– Ты кончай загадками говорить, – не вытерпел Иван. – Все-то у тебя странное да загадочное.
– А как есть, так и говорю. Путей до того мира не сыскать, нет их. Лишь по особому приглашению попасть можно.
– Кот, завязывай со своими байками, по-человечески прошу! – вскипел Иван. – Что это за место, и где оно конкретно находится?
– А нет его нигде, – Кот зыркнул на Ивана.
– То есть как это?
– А вот так: нет – и все. А там, где оно есть – другое измерение или еще черте знает что.
– Кончай лапшу на уши вешать, – отмахнулся Иван.
– Тогда я пошел.
– Сиди, – опять остановил Иван Кота. – И говори уже толком.
– Толком так толком, – Кот почесал задней лапой за ухом. – Короче, сказочности там и вправду ноль, если не считать, что все жители косят под каких-нибудь известных персонажей.
– Так это ты в дурку меня спровадить решил? – членораздельно произнес Иван, приподнимаясь из кресла и возгораясь праведным гневом.
– Тихо-тихо, успокойся, – Кот подался назад, выставляя перед собой передние лапы. – Не дурка это. Это гораздо хуже. То деяние черного владыки, сбивающего людей с пути истинного.
– Ага! Значит, секта, – догадался Иван.
– Да никакая это не секта! – не выдержал Кот, шипя от возмущения. Усищи его встали дыбом – Ты можешь помолчать хоть пять минут?!
– Уже молчу.
– Вот и отлично! Еще раз повторяю: это обычный мир, населенный людьми, не нашедшими себя в жизни или утерявшими ее смысл. Там они могут воплотить в жизнь свои самые смелые идеи, мечты. Но всему есть цена – душа человеческая. Именно она является платой за вход туда. И я послан разрушить этот мир!
– Ну ты загнул! – невольно восхитился Иван. – Тоже мне, Терминатор нашелся! Да ты задницу-то сам себе подтереть не можешь, а туда же: «…до основанья мы разрушим!..»
– Положим, в этом нет необходимости. В смысле, в подтирании. А что касается разрушения, то я всего лишь скромный проводник между мирами, – смиренно мурлыкнул усатый, – а рушить будешь ты.
– Что?! – подскочил в кресле Иван. – Значит, ты меня хотел спровадить в мир законченных идиотов, забавляющихся ролевыми играми, чтобы я воевал с сатаной и спасал их души?
– В точку! Поэтому я и сказал, что тебе это не подойдет.
– Я согласен! – воскликнул Иван.
– Ваня, ты в своем уме? – Кот выразительно покрутил когтем у пушистого виска.
– Не уверен, но мне эта идея нравится.
– А знаешь, сколько было таких же неуверенных до тебя? Восемь. Хотя, нет, те были уверены в успехе предприятия.
– Вот видишь! А я другой, я романтик.
– Дурак ты, а не романтик, – проворчал Кот себе под нос.
– Что, что?
– Я говорю, обратный билет только по выполнению задания.
– А что нужно сделать-то?
– Достаточно разрушить защитный барьер этого мира. Скажу сразу: как это сделать, не знаю. Но предполагаю, что это может быть либо какой-то талисман, либо храм, либо что-нибудь подобное. Может, слова какие.
– Ясно, – Иван почесал пальцами подбородок. – А теперь вопрос на засыпку: что с этого имеешь ты?
– Я с этого имею шанс вернуться к полноценной жизни. И у меня осталось на это меньше двух недель, – Кот расстроено повесил огромную голову и поводил ушами.
– Так ты же ничего не помнишь? – подловил его на слове Иван.
– Помню, но говорить не имею права, – хитро прищурился Кот, сузив зрачки. – Ну что? Едешь?
– Еду! – решился наконец Иван.
– В таком случае скрепим договор рукопожатием, – Кот протянул через стол лапу.
Иван, еще раз все хорошенько взвесив, протянул свою руку и пожал пушистую лапу кота с жесткими подушечками.
Мир вокруг взорвался фейерверком звезд и мерцающими блестками разноцветных огней. Закружились, сворачиваясь спиралями невесть откуда взявшиеся ленты пурпурного и синего огня. Не было ни низа, ни верха – ничего. Лишь невесомая легкость и ощущение стремительного полета в никуда.
Внезапно эта огненная феерия треснула осколками, разлетелась в стороны и истаяла. Тяжесть вернулась с ощущением замирающего сердца.
