А он служил отдушиной.
Легкий шорох заставил Нейта выпрямиться и открыть глаза. На столе сидел кот. В золотисто-коричневую полосочку. Он взглянул ему в глаза, после чего ловким ударом лапы сбросил стопку счетов на пол. Затем вновь посмотрел на Нейта и отправил в полет его календарь.
– Натали, я должен идти. Давай поговорим подробнее завтра, хорошо? В мою контору пробрался кот и учинил здесь полный разгром. – Он нажал кнопку отбоя раньше, чем сестра успела возразить. Когда несколькими секундами позже скрипка запиликала вновь, Нейт проигнорировал вызов. Теперь он знал, что не должен срочно везти одного из малышей в больницу, вызывать пожарную команду или делать еще что-нибудь в этом роде.
Кот наподдал лапой по маленькой капризной розе, которую Нейт пытался пересадить в открытый грунт. Земля из горшка рассыпалась по ковру. Проклятье. Он ведь как раз добился нужных значений кислотности и щелочности.
– Эй. А ну-ка, проваливай отсюда!
Кот вновь покосился на него, медленно подмигнул, скинул на пол его степлер, после чего удрал через дыру в оконной противомоскитной сетке. Дыру, которой не было, когда Нейт заглядывал к себе в контору перед ужином. Он бы обязательно заметил ее. В этом и заключалась основная его работа – подмечать всякие мелочи.
Нейт поднялся на ноги и принялся наводить порядок после учиненного котом торнадо. Он уже собирался усесться обратно в кресло, когда вдруг замер. Какого, собственно, черта? Уже почти десять. Он пойдет домой. Может, даже выпьет пива. Вот уже три дня подряд он засиживался в конторе до полуночи. Завтра все наверстает.
Да, он заслужил отдых.
Глава 3
Отец Бриони щелкнул ее по носу.
– Что мы делаем, когда переходим улицу? – Щелчок по носу. – Что мы делаем, когда переходим улицу? – Щелчок по носу. – Что мы делаем, когда переходим улицу?
Щелчки стали чуточку сильнее. Морщины на лице отца обозначились резче – он начал сердиться.
– А что мы делаем, когда принимаем предложение? – Щелчок. – Мы. – Щелчок. – Выходим. – Щелчок. – Замуж.
«Этого никогда не было, – сказала себе Бриони. – Я сплю, и мне снится страшный сон. Я должна проснуться».
– Мы выходим замуж! – заорал отец, а ведь он никогда не кричал. Лицо его побагровело, обретая нездоровый синеватый оттенок. Он выглядел так, словно его вот-вот хватит удар. Щелчок, и еще один, и еще.
«Просыпайся, просыпайся, просыпайся», – подумала Бриони. Она все-таки сумела разлепить веки и обнаружила, что смотрит снизу вверх на полосатого кота. Он сидел у нее на груди, трогая ее за нос мягкой лапкой. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где она находится. В доме у своей кузины Джейми. А это Мак-Гивер, кот Джейми. Он еще раз тронул ее за нос.
– Что? – пробормотала она. – Не может быть, чтобы время кормежки наступило так быстро.
Но стоило ей произнести слово «кормежка», как Мак замяукал.
Бриони медленно села и взяла свой мобильный телефон, лежавший на кофейном столике. Семь тридцать две. Она проспала почти одиннадцать часов. Сегодня утром она вновь свернулась клубочком на диване, сразу же после того, как покормила Мака и Диоджи, а потом ненадолго выпустила собаку сделать свои дела во дворе. Она вернула телефон на место, потому что не хотела видеть, сколько текстовых сообщений и голосовой почты ее ожидает. Она прекрасно понимала, что должна связаться… да практически со всеми, но только не сейчас. Она еще не готова. Как только самолет приземлился, она отправила смс-ку родителям, уведомив их о том, что долетела благополучно. Все остальное может подождать.
Бриони со стоном поднялась на ноги. Диоджи тут же начал пританцовывать на месте и разразился лаем, отчего у нее заболели барабанные перепонки. Мак замяукал громче.
– Я уже встала. Я – ваша сиделка, и сейчас я позабочусь о вас.
Она подхватила кота на руки, а пса выпустила во двор. Убедившись, что дверь плотно закрыта, Бриони опустила Мака на пол. Он неторопливо направился на кухню, держа хвост трубой. Тот выглядел, как приказание: «Следуйте за мной». Она и последовала.
