Список вещей Дон составил давно, все самое необходимое, включая последние накопленные сбережения в виде трех тысяч семи ста пятидесяти трех монет нового правительства, спрятанные в чемодане ждали своего часа. Элли же отводилась роль для упаковки одежды, которая пригодится им в путешествии.
– Деда, – обратилась она к нему. – Я вот подумала, а что если с тобой что-то произойдет? – ее голос задрожал.
– Эт ты чего, – тут же попытался приободрить ее Дон, но сразу вспомнил тот факт, что Элли уже потеряла близкого ей человека.
– Ну как чего, вот уедем, и вдруг я там останусь одна?
– Даже и думать не смей. Одна ты не останешься! – уверенно произнес Дон. – Во-первых, я никуда денусь, это исключено! Во-вторых, мы приедем к моим хорошим знакомым, и мы уже не будем одни!
Девочка промолчала. Она не хотела продолжать этот разговор, так как боялась своих мыслей о том, что могло бы произойти с ней, или ее единственным «родным» человеком.
Уже засыпая, обернувшись в пуховое одеяло, оставленное ей семьей Мьюз при отлете, она невольно стала размышлять о том, «кто же эти – дедушкины знакомые. А насколько хорошо он их знает? Он же ни разу не рассказывал о них. Только упоминал что они есть. А может и нет никаких знакомых, и он это говорит, чтобы я не думало о том, что может случиться. Почему деда всегда говорит, что я умная не по годам? но при этом, никогда не рассказывает всё подробно. Может он и сам ничего не знает… Нет! Такого быть не может. Он действительно самый умный человек из всех, кого я знаю…»
«Что это такое… тяжелое… давит…» Элли сквозь сон чувствовала тяжесть у себя на груди. Просыпаться еще не хотелось, она любила хорошенько выспаться, впрочем, как и ее «дед». Но сон уже был нарушен. Она перевернулась на бок и приоткрыла глаза. Лучи солнца уже вовсю пробивались через металлические жалюзи окна. Взглянув на электронные часы на тумбочке, она невольно фыркнула.
– Деда?! – вопросительно пробурчала она, на всю двухкомнатную постройку, служившую им домом. – Ау-у-у-у, ты дома? Электричества опять нет.
Ее фраза отразилась эхом по металлическому каркасу стен. Элизабет поняла, что она одна.
– Уже сбежал, – поднимаясь с кровати, бурчала она, – так, а мне что делать? Точно, список – продолжала вести сама с собой беседу.
Рыская по полкам и тумбочкам, она искала маленький клочок зеленоватой бумаги, на котором они вместе составляли список «самых необходимых вещей для путешествия». Попутно, одеваясь в более теплую одежду, она вспоминала пункты из списка и планировала, чем займется в первую очередь.
– Вот он! – вскрикнула она. – И так, пункт один я собрала, два, три, четыре, тоже вроде бы уже в чемодане, – размышляла она вслух. – Вот номер пять и шесть «Запас питьевой воды на день, сухой еды на один день».
Дон всегда оставлял мелкую работу по дому на Элли и, уже как пару лет, организация еды так же закрепилась за ней.
Элизабет решила приготовить им в дорогу овсяное печенье, самое ее любимое лакомство. Даже с учетом того, что пекла она его часто, оно никогда бы ей не надоело, это одна из немногих вещей, которые напоминали ей ее «бабушку».
Входная дверь открылась и на пороге стоял низкого роста человек в витиеватой шляпе.
– Дона нет? – обратился он к девочке.
– Ой! Здрасти! – подпрыгнула Элли, стоя у плиты, – я увлеклась тут готовкой, – затараторила она
– Дед, ушел уже? – монотонно продолжал он, но его пухлые щеки слегка порозовели.
– Да, видимо, я его с утра не видела, может у себя, – она кивнула в сторону «лаборатории».
– Вы уже собрались?
– Ну почти, а вы с нами поедете?
– Возможно, если получится.
– А если нет, вы мне часы ваши подарите на прощание, – улыбнулась она.
– Возможно…, если получится, – все так же, сдерживая эмоции, продолжал мужчина.
– Если пойдете к деду, передайте ему, я все собрала и приготовила, – уже не обращая внимание на гостя произнесла Элли
– Хорошо.
