– Попробуй, – согласился я. – Но не вздумай увиливать от дела.
– Что за извращенный ум! – воскликнул Берни с фальшивым негодованием.
Через полчаса я оплатил счет и поднялся из-за стола.
– И не вляпайся в неприятности, – грозно предупредил я партнера.
– Вот еще! Если кто во что и вляпается, то это она. – Берни не отрывал глаз от рыжеволосой красавицы, на густо накрашенном кукольном личике которой застыло выражение скуки. – Всегда мечтал допросить с пристрастием танцовщицу.
Оставив его в самом лучезарном настроении, я отправился на поиски кабинета управляющего.
Управляющий, невысокий смуглый мужчина, представившийся Элом Вейманом, казалось, был искренне польщен визитом репортера «Криминальных фактов».
– Чем я могу вам помочь, мистер Слейден? – с приветливой улыбкой спросил он, пригласив меня присесть.
– Я пытаюсь выявить какие-нибудь неизвестные факты в деле Фэй Бенсон. Наше издание собирается опубликовать статью об этой истории.
– Надо сказать, вы взялись за непростую задачу. Девушка исчезла четырнадцать месяцев назад.
– Здесь есть определенные трудности, – согласился я, закуривая предложенную сигарету. – Но иногда по прошествии времени удается сделать больше, чем по горячим следам. Допустим, девушку заманили в западню с помощью какого-то грязного трюка. Парень, который это проделал, уже расслабился и считает, что он в полной безопасности. И вот представьте: когда он совсем уже решил, что ему все сошло с рук, приходит известие: расследование возобновили. Наверняка его охватит паника. Он засуетится, начнет делать ошибки, может даже выдать себя. Такое случается сплошь и рядом.
– Возможно, вы правы. И что требуется от меня?
– Нет ли у вас соображений, как девушка в таком экстравагантном наряде могла выйти из клуба незамеченной?
Вейман удрученно покачал головой:
– Я много думал об этом, и эта загадка до сих пор не дает мне покоя. Оба служебных входа охранялись, а в ресторане всегда толчется уйма народу.
– Не помните имена охранников?
– Джо Фармер стоял у входа для персонала, Пит Шульц – у входа в подвальное помещение.
– А у вас не закрадывалось подозрения, что кто-то из них лжет? Тогда у этого таинственного исчезновения очень простая разгадка. Полиция об этом не думала?
– О, это первое, что приходит в голову. Полицейские едва душу из охранников не вытрясли, но оба стояли насмерть: постов не покидали и девушку не видели.
– Так, говорите, оба чисты как стеклышко?
– Насчет Шульца у меня нет никаких сомнений. Да у него и алиби есть: как раз когда исчезла девушка, разгружали грузовик с пивом, и он крутился рядом. Водитель подтвердил, что видел его у входа.
– Значит, остается Фармер. У него свидетели имеются?
– Нет. Он вообще тогда сильно меня беспокоил. К выпивке парень пристрастился. Одно время повадился бегать во время дежурства в бар к Майку, через дорогу. Как-то раз я лично его там застукал. Предупредил: еще раз такое повторится – выгоню взашей.
– В ваших показаниях об этом ни слова, – заметил я.
– Понимаете, – Вейман смущенно улыбнулся, – не захотел впутывать парня в неприятности. Мы с ним поговорили перед приходом полиции, и он Христом Богом поклялся, что ноги его в баре в тот день не было.
– Однажды он уже попался и знал, что на этот раз ему спуску не будет. Да он бы чем угодно поклялся, – заметил я.
– Так прежде я бармена расспросил. Не появлялся Джо в баре. Я уверен, что он не соврал.
– А если соврал, то и загадки никакой нет: девушка покинула здание через служебный вход.
– Далеко бы она все равно не ушла. Кто-нибудь бы ее заметил.
– Совсем не обязательно. Если ее ждала машина, то скрыться ей не составило бы труда. Пожалуй, есть смысл потолковать с Фармером.
– Джо умер.
– Как умер? – Я растерянно уставился на Веймана. – Когда?
– Через два дня после того, как певица исчезла. Машина его сбила. Насмерть. Водителя так и не нашли.
– Что ж, ничего не поделаешь. – Я подавил вздох разочарования. – Эта ниточка оборвана. А мальчишка-посыльный все еще трудится у вас?