– Как насчет индейки и сладкого картофеля? – поинтересовалась Бриони, открывая буфет, битком набитый собачьим и кошачьим кормом. Во рту у нее поселился неприятный привкус. Она не чистила зубы с тех самых пор, как приехала сюда, а ведь раньше она никогда не пренебрегала этой процедурой. Бриони шагнула было к холодильнику, чтобы взять графин с водой, но Мак моментально разразился недовольным мяуканьем.
– Хорошо. Ты первый. О чем я только думала?
Она подала ему ужин, впустила со двора Диоджи, накормила и его, дала обоим животным свежей воды, напилась сама, после чего позволила себе вернуться на диван. Пока что у нее не хватит сил переселиться в гостевую комнату. Казалось, та находится слишком далеко.
Когда Бриони вытянулась на диване, к ней вернулись переживания из недавнего сна. От отцовского крика ее едва не стошнило. На самом деле ничего этого не было, напомнила она себе. Ее отец и мать все уладили после Инцидента и не попрекнули ее ни словом. Но чувства и эмоции, навеянные сном, остались. А ведь кричать на нее должны были оба. Столько денег пропало зря. Не говоря уже о том, как она обошлась с Калебом.
Она посмотрела на свой мобильный. Надо позвонить им. Надо позвонить Калебу. Надо позвонить Ви и остальным подружкам невесты. Надо позвонить организатору свадьбы. Надо позвонить… она смежила веки. Не сейчас. Как-нибудь потом.
Как только Мак удостоверился, что Бриони снова заснула, он с помощью Диоджи опять сбежал через окно; подбежав к кедру, он потерся о ствол дерева и даже почесал когти, чтобы избавиться от запаха пса. Стоило тому выбраться наружу, как он пометил всю территорию. Маку не удалось вдолбить этому идиоту в башку, что двор принадлежит ему. Двор, дом, люди в доме, соседние дома – все было собственностью Мака. Даже Диоджи принадлежал ему, хотя уж он-то Маку и даром не был нужен.
Теперь, исполнив неприятную, но необходимую обязанность, он мог приступить к работе. Нужно было проверить, как там поживает Человек-с-сардинками. Мак направился к его бунгало, наслаждаясь смесью ароматов, висевшей в ночном воздухе. «Ох, святая Баст»2. Человек-с-сардинками снова ел их. Мак побежал. Он уже предвкушал, как захрустят их маленькие косточки у него на зубах.
Но, свернув на улицу, на которой жил мужчина, он заставил себя остановиться. Его миссия заключалась ведь не в том, чтобы заполучить несколько сардин. Его цель состояла в том, чтобы помочь Человеку-с-сардинками. Он принялся размышлять над тем, как половчее этого добиться, и кончики его усов задрожали от нетерпения. Подарок. Джейми не всегда умела ценить те подношения, которые делал ей Мак. Иногда она даже пыталась выбросить их. Она была не настолько умна. К счастью, у нее был он, чтобы приглядывать за нею.
А вот Человек-с-сардинками отличался тонким вкусом. Время от времени Джейми в качестве поощрения угощала Мака сардинами, хотя никогда не ела их сама. Она презрительно морщила нос, когда брала их в руки. А вот мужчина явно любил их, поэтому не исключено – он сумеет оценить и подарок.
Мак свернул к ближайшему дому. Он уже знал, что внутри никого нет. Быть может, там найдется что-нибудь такое, что понравится Человеку-с-сардинками. Мак мог бы пробраться внутрь по дымовой трубе, но рыбешки манили его к себе, посему он просто-напросто вскрыл лапой москитную сетку, что огораживала крыльцо. Джейми наверняка обозвала бы его плохим котом. Она не понимала, какое это удовольствие. И весьма полезное и прибыльное занятие, кстати. Пусть даже Мак любил ее, но вынужден был признать, что ее интеллект не шел ни в какое сравнение с его умственными способностями.
Мак протиснулся в щель, проделанную им в противомоскитной сетке. Осмотрев несколько комнат, он нашел кое-что, что могло ему пригодиться. Однажды он подарил нечто подобное Дэвиду, и тот, похоже, остался доволен. Во всяком случае, он не стал выбрасывать подарок. Мак ухватил мягкий предмет зубами и в следующий миг умчался к своим сардинкам.
Нет, он умчался к своему человеку. Именно тот был целью его миссии.
Поскольку Мак уже свел с ним знакомство, то подошел прямо ко входной двери. Встав на задние лапы, он заколотил лапой по кнопке звонка, пока не услышал «дин-дон».