Мужчина аккуратно закрыл дверь. В этот раз Элли обратила внимание на удаляющиеся шаги. На минуту она задумалась о том, что уж довольно сильно увлеклась готовкой, если в первый раз даже не расслышала металлический стук подошв по платформе угодья.
Стрелка механических часов подходила к двум часам дня, что всегда было принято у них с дедом обеденным временем. Ее бабушка Дэйзи накрывала на стол за полчаса, так как знала, что Дон может не заметить время и прийти чуть пораньше. Теперь точно так же поступала и Элли. На удивление, входная дверь открылась именно в два часа.
– Ну что, всё готово? – радостно начал Дон. – Аа, вижу, ты у меня умничка! – он подошел к ней, минуя два собранных и перевязанных бечевкой чемодана, и слегка обнял ее.
– Да, я еще бы и раньше все сделала, если бы электричество не так поздно дали.
– Ну благо что оно еще есть. Хотя, это нас не сильно уже тревожить должно, через два часа мы отправимся на поиски приключений! – радостно вскрикнул он.
Элли улыбнулась ему в ответ и принялась уплетать уже изрядно остывший суп из солений. Ее русые волосы постоянно выпадали из повязки и намеревались угодить в тарелку. Иногда Дон подходил и поправлял их, но в этот раз он просто сидел и любовался тем, как увлеченно трапезничает его «внучка».
– Кфстафи, тебя дядя Генри, ифкал утром еще, – с набитым ртом произнесла она, убирая мешающиеся волосы за повязку.
– Мистер Эстик меня нашел, – протирая очки произнес Дон, – не отвлекайся, кушай, у нас будет долгая дорога.
– А чефо он фотел? – продолжала Элли, параллельно набивая рот хлебом.
– Напутствие сказать хотел, и то, что сам пока остается. – Дон задумался – Ах да, он передал тебе.
– Чафики! – Вскрикнула Элли и бросилась к деду.
– Никакие не «чафики»! Ешь сиди! – Через улыбку прохрипел он.
– А что тогда? – Элли вернулась за стол и стала доедать оставшийся на дне тарелки рассольник.
– Вот, – он достал из кармана металлический ключ с позолотой. – Сказал, тебе оно пригодится больше.
– И от чего он? – удивилась она.
– Это ключ от хранилища гильдии успеха в городе Примум, – он перевернул ключик на столе, и указал на ручку, – видишь номер триста пятьдесят восемь. Он сказал, что по нему нам предоставят доступ к личному хранилищу.
– Эмм, – задумалась она, – а почему мне, а не тебе? И что там? В этом хранилище?
–В хранилище ничего, но это платная услуга для горожан, как я понял, а мистеру Генри она досталась во времена работы на Успех. А ключ тебе, а не мне, только для того, чтобы ты туда положила вот это – он достал из кармана наручные часы серебристого цвета с кожаным ремешком и положил их на стол, —чтобы не потерять, когда будешь «лазить по крышам»…
– Часики! – с еще большим восторгом выпалила она.
– Ну в общем да, часики, – Дон продолжал улыбаться, – а личное хранилище нам пригодится, ну и тебе, если ты захочешь убрать туда часы…– на секунду он задумался, – я даже не знаю, большое ли оно.
Элли взяла со стола механические часы и стала их разглядывать. На обратной стороне красовалась большая буква «М», окруженная кругом с расходящимися линиями. По краю металлического корпуса, находились выгравированные трудночитаемые символы. Сам металл удивлял качеством, так как на поверхности Элии с трудом нашла пару царапин, чего нельзя сказать о стекле, закрывающим циферблат. Темно-зеленое, матовое, целиком покрытое мелкими и глубокими царапинами. Беглым взглядом, непривыкшему человеку, было бы довольно проблематично определять время через такое стекло. Но Элли, каждый раз при встрече с мистером Генри, любопытно изучала и выпрашивала эти часы.
– А ты не знаешь, что это за язык? – спросила она у своего деда, показывая обратную сторону часов.
– Хм-м, – задумался Дон, – по-моему, это немецкий, видишь много «u» и «n»
– А ты не умеешь читать на немецком?
– Так и не выдался случай его изучить. Вот тётя Роза знала его немного… Она вообще много языков знала… Кстати, о каком чемодане ты вчера говорила?
