У, подкованная ты моя! Все, оказывается, можно было зарубить, просто запретив впускать тебя в этот клуб?
– Нет, только этот. Дальше.
– Что? – Она снова облизала губы, а я непроизвольно поймал взглядом движение языка.
– Можешь налить чая или воды, – позволил я. – Потом расскажешь, с чего ты решила, что ты в Теме.
В этот раз Полина ломаться не стала, поспешно встала, со второй попытки нашла шкаф с чашками и наполнила из чайника наполовину.
– А заварка есть?
– Рядом стоит заварочный чайник с черным чаем. Свежим.
Это был мой фетиш, поэтому Нина все три раза, что приходила ко мне, заваривала свежий чай. Хм, надо отправить Нину на квартиру для игр, чтобы вычистила там все после Вари.
– Садись, продолжай.
Полина заметно раскрепостилась. Села на стул, обняла ладонями чашку и задрала на сиденье ноги, уперев голени в ребро стола.
Я промолчал. В любом другом случае сделал бы замечание, но сегодня можно было спустить такое поведение. Не думаю, что она станет частой гостьей в моем доме.
– А я у вас первый раз, дядь Саш, – вдруг доверительно произнесла Полина, словно считав мои мысли. – Почему вы нас не приглашаете в гости?
– Не имею привычки водить гостей в дом.
– Но сегодня я у вас дома.
Я уловил заигрывающие нотки в ее голосе.
– Кто тебе сказал, что в качестве гостьи? – холодно уточнил я и тут же вернулся к прерванному разговору: – Когда и с чего ты начала?
Ожидаемо, девчонка снова насупилась. Разглядывала свои коленки и морщила лоб.
– Я… не сразу. Просто все эти свидания, поцелуйчики – это не мое.
– Неужели?
– Дядь Саш, не смейтесь. Я реально думала, что фригидная, пришибленная какая-то. Все подружки уже по второму-третьему разу влюбляются, а меня тошнит от слюнообмена.
– Слюнообмена?
– Ну, от поцелуев! Меня вообще не возбуждает вся эта романтика. А когда я смотрела фильм, мне нравилось…
Слова вырвались из нее, и тут же речь оборвалась. Она испуганной пташкой смотрела на меня и мою реакцию, явно не собираясь быть настолько откровенной.
– Дальше, – сделал вид, что пропустил ее неловкое откровение.
– Все. Я поняла, что мне нужно пожестче.
– Насколько?
– Что?
– Насколько пожестче тебе нужно?
Полина пожала плечами, отставляя чашку и спуская ноги.
– Не знаю. Я не пробовала. Но я погуглила про БДСМ[4] и решила сначала попробовать, чтобы потом решить.
– Что уже пробовала?
– Ничего еще. До восемнадцати меня даже в клуб не пустили, а Стасик… Ой.
– А Стасик?
– Ну, это мой бойфренд… Бывший.
– Дальше. Или мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать?
– Клещами? М-м-м… А вы умете клещами?
– Не отвлекайся. Что сделал Стасик?
– Ничего. Он не проникся. Было больно, но ни фига не возбуждающе. Мне нужен взрослый мужчина. Настоящий доминант.
Я хмыкнул:
– Ни один нормальный доминант с тобой связываться не станет. Ты молодое, нежное, неопытное мясо, Полин. А вот если увязнешь в отношениях с придурком, который тоже начитался книжек и насмотрелся порнороликов, он еще покалечит тебя физически и психологически. Это ты гуглила?
Она неуверенно кивнула.
– Но ведь должен быть договор, стоп-слово?..
– Будет. Это модно, поэтому договор и слово заводят все. Только никто не придерживается. И ты – куда пойдешь с нарушенным договором? В полицию? Или сразу к папочке?
– Я не… А стоп-слово?
– С разорванным ртом ты сможешь его произнести? – грубо оборвал я.
Полина снова схватилась за чашку.
– Можно спросить откровенно? – спросила спустя минуту. – Без передачи родителям?
– Сейчас можно. Мы заранее условились, что родители не узнают о нашем разговоре, если ты будешь послушной.
Полина кивнула, но опять замолчала. Я подождал еще минуту, отошел к окну и закурил. Тогда она и заговорила, наверное, перестав чувствовать давление взгляда.
– Я точно не такая, как мама, как девчонки. Я не возбуждаюсь от всей этой романтики.
