После объяснения плюсов этого членства, а также того, что сейчас это проще сделать, чем будет в мирной жизни, все написали заявления. После этого в каждом взводе прошли свои собрания, после чего бойцы сами поддержали своих лидеров, то есть бойцов, пользующихся авторитетом рядовых красноармейцев, которые также написали заявления.
Всеми ПНШ, командирами подразделений, в том числе и командиру немецкого взвода, вошедшего в подчинение Воронову, так же привлекаемому на такие «производственные» совещания, были уточнены или составлены ежедневные планы работ и учебы. Бюрократия – наше всё! Хотя в армии планы, циркуляры и инструкции, описывающие порядок действий, последовательность операций нужны. Те же поисковые мероприятия должны проводиться по четкой программе, с прописанной последовательностью операций. Просто нужно четко определять, что бюрократия должна помогать правильной организации процесса, а не существовать ради бумагомарания.
Наутро механики приступили к техобслуживанию всей нашей автотехники. У бойцов началась учеба. К вечеру прибыл Воробьев. Приехал он на четырех танках, трех бензовозах, паре колесных 9-тонных грузовиках «Форд», сделанных на бельгийских заводах компании. Каждый танк тянул на сцепке за собой еще по подбитому немецкому танку. Их поставили на ремонт в нашу автомастерскую.
Воробьев рассказал, что в Теряево они ничего не нашли, деревня была полностью пустая, везде трупы жителей, двинулись в сторону Волоколамска по проселочной дороге. Наткнулись на деревню или село Стеблево, которое было занято немцами. Разведчики, обойдя село по лесу, взяли его в кольцо, а Май, переодевшись в найденную про пути форму немецкого обер-лейтенанта, изображая отступающего немца, вошел в село, где был взят немецкими часовыми в плен. Выяснив, что это свой же, его отвели в избу, где собрались немецкие офицеры. Все было спокойно, никто из фрицев не начал бегать, значит, Май не переметнулся к своим бывшим. Когда совсем стемнело, один из охотников-сибиряков в маскхалате и Самсонов подобрались поближе к избе и залегли во дворе. В это же время была проведена смена часовых на въезде-выезде деревни и двух «секретов», сидящих рядом в лесу. Поэтому разведчики выяснили, сколько и где сидят часовые.
Потом на улице появился Май и стал жестикулировать, приглашая нас. Самсонов шепотом спросил, что он хочет. Немец объяснил, что офицеры пьют, не зная, что делать дальше, но из изб не хочется уходить и технику бросать, чтобы топать пешком через леса, поэтому заняли оборону в селе, надеясь на то, что немцы снова отбросят русских к Москве. Их около роты: танковый взвод и тыловики из танковой дивизии под командованием генерала Штрауса армии Гудериана. Вчера сунулись к развилке на Волоколамск-Ярополец, но нарвались на русских и, потеряв четыре танка, отступили.
Разведчик уполз к нам, а немец зашел в избу.
Операция по очистке деревни Стеблево началась, вначале уничтожили секреты и часовых, потом заняв позиции возле танков, ручными пулеметами контролируя пару улиц, аккуратно вошли в избу и захватили сидящих за столом офицеров. А дальше началась зачистка домов, пришлось нам и пострелять, но убитых нет, восемь человек оказались ранены. Их отдали в епархию Тяпова.
Видя, как жестоко были убиты многие жители деревни, в плен никого не брали, оставив в живых только четырех водителей-механиков танков, чтобы доехать на нашу базу.
Немцам-танкистам Горяев зачитал обвинительный приговор, Самсонов перевел и за городом их расстреляли. А в курс подготовки разведчиков с Карлом Маем в качестве инструктора вошел курс вождения на танке, каждый должен был уметь водить танк, заряжать и подготовить танк к стрельбе. Мы с ребятами, которые участвовали в осеннем рейде в Волоколамск, прошли по местам нашего рейда, вспомнили то время, постояли со снятыми шапками возле места, где были повешены комсомольцы диверсанты. Через несколько дней в Волоколамске Горяев принес «Известия», в которых прочитали заметку Евгения Петрова и Евгения Кригера, написанную в день освобождения города, как говорят «по горячим следам»: «Первое, что мы увидели в это хмурое зимнее утро на Солдатской улице, была виселица. Толстое бревно одним концом было прибито к опутанному проводами телеграфному столбу, другим концом к двум березам. Те, кто был повешен немцами 5 ноября, лежали на снегу с веревками на шеях, их сняли первые же бойцы Красной армии, вошедшие в город. Женщина, неподвижно стоявшая над телами погибших, сказала: «Их допрашивали в моем доме. Вот этот, высокий – их старший, он все время молчал. Их сначала расстреляли, а потом повесили. В него стреляли шесть раз, и он все не падал. А эта девушка, совсем молоденькая, на допросе сказала: «Я ничего не скажу. Я люблю свою Родину и умру за нее». Кинооператор Роман Кармен на кинокамеру задокументировал это преступление фашистов.
Но наша работа продолжалась. Взвод РЭБ мотался по полкам 16-й армии, проводя мероприятия и повышая свои профессиональные навыки, красноармейцы учились этому новому для себя виду противодействия врагу – тайной, невидимой глазу человека войне. Хотя в этих поисковых операциях РЭБ ничего не было найдено из вражеских «жучков», но в этом был и положительный результат – немцы не наладили в данных командных пунктах такой съем информации, что радовало.
Интересные моменты наши радисты стали реализовывать с подключением, как консультантов, к делу немецких радистов. С целью введения летчиков немецких самолетов в заблуждение о своем месте нахождения, что приводило к потере ориентировки в небе и срыву выхода их бомбардировщиков или штурмовиков в заданный район, наш батальон стал применять ретрансляционные радиопомехи, подменяя советскими радиоцентрами настоящие немецкие сопровождающие радиостанции. Так, например, первый и пока единственный раз наш радиоприемный центр принимал передачи приводной немецкой радиостанции, а две наши станции помех, находящиеся одна в районе Тулы, а другая в районе Клина, эти передачи ретранслировали. Это привело к тому, что немецкие самолеты ушли с заданного курса на Москву. По этим мероприятиям мы часто взаимодействовали с 490-м отдельным радиодивизионом, боевые задачи которого были сфокусированы на определении аэродромов базирования бомбардировщиков и планов их воздушных ударов. Информация от 490-го дивизиона поступала непосредственно в Ставку Верховного Главнокомандования и послужила основой успешных действий советской ПВО. Мы же были заточены на информирование руководства армии и фронта.
Для этого была проведено несколько совещаний на уровне фронта, чтобы организационно и технически скоординировать эти действия. Кроме того, ребята набивали руку по наведению помех на передающие немецкие радиостанции, в итоге немецким радистам приходилось повторять передачу радиограмм, бывало, что передавали до двадцати раз одну и ту же радиограмму. За полмесяца работы для радиодивизиона радистом Сергеем Кимом был установлен своеобразный рекорд – за смену он сорвал 40 передач радиограмм врага. Немецкие радисты нашего взвода передали секретные коды для кодирования шифрограмм соответствующим подразделениям фронта и нам, естественно.
Также из Москвы мы получили Руководства и Наставления по организации связи, рекомендовавшие с целью радиомаскировки соблюдать меры скрытности и ограничивать применение радиосредств, особенно до начала операций. Все они были выработаны на основе опыта первых месяцев войны. Эти меры повысили эффективность противодействия радиоразведке противника.
Еще порадовали наши радисты тем, что несколько раз были запеленгованы немецкие радиостанции, работающие в советском тылу в прифронтовой полосе. По тревоге поднималось несколько отделений разведчиков первой роты для точечного прочесывания предполагаемых мест, откуда велись передачи. произошедших в течении пары недель. В течение десяти дней из восьми, выявленных нашими радистами случаев, когда предполагалось, что вражеская радиостанция работает в нашем тылу, разведчики-следопыты дважды смогли выследить и задержать немецких радистов, которых мы передавали в контрразведку армии.
Бойцы второй роты и роты глубинной разведки ходили за линию фронта, устраивая отстрел офицеров и различные диверсии путем минирования и подрывов техники, железнодорожного полотна и других объектов военного назначения. Всё, что было посерьезней – фотографировалось, потом ротные фотографы, вначале под руководством Савенко, а далее самостоятельно, проявляли пленку и печатали фотографии, создавая боевой архив. В эти же дни к нам в часть подошли двое мужичков, своим видом напоминающих интеллигенцию в очень тяжелом финансовом положении, и попросились записать их в часть.