– Да я когда увидела, что они на паром отправляются, приметила то, что с ней чемодан какой-то странный, квадратный такой и с медными пряжками. Я его ни разу не видела у нее.
– Ну, значит не показывала она тебе его. Всё это ты ее считаешь воровкой, – усмехнулся он.
– А откуда у нее тогда такие красивые и дорогие вещи? Живет-то она одна, где бы она взяла деньги? – задумалась Элли
Дон промолчал в ответ, он знал, где «доставала» Роза деньги, но это был далеко не детский разговор. Буквально до вчерашнего дня, он не понимал одного, почему Роза всё еще жила здесь, хотя практически ни к чему, или же кому, не «привязана».
– Так, давай еще раз пройдемся по списку, – скомандовал дедушка.
– Есть! – салютовала рукой, с уже надетыми часами, ему Элли.
– Теплые вещи?
– Есть!
– Спальное белье?
– Есть!
– Мыло и зубной порошок?
– Есть!
– Кружки ложки и тому подобное?
– Есть, – продолжала выкрикивать Элли, задумываясь на секунду.
– Еда и вода на сутки?
– Есть, – она указала на завернутые кульки с овсяным печеньем, и металлические фляжки воды.
– Так, свои личные вещи то собрала? – продолжал Дон
– Да и твои и мои из тумбочек сложила, – сказала она, показав на два походных рюкзака, аккуратно сложенных на кровати деда.
– Умничка! Вот те свертки тоже убери ко мне в рюкзак, – он указал на принесенные им два тюка.
– Мне кажется, я знаю, что там, – пробурчала Элли, предварительно вытянув губы.
– А ты не умничай, и просто убери ко мне в рюкзак. Всё то она знает! – ухмыльнулся дед. – Через час нам надо уже быть на остановке. Я немного вздремну, разбуди меня если что! – наказал он ей.
– Есть, – сказала она все еще с гримасой на лице.
Фермерское угодье номер тысяча десять, ранее занимающееся выращиванием пиломатериала, находилось в самом конце десятого «кармана» восточной паромной переправы, города Примум. Раз в день, в районе пяти вечера, «карманный» паром, прибывал к стыковочной площадке конечной фермы, доставляя мелкий провиант и путешествующих жителей. Последние полгода люди только улетали, практически никто сюда уже не приезжал. Но транспорт продолжал выполнять свою работу между фермами, по всей «десятой» ветке натянутых антигравиевых тросов.
– Деда, а нам долго его ждать? – немного замерзая, спросила Элли.
– Не думаю. Время уже пол пятого. Наверное, скоро прибудет, – обнадежил Дон.
– А что, если всё? – застучала зубами Элли. – Что, если вчера был последний?
На стыковочной площадке, рядом с закрытыми складскими помещениями ветер пронизывал до костей. Даже с учетом изменившегося климата и утепленных одежд, находиться на открытом пространстве было довольно тяжело. Дедушка всячески пытался закрыть собой внучку от порывов ветра.
Спустя минут десять томительных ожиданий на горизонте, вдоль провисших тросов из антигравия, стало виднеться транспортное средство. Плавным ходом продолговатая платформа, метров двадцать в длину, выполненная из желтоватого металла, напоминающего смеси бронзы, аккуратно сблизилась со стыковочной площадкой. Был слышен звук заканчивающих работы парогенераторов, доносившейся из машинного отделения, находящегося где-то снизу.
Элли ни разу не путешествовала на нем, только наблюдала со стороны, как люди входят и выходят в данное транспортное средство. Сквозь немногочисленные матовые зеленоватые окна парома Элизабет заметила движение внутри. Глухая дверь открылась, внутри стоял пожилой человек с седой бородой. Медленным движением руки он опускал рычаг, находившийся рядом с проходом. Порывы ветра, затягиваясь внутрь, развивали меха на зеленоватом плаще паромщика. Трап со скрежетом выдвигался из отделения под входной дверью. Когда стыковка завершилась окончательно, мужчина произнес:
– Добро пожаловать на борт! – громко произнес паромщик, но фразу разрывали порывы ветра.
– Ну вот, а ты переживала, – произнес Дон, – давай внутрь быстрее, – скомандовал он «внучке», а сам взял два чемодана.
