– Привет, Василий, – усмехнулся Греков. – Да так знаешь… Подумал, подумал и почему-то решил не ходить! – ответил он, обмахиваясь «пушистым» веером из долларовых купюр.
– Ты решил не ходить, а начальство-то недовольно, – сказал Кружкин.
– Кому там не нравится? Это нашему херову главврачу, что ли?
– Ему самому…
– Случайно его поблизости нет?
– Находится в пределах видимости.
– А ну-ка, дай ему трубочку… – попросил Вениамин. Напарник уважительно позвал невысокого лысоватого мужчину в белом халате.
– Греков, почему вы не на рабочем месте, извольте объясниться?
– Потому что… пошёл ты в жопу, начальник! – заявил толстяк, весь сияя.
– Что вы себе позволяете? – гневно воскликнул врач.
– Отстань, давно я мечтал тебе это сказать, плешивый идиот, а теперь послушай ещё кое-что… Сам ты козёл, а жена у тебя обезьяна, и на вас обоих я плевал с высокой колокольни! Ты понял меня, сука? Тачка у тебя тоже дерьмо, и это я тебе колёса прокалывал, а ты, лох, только удивлялся! И под дверью квартиры твоей дурацкой я тоже гадил… А говорю тебе всё это, потому что ни ты, придурок, ни работа твоя мне на хер не нужна. Поэтому сам теперь психов обходи, они тебя быстро за своего примут… – толстяк хотел сказать ещё пару ругательств, но главврач вовремя отключился.
Вторым желанием Вени было немедленно набрать номер тёщи, но, вспомнив о том, что некоторое время придётся с ней пожить, он огромным усилием воли заставил себя отложить намерение до следующего подходящего момента. Затем, взяв пару сотенных купюр из зелёной пачки, Греков, озираясь, спустился по лестнице и, оказавшись на улице, после обмена иностранной валюты, заглянул в местный супермаркет. Там он до отказа набил тележку едой и шампанским, чтобы приятнее было убивать вдруг появившееся свободное время.
Уже находясь дома, довольный толстяк, обложившись закуской и откупорив дорогое шампанское, недолго думая, позвонил в секс по телефону.
– Привет, медвежонок, меня зовут Лена. Я пышногрудая блондинка… – проговорил томный женский голос.
– А я аппетитный кудрявый красавец с привлекательным брюшком… – ответил Греков, глотнув шампанского. Спустя час ему поднадоел интимный разговор. Веня посмотрел в окно: на улице была чудесная погода. Он решил позвонить бывшему напарнику и договориться с ним о встрече после окончания работы в часто посещаемом ими баре. Не забыв отложить себе доллары на расходы, Греков спрятал остальные деньги под крышкой старой стиральной машины, которая уже давно заменила тумбочку на кухне, накрепко закрутив винтики.
До встречи с Кружкиным у Вени в планы входила прогулка по родному городу и посещение хорошего ювелирного магазина, где он задумал приобрести, по его словам, одну «безделушку», которую до сей поры, не мог себе позволить. На «Запорожце» Вениамин не поехал, до центра отправился на общественном транспорте, а там уже, гуляя пешком, ещё толком не пришедший в себя после незабываемой погони Греков постоянно осматривался, проверяя, нет ли какой опасности.
Покупка удалась. Хорошо, когда есть свободные шальные деньги, жизнь кажется прекрасной.
К месту встречи он чуть-чуть припозднился, перед бывшим напарником и так и эдак вертел правой рукой, чтобы тот наконец-то заметил дорогую печатку. Несмотря на все старания Грекова, Кружкин со своими немаленькими линзами приобретение не замечал, пока хвастливый Вениамин, показывая мощь своих возможностей на словах при любом раскладе обстоятельств, не ткнул правым кулаком перед лицом Василия. И только после второго раза, когда Веня товарищу дал понять, что со мной шутки плохи, и я каждому отверну голову, Кружкин-таки увидел красивую дорогую печатку. У бывшего напарника полезли глаза на лоб от удивления, посыпались вопросы: почём взял? где заработал? А Греков, как всегда, в своём репертуаре дал понять другу, что он умеет крутиться, а тот нет.
– Да-а… Круто ты нашего папу сегодня послал! – в очередной раз покачал головой Кружкин, уже полчаса сидевший в компании весёлого бывшего коллеги. Вениамин, придав лицу многозначительное выражение, сказал:
– Давно надо было разобраться с этим козлом, дружище. Что-то я слишком легко себя с ним вёл, тебе не кажется? Но теперь пусть этот хмырь знает, что со мной шутки плохи!
