На групповом радиоканале внезапно появился голос взволнованного Александра Кузьмина. Он почти кричал воспитаннику Алексею Тихонову, шедшему во главе колонны, предупреждая того об опасности:
– Алексей, будь осторожен! Этот довольно-таки крутой горный подъем будет продолжаться всего лишь пять километров, после него снова пойдет более пологий подъем! Если мы будем по нему подниматься по прямой линии, то мы вряд ли сможем его преодолеть. Нам следует двигаться зигзагом, как бы идти елочкой, тогда мы без проблем преодолеем этот подъем. Но Алексей имей в виду, что за гребнем этого подъема скрывается основная опасность! При преодолении его гребня нас обязательно встретит шквальный ветер! С тем, чтобы ему противостоять, мы должны своими лицами его встретить. Это ему не позволит нас завалить на бок или нас отшвырнуть обратно назад за гребень!
– Спасибо, Саша, за своевременное предупреждение! – Иван Краснов вмешался в разговор друзей. – Надеюсь, парни, вы все хорошо слышали советы Александра Кузьмина, а также поняли, что именно нас ожидает там, наверху! Унтер-фельдфебель Петров, с тремя воспитанниками постарайся с ходу взять гребень этого подъема. Постарайтесь перестроиться таким образом, чтобы в одном ряду были бы по четыре воспитанника. Совместными усилиями этих четырех человек мы сможем преодолевать этот первый гребень, чтобы сразу же за ним встретиться с ураганным ветром.
Геннадий Петров внимательно всматривался в белую пелену снега, высвечиваемую светом фар его автолыж. Но ничего кроме падающего снега разглядеть в этой белой круговерти ему так и не удалось. Кстати, о том, что колонна пошла на крутой подъем, можно было бы догадаться по натужному реву двигателя автолыж, да и по постоянно снижающейся скорости подъема. Подумав, Геннадий Петров приказал ИРу на крошечный обзорный экран тактшлема вывести всю картину подъема по склону всех двадцати автолыжников, но из этого так ничего и не получилось. Камеры Ира в сплошном снегопаде так и не смогли что-либо рассмотреть. Они ничего, кроме снега, не увидели. Тогда ИР просчитал и создал вероятную виртуальную схему с примерными точками нахождения всех автолыжников. Эту схему он вывел на экран тактшлема Геннадия Петрова, а затем на сетчатку его глаз.
Пока Геннадий изучал эту схему, его автолыжи почти прекратили подъем по склону. Но в какой-то момент их двигатель вдруг победно взревел, Геннадий почувствовал, что они вдруг клюнули носом в какую-то низину, а затем совершили непонятный прыжок вверх.
– Я, видимо, перепрыгнул через гребень подъема! – Успел только подумать унтер-фельдфебель Петров.
Как в этот момент в него прямо-таки воткнулся ледяной шквал ураганного ветра. Ударная сила этого шквала оказалась настолько высокой и мощной, что Геннадий Петров вместе со своими автолыжами был отброшен назад за гребень подъема. Совершив в воздухе двойное сальто, воспитанник Петров рухнул в глубокий снег крутого склона. Проскользив по поверхности склона несколько десятков метров, он остановился. Вслед за Петровым подобные сальто, разве что в несколько облегченной форме, совершили и трое воспитанников из его четверки.
В конечном итоге, они все четверо оказались в глубоком снегу самого крутого подъема. Будучи крепко-накрепко повязаны ремнями безопасности, все четверо избежали серьезных травм и ранений, но они все еще продолжали барахтаться в снегу, пытаясь подняться на ноги. В этот момент мимо них к гребню перехода проскользнул еще один ряд из четырех автолыжников. Достигнув гребня, эти четыре автолыжника успешно ее преодолели, исчезнув за гребнем из поля зрения четверки Петрова. Наконец-то, вся петровская четверка поднялась на ноги, но она не пошла на преодоление высшей точки этого крутого подъема. По приказу унтер-фельдфебеля Краснова, эти четверо неудачников должны были дождаться результатов подъема остальных четверок группы «Браво». Затем они должны были собрать всех неудачников вместе, их реорганизовать и повести на новый штурм подъема.