Иван, отчаянно крича и дрыгая ногами, влетел пятками в серо-зеленоватую бликующую поверхность небольшого озерца. Вода взорвалась брызгами. Сиганули в стороны потревоженные лягушки.
«Приплыли! – только и успел подумать Иван, как его тело с головой ухнуло в мутную зеленоватую воду. – Как пить дать…»
Глава 3. Странное королевство
Склизкие длинные ленты водорослей неприятно скользили по ногам. Иван брезгливо дернулся, заработал руками и выскочил на поверхность воды. Отплевался, содрал с головы пучок тины и огляделся. Болото, самое натуральное, с лягушками и зарослями камыша.
Совсем недалеко, в паре взмахов располагалась кочка, покрытая травкой и лягушками, удивленно лупившими свои выпученные глаза на нового обитателя родного водоема. Иван быстро доплыл до кочки – лягушки с возмущенным кваканье попрыгали в воду, – взобрался, оскальзываясь, на крохотный островок и уселся на нем, обхватив колени руками. Еще раз огляделся, зябко ежась под порывами довольно прохладного ветерка.
Слева стояли стеной сплошные заросли высокого камыша. Справа – невысокие кустарники, росшие прямо из воды. Впереди метрах в десяти к воде полого сбегал невысокий травянистый склон. На берегу, почти из самой воды росли старые ивы. Дальше виднелась дубовая роща.
И полная тишина. Ни звериного шороха, ни птичьих трелей. Даже лягушки примолкли.
– Ё мое! – пробормотал Иван, отирая воду с лица и приглаживая влажные волосы. – Ну, Кот! Поймаю, уши оборву.
– Это за что же, смею спросить? – Из-за ствола ивы на задних лапах важно вышел Кот, держа в передних пару крошечных сапог.
– Вот ты где! – обрадовался Иван и погрозил Коту кулаком. – Ну, держись, усатый! Только вот доплыву сейчас.
Он начал осторожно сползать с кочки, но поскользнулся и бухнулся в воду. Поплыл, неистово работая руками.
Кот сиганул вверх по склону, уселся на безопасном, с еего точки зрения, расстоянии и принялся натягивать сапоги.
– Стой, гад!
– Да здесь я, здесь, – Кот закончил обуваться, встал и притопнул лапами, проверяя, удобно ли сидят сапоги. – Чего так орать-то?
– Ты куда меня притащил, а? – Иван доплыл до берега, взобрался на него и встал в полный рост, уперев руки в бока. – Это, по-твоему, сказочное место?
– А я разве виноват, что сюда обычно выносит. Иногда, вон, прямо в лес или, хуже того, в горы.
– А шмотки? Где мои шмотки?
– Со шмотками проблема, – развел Кот лапами. – Сюда нельзя ничего приносить. И, кстати, выносить отсюда тоже. Даже сапоги приходится здесь оставлять.
– А предупредить было никак? – Иван оглядел себя, запоздало прикрылся ладонями и сел на травку спиной к Коту, обхватив плечи руками. – Вот, блин, попал! Э-эх!
– Да забыл я, понимаешь. У котов ведь шмоток не бывает, – Кот осторожно приблизился к Ивану и сочувственно похлопал его лапой по плечу. – Ладно, не переживай. Я сейчас сгоняю и добуду тебе что-нибудь. Тут недалеко, Вань.
– Только давай побыстрей, – рявкнул тот, стуча зубами и мелко подрагивая.
– Так стыдно?
– Так холодно! – огрызнулся Иван и опять полез в теплую воду.
Кот помахал на прощанье лапкой и припустил вверх по склону, сверкая подошвами и позвякивая шпорами.
– Нет, ну надо же, – досадливо пробулькал в воду Иван.
Из воды торчали только его глаз.
Под ступнями неприятно расползалась глина, сочась меж пальцев. Иван переступил с ноги на ногу, затем подплыл поближе к берегу и удобно устроился на скользком плоском камне.
Время текло медленно. Солнце постепенно поднималось все выше.
В воздухе зазвенели комары.
– Вас еще не хватало! – зло сказал Иван, пришлепнув кровососа, пристроившегося у него на лбу. – И где этого Кота проклятого носит?
Макушку начинало припекать. Окунувшись в воду, Иван от нечего делать поплавал туда-сюда. Потом долго гонялся за лягушкой, поймал, довольный выбрался на отмель – хоть какое-то развлечение – и погладил ее между глаз. Лягушка разомлела, закрыв глаза и повесив лапки.
– Хай! – донеслось из-за спины. – Ну и как улов?