Пиво заканчивалось в кружках, а разговор с одного русла вливался в другое и порою вновь возвращался к первоначальной теме.
– Официант! Ещё пива! – крикнул толстяк, размахивая рукой.
– Может, хватит? – неуверенно спросил Кружкин. – Деньги-то не бесконечные.
– Чего-о? – воскликнул толстяк. – Да у меня, если хочешь знать, этих денег теперь куры не клюют!
– Откуда? – удивился бывший напарник.
– Оттуда! – усмехнулся Греков. – Иду я как-то раз вечером домой, и вдруг вижу: двое мерзавцев людей важных пугают пистолетами. Ну, ты меня знаешь, я ведь нахалов не люблю! Поэтому, недолго думая, я треснул одному в лоб, второму ногой в челюсть, в общем, они валяются, оружие пришлось у них отнять. И говорю им: может, добавки ещё? Они, понятное дело, прощение просить стали и денег дали целый чемодан зелёных. Так уж и быть, отпустил их, но только велел на глаза мне больше не показываться, а не то я за себя не отвечаю! – закончил толстяк героический рассказ, отпив пива из новой кружки.
– Да, брат, ты крут! – согласился Василий.
– О, а ты меня ещё дома не видел! – хвастался увалень. – Я, понимаешь, дома хозяин! У меня не забалуешь. Жена передо мной на цыпочках ходит, слово сказать боится, прежде чем что-то сделать, она моё разрешение спрашивает. А тёща, та вообще тапочки по утрам подносит! Понимаешь, друг, у меня дисциплина! – потряс кулаком Вениамин, в очередной раз демонстрируя свою золотую печатку.
– Понимаю… – отозвался Вася.
– Ни хрена ты не понимаешь! Трусливая ты душа! – перебил его толстяк.
Пролетело ещё полчаса задушевной беседы.
– Ну, что, пора, наверно, домой валить? – проговорил немного заплетающимся голосом Греков.
– Пошли, – согласился Кружкин. Неуверенной походкой они вышли из бара.
– Ладно, будь здоров, – пожал руку товарищу толстяк. – Если кто пистолетами угрожать тебе будет, меня зови! Разберёмся!
– Пока, – сказал в ответ очкарик и пошёл по раскинувшейся вдоль улице, а Вениамин поковылял к остановке, что-то бубня себе под нос.
– К чёрту! Не буду больше прятаться от бандюков всяких, завтра же бабки в зубы и на Гавайи, – пробормотал Веня. Как только Греков залез в полный автобус, он тут же согнал с места юную девушку.
– Старших надо уважать! – брякнул захмелевший мужчина недовольно. Оказавшись в двух кварталах от дома, Греков неспешно направился вперёд под родную крышу. Тёплый ветерок временами пробегал мимо, а воздух пах летней свежестью прекрасного времени суток. Вдруг неясная тень промелькнула сзади. Толстяк поёжился и прибавил хода, но каков же был его ужас, когда он увидел ту самую тень у родного подъезда…
«Вот оно! Началось… За мной следят… за мной пришли… это, наверное, засада!!! – мелькнули страшные мысли в голове героя, подходившего к дому. – Надо что-то делать… Нельзя сдаваться гадам!» – подумал Веня, входя в подъезд. Завидев врага, Греков отважно кинулся на него. Темноту подъезда рассеивала тусклая лампочка и то на третьем этаже, поэтому слабые электронные лучики не пробирались вниз. Наш герой не разглядел лица подосланного убийцы, зато он удачно начал дубасить бандита кулаками, отчего тот быстро осел на землю без сознания.
– Сдохни, тварь! Сдохни! Думали, так легко меня замочить? Теперь получайте! – приговаривал толстяк, охаживая киллера, а затем живо поднялся на свой этаж, оставив свою жертву валяться, даже не поинтересовавшись личностью поджидавшего. В квартире, как всегда, добрым словом встретила дородная жена.
– Ты почему не на работе, бездельник?
– Меня попросили поменяться сменами, зайка… – оправдался «хозяин дома». – Не могла бы ты сделать мне чашечку кофе?
– Иди на кухню и сделай сам! – отрезала супруга. Греков понуро поплёлся на кухню, там он лениво насыпал в чашку сахар, добавил ложечку растворимого кофе, залил кипятком, забелил молоком и… первым же глотком чуть не подавился, уставившись на новую стиральную машину!!!