– Это не повод лезть к извращенцам в БДСМ.
– Но… А если это единственный вариант отношений для меня?
– Тебе всего восемнадцать. – Я повернулся, присел на подоконник, затянулся и выпустил дым в кухню. – Ты слишком мала, чтобы уверенно заявлять, что БДСМ – это единственный возможный вариант.
– А вы?
– Что я?
– Сколько вам было, когда вы выбрали Тему?
Шах и мат. Но откуда она могла знать?
– Восемнадцать. Но тогда были другие времена.
– Сейчас не лучше. Почему вы уверены, что я в свои восемнадцать не могу определить, что мне надо? Вы же определили? Дядя Саша, вы до сих пор практикуете БДСМ?
Соврать или признаться? Она бестолковая, и нас ничего не связывает, кроме ее семьи. Сейчас я имею на нее давление, из-за которого она вынуждена слушаться, но признанием дам ей противовес. Если она вообще сможет удержать язык за зубами и не проболтается.
– Нет. Это было увлечение по молодости. Блажь. Потом прошло. Я повзрослел, поумнел, стал ответственнее относиться к жизни. И у тебя пройдет, просто не нужно углубляться в Тему и травмировать свою психику.
Полина поджала губы и не произнесла ни слова, пока я тушил сигарету и мыл пепельницу.
– Дорога в клуб тебе закрыта. Не пытайся снова туда попасть. И помни: если я еще раз поймаю тебя в тематических клубах – сдам отцу с потрохами. Уяснила?
Она неохотно кивнула, вышла из-за стола, сполоснула чашку и убрала на место в шкаф. Я следил за каждым движением: ничего лишнего, никакой суеты, все спокойно и упорядоченно. Мой внутренний перфекционист остался довольным.
– Идем, покажу, где взять постель. Расстелешь на диване.
И снова я следил за четкими, выверенными движениями Полины, начиная кайфовать от творимого ею упорядоченного беспорядка.
У меня редко, крайне редко кто-то ночевал. Иногда мог остаться Костя, еще реже – друзья по клубу, и никогда – девушка. Девушек я всегда отвозил на квартиру для игр.
Видеть разобранный диван – это как бросить грязную салфетку на пол. Но Полина очень аккуратно расстелила выданные постельные принадлежности. Простыня не спадала, подушка четко лежала на диване, не залезая на боковушку, у одеяла приглашающе откинут уголок.
– Спокойной ночи. Завтра утром отвезу тебя домой.
– Ага. Спокойной ночи, дядя Саш.
И снова тишина между нами. Я стою напротив нее, а она чего-то ждет. Чего?
– Ложись.
– Да. Сейчас вы уйдете, и я выключу свет.
Ах да! Черт, как же непривычно иметь в доме гостей, а не рабынь.
– Конечно.
Я развернулся и вышел, начиная осознавать, что если бы козявка меня не выставила, я бы с наслаждением досмотрел ее отход ко сну. Как она раздевается, как и где складывает одежду, как забирается под одеяло и какую позу принимает, когда засыпает…
Я в Теме. Я, на хрен, в Теме по самые яйца! Но ей этого знать не положено.
Глава 3
Единственный вариант отношений
Утро добрым не бывает. Это правило как-то синхронно распространилось не только на меня, но и на мою гостью.
– Чай будешь?
– А пожрать-то уже можно?
– Колбаса, сыр, масло в холодильнике.
Я курил утреннюю сигарету, смакуя горький дым, и рассчитывал, что утренний стояк уймется с одной сигареты.
– Поставь чайник на огонь.
Полина совершенно выбивалась из образа, взлелеянного вчера перфекционистом: взлохмаченная, припухшая после сна, насупленная. Но исполняла все четко. Достала продукты, аккуратно нарезала на доске и собрала бутерброды. Не спрашивала, буду ли я, просто сделала и на меня тоже.
– Кофе есть?
– В верхнем левом шкафу.
Она поднялась на цыпочки, и вчерашнее слишком короткое платье задралось, приоткрыв нежные полушария попки.
Кадык дернулся, я поперхнулся дымом и отвернулся, рукой придерживая внезапный оптимизм члена. Придется закуривать вторую до кофе.
– Не сладкий и крепкий?
– Крепкий и одну ложку сахара, – просипел я, все еще пытаясь справиться с реакцией.
– А молоко есть?