Иван вздрогнул и выпустил лягушку. Та шлепнулась в воду, мигом ожила и, активно работая лапками, скрылась в тине.
Метрах в трех выше по склону стояла чумазая девчонка лет тринадцати, полненькая, щекастая, розовая, словно поросенок. Губы и щеки вымазаны чем-то красным и липким. Соломенные завитые кудри спадают на плечи. Коротковатое, пышное, некогда белое платье, сверкающее жемчугом, было все в пятнах бурого и красного цвета. На ногах – потертые бальные туфельки с потемневшими серебряными пряжками. Девчонка возвышалась над Иваном и нагло, с каким-то непонятным вызовом пялилась на него, уткнув одну руку в бедро. В другой она держала какой-то сверток.
– Ох, ё! – опомнившись, Иван скользнул с отмели туда, где поглубже. – Ты кто?
– Вот. – Девчонка оставила вопрос без ответа, кинув Ивану сверток. Тот шлепнулся на траву у самой воды, едва не скатившись в нее, и распался. – Одевайся.
Иван пригляделся.
Это были какие-то странные штаны, похожие на плотные бархатные лосины бордового цвета и свободная полинялая синяя рубаха. Поверх одежды лежали серые кожаные туфли с длинными загнутыми носами.
Девчонка продолжала стоять, явно не собираясь уходить.
– Ну? Чего встала? – разозлился Иван.
– А что, нельзя? – нахально спросила девчонка, утерев нос грязным пальцем.
– Нет, нельзя.
– Почему?
– Потому!
– Я, между прочим, тутошняя принцесса, а мой папка – король.
– Плевать. Давай шуруй отсюда!
– Хам! – презрительно фыркнула девчонка. – Я ему одежду принесла…
– Ты дашь мне, наконец, одеться или нет? – взъярился Иван, делая страшное лицо. – Иди отсюда, кому сказал!
– Фи! – девчонка тряхнула гривой волос и неторопливо, царственной походкой скрылась за ближайшим дубом.
Иван выждал немного, прислушиваясь, потом выбрался на берег, подобрал штаны и брезгливо повертел их перед носом.
– Бесовская одежа!
Иван подобрал рубаху и потряс ее. Белья не было, и пришлось надевать штаны без него. Натянув правую штанину до половины, он запрыгал на одной ноге по траве.
– А я видела, видела! – донеслось язвительное из-за спины.
Девчонка кривлялась возле дуба, весело строя рожицы.
Иван упал на траву, торопливо натягивая до конца узкие штаны.
– У, мелкая стерва! – процедил он сквозь зубы, погрозив девчонке кулаком. – Ну, ты у меня сейчас схлопочешь!
– Только попробуй! – серьезно предупредила девчонка, но на всякий случай спряталась за толстый ствол дуба. – Я все папке расскажу! Он из тебя бифштекс на палочке сделает. На копье. Хи-хи!
Иван отвернулся, решив игнорировать нахалку. Встряхнул и натянул рубаху, неторопливо обулся в дурацкие туфли. Еще колпак с бубенчиками – и натуральный шут выйдет.
– Ты еще здесь? – оглянулся Иван, поднимаясь с травы и отряхиваясь. – Все, концерт окончен. Финита ля комедия.
– Тоже мне, комедия, – поморщилась маленькая нахалка. – Да было бы на что смотреть!
– Так чего смотрела тогда? – Ивана почему-то зацепило подобное суждение.
– Скучно тут у нас, – тяжко вздохнула девчонка, затем повертела пальцем в носу, придирчиво оглядела его и отерла о подол. – Пошли, там карета ждет.
– Какая еще карета?
– Королевская, какая же еще! Вот дурак!
– Ах ты!.. – Иван кинулся вперед, резко выбрасывая руку в попытке дотянуться до противной девчонки.
Та взвизгнула, увернувшись от протянутых к ней пальцев, резво подобрала подол платья и сиганула вверх. Иван злорадно ухмыльнулся и попытался по привычке засунуть руки в карманы, но, к глубокому его сожалению, карманы в этих идиотских штанах отсутствовали.
Неторопливо взобравшись вверх по склону, он обнаружил хорошо утоптанную тропинку, петлявшую меж деревьев. Девчонки нигде не было видно, и одно лишь это несколько подняло ему настроение. Иван терпеть не мог нахальных детей, обнаглевших до одури от безнаказанности.