– И вовсе не переживала, просто замерзла, – оправдалась она, поправляя съехавшую на бок металлическую фляжку с водой, закрепленную на кожаных застежках рюкзака.
Элли быстро заскочила внутрь и ее встретил теплый воздух с привкусом машинного масла.
– Вас здесь только двое? – удивленно спросил паромщик.
– Ну пока только я и мой деда, – быстро ответила Элизабет, снимая перчатки и растирая руки.
– Я думаю еще подождем минут двадцать и отправляемся.
– А вас как зовут? – бесцеремонно спросила она.
– Артур, – улыбнувшись, ответил мужчина так, что морщинки на его лице слегка разгладились. Он сделал легкий поклон, приподнимая шапку, – а Вас, маленькая леди?
– Я Элизабет, а деда мое… – она не успела закончить фразу.
– Я шучу, я знаю, как зовут тебя и твоего дедушку. Я почти всех жителей данной ветки знаю.
Элли смутилась, что за все время так и не удосужилась узнать имя паромщика, столько лет работающего на данном направлении. Оправдывая себя тем, что лично она с ним не встречалась, уселась на мягкое тряпичное сиденье одной из множества скамеек, поближе к окошку.
– Здравствуй, Артур! – Вступив на борт выкрикнул Дон Эррей.
– И вам не хворать, – улыбнулся в ответ паромщик. – Ну что, теперь и ты решился податься в город?
– Да, все дела здесь завершены, работы не поступает, куда еще-то?
– На другую ферму, – незамедлительно ответил он.
– Можно было бы. Но меня ждут знакомые в городе, уже пообещал им.
– Еще кто-то сегодня отправляется?
– Даже не знаю, возможно, Талиенсы соберутся, но они, вроде бы, не определились, куда держать путь.
– В общем, минут пятнадцать или двадцать мы еще постоим здесь. А там по расписанию отбываем.
– Как скажешь, я могу закрыть дверь, чтобы тебе не утруждаться, – заметил Дон.
– Благодарю, я сообщу тогда, – сказал Артур, уходя в «кабину пилота».
– Согрелась? – обратился Дон к «внучке».
– Да, здесь уютно, – ответила она, несмотря на то, что через открытую дверь доносился пронзительный вой ветра.
Получив сигнал на отправку, Дон убрал трап и закрыл дверь. Теперь внутри воздушного парома слышался только стук двигателей из машинного отделения. Элли принялась изучать немногочисленный интерьер: потрёпанные временем бордовые сиденья, окна-иллюминаторы, окантованные бронзой, темно-желтые лампочки, закрепленные в потолке и мерцающие время от времени.
Паром начал свое движение, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Элли взглянула через толстое стекло иллюминатора, на частые верхушки Гималайской гряды, выходящие из черных облаков «завесы» и чистое синее небо, украшенное россыпью звезд.
– Деда, а как вот это созвездие называется? – спросила она.
– Какое именно? – стал всматриваться в иллюминатор Дон.
– То, что над «Поясом Ориона», – указала Элли.
– По-моему, это созвездие Тельца, – задумался Дон.
– И кто им дает эти названия?
– Ну, ты же знаешь, что задолго до нас их назвали.
– А разве мы теперь живем не по-новому? Так почему бы не назвать их как-то по-другому? – предложила она.
– И как бы ты назвала их? – улыбнулся он в ответ.
– Я не знаю, но больше напоминает просто букву «V», – так бы и назвала.
– А что будешь делать, если другое будет похожее, но с небольшим изменением?
– Назову его «V два», – сумничала Элли.
– Это было бы определенно лучше того, что сейчас, так? – подколол ее дед.
– Мне так кажется, – произнесла она, не замечая его интонации.
– Как думаешь, а снизу, – она кивнула на «завесу» из черных туч, – еще кто-то живет?
– Постоянно?
– Ага.
– Навряд ли. Да и зачем?
– Ну вдруг кто-то не смог привыкнуть к условиям на такой высоте?
– И по-твоему, они бы жили в глубине расщепляющих газов? – возмутился Дон.
– Хм-м, – протянула она, – а вдруг под водой, «Мезий» же не попал под воду? – заинтересовалась еще больше Элли.