– Спенсер? Да, он по-прежнему у нас. Хотите с ним побеседовать?
– Это ведь он последним видел девушку?
– Он самый. Подождите здесь, мистер Слейден, я вам его пришлю. А у меня, извините, неотложные дела.
– Что вы думаете о Фэй Бенсон? – спросил я, дождавшись, пока управляющий поднимется из-за стола. – Вам не показалось, что она из тех девушек, которые – ну, вы понимаете – вечно притягивают к себе неприятности?
– Я бы так не сказал. Она была очаровательной девочкой, и ее номер имел успех. Она совсем не походила на девушек, с которыми мы обычно имеем дело. Держалась несколько особняком, да. Но всегда была дружелюбной и вела себя как подобает. Нет, она была не из тех, кто ищет неприятности.
– Она не говорила ни о ком из своего окружения – друзьях, близких? Может, упоминала, откуда родом?
– Она никогда о себе ничего не рассказывала. Мне нравились ее выступления. На сцене она определенно не была новичком. Чувствовались несколько лет практики за плечами. Всегда заметно, если артистка имеет опыт, и он у нее был.
– А у вас не закрадывалось мысли, что она от кого-то прячется? Ни друзей, ни переписки, о прошлом – молчок. Очень подозрительно, не находите? Хотя не смею вас больше задерживать. Может, разговор со Спенсером что-то прояснит.
Когда Спенсер, долговязый и тощий парень лет двадцати, ввалился в кабинет, я указал ему на стул. Он примостился на самом краешке и вытаращился на меня с благоговейным ужасом.
– Простите, – с придыханием спросил он, – вы тот самый Чет Слейден, который пишет для «Криминальных фактов»?
– Верно, – кивнул я. – Доводилось читать что-то из моих опусов?
– Доводилось? Разрази меня гром! Я зачитываюсь ими уже бездну лет! Вот что я скажу: они потрясающие!
– Мне и самому пришлось читать их не один год, так что у нас с тобой много общего. – Мои губы невольно растянулись в улыбке. – Слушай, сейчас я занимаюсь делом Фэй Бенсон и мне нужна твоя помощь. Как ты с ней ладил?
– Прекрасно ладил! Славной она была девчонкой, мистер Слейден. Никогда никаких хлопот не доставляла.
– Я задам тебе несколько вопросов, а ты, прежде чем отвечать, хорошенько подумай. Когда ты пришел за ней во второй раз, комната была в порядке? Не было никаких следов борьбы?
– Все было точь-в-точь как раньше, только без Фэй.
– Ты уверен, что перед этим именно она находилась в комнате?
– А то. Я постучал, она тут же откликнулась, ну, я открыл дверь и заглянул к ней. Она у зеркала прихорашивалась, уже в своем костюмчике для выступлений. Сказала, что сейчас выйдет. А, чуть не забыл, еще она сказала, что ждет звонка. Я объяснил, что телефон в вахтерке Джо и в случае чего он ее позовет.
– Ей должны были позвонить?
– Ага, она прямо места себе из-за этого не находила.
– И ей позвонили, ты не знаешь?
– Кажется, нет.
– Могу я осмотреть ее гримерку?
– Ой, только снаружи, мистер Слейден. Там сейчас девочка переодевается.
– Сойдет и снаружи.
Мы спустились по лестнице, прошли по длинному коридору, и Спенсер распахнул передо мной дверь в вестибюль, заваленный всяким хламом – пустыми ящиками, футлярами от музыкальных инструментов, светильниками немыслимых форм.
Дверь гримерки не натолкнула меня на новые мысли. Ничего примечательного не обнаружилось и вокруг, если не считать, что до служебного входа оказалось не больше пятнадцати ярдов, а комната охранника находилась за углом и от гримерки ее видно не было.
– Тебе доподлинно известно, что она не держала в комнате запасной одежды? Чтобы можно было сменить сценический костюм?
– Даже не сомневайтесь, мистер Слейден, ничего такого у нее не было. Убирать гримерки – моя обязанность, кому ж и знать, как не мне. Шкаф у нее стоял пустой, а никакого места для одежды, кроме как в шкафу, в гримерке и вовсе нет.
– Чертовщина какая-то.
– В точности мои мысли, мистер Слейден.
– Ладно, спасибо. Если я еще что-нибудь надумаю, наведаюсь к тебе опять. А где тут бар Майка?
