- Оксана…
Она вздрогнула так, будто её ударили.
- Андрей?.. Андрей, Господи, слава Богу… Я боялась, вдруг ты не придёшь, я не знаю, что делать… Андрей, я боюсь… Галина Николаевна…
Всю жизнь, ещё со школы, когда он случайно толкнул одноклассницу, Холодов до паники боялся женских слёз. Что ему нравилось в своей работе, - так это то, что не приходится иметь дела ни с какими истеричками. Если бы Рогозина вдруг перевела его из лаборатории в оперативный отдел или заставила вести допросы, он, пожалуй, уволился бы, не раздумывая. Он был безумно рад тому обстоятельству, что работает в службе, где женская половина коллектива умеет держать себя в руках, и что ни Антонова, ни Амелина, ни, тем паче, Рогозина, никогда не выкинут никаких таких фортелей.
Только вот в последние несколько дней привычная мирная картина начала давать трещины: сначала пропал Тихонов, потом взбеленилась Галина Николаевна, а теперь вот он оказался рядом с разве что не рыдающей Оксаной…
Не зная, как прервать бессвязный поток слов, он присел на краешек стула и прокашлялся. Амелина, похоже, не услышала, - она комкала в пальцах платочек, продолжая что-то говорить:
- Я её так долго ждала… Она опоздала… Накричала на меня!.. Как будто она одна за него переживает! Спросила, почему я не забрала из ячейки… Она ведь меня даже не предупредила, Андрей! А потом велела сделать анализ остатков этой заварки дурацкой и ушла… А анализатор сломался! Она завтра результатов потребует, а у меня ничего нет!..
Андрей помотал головой и снял очки:
- Подожди, Оксан… Я ничего не понял… Кто «она»-то? Что за заварка? Почему ты сегодня не приходила?
Скомкав платок, Амелина зло уставилась ему в лицо:
- Я же сказала, я её ждала! Она велела забрать из пункта выдачи коробку с чаем!
- Господи, с каким ещё чаем? В чём дело?
Оксана уронила руки на стол и прерывисто вздохнула.
- Неважно. Неважно! Андрей, анализатор сломался. Рогозина меня убьёт…
- Погоди, погоди… Он у нас сколько раз ломался, она и не знала. Мы же выкручивались как-то…
- Да! Выкручивались! А кто его чинил?
- Кто чинил?.. – Задумчиво протянул Холодов. – Ну… Наверное, вызывали кого-то из техсервиса?..
- Чёрта с два! Тихонов чинил всегда!
- А, Тихонов… - И правда, на память пришла картинка Ивана, ковыряющегося в разобранном анализаторе.
- Что теперь делать? Что?! Она невменяемая сейчас!
Андрей потёр переносицу и снова нацепил очки. Не одна полковник невменяема, подумалось ему.
- А что за заварка-то?
- Гадость какая-то, которой Тихонов напился, перед тем, как исчезнуть. Скорее всего, в составе галлюциногены… Андрей, у тебя есть деньги?
Слегка опешив, Холодов кивнул.
- О… - Амелина подозвала официанта. – Кофе, пожалуйста. И обед. Любой. Мне всё равно.
На удивлённый взгляд Андрея ухмыльнулась:
- Ничего со вчерашнего дня не ела.
А потом добавила, ни с того ни с сего:
- Сумку вот потеряла… - И внезапно закрыла лицо руками.
Не зная, куда деваться от неловкости, Холодов положил руку ей на спину, куда-то в район лопаток, и легонько похлопал.
- Ну… найдётся, наверное…
- Там ключи, паспорт с удостоверением, кредитка… Пропуск в ФЭС… Андрей, я даже домой не могу попасть! Что я Рогозиной скажу?..И… И…
Андрей рискнул приобнять её за плечи:
- В полицию заявила?
- Нет ещё… Я же говорю, Рогозину ждала… А она… Она меня хреновым программистом, наверное, назвала…
Андрей хмыкнул про себя: разбившие тарелку лаборанты сегодня огребли от полковника кое-что покрепче.
- Значит, сейчас пойдём в полицию… Потом позвоним в сервис, спросим насчёт анализатора… Потом…
- А потом придётся сказать Рогозиной! Она меня ещё и растяпой обзовёт, и уволит, и всё! Что делать…
- Оксан, не переживай, найдём мы сумку твою… В крайнем случае, документы можно восстановить, а карточку заблокировать…
- Да чёрт с ней, с сумкой! Пропади она пропадом! – Платок в руках Амелиной превратился в бумажные лохмотья, и она, не глядя, принялась за салфетку. – Андрей, скажи, ну скажи, куда Тихонов пропал, а?..