– Меня нет дома, – понес в ответ обычную чушь человек. Затем Мак расслышал его приближающиеся шаги. В двери приоткрылась щелочка. – А, это ты. – Дверь распахнулась шире.
Мак выложил свой подарок в одну из кроссовок мужчины.
Тот взял его в руки и повертел, рассматривая со всех сторон. Дело сделано, решил Мак и направился к сардинкам.
Нейт позвонил в дверь Гиба.
– Меня нет дома! – заорал тот в ответ, но Нейт услышал, как он идет к двери. Хорошо. Гиб был общительным малым – обычно, – и, если бы он собрался оставить Нейта торчать на ступеньках, это означало бы, что дела у него плохи.
– А, это ты, – сказал Гиб и отворил дверь. – Пива хочешь?
– Конечно. – Нейт последовал за Гибом на кухню. Тот протянул Нейту жестянку «Шлица», а потом налил в блюдечко молока. – Ты обзавелся кошкой? – осведомился Нейт.
– Котом. Даже не знаю, как он вчера сумел забраться сюда. А сегодня позвонил в чертов звонок. Но нет, он ко мне не переехал.
– Понятно. – Нейт вместе с Гибом вошел в гостиную, где в любимом глубоком кресле Гиба развалился полосатый золотисто-коричневый кот, тот самый, который вечером учинил разгром в его офисе.
– Надеюсь, ты не хочешь сардинок. Он съел последнюю. – Гиб взял кота на руки и опустился в кресло. Кот устроился у него на коленях.
– Я не люблю есть то, что может посмотреть на меня, – заявил Нейт. Он вскрыл свою жестянку с пивом и зачерпнул горсть соленых сухих крендельков.
– Он мог слизать с них соль, – сообщил ему Гиб.
Нейт не знал, что теперь делать с крендельками. Усаживаясь на диван напротив Гиба и кота, он попросту сунул их в карман. Кот окинул его долгим взглядом, после чего медленно подмигнул ему.
– Если ты пришел для того, чтобы сказать мне, что я должен принимать пищу в столовой, то это не твое дело.
Гиб был резок. Нейт решил ответить ему с той же прямотой.
– Там еда лучше. Но я пойму тебя, если ты не хочешь видеть, как Пегги флиртует с Арчи.
– Меня это не волнует. – Гиб с преувеличенной небрежностью выбрал соленый кренделек и отправил его в рот.
– Ты же говорил, что кот мог облизать их, – напомнил ему Нейт.
Гиб перестал жевать, поколебался, но потом все же сделал глотательное движение.
– С чего это ты решил, будто мне есть дело до того, что Пегги вешается на шею мистеру Галстук-Бабочка?
– Я не сказал, что она вешается ему на шею; я сказал – флиртует с ним. А еще я подумал, что тебе есть до этого дело, потому что, знаешь ли, у меня есть глаза. Я вижу, как ты смотришь на нее. Кстати, если ты не начнешь поливать вон ту пеперомию, через пару дней она засохнет. – Нейт следил за тем, чтобы у каждого из постояльцев были свои растения. При других обстоятельствах он бы сам отправился на кухню за водой, но сейчас он хотел продолжить начатый разговор. Хотя нельзя сказать, чтобы Гиб принимал в нем активное участие. Он смотрел на кота у себя на коленях, почесывая его под нижней челюстью, отчего тот довольно мурлыкал.
– Говоришь, об этом знают все? Даже она? – поинтересовался, наконец, Гиб, не поднимая головы.
– Сомневаюсь. Скорее всего, я один смотрел чересчур внимательно. Мой дед всегда знал обо всем, что происходило в «Гарденз». Это часть моей работы, – ответил Нейт. – А я уже видел этого кота раньше, – добавил он, решив, что слишком уж сурово обошелся с Гибом. Как он и говорил, он заметил, какими глазами Гиб смотрит на Пегги, но мог и ошибаться насчет глубины его чувств. – Он разгромил мой офис.
Кот вновь медленно подмигнул Нейту. Словно знал, что тот говорит о нем.
– Хочешь добрый совет? Заведи несколько банок сардин. – Гиб отпил глоток пива. – В школе я смотрел на ее спину. Мы ведь учились в одном классе. – Похоже, Гиб был не прочь поговорить на эту тему.
– Да, ты рассказывал. – Эта тема всплыла у них в разговоре почти сразу же, как только Пегги поселилась в «Гарденз» несколько лет назад.