В лесу заливались птахи, порхая с ветки на ветку. Из дупла выглянула белка, проводив Ивана настороженным взглядом. Иван подмигнул ей и принялся насвистывать мелодию из песни «А нам все равно». Непривычно свежий, насыщенный кислородом воздух немного кружил голову.
Бодро вышагивая по тропинке, Иван вскоре вышел на дорогу, сильно напоминавшую тракт русской глубинки в сухую пору: подсохшая, застывшая буграми грязь с хорошо наезженной глубокой колеей. В колее, на огромных деревянных колесах стояла настоящая карета, похожая на огромную тыкву, с небольшой короной наверху и вся в завитушках и позолоте. Карета изредка покачивалась на длинных деревянных рессорах, будто внутри нее ворочался кто-то огромный, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. Застекленное окошко изящной, со скругленными краями дверцы было завешано подобранными шелковыми занавесочками. На козлах гордо восседал кучер в оливковой ливрее с галунами, мешковатых синих штанах до колен и белых чулках. Кучер держал в руках длинный хлыст и поводья, тянущиеся к четверке черных…
Иван почувствовал, что ему становится дурно. В карету были впряжены четверо человек, затянутые с ног до головы в черные блестящие облегающие костюмы из латекса или чего-то похожего на него. На руках и ногах костюмы имели копыта. Также в положенном месте наличествовали пышные хвосты. Головы скрывали маски в виде лошадиных морд.
«Лошади» стояли на «задних» широких копытах, пританцовывая от нетерпения на месте. Переднюю двойку составляли две грудастые женщины с широкими бедрами, заднюю – крепкие, с мускулистыми ногами мужчины.
Иван долго смотрел на них, не в силах оторвать взгляда, пока в боку кареты не распахнулась дверца.
– Садитесь, Иван Игоревич. Прошу вас, – донеслось из кареты. Голос был низкий, мягкий, но с повелительными нотками.
Иван пришел в себя и забрался по ступенькам внутрь.
Внутри карета оказалась обита красным бархатом – стены, сиденья и даже потолок. В карете было тесновато, сумрачно и ужасно воняло потом и чем-то сладким. На передней скамейке спиной к кучеру сидела давешняя девчонка с двухлитровой стеклянной банкой на коленях и ложкой с длинной ручкой уплетала варенье, болтая при этом ногами. Варенье тягуче капало с ложки и плюхалось ей на платье. Девчонка показала Ивану язык и отвернулась к окну.
На заднем сиденье, царственно развалясь на мягких подушках, полулежал немолодой мужчина, затянутый в строгий черный костюм. Его узкое, скуластое лицо с острым носом, резкими чертами и тонкими губами выражало благодушие и приветливость.
– Присаживайтесь, – предложил мужчина, указывая на сиденье напротив себя. – Добро пожаловать в наше королевство!
– Благодарю.
Иван насилу втиснулся между стеной и девчонкой, беспардонно рассевшейся посередине. Та недовольно наморщила нос, рывком выдернула из-под Ивана платье и отодвинулась к стене.
Тишину разорвал хлесткий щелчок кнута, и карета тронулась с места. Шла она рывками, подпрыгивая на кочках и раскачиваясь из стороны в сторону, словно лодка на волнах.
– Как вам наше королевство? – поинтересовался мужчина, закидывая ногу на ногу.
– Пока не разобрался, – выкрутился Иван. – А что это за странные лошадки у вас?
– Лошадки? Ах, это! Это, друг мой, отличные лошадки: почти не требуют ухода и готовы работать до упаду.
– Какая мерзость! – Ивана передернуло от подобного цинизма. – Это же фашизм какой-то!
– Вы слишком резки и поспешны в суждениях, молодой человек, но это издержки вашего возраста, – голос у мужчины был каким-то обволакивающим и тягучим, интонация – напевной и бесцветной. – Хотите выпить?
Он скинул на пол пару подушек справа от себя и поднял половинку сиденья. Под ней оказался бар, полный бутылок и фужеров.
– Коньяк, бренди, виски? – предложил мужчина. – Может, «Столичной»? Обожаю ее, знаете ли. Чистейший продукт!
– Нет, благодарю, – поспешно отказался Иван, но мужчина уже вытащил две рюмки, другой рукой выудил ополовиненную бутылку «Столичной», скрутил с нее крышку, зажав бутылку между коленями, и щедро плеснул в обе рюмки. – Держите, – передал он одну рюмку Ивану, и тому не осталось ничего другого, как принять ее. – За вас, борец с несправедливостью! – произнес он тост и выплеснул в рот водку. – Забористая вещь, смею заметить!