«Take me high, take me down and back again» - в последний раз выдал плеер и отключился.
========== somnum/rerum ==========
Заснуть удалось только после границы. Правда, толку в этом было мало – ехать оставалось всего ничего, минут сорок, но ты так устал ворочаться на узкой полке и настолько вымотался от ноющей, разламывающей боли где-то ниже затылка, что провалился в сон с блаженной благодарностью.
Тебе снилась огромная чёрная река, ты лежал в маленькой лодке, пахнувшей смолой и лесом, а над головой плыли крупные близкие звёзды.
Проснулся ты от голоса проводницы. По глазам ударил тусклый свет вагонной лампочки, во рту немедленно ощутился кислый привкус, какой возникает, когда ночью спал слишком мало. Ты повёл плечами и свесил ноги в проход. Нашарив кеды, хотел было встать, но поезд дёрнулся, и тебя резко повело назад. Затошнило.
Позже, одетый, стоя в тамбуре, ты пил кипяток из стакана в тяжёлом железнодорожном подстаканнике, слегка кривясь от привкуса поездной воды. Даже не заметил, как ворчливая проводница сунула тебе пакетик черничного Гринфилда.
Ты дёргался, то ли в такт музыке в наушниках, а то ли в такт стуку колёс, обжигался черничным чаем – вкус от заварки не исправился, но запах оказался неожиданно приятным, - и смотрел в окно. Там в снежном море быстро проплывали сосны.
Наконец, содрогнувшись в последний раз, поезд остановился. Ты скатился по лесенке первым, вздёрнул на плечо рюкзак и с наслаждением вдохнул свободного, свежего, соснового воздуха. Он показался тебе сладким.
По мощёной разноцветными кирпичами тропке добрался до табло с расписанием. Так, электричка отходит через… Ты не досмотрел – протяжных гудок, казавшийся таким ласково-необычным в этом сосновом воздухе, говорил лучше всякого табло.
За каких-то три минуты ты отмахал приличное расстояние по сугробам и уже на ходу заскочил в вагон. Опустился на лавку, отдышался, снял рюкзак и тут же, мгновенно упал в продолжение своего сна о чёрной реке.
***
- Эту… практику никак нельзя перенести, товарищ генерал?
- Галина Николаевна, я уже несколько раз вам повторил…
- Как вы не понимаете? У меня пропал подчинённый, мне не до…
- Это приказ, товарищ полковник! Завтра же вы явитесь в колледж и приступите к исполнению!
Не прощаясь, Рогозина сбросила вызов и шёпотом выругалась. Швырнула телефон – он с неприятным звуком прокатился по расцарапанной столешнице – и вышла из кабинета.
Попавший навстречу Круглов, вздёрнул подбородок в немом вопросе.
- Отправляют, - зло бросила Рогозина. – Всё равно отправляют. Им плевать, даже если б у меня сотрудники пачками пропадали!
- А нельзя послать в этот колледж Власову, например? Она ведь тоже неплохой криминалист, с опытом…
- Коля! Моя б воля – ноги бы там не было ни у кого из наших. Придумали тоже – сотрудников лучшей службы дёргать для проведения практики! И кому эта светлая идея взбрела?.. Своими руками бы его… - Полковник махнула рукой и прислонилась к стене. – И ведь именно сейчас… Что там у Амелиной?..
Круглов опустил голову, якобы поправляя браслет часов, – не хотелось врать, глядя Рогозиной в глаза, но ещё больше не хотелось видеть в её взгляде усталое, злое отчаяние.
- Пока ничего нового… По-моему, она ещё не закончила экспертизу…
- Слушай, я её уволю. – Рогозина решительно встала, одёрнула пиджак. – Экспертизу она не закончила! Копается, как черепаха!
- Подожди, Галя… Мы все сейчас на нервах. Оксана переживает. Ты и сама не в лучшей форме… - Майор пожалел об этой фразе ещё до того, как произнёс её до конца. Пытаясь сгладить, забормотал что-то про бессонницу, но было поздно.
- Да, не в лучшей, чёрт возьми! Тихонов четвёртые сутки как под землю провалился! Амелина гуляет в рабочее время чёрт-те где! Холодов её покрывает. В морге три трупа, текущее дело – бесперспективный висяк, а замминистра приказывает мне вести практику в каком-то колледже в Раменках! Так что ты от меня хочешь – чтобы я пела и плясала?!
На свою беду из лаборатории выглянул Андрей, и Рогозина тут же переключилась на него. Наплевав на мужскую солидарность, Круглов поспешил воспользоваться моментом и ретироваться подальше от пороховой бочки, заранее сочувствуя будущим Галиным студентам.
***
- Здравствуйте, Галина Николаевна, очень ждали, наслышаны, очень рады вас… - Поток сыплющихся, словно сухой горох, слов, иссяк. Улыбка Флора Владимировича, директора колледжа, под взглядом Рогозиной увяла почти мгновенно.
- Давайте без церемоний. Простите, но заниматься преподаванием на данный момент – последнее, что мне хочется делать. Но поскольку так вышло, попытаемся не портить друг другу нервы, и вы сейчас же разъясните мне мои обязанности, покажете расписание и проводите в аудиторию.
Полковнику показалось, что она высказалась достаточно спокойно, но собеседник разве что не присел от страха. Господи, принесла ж нелёгкая… Если тут такой директор, какие тогда студенты? Уволиться из органов, ко всем чертям, и никаких обязательств. Никаких безумных авантюр в приказном порядке. Никаких колледжей.
Может быть, сиди Тихонов на своём месте в лаборатории, всё это показалось бы ей даже забавным – тряхнуть стариной, снова встать за кафедру. Но сейчас всё это напоминало лишь отвратительный, неуместный и донельзя раздражающий фарс. Рогозина помотала головой и только тут поняла, что Флор пытается что-то сказать.
- Да-да?..
- Вы извините нас, Галина Николаевна, мы понимаем, у вас очень плотный график, такая честь для нас, такая возможность…
Опять этот поток гороха. Он умеет говорить по существу?
- Моё расписание.
- Вот, возьмите… - Надо же, не клочок бумаги, а вполне приличная на вид распечатка, даже в файле. А вот Тихонов часто клочки приносил… Приносит. Приносит! Он пропал, а я тут с расписанием… Господи…
- Только, опять же, извините, Галина Николаевна, вот здесь указано, что пара, но на самом деле сегодня эту группу забрали на уборку территории… Отдохните пока, выпейте чайку с нашими преподавателями…
Терпение затрещало по швам.
- Я к вам пришла вести практику, так?! Скажу прямо, у меня нет на это ни малейшего желания. Чай я могу попить и в своём кабинете, заметьте, с бОльшим удовольствием! Но коли я здесь… У вас больше некого послать на уборку? Мне казалось, студенты должны учиться, а не собирать мусор! Пары нет!.. Первый и последний раз! Иначе ноги моей здесь не будет!
- Флор Владимирович? – Из-за спины директора неожиданно выплыла худющая, закутанная в десяток шалей женщина.
- Вот, Галина Николаевна, - пробормотал тот, с облегчением отодвигаясь на задний план. – Знакомьтесь, можно сказать, одна из ваших временных коллег, наш психолог, Светлана Терентьевна, займёт вас, пока…
Тренькнул телефон. Валя.
- Секунду, Светлана Терентьевна. Да, Валь.
- Галя, пришёл ответ на запрос, с чаеразвесочной фабрики. Они утверждают, что та коробка, что нам доставили, - не их. Упаковка заводская, но ярлычки на чайных пакетиках прикреплены не фабричным способом.
- Подделка? Имитация?
- Да, скорее всего, кто-то очень хотел, чтобы мы вышли именно на эту фабрику… - На том конце провода послышался невнятный звук.
- Валя, тебя плохо слышно. Кто там у тебя рыдает? Давай мы так сделаем: когда я вернусь…
Слышно было, как Антонова на кого-то шикнула, раздался всхлип, треск, а за ним – отчётливый звон стекла.
- Что у вас происходит? Валя?
- Пробирку разбила. Галя, Котов уже отправился на фабрику, может быть, удастся что-нибудь узнать об оптовиках. Лисицын поехал на квартиру к Ване, на всякий случай… По текущему делу работает Круглов. Что-то ещё нужно?
- Спасибо, Валь. – В глазах ни с того ни с сего начало стремительно чернеть, по телу разлилось знакомое ощущение противной слабости. – Больше ничего. Я перезвоню.
- Галина Николаевна, вам нехорошо?