– В те времена я боялся заговорить с нею. Что ж, по крайней мере, сейчас я могу и поболтать. Или мог, пока не появился мистер Галстук-Бабочка.
– Он звезда нынешнего месяца, – сказал Нейт. – Новые люди всегда привлекают к себе массу внимания. Ты прекрасно знаешь это. А еще я не думаю, что Пегги перестала разговаривать с тобой.
Гиб лишь пожал плечами, продолжая почесывать кота.
– А вот чего я не понимаю, так это того, почему ты забился в свою нору, – продолжал Нейт. – Ты ведь сущий головорез, когда играешь в карты, особенно в кункен, зато сдался без боя, когда речь зашла о чем-то действительно важном для тебя.
Гиб воинственно выпятил подбородок.
– Я сражался все это время.
– Вот как. Значит, я этого не заметил. То есть ты пригласил Пегги куда-то, а она отказалась?
– Нет. Не совсем так.
– Ты позвонил ей, а она бросила трубку?
– Я еще способен понять, когда становлюсь не интересен женщине, а я ей не интересен. Я хорош в качестве друга, но и только, – ответил Гиб.
– Может быть, она думает то же самое о тебе. Судя по всему, ты не сделал ничего, чтобы дать ей понять, как ты к ней относишься.
– Да кто ты такой, чтобы давать мне романтические советы? – осведомился Гиб. – Когда ты в последний раз разговаривал с женщиной, которой еще не исполнилось шестидесяти?
«И ты, Гиб», – подумал Нейт.
– Чтобы управлять таким местом, одного рабочего дня мало, – отшутился он.
– Чушь собачья. Помощница управляющего, которую ты нанял, вполне справится со всем. У тебя отличные сотрудники во всех отделах. Тебе вовсе не обязательно все делать самому.
– Чтоб ты знал, я прекрасно понимаю, что ты намеренно сменил тему, избегая разговора о себе самом.
– Чтоб ты знал, я тоже прекрасно понимаю, что ты стараешься повернуть нашу беседу вспять, чтобы избежать разговора о себе самом, – огрызнулся Гиб.
– За уклонение. – И Нейт чокнулся своей пивной жестянкой с Гибом.
Гиб согласно кивнул и отпил большой глоток.
– Послушай, если ты не хочешь есть в… – Нейт оборвал себя на полуслове, потому что взгляд его приковала к себе блестящая полоска ткани, лежавшая на столике рядом с банкой сардин. – Это… – Он наклонился, чтобы присмотреться повнимательнее. – Это что, женские трусики?
Гиб кивнул. Он взял трусики двумя пальцами и поднес их к лицу Нейта. Тонкие и прозрачные. Шелковые. Розовые. Очень маленькие.
– Пожалуй, у тебя и впрямь есть основания для того, чтобы прочитать мне лекцию насчет женщин, – сказал Нейт, по-прежнему не сводя глаз с трусиков.
– Это он принес их. – Гиб ткнул большим пальцем в сторону кота.
– Это он принес их, – повторил Нейт, уставившись на кота. Тот облизнул лапу и почесал ею ухо. Казалось, он подтверждал: «Да, это я заварил всю эту кашу».
Нейт заставил себя вернуться к прежней теме разговора.
– Гиб, если ты не хочешь принимать пищу в столовой, это твое дело. Но позволь мне хотя бы присылать тебе еду. Нельзя же жить на сардинах и пиве.
– Сардины – сплошной белок, – отозвался Гиб. – А пиво понижает кровяное давление.
– Это ты придумал только что?
Гиб ухмыльнулся.
– Стоит мне выпить пивка, как я, совершенно определенно, расслабляюсь.
Кот перевернулся на спину и принялся месить воздух лапами.
– Сколько пива ты влил в него до моего прихода? – спросил Нейт. – Если он будет так расслабляться и дальше, то просто свалится на пол.
– Сардинки для него – все равно что спиртное, – Гиб легонько пощекотал кота.
– Собираешься взять его себе? – спросил Нейт. Он поощрял и поддерживал постояльцев «Гарденз», если те решали обзавестись домашними любимцами. Это шло на пользу их здоровью, чему имелись документальные подтверждения. – Как-то я прочел статью, в которой говорилось, что наличие в доме кошки или кота приносит то же самое эмоциональное удовлетворение, что и романтическая связь. А поскольку ты не собираешься развивать…