– Я не пью молоко.
– А я пью.
Непроизвольно вырвался смешок. Ребенок. Какой еще, по сути, ребенок!
– Посмотри в холодильнике. Может, там есть дозированные сливки.
После молчаливого завтрака я первым направился в душ, а Полина осталась прибирать на кухне. Когда я одевался, в душе плескалась она. Вышла чистенькая, свежая, с гладкими расчесанными волосами.
Взгляд удовлетворенно прошелся по девушке.
– Поехали, отвезу.
Полдороги до дома Костяна ехали молча, потом Полина вдруг решила поделиться со мной своими мыслями.
– Я не смогу бросить БДСМ, пока не пойму, что ошиблась. Может, я действительно не такая, а может, просто жертва…
Сердце пропустило удар, но я продолжал смотреть на дорогу, никак не реагируя на признания Полины.
– Но пока у меня есть время, я хочу разобраться в себе. Спасибо за вчерашний разговор, дядя Саша. Я обдумала ваши слова и тоже решила, что лучше попробую все пораньше, а если БДСМ не мое, брошу и начну с чистого листа. Выйду замуж, рожу ребенка и все такое.
– Тебе все рано. Замуж надо выходить сознательно. Ребенка заводить – тем более. Не в восемнадцать.
– Я не спешу же. Сначала попробую раскрыть в себе женщину.
Мне резко захотелось покурить. Женщину она в себе разбудит! Разговоры ни хрена не вывозят козявку! На что я рассчитывал? Наверное, на то, что утром получу что-то вроде «Спасибо, дядь Саш, вы отвратили меня от Темы навсегда».
Я опустил стекло, закурил, прикидывая, что бы такое сказать напоследок, чтобы точно больше не столкнуться с ней в очередном клубе.
– Жаль, что вы оставили Тему, дядь Саш. Могли бы помочь мне.
– Как?
– Вы могли бы стать моим господином.
Я вздрогнул, бросив на нее быстрый взгляд. Она же должна понимать, что я не могу стать ее наставником, ее мастером? Это же очевидно?
– Не мог бы. Я быстро просек, что Тема не для лохов. Если не разобраться в ней конкретно, то еще последствий огребешь. Это запомни.
– Запомню, спасибо. Дядь Саш…
Мы уже подъезжали к дому, и Полина понизила голос, словно боялась, что нас уже могут подслушать.
– Если у меня вдруг появятся вопросы, можно я у вас спрошу?
Какие вопросы могут опять появиться? С другой стороны, пусть лучше вопросы, чем практические попытки найти себе господина.
– Разрешаю. Приехали, Полин. Как и обещал, отцу не скажу ни о клубе, ни о разговоре. Но пока снова не поймаю тебя на Теме. Поняла?
– Не поймаете, дядя Саш, – усмехнулась Полина и выскочила из машины.
Что значит «не поймаю»?
Я с раздражением шлепнул по рулю. Как же с бабами сложно! И как просто с нижними – как сказал, так и будет исполнено, без всяких словесных уверток. Черт!
Зашел успокоить Костяна и сразу был взят в оборот Мариной:
– Взрослые детки – большие бедки. Радуешься, что пока удается избегать проблем с детьми?
– Пока удается избегать и проблем с женами, Мариш. – Я улыбнулся и отсалютовал жене Кости. – Не всем так везет, как твоему мужчине.
Марина зарделась и отвернулась к плите.
На ее блинчики грех было не остаться.
Мы вышли покурить с другом на веранду, и я коротко рассказал заранее придуманную «правду». Забрал из клуба, она не перепила, была немного напугана из-за наезда особо наглых ухажеров.
– Ох, сука, как же колбасит, – высказался Костян, опираясь руками на перила веранды и оглядывая пробуждающийся после зимней спячки сад. – Вот понимаешь, что придется отпустить, что у нее своя жизнь должна начаться, но… Как свербит вот здесь…
Кореш ударил себя в грудь, продолжая усиленно затягиваться сигаретой.
– Я теперь понимаю старые порядки, когда заранее договаривались о свадьбах. Найти ей приличного парня, отдать замуж, чтобы не дергаться каждый раз, когда домой вовремя не явилась. Ухажеры эти еще! Каждого же не проверишь, не пробьешь.
– Это да.
– Мне бы спокойнее было, если бы я отдал ее в надежные руки.