В свете фар автолыж четверки Петрова появлялись и тут же исчезали в падающем снегу третья, четвертая, а затем и последняя, пятая, четверка воспитанников, ушедшие на штурм крутого гребня, насквозь продуваемого ураганным ветром. Из двенадцати оставшихся воспитанников этот гребень не сумели преодолеть еще трое воспитанников. Они тут же, поднявшись на ноги, присоединились к группе Петрова. , чтобы всем вместе пойти на новый штурм этого гребня. Пересчитав в темноте ночи общее количество световых лучей от фар автолыжников, Геннадий Петров доложил Ивану Краснову о том, что гребень будет обязательно взят, что они смогут все вместе дальше двигаться!
Иван Краснов в свою очередь приказал унтер-фельдфебелю Борису Хромову возглавить колонну автолыжников. Сам же, по-прежнему, оставался в середине колонны, продолжая изучать топографическую карту данной местности. Электронную версию этой карты полковник Лазанья ему передал для последующей работы. Колонна, в принципе, пока еще выдерживала свой временной график продвижения к конечной цели маршрута. Правда, они сумели даже поднакопить очень незначительный резерв по времени.
Все это время Ивана очень сильно беспокоил один вопрос. В каком состоянии сейчас находится потерпевший крушение планетарный катер?! Насколько серьезные он получил повреждения во время крушения? Выдержат ли его пассажиры, ожидая их прибытие?! Ведь сейчас за его бортом стояли очень низкие температуры! Из расчетов по топографической карте получалось, что до этого катера они доберутся через три – четыре часа. Эти же расчеты показывали, что поисками катера им придется заниматься в ночной темноте, так как рассвет на Колибри должен был бы наступить только через пять часов. Иван выпрямился на сиденье автолыж и через светофильтры очков пытался рассмотреть дорогу, по которой сейчас двигалась его колонна, но дороги, как таковой, практически не было видно. Генка Хромов вел колонну в липкой снежной пелене, он был вынужден ориентироваться в основном по магнитному компасу!
В этот момент в наушниках микро рации тактшлема Ивана Краснова послышались крики боли, вопли и стоны парней. Он тотчас же предположил, что в голове колонны произошло чрезвычайное происшествие. Краснов всматривался в темноту ночи, пытаясь рассмотреть, что же произошло в голове колонны, но вокруг него, по-прежнему, была одна только ночная темнота, и снег, продолжавший падать с неба. Двойная цепочка фар автолыж на несколько десятков метров протянулась в этой слепой темноте. Сила ветра снова начала усиливаться, автолыжники прилагали большие усилия для того, чтобы удерживаться в седле автолыж. Слава богу, что на свете существовали ремни безопасности, которые во многом помогали решать эту проблему.
Иван вышел на групповой канал связи и поинтересовался:
– Унтер-фельдфебель Хромов, что у вас там произошло?
– Господин обер-фельдфебель, – на его обращение ответил другой воспитанник Эдуард Хмелев! – Три передовых автолыжника провалились под снег, попав в глубокую расщелину. Эта расщелина под снегом была совершенно незаметна. Вес тяжелых автолыж проломил тонкий слой льда и снега, три машины вместе с седоками сверзились в эту расщелину. На ее дне упавшие курсанты были придавлены своими автолыжами, они получили тяжелые травмы, повреждения, а с унтер-фельдфебелем Борисом Хромовым случилась настоящая беда. Его автолыжи перевернулись, он головой упал на дно расщелины. При этом он, кажется, сломал позвоночник и несколько реьер. Борис не движется, не отвечает на вопросы и он, по-видимому, мертв!
– Почему «кажется», «видимо»? Срочно проверьте состояние Бориса Хромова! Где вы находитесь? Подсветите это место фарами своих автолыж! Сейчас я к вам подъеду! Унтер-фельