– Домой. – Усмехнулся гадкий голос внутри. – Тебе в другую сторону. Твое место – на окраине.
– Хех. – Вскинулась с готовностью Катя. – Придет время – и я буду в самом центре. Пожинать плоды популярности.
Если бы она знала тогда, как горько аукнется неосторожная фраза в будущем. Но расхрабрившаяся, вдохновленная будущими успехами девушка ни о чем не догадывалась и продолжала, как танк, упрямо и тяжело, двигаться к своей цели вперед.
Подписчица продолжала окутывать блогершу нежными чарами слов, утонченными оборотами. Видя, как млеет Эмма Сильви от ее особо удачных высказываний, Катя злилась и радовалась одновременно. Чтобы усилить «эффект Подписчицы», которая явно была у блогерши в фаворитах, Катя «изобрела» несколько злобных троллей, заведя на каждого по пустой, недавно созданной страничке.
Троллям полагалось травить и тявкать, выпускать на Эмму раздражение, подначивать публику. А она, Катя Смирнова, будет держать их – собрав поводки в пучок и закрепив ремни в кулаке – как обозлившихся собак, готовых разорвать в клочья любого, кто скажет поперек хоть слово.
В тонко сплетенных интригах Кати выходило так, будто комментарии Любимой Подписчицы частенько попадали под град едких примечаний и критики от троллей. А затем, словно по волшебству, Подписчица выходила из намечающихся жарких и некрасивых диспутов, какие, известно, нередко случаются под воздействием троллинга, абсолютной победительницей. Чистенькой. Гордой. Правой. Неизменно прохладно-вежливой. Словно она выше пересудов, дрязг, троллей, хейтеров и прочей интернет-нечисти.
– Неужели все должны видеть, как ты, едва дыша от возбуждения, распечатываешь очередной пошет или шоппер. – После сторис или поста подкидывали свежую приманку одни.
– Не хочешь – не смотри, – радостно отбивали ехидную подачу другие.
– Симпатичный принт, – невозмутимо подмечала под фотографией или видеороликом с распаковкой Подписчица, и хейтеры, придавленные, очевидно, авторитетным голосом фаворитки, пристыженно смолкали.
Эмма была от своей Подписчицы в восторге.
Катя Смирнова, сидя за компом в неприметной квартирке на окраине Питера, неуклонно вела лайнер по курсу сближения с Эммой Сильви. Сообщения она печатала на компьютере, – так было удобнее и быстрее – переправляя их затем к себе на смартфон, чтобы оттуда со всем комфортом отправить блогерше. Кате нравилась разработанная ею «цепочка» – это позволяло девушке еще раз пересмотреть и взвесить написанное, если нужно, добавив недостающей эмоциональности или, напротив, удалив излишнюю.
3. – Пора бы и честь знать, – продрав как-то утром глаза, пробормотала сонная Катя, обращаясь то ли к себе, то ли к назойливому внутреннему голосу, то и дело просыпавшемуся в самые неподходящие моменты. – Игры в «кошки-мышки» кончились. Время знакомиться с Эммой лично.
Катя выскочила из кровати, стремительно подбежала к зеркалу в узком коридоре, оклеенном поблекшими цветастыми обоями, взглянула на свое отражение.
– Хм, – нахмурилась она. – Так не пойдет. Эмма при встрече просто не заметит меня. Мы же, те, которые из «массовки», для нее – серая пыль. – Думала Катя, разглядывая себя в зеркале. – А если, все-таки, повезет, и она обратит на меня внимание, то – могу поспорить – презрительно пройдет мимо. Коли уж ввязалась во все это и захотела находиться рядом с ней, придется соответствовать.
Собрав по закромам оставшиеся от стипендии и родительских ежемесячных переводов деньги, – сумма получилась весьма скудная, но это было лучше, чем ничего, – девушка решила, что сегодняшний день проведет в компании парикмахеров, визажистов и маникюрш. А на остатки денег купит новый блеск для губ и дешевые, но прилично выглядящие туфли.
– Готовься, Эмма. Любимая Подписчица скоро придет в твою реальную жизнь. – Улыбнулась Катя, будучи в восторге от своих идей.