Часовой, вызвав начальника дежурной смены, передал ему визитеров, а сам продолжил свое дежурство.
«Кто такие и чего вы хотите?» – задал вопрос сержант.
Мужички представились артистами Волоколамской театральной студии при доме железнодорожников и выразили желание записаться в армию для борьбы с врагом.
– Хлипкие вы, товарищи, у нас тяжело будет.
– Мы знаем, что вы разведчасть, и у вас большие требования к кандидатам, но мы тоже хотели бы помочь нашим.
В это время я возвратился из штаба армии, и застал этот разговор.
«Здравия желаю, товарищ капитан, – приветствовал меня старший караула, и добавил уже для мужичков, – вот наш товарищ командир, обратитесь к нему, может быть и найдет для вас дело».
Я повторил вопросы сержанта, касающиеся того, кто они такие вообще.
– Артисты, говорите, куда б вас тогда бы пристроить, товарищи артисты.
– Вообще-то мы не совсем артисты. Мы обслуживающий персонал, гримеры мы, но иногда и к ролям привлекались в эпизодах.
– Гри-и-имеры, а есть у вас инвентарь по профилю вашему?
– С собой нет, но кое-что есть дома, а кое-что должно остаться в кладовке в доме культуры.
– Сержант, организуй-ка, пожалуйста, дежурную машину.
Водитель, я и оба мужичка сели в нее, и мы поехали, для начала, в дом культуры. По пути мужики рассказали, что они отец и сын работали в театре, с подходом немцев театр закрылся, они с другими горожанами рыли окопы перед городом, потом перебивались случайными заработками, типа разгрузи-принеси, в том числе и на немцев. Вначале считали, что не дело интеллигенции в окопах сидеть, но насмотревшись на оккупантов, изменили свое мнение и твердо решили вступить в ряды Красной армии.
В доме культуры располагался штаб с сопутствующими службами танкового полка. Я договорился о пропуске нас в помещение кладовки и изъятии специнвентаря. Там мы увидели лежащие в запустении парики, старые наряды, камзолы, какие–то канделябры с подсвечниками, атласные шторы и прочего театрального реквизита. Я отправил водителя за полуторкой и десятком бойцов, чтобы быстро вывезти это к нам. Отдельно стояла косметика от «Dior” в советском исполнении, то есть кулечки с мелом, сурьмой, какими-то красителями, накладками на волосы и лицо.
– Что дома у вас?
– Более цивильное, и все то, что смогли сохранить в чистоте: наборы парикмахерского и макияжного инструмента, вкладыши в нос, рот, накладки на руки, парики, которые получше, тональные мази и крема.
– Вас проверят наши кадры, всю ли вы о себе правду сказали, после чего будете зачислены в батальон или переданы в комендатуру.
Через два дня отец Митрофан Иванович и сын Василий Перовы были зачислены рядовыми в батальон под руку Конышева. А на следующий день начались двухчасовые занятия с группами бойцов по гримированию, одна группа заканчивала занятия и на урок приходила следующая. В состав занятия входила теоретическая часть и условно практическая из-за необходимости беречь материалы. Филиппову поручалось где угодно, хоть в Большом театре, достать инвентарь по списку, выданному старшим Перовым. Вася больше вел практические занятия, а отец его результат.
Все командиры также ходили на эти лекции, сидели и слушали о приемах гримирования. Митрофан Иванович смог увлечь своим рассказом и показом, и все мы сидели, раскрыв рты. Действительно, человек был энтузиастом своего дела, рассказывал и тут же показывал это на Василии.
– Гримирование – это искусство изменять внешность. Характер грима зависит жанра и стиля роли, костюмов и световой партитуры, а также физических данных актера и его пластической трактовки образа. Но помните о том, что основа грима человека – это смена вашего выражения лица и привычек: походки – вы ходите ровно, так ссутультесь или легко прихрамывайте; вас привыкли видеть в очках, а вы идите без очков, делаете стильную прическу – взъерошьте волосы и так далее.
Я вспомнил случай из своей прошлой службы, когда мой начальник, как-то пожаловался, что «снял очки и меня никто не узнает в коридоре, я здороваюсь с людьми, а на меня смотрят, как непонятно на кого».
Лектор продолжал.
– В самом общем виде типы грима можно разделить на «реалистический» и «условный». Наша задача, товарищи бойцы, будет в кратчайшие сроки научиться реалистичному гриму, чтобы на коленках вы смогли изменить себя. Главная цель реалистического грима – достижение высокой степени жизни-подобия изображаемого персонажа, то есть гримировать надо не только лицо, но и все открытые участки тела, в первую очередь – руки и область декольте. Скажем, когда молодая актриса играет возрастную роль, то гладкая, без морщин шея может разрушить правдоподобие образа. Например, если вы загримировали лицо под негра, но будете с белыми руками или шеей – вы провалитесь.
Краски меняют лицо актера живописными приемами, но сильного изменения формы лица добиваются с помощью разнообразных наклеек, как плоских, так и объемных. Например, сделать курносый нос или азиатский разрез глаз можно с помощью специального пластыря. Увеличение носа, изготовление шрамов производят с помощью специальной пластической массы, так называемого гуммоза, из которого лепят нужные детали, прикрепляют их с помощью театрального клея, а потом уже маскируют гримировальными красками. А также важнейшим средством грима являются различные постижерные изделия (парики, усы, бороды, шиньоны и другие волосяные накладки и наклейки). Они изготавливаются как из настоящих, так и искусственных волос и широко применяются во всех видах грима.
Существуют два основных технических приема гримирования: живописный и скульптурно-объемный.
1. Живописный прием выполняют, используя гримировальные краски, так же, как пишет свои произведения художник, соблюдая те же принципы, что и в живописи.
2. Скульптурно-объемный прием грима отличается от живописного тем, что в нем используют кроме красок вставки, налепки, наклейки, аппликации, подтяжки, постижерные изделия. В выполнении его много общего с работой над скульптурой по передаче объемной формы. Используя скульптурно-объемный прием грима, можно изменить лицо до полной неузнаваемости, чего нельзя сделать в живописном приеме. В скульптурно-объемном приеме используют разнообразные материалы: вату, папье-маше, кожу, пробку, пластические детали, постижерные изделия.
Теперь переходим к технике грима. Вы, товарищи бойцы, узнав основы грима, так сказать фундамент, сами выработаете свои правила гримировки применительно только к своему лицу, к своей индивидуальности.
Работаете вы не в кабинете и, как такового рабочего места у вас не будет, поэтому с рабочим местом у вас, как получится, но надо запомнить такую последовательность грима – протирание лица, наложение общего тона и румян, подводка деталей лица, бровей, глаз, губ, носа. Если в гриме применяют так называемую растительность – усы, бороду, бакенбарды, брови, то те места, на которые они будут наклеиваться, вазелином или общим тоном не покрываются. Клеят растительность после окончания гримирования. Это делается для того, чтобы не запачкать волосы гримом, пудрой и не испортить формы. Все налепки из гуммоза, ваты, поролона, а также пластические детали клеят на насухо вытертую кожу перед началом гримирования. Чтобы налепка лучше держалась, кожу лица припудривают или промазывают гримировальным клеем.
Тут надо понять, что с одной стороны удачный грим – это только индивидуальный подход, имеющий бесконечное разнообразие своих конкретных проявлений, и в тоже время это природный закон. Попытаюсь объяснить это на примере: «Круг, проведенный на щеке касательно носа, глаза, уха» и растушеванный к центру щеки, создает впечатление толстой щеки, – это закон, так как всегда шарообразный объем, переданный по закону светотени, будет создавать иллюзию выпуклой щеки. Но это вовсе не значит, что всякую толстую щеку следует передавать указанным приемом. Ведь толстая щека также может иметь самые разнообразные характерные формы: она может быть толстой, обрюзглой, со складками. Закон светотени останется, как и останутся в силе приемы тушевки шарообразной формы. А вот само построение изменится совершенно, и никакого «круга, касательного носа, глаза, уха» уже не будет, а будет растушеванная черта «под складку». Таким образом, каждый прием в гриме должен найти свое особое решение для выполнения конкретной творческой задачи, с учетом анатомических особенностей вашего лица и имеющихся материалов. Следовательно, изучая приемы грима, мы должны не механически запомнить тот или иной прием, а понять закон построения лица и возможности его изменения.