– Что это? – проорал в ужасе Вениамин на всю квартиру.
– Это стиральная машина, идиот! – ответила вошедшая жена.
– Откуда она взялась? – воскликнул Греков, покрывшись холодным потом.
– Приезжала мама и подарила нам эту машинку. От тебя же ведь не дождёшься!
– А где старая? – неистово проорал потрясённый супруг.
– Старую мама вывезла на свалку! – при этих словах толстяк отчаянно взвыл, и завалился в обморок.
Ты знаешь, что надо сделать
Ночью всё выглядит иначе. Привычные вещи принимают иной оттенок, иные очертания, не всегда привлекательные. Тёмный и глубокий лес, стоящий в удалении от королевского замка, днём был несколько приветливей, а теперь под мантией ночи его могучие деревья казались зловещими. Странными были и шаги, шуршащие в густой траве, единственное, что нарушало гнетущую тишину. Одинокий путник, идущий по тёмному, почти непроходимому коридору ветвей, стволов и коряг, заходил всё глубже в тёмную чащу. Остановившись у гигантского дуба, он оглянулся и с минуту всматривался во тьму. Ничего… Никого… Только слышался колыбельный шелест пушистой листвы. Проказник-ветер, единственный неспавший хулиган, тоже любил ночные прогулки. Человек двинулся дальше, скрывшись за деревьями. Совершенная тьма поглотила тропу под их высокими кронами.
– Эксталус! – произнёс гость леса, выставив длинный посох вперёд, его согнутый конец загорелся пламенем, осветив извилистую дорожку и белоснежные одежды старого волшебника. Эурос погрузил ладонь в образовавшийся огонь, он не обжигал чародея. Не медля ни минуты, маг продолжил путь в неизвестность. Неясный шорох заставил его опять оглянуться, кажется, это дикий зверёк пробежал, задев кусты поблизости. Ещё полчаса настороженной ходьбы, и посох осветил большое пирамидальное строение, скрытое зеленью веток.
– Лацио опус, – сказал кудесник, и древние каменные двери, испещрённые магическими письменами, со скрежетом отворились. Прежде чем войти, Эурос в последний раз осмотрелся.
– Адацио опус, – проговорил волшебник, и каменные ворота медленно затворились за ним. Белобородый старец неспешно двинулся вперёд по узкому ходу, освещая древние стены, расписанные странными символами и рисунками неведомых животных. В темноте послышались едва различимые звуки, будто кто-то в далёкой кузнице отбивали молотом раскалённое железо. Кудесник прислушался. Чуть было не споткнувшись о лежащие безмолвно булыжники, он с трудом удержал равновесие, возобновив движение. Шаг за шагом звуки становились всё яснее, всё отчётливее. Наконец перед Эуросом возникла гладкая стена, а за ней какое-то существо, подобно дикому зверю, билось в агонии, ударяясь о камни и злобно рыча. Чародей наставил на преграду огненный конец посоха, и вмиг непонятно откуда в глухом логове, в подземелье, напоминающем гробницу, подул сильный ветер, так что длинные белые волосы старца затрепетали вместе с полами белоснежной одежды.
– Импрацио! – воскликнул волшебник, и стена с грохотом разлетелась на мелкие куски, словно от взрыва, осколки камней чудесным образом не коснулись мага. Перед величественным стариком, сокрытое полумраком, в каких-то древних лохмотьях в углу сидело создание, похожее на человека, но при более пристальном взгляде становилось ясно, что это просто видимое сходство. Обитатель гробницы был могуч и высок. Лохмотья частично покрывали его крепкие мускулистые руки, ноги и лысую голову. Силач, прикованный огромными цепями, красными глазами взирал на незваного гостя, а потом он захрипел, сопровождая хрипы шипящими змеиными звуками.
– Не бойся. Я пришёл с миром, – спокойно ответил Эурос, однако его слова явно не произвели должного впечатления. Житель логова посматривал на него с недоверием, а после вновь заговорил на своём странном языке.
– Ты прав, я пришёл к тебе с важной просьбой, – отозвался волшебник. – Я могу даровать тебе свободу в обмен на маленькое, но очень важное поручение, которое, наверно, ты один способен выполнить.
– Хс-с-с-р-р-р?..