– Так я вам сейчас покажу.
Он провел меня мимо вахтерки к служебному входу и ткнул пальцем в сторону приземистого строеньица прямо через дорогу.
– Вон он, совсем рядом.
Я пересек переулок и толкнул дверь бара.
За одним из столов сидели трое мужчин, потягивая пиво. Четвертый облокотился о барную стойку, склонившись над стаканом с виски.
Бармен, мускулистый детина, с жизнерадостным краснощеким лицом, возился с радиоприемником.
Усевшись за столик в глубине бара, подальше от этих четверых, я жестом подозвал бармена.
– Двойной скотч с содовой. И себе налейте стаканчик, если вы в настроении, – подмигнул я ему.
– С удовольствием. Спасибо, мистер. – Он расплылся в улыбке.
– Не был в Уэлдене больше года. – Я пододвинул бармену стул, когда он вернулся с выпивкой. – И вдруг слышу, что Джо Фармер умер. Неужто правда?
– Так оно и есть, – кивнул он. – Какой-то негодяй сбил его насмерть, да и был таков. Так и не нашли мерзавца. Копы в этом городе своих имен в телефонной книге найти не смогут, случись такая надобность.
– А вы хорошо его знали?
– Совсем не знал. Я в баре, можно сказать, работаю всего ничего. Как раз через пару дней после его смерти и устроился. Тогда об этой истории здесь много болтали.
– А что случилось с вашим предшественником? – напрягшись, словно ищейка, почуявшая след, поинтересовался я.
– С Джейком Хессоном? Уволился он. Нашел местечко получше.
– Случайно, не знаете, что за место?
– Вроде как в отеле, а вот его название, простите, запамятовал.
– Не в отеле «Шад»? – спросил я, повинуясь внезапному импульсу.
– Точно, именно так он и называется.
– Допивайте свой виски, – счастливо улыбнулся я бармену. – И налейте себе еще стаканчик.
Дело-то, кажется, сдвинулось с мертвой точки.
Глава вторая
Когда я вернулся в клуб за Берни, метрдотель сообщил, что тот покинул «Флориан» минут двадцать назад.
– Один? – В моей душе шевельнулось недоброе предчувствие.
– С одной из наших танцовщиц. – Метрдотель неодобрительно поджал губы.
Маленькие слабости Берни были известны мне не понаслышке. Можно было не сомневаться, что до завтрашнего утра он не объявится. Я рассудил, что вернуться в «Шад» и учинить допрос тамошнему бармену Джейку Хессону могу и без Берни. Однако, как назло, бар оказался закрытым.
В холле за стойкой скучал портье, лениво листая засаленный журнал. Решив пока заняться портье, я облокотился на стойку и протянул ему пачку сигарет:
– Угощайтесь! К сожалению, не знаю вашего имени.
– Мое имя – Ларсон. Благодарствую, я не курю.
– Кажется, я встречал вашего бармена раньше, только не могу вспомнить где. Как его зовут?
– Джейк Хессон.
– Не работал ли он, случаем, в баре у Майка, что на задворках клуба «Флориан»?
– Может, и работал. – Портье моргнул осоловелыми глазами и зевнул в кулак. – Да скоро будет год, как у нас трудится.
– Когда именно он сюда устроился, не припомните?
– Кажись, в прошлом сентябре. А почему вы интересуетесь?
– То есть с мисс Бенсон они здесь не пересеклись?
– Мисс Бенсон? – Сонливость с портье как рукой сняло, и журнал был отодвинут в сторону. – Это та девушка, которая пропала?
– Она самая. Когда Хессона приняли на работу, мисс Бенсон проживала здесь?
– Нет.
– Странно. А он утверждает, что знал ее.
– Вас, значит, мисс Бенсон интересует? – Глаза Ларсона заблестели от любопытства.
– Именно. Пишу о ней статью для «Криминальных фактов». Как долго она у вас прожила?
– Это что же, они решили опять открыть дело?
– А оно никогда и не закрывалось. Так когда она здесь появилась?
Ларсон придвинул к себе объемистую регистрационную книгу в потертом кожаном переплете и, намусолив палец, принялся перелистывать страницы.
– Посмотрим… Ага! Заселилась она девятого августа, выбыла – семнадцатого.
– За проживание заплатила?
– Как бы не так. До сих пор должна нам тридцать баксов. Плакали наши денежки, я считаю.