– Понимаю.
Мы помолчали. Костян, наверное, прикидывал способы привязать Полинку к дому, а я перебирал список сабов, кому можно позвонить в субботу, чтобы скинуть напряжение.
– Ну, пойдем, что ли, позавтракаем? Маринка требует курить бросить.
– Требует?
– Говорит, в моем возрасте вредно так легкие перегружать. Да и на тренировках одышка уже появилась. А у тебя?
– Вроде нет.
– Но я тебя предупредил!
– Насчет одышки?
– Насчет Марины. Она за компанию и тебя может заставить бросить курить. Чтоб меня не сбивал.
– А! Обойдется.
– Вот завидую я тебе иногда, Сань. Ни мозговыноса, ни птичканутых родственничков. Живешь в свое удовольствие и не паришься.
– Только иногда? – усмехнулся я, уловив иронию.
– Да. А потом смотрю на Польку и понимаю, что не зря… Все это не зря.
Тут я промолчал. Тема его дочери всегда была щепетильной. Не скажу, что Костя баловал дочь, но в части вмешательства в воспитание ревностно оберегал подступы. Наверное, поэтому Полина не посещала бальные танцы, музыкалку и художку, как все девочки ее возраста, а исправно ходила в тир, в секцию восточных единоборств и на шахматы. Насколько Полине это было интересно, я не знал, но уже после двенадцати все кружки она забросила, став обычной домашней девочкой.
Пока ей не исполнилось восемнадцать…
И теперь у девочки новое увлечение, но папа даже не в курсе.
За завтраком Марина пыталась расспросить меня о планах на следующую неделю. Как выяснилось из разговоров, они с Костей уезжали к матери, а Полина оставалась дома, готовиться к сессии.
– Я бы попросила Танюху приехать проверить, но она как назло на природу в выходные. Может, ты заскочишь?
– Ма-ам! – Полина громко отложила вилку и нахмурилась на мать. – Я большая. За мной не надо присматривать, ладно? Перед дядей Сашей прям неудобно…
Не смог сдержать улыбку от такой напускной серьезности:
– Ничего, мне не трудно. Приеду, навещу.
Полина быстро посмотрела на меня, закусила губу и снова начала кромсать блинчик.
– Вот и чудесно! И не предупреждай ее, когда заедешь. Пусть сидит дома и ждет.
Я покачал головой, не сводя насмешливого взгляда со злящейся козявки. Нам обоим было понятно, что это способ проконтролировать ее, а не дом.
– Полина, маму прежде всего беспокоит твоя безопасность, – спокойно пояснил я, допивая чай.
– Ну конечно. Что со мной случится, если я безвылазно буду сидеть дома?
– И ничего не случится, если дядя Саша приедет проведать, – чуть резко закрыл тему Костя. – Ты уже уезжаешь?
Друг развернулся корпусом ко мне, закрывая собой Полину.
– Да.
– Не останешься на баню?
– Не сегодня.
Мы встали из-за стола, когда на выходе из столовой нас обогнала Полина и протиснулась вперед.
– Я сейчас.
Костя проводил меня до машины, тайком выкурил полсигареты и встал у ворот, чтобы выпустить с территории. Но выехать я не успел. Из дома выскочила Полина, открыла пассажирскую дверь и заговорщицки затараторила, поглядывая на озадачившегося отца:
– Это подарок. Вам. Спасибо, что выручили.
На сиденье легла коробка кубинских сигар. Откуда они у девчонки?
Полина, похоже, догадалась о моем изумлении, шепнула в ответ:
– Папины. Но он бросает курить, мама велела спрятать.
Я не успел сориентироваться по такому дорогому «подарку», как Полина суетливо зашептала:
– Вам они точно понравятся, а я так спрячу, что потом не найду. Ой, папа идет. Черт! В бардачок уберу…
– Нет. Стой!
Но рука Полины стремительно дернула ручку. Крышка бардачка распахнулась, и все моя походная атрибутика вывалилась наружу.
– Я не разрешал открывать, – процедил я ошеломленной Полине.
– А я не думала, что у человека не в Теме может быть столько ошейников в машине.
Вот на этой двусмысленной ноте нас поймал Костя. Я лихорадочно запихал ремешки и наручники в бардачок, а Лина придавила сверху коробкой с кубинскими сигарами и резко отдернула пальцы, чтобы я их не прихлопнул.