– Сейчас объясню… – с этими словами кудесник достал из кармана расшитый голубым бисером платок и письменное перо. – Эти вещи принадлежат двум людям, которых ты должен будешь разыскать, – маг протянул белоснежный платочек в могучую ладонь гиганта. – Принцесса последнее время носила его при себе, её запах хорошо сохранился, запомни этот запах, возможно, он единственный, что приведёт тебя к ней. А вот это… – Эурос подал перо. – Принадлежит одному безумцу, его ты без труда найдёшь, он будет вертеться рядом с Изабелль. Твоя задача состоит в том, чтобы она не попала в его руки…
Кудесник задумался.
– Я дам тебе волшебные снадобья, выпив его, ты уснёшь на двадцать лет. Когда срок действия моего зелья истечёт, ты проснёшься и немедля бросишь в стену другое зелье, которое, разбившись о неё, разожжёт огонь, и перед тобой возникнет огненный водоворот. Ступай в него смело, это будет портал в иной мир, он приведёт тебя к принцессе и её музыканту. – Разговор перешёл на язык обитателя тайного логова. – А теперь, как и обещал, я дарую тебе свободу…
Чародей взмахнул посохом.
– Авала! – произнёс маг, и могучие цепи рассыпались на звенья, кандалы спали с запястий силача, он наконец-то поднялся, говоря что-то.
– Мне не нужна твоя благодарность, мне нужна твоя победа, – ответил Эурос, вручив два маленьких сосуда с яркой зелёной и красной жидкостями. – Пей и помни, когда отыщешь принцессу с безумцем… – взгляд голубых глаз чародея стал хладнокровным. – Ты знаешь, что надо сделать!!! – после этих слов старец исчез бесследно, словно тень при свете солнца.
Увиденное когда-то
Две очаровательные девушки прогуливались по цветущему городу, не обращая внимания на заинтересованные взгляды мужчин.
– Смотри, частная галерея. Давай зайдём? – предложила рыженькая.
– Что мы там потеряли? – пошутила шатенка с густыми волосами до пояса.
– Аня, тебе разве не хочется посмотреть на картины? – ответила подружка.
– Нет. Это скучно, – отрезала та. – Но делать всё равно нечего, давай зайдём, раз тебе так хочется.
– Не знаю, почему ты так холодно относишься к искусству, а мне всегда нравились классические произведения, – сказала зеленоглазая Ирина. – Мне иногда даже снится, что я любуюсь своим собственным портретом, где я стою в полный рост в роскошном платье, какие носили в средневековье принцессы…
Шатенка прервала её мечтательную речь:
– Да уж, Королёва, от скромности ты не умрёшь! Какие скромные у тебя запросы… Может, вас ещё Вашим Величеством называть прикажете?
– Хватит прикалываться, лучше приготовься к встрече с искусством, – пожурила Ира.
– Подумаешь… – хмыкнула собеседница, безразлично входя в холл галереи. В самом деле, по широким, увешанным живописными полотнами залам эта девушка ходила, скучая, едва удерживаясь от того, чтобы начать зевать на глазах у посетителей. Она не останавливалась у картин для внимательного рассмотрения тонкости прописанных лиц, складок одежды, предметов интерьера. Искусно выполненные магнетические портреты, пейзажи, натюрморты мало волновали её глухое к живописи сердце, если не сказать, что вообще не трогали. Поэтому она, мельком окинув взором всё вокруг, подошла к своей более чувствительной подруге, которая буквально прилипла к изображению знатной дамы в бархатном белоснежном туалете, обильно расшитом крупным жемчугом.
– Ну и что ты здесь нашла? – не поняла Анна.
– Ты только посмотри, какая красота!.. Как раз о таком наряде я тебе и говорила, – ответила восхищённо рыжеволосая девушка, чьи густые локоны были аккуратно уложены и сходились на затылке в тугой пышный хвост.
– Расслабься, это уже шесть с половиной веков как не в моде, – усмехнулась Аня.
– Ну, как мне тебе объяснить, что всё это круто? И женщина так прекрасно выглядит в этих древних платьях?! – проговорила озабоченно Ирина.
– Королёва, отвали! Для меня круче классной мини юбки с топом ничего нет, и никогда не будет! – отмахнулась высокая шатенка. – У меня нет больше сил здесь находиться, я жду тебя на улице, – добавила она, направившись к выходу. Однако прошло около получаса, а Ира не появлялась. Устав ждать на одном месте, Анна решила её разыскать в галерее. Там она нашла подругу, уставившуюся на гигантский портрет величественного монарха в золотой короне, облачённого в мантию из горностая со скипетром в крепкой руке, стоящим у высокого трона.