– А ты готова принимать то, о чем мечтала? Стать той, кем не была? – Прошептал вкрадчиво знакомый голос. – Сама готова ли?..
– Отстань, – отмахнулась Катя и засмеялась. Голос – всего лишь ее отзвук ее сомнений. Страхов, неуверенности, неверия.
– Все получится. – Твердо произнесла девушка. – Я готова.
И все же Кате нужен был совет. Не внутреннего голоса – сомнительного и по своей природе сомневающегося – а человека. Реального, невыдуманного, «оффлайн»-человека.
Покопавшись в контактах телефона, Катя набрала номер Ленки Рисовой – давней знакомой, умудренной опытом советчицы и иногда почти подругой. В последнее время Катя перестала общаться с Леной, целиком и полностью сфокусировавшись на достижениях «в области Эммы», так, что даже подзабыла ее телефон. Однако сейчас ей захотелось с кем-то потрепаться.
– Алло, Лен? – Катя говорила нарочито громко и отрывисто, как всегда общалась до этого ранее, не в пример самой себе, тщательно готовящейся ко встрече с «элитными» и дрессирующей в себе тихий, убедительный голос. Выгнать из себя «колхозницу» было делом достаточно непростым и Катя неутомимо, как спринтер, готовящийся к Олимпиаде, продолжала тренировки.
Сегодня же, в общении с Леной, она словно брала передышку от безумного марафона. Можно не сдерживаться, не ломать интонации, не заучивать новых фраз и не делать домашних заготовок.
– Але. – Отозвалась лениво Ленка. – Катюх, ты?
– Кто бы еще с моей мобилы звонил? – Вопросом на вопрос ответила, хохотнув, Катерина.
В этой стихии она была своя. Тут было легко, понятно и свободно – насколько может быть возможна свобода в условиях ограниченного кошелька. Ей нужна была новая свобода. Путь и ограниченная необходимостью этикета и прочей чуши, свойственной «высшему свету». Глупая выходила свобода, как ни крути. И первая, и вторая обязательно оказывались чем-то ограничены. Однако, вторая нравилась ей гораздо больше.
Это был мир, где вместо еще недавно «новомодных» бутербродов или, чего пуще, сэндвичей давно поселились «бургеры», «такосы» и «гиросы». Где наряду с «тоналкой» повсеместно использовались «бронзеры», «консилеры» и прочие тюнеры. Где у «каштановой краски для волос» было не менее двадцати разных оттенков – каждый, понятное дело, уникальный, а такси вызывалось не по телефону через оператора, а с помощью специально установленного приложения.
– Ну, так че? Просто так звонишь? – С ударением на первый слог промычала, видимо, что-то жуя, Лена.
– Ага. Просто так. Ленк, вот скажи, если бы тебе однажды богатство привалило, ты бы что сделала? – Поинтересовалась осторожно Катя.
– Чего спрашиваешь-то? Джек-пот сорвать собралась? – Расхохоталась подруга.
– Чисто теоретически. – Не сдавалась Катерина. – Представь.
– Эмм, – задумалась Лена. – Я бы дом, наверное, большой купила. В однушке страсть как надоело куковать. Матери бы денег отвалила – пусть на старости лет порадуется, в комфорте поживет.
Катя покраснела. В ее мечтах о грядущей блестящей жизни в лучах славы и изобилия мыслей о собственной матери не было. Мама регулярно присылала дочери денежные переводы, которая та исправно принимала, бегая в начале каждого месяца в местное отделение почты; звонила, интересовалась делами. Но Кате, казалось, все это, кроме, разумеется, денег, было не нужно. «Приветы из Воронежа» представлялись девушке нелепым приложением, аппендиксом, который только зря лишний раз напоминал о Катиной никчемной жизни и скромном финансовом положении.
– Может быть, стоит тоже подумать о маме? – Сердце Катерины всколыхнулось при этой мысли, но мысль тут же была отогнана за ненадобностью. Она вернется к этому позже, не сейчас. К чему омрачать себе и без того напряженное настроение.
– А ты? – Спросила вдруг Лена, о которой собеседница, казалось, напрочь забыла. Катя вздрогнула, недовольно глянув на телефон. – Что бы ты сделала, если бы в руках оказался джек-пот? Кстати, сколько там было бы? Сто тысяч? Миллион?
Лена, довольная собственным остроумием, коротко гоготнула. Помолчав, Катя произнесла:
– Я бы… Я… – Катя тянула время, сбитая с толку, не зная, что ответить. – Ну, тоже дом, да. И матери денег.
– Хаха. – Довольно засмеялась Лена. – Повторяешь. Хорошо. А для себя лично что сделала бы?
– Купила бы белый «порш» из салона и укатила на нем к морю. – Словно ставя точку, резко произнесла Катя, пытаясь завершить неугодную, завернувшую не туда беседу.
– Почему белый, а не черный-то? Черный практичнее. – Расхохоталась подруга и, уловив нетерпеливый тон Кати, шутливо бросила на прощанье: – Как разбогатеешь – подругу не забудь. Вместе к морю рванем.
– Так и будет. Пока, Лен. Рада была пообщаться. – Прерывисто вздохнув, Катя нажала на телефоне «отбой» и бросила трубку на диван.
После разговора с Ленкой настроение у Кати ухудшилось. Разговор вышел совсем не таким, как она себе представляла. Однако, после встречи с парикмахершей и визита к визажисту и маникюрше Катерина повеселела. Привычная скромная, невыразительная внешность заиграла. Катя была для мастеров чистым листом бумаги. На ней при желании и с опытной рукой можно было нарисовать все, что угодно. Имелась неплохая «база»: длинные, словно никогда не тронутые краской, феном и «утюжками» волосы; чистое лицо с тонкими чертами – аккуратный носик, светлые глаза, нежный рот. Все это позволяло создать из Катерины настоящий шедевр «визажа на виражах»: с эффектно подчеркнутыми скулами, выразительными стрелками, затемнением и высветлением зон. Либо, напротив, оставить серенькой мышкой, которой полагается сохраняться незаметно как можно дольше.
Сегодня Катя стала яркой. Ее накрасили – по запросу – в вечернем стиле. Девушке требовалось потренироваться, заранее примерить на себя макияж, в котором предстояло в скором времени предстать перед Эммой. Катя знала, что нравится Эмме – изучила ее привычки в косметике, оттенках и нюансах, – а потому тщательно следовала образцу.
– Подобное притягивает подобное, – подбадривала себя Подписчица, – главное, не переборщить.
Глядясь в зеркало вечером дома, Катя не узнавала саму себя. На нее из Зазеркалья смотрела совсем другая девушка. Стильно подстриженные ровные волосы, свободно спадающие по плечам; красивое, немного хищное, лицо с безупречно нанесенным макияжем в нюдовых тонах; стройная фигура; идеальные ногти. Чего еще можно было желать? – Но все это было только репетицией. Генеральной репетицией перед выступлением. Самое интересное впереди.
Вероятно, совсем скоро ей суждено стать той самой – из Зазеркалья – в которое превратится ее жизнь. Время привыкать. Сердце Кати млело и плавилось от грандиозности задуманного и восторга.
– Ну все. Держитесь. Я ничем не хуже. – Собственная эффектная внешность в зеркале придавала уверенности, давала импульс, четкое осознание того, что все обязательно сбудется
Если бы амбиции Кати были несколько менее хищническими, менее захватническими, ее настроение вполне могло бы заслужить в определенной степени восхищения и похвалы: девушка создала цель и стремительно двигалась к ней. Однако, в ее планах было – уничтожить блогершу Эмму – разбить, растереть, распылить по ветру наработанную популярность, и встать, за счет поражения Сильви, на тепленькое место.
Добиться известности и благосостояния благодаря статусу блогера, делить «звездные бонусы» с прочими Кате было мало. Незрелая, почти детская ревность, гнали маленькую интригантку остаться на пьедестале одной. Или хотя бы не единственной, но одной из тех, лучших, избранных. А это значило в ее понимании – подвинуть, а то и скинуть с пьедестала как можно большее количество соперниц. Первой на очереди была Эмма Сильви.
– Я покажу тебе, что значит реальная жизнь. – Кипятилась Катя Смирнова. – Спущу с небес на землю. Задам, как следует. Ты, избалованная рекламными предложениями и халявной продукцией, неженка, забыла давно, наверное, что такое искренние человеческие чувства. Я напомню тебе о них. Вспомнишь и проблемы, и трудности, и страх. Потерять все. Это ли не кошмар для блогерши?
Знала ли Катя в тот момент, произнося гневные слова, что Эмма, возможно, была куда искреннее, человечнее и уж точно чуть добрее, чем она сама, несмотря на кажущуюся невосприимчивость к эмоциям, наигранности и «работе на публику»?
Первое сообщение в директ от Подписчицы прилетело неожиданно. Эмма, не подозревая, какой грандиозный план был провернут для того, чтобы прийти к сему кажущемуся неприметным, но при этом волнительному и решающему моменту, от которого начнет разворачиваться совершенно иная история, приняла сообщение, открыв, тем самым, директ с Подписчицей. И прямую дорогу к реализации задуманного Катей Смирновой.
– Привет, Эмма. – Дрожащими пальцами напечатала Катя. – Надеюсь, это письмо попадется тебе на глаза и, может, повезет, и ты ответишь. Хочу выразить искренние восхищение твоим непревзойденным чувством стиля, утонченности и красоты. Спасибо, что ты есть. – Катя поставила точку и на секунду задумалась. Затем допечатала подпись: – Твоя преданная подписчица.
Нажав «enter», Катя зажмурилась, словно запустила стрелу в поле: в эти мгновенья решалась ее судьба. Куда упадет стрелка? На боярский ли, купеческий двор? Или предательски ляжет недалеко от лягушки? Не той, которая впоследствии обратится в царевну и спасет Вселенную, а самой обыкновенной, противной, громко квакающей. И ей, Кате, только и останется, что зеленеть от злости, сидеть в поле рядом с лягушкой, и грустно квакать за компанию.
– Бред. – Тряхнула головой Катя. – Придумается же.
Катя принялась ждать ответа. Минуты тянулись мучительно медленно. Казалось, эта дверь никогда не откроется и колесо фортуны не прокрутится в нужную сторону. Казалось, вся эта история – лишь выдумка, в которую Катя по наивности поверила. Но неужели все было зря? Неужели ей не суждено стать той, кем она мечтала? Бешеный стук сердца мешал сосредоточиться.
– Ответь мне. Ответь. Ответь! – Как заведенная, повторяла одними губами Катя. Может, Эммы нет в сети? Может, уехала на фитнес? Или собирается на вечеринку? В такие дни блогерша действительно отсутствовала подолгу и это отображалось в отметке времени последнего посещения. «Была в 11.23». «Была в 15.45». «Была в 00.01». Но сейчас статус блогерши словно издевался над Катей Смирновой: «в сети». Эмма в сети. А ответа все нет.
Когда девушка была уже готова разреветься от разочарования и отчаяния, на столе завибрировал смартфон. Прилетело письмо в директ.
Похолодевшими руками Катя взяла телефон. Открыла сообщения.
Это было оно. Послание от ее блогерши. Недоступной и неподражаемой Эммы Сильви. И оно адресовалось только ей. Неприметной студентке, завистнице и провинциалке Кати Смирновой.
Любимой Подписчице.
– Привет. Рада тебя слышать. – Написала Эмма. – Только не знаю имени.
Аккаунт Кати был подписан «loveyouhateyou». «Hate» или «Kate» – Кате Смирновой было на тот момент безразлично. Она станет звездой Кейт. И в любом случае уничтожит Эмму Сильви.
О боже. Итак, Эмма все-таки ответила. Сердце Кати колотилось. Ломая кисти рук от волнения, девушка лихорадочно соображала, что напечатать в ответ.
– Ее нужно зацепить. – Крутилось в мозгу у Кати. – Она ждет ответа. Прямо сейчас.
Собрав волю в кулак, Катя приказала себе успокоиться. Взять эмоции под контроль. А, покончив с острой стадией лихорадки, смогла, наконец, принять бразды управления ситуацией в свои руки. С помощью высших сил, – не иначе, как не обошлось без них, – собственного характера и неугасающих амбиций, девушка мягко, незаметно и логично, подвела она завязавшуюся беседу к необходимости и желанию – с обеих сторон – встретиться лично.