- Всё в порядке. – Не хватает только упасть в обморок на глазах толпы студентов. Нужно скорее присесть. Душно, очень душно…
Картинка мира сузилась до крошечного бледного овала, в ушах зазвенело, кто-то взял её под руку. Мелькнул коридор, яркая вспышка света из открытой двери, потом из темноты выплыло цветастое кресло. Уже плохо понимая, что происходит, Рогозина опустилась в мягкие подушки. Мгновенно стало легче. Глубокий вдох, и привычные цвета почти вернулись.
- Воды?
- Если можно. Спасибо.
- Давление упало? – Сочувственно поинтересовалась та самая женщина-шаль, подавая стакан. – Перенервничали. Галина Николаевна, у нас не так уж плохо… Вот видите, и замечательно, что у вас сейчас не оказалось пары. Посидите немного, и пройдёт.
- И сама знаю! – Фраза вышла слишком грубой. Попытавшись смягчить свои слова, Рогозина вымученно улыбнулась: - Не в первый раз.
- Но вообще-то вам лучше пересесть вон на тот стул. Так вы сидите поперёк энергетических линий, это не способствует подпитке ауры и восстановлению сил.
Полковнику очень хотелось схватиться за голову. Куда она попала?..
- Если хотите, я могу составить вам индивидуальную биокарту. Следуя её рекомендациям, вы избавитесь от плохого сна, навязчивых кошмаров, исправите сбитые колебания позвоночного столба…
- Вы психолог или гадалка?
Кажется, Светлана Терентьевна оскорбилась не столько вопросом, сколько тоном.
- Я специалист. И моя специальность не менее важна, чем ваша. Согласитесь: что психологи, что сотрудники правоохраны стремятся к одному: достичь гармонии. Мы лишь следуем разными путями. – Она покачала головой и отработанным движением плеч поправила шаль. - Так вам нужна биокарта? Я же вижу: разнонаправленные потоки, смещение энергетических вихрей…
- Светлана Терентьевна, вы можете просто оставить меня в покое? – Отчего-то навалилась жуткая усталость и безразличие. – У меня была не лучшая неделя, я не спала двое суток, а сейчас зачем-то сижу здесь, когда гораздо нужнее на своём рабочем месте. К тому же я не слишком хорошо себя чувствую. Вы можете просто дать мне спокойно посидеть тут – неважно, вдоль или поперёк всех ваших линий, - несколько минут?
Та покачала головой, зашла за спинку кресла.
- Вам совершенно необходима помощь. Вы духовно истощены, вам нужно…
- Вот только проповедей мне не надо! – Если бы не проклятая слабость, Рогозина сию же секунду выбежала бы из этой пропахшей сладкими сухими духами комнаты. Наверное, уже можно попробовать встать…
Почти невесомые, но неожиданно сильные руки заставили её снова опуститься в кресло.
- Вам некуда торопиться. Я не сделаю вам ничего дурного. – Психолог вздохнула. – И почему люди держат нас за каких-то шарлатанов и манипуляторов?..
«Наверное, потому что вы и есть шарлатаны и манипуляторы», - подумала Рогозина, вспомнив Илью.
Светлана растопырила пальцы и начала делать какие-то пассы – будто счищала паутину с невидимого округлого предмета.
Представив себя со стороны, Рогозина усмехнулась: да, острый на язык Тихонов точно нашёлся бы что сказать, увидь он её сейчас.
И внезапно поняла: да она бы всё отдала, лишь бы он сейчас оказался здесь.
***
- Галь, объясни мне по-человечески, что произошло? Почему там, где ты, обязательно что-то взрывается, кого-то похищают, и вообще всё летит вверх тормашками?
- Коля, не ори! Я читала криминологию, а не проводила семинары по химии! Откуда мне знать, что взорвалось? Даже у Ивана периодически что-то взрывается, а тут – студенты!
Круглов гаркнул что-то ещё, потом деланно спокойно спросил:
- За тобой приехать?
- Будь так любезен!
До того, как отключиться, Рогозина услышала его хмурую фразу, сказанную кому-то рядом:
- Слушай, если Тихонов не найдётся в ближайшее время, я уволюсь.
Невидимый собеседник хмыкнул в ответ голосом Антоновой, а потом из трубки раздались короткие гудки.
Многовато упоминаний об увольнениях за один день. Кажется, все разбегутся ещё до того, как будет подписан приказ. И она – первая.
***
- Галя, возьми себя в руки. Нам – и Тихонову в первую очередь! – нужна твоя трезвая голова!