– А что с ее багажом?
– Копы забрали. Да багажа того было – чемоданчик и дамская сумка.
– Кто-нибудь ее навещал?
– Нет, она даже писем не получала.
– Что насчет телефонных звонков?
Ларсон покачал головой.
– Дня через три после ее исчезновения о ней спрашивала какая-то девушка. Но когда она жила здесь, то ни с кем не общалась.
– Что за девушка?
– Понятия не имею. Свалилась как снег на голову, стала расспрашивать, нашли ли уже мисс Бенсон. Я ответил, мол, нет, не нашли. Она говорит: «Обязательно позвоните мне, если мисс Бенсон вернется». Вот и все.
– Копам вы об этом рассказали?
– О девушке-то? Еще чего. И без того они здесь все истоптали. Нет ничего хуже для бизнеса, чем свора молодчиков в мундирах поблизости. И так дела идут ни шатко ни валко, не хватает еще постояльцев расстраивать.
– Ее имени вы, конечно, не помните?
Ларсон шумно вздохнул, раскрыл регистрационную книгу на последней странице, открепил пришпиленную там визитную карточку и протянул мне.
На карточке витиеватым шрифтом было напечатано: «Джоан Николс. Квартира Б. Линкольн-авеню, 76. Уэлден. У. 75600». Осмотрев визитку с обеих сторон, я сунул ее в карман.
– Спасибо. Хессон где-то здесь? Хотел перекинуться с ним парой слов.
– Ну, в отеле он не живет. Снимает комнату на Бэй-стрит.
– Номер дома не припомните?
– Двадцать седьмой. А вам для какой надобности?
– Да так просто. Привычка собирать информацию. Как сорока, хватаю все, что блеснет. Это потому, наверное, что мою мать, как раз когда она была на сносях, напугала сорока. Ладно, пожалуй, мне пора на боковую. Утром увидимся.
Оставив Ларсона с отвисшей от изумления челюстью, я отправился к себе в номер.
Поспать, однако, удалось недолго. Не прошло и получаса, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнате вспыхнул свет.
Подпрыгнув в постели от неожиданности, я прищурился и разглядел в дверном проеме Берни.
– Ради всего святого! Неужели человек не может себе позволить немного здорового сна? – простонал я.
– Нечего прохлаждаться, пока другие р-работают, – заплетающимся языком провозгласил Берни и, пошатнувшись, шагнул к моей кровати. – Ах ты ж… Похоже, эти шельмы подсунули мне паленое пойло.
Неуклюже плюхнувшись на кровать, он надул щеки и слюняво фыркнул.
– Я добыл для тебя важные сведения. У Фэй имелся дружок.
– Что? – Спать мне сразу же расхотелось. – Ты нашел ее дружка?
– Не то чтоб нашел… Разжился подробным описанием примет. В том, что у нашей штучки Бенсон был приятель, я не сомневался. Этакая цаца да без поклонника – такого просто не бывает, это против законов природы. Я сдружился с рыженькой, кстати, она называет себя Доун, но голову даю на отсечение, ее настоящее имя Бьюла, или Дагмар, или что-нибудь еще кошмарнее. Что за девчонка, доложу я тебе! Без комплексов, без предрассудков, а любовь к деньгам просто невероятная!
– Что ты из нее вытянул?
– Когда Фэй появилась в клубе, Доун там уже работала. – Он прикрыл глаза ладонью. – Это здешний пол качается или я нехило так надрался?
– Сегодня ночью сильно штормит. – Я саркастически выгнул бровь. – Не отвлекайся.
– Доун говорит, что никто из клубных девочек об этой Фэй ничего не знал. Не то чтобы она задирала нос, но у нее была собственная гримерка, и она сиднем сидела там. Девчонки, как у них водится, сгорали от любопытства. И когда однажды вечером, дня через три после того, как Фэй устроилась на работу, Доун заметила ее в переулке на задворках клуба, она, само собой, навострила глаза и уши. Фэй стояла у припаркованной к обочине машины и разговаривала с водителем. Лица водителя Доун не разглядела, потому как он нахлобучил на глаза шляпу и напялил темные очки, Доун еще удивилась, зачем ему очки, если ночь на дворе. А вот машину – шикарный кремово-зеленый «кадиллак» с откидным верхом – изучила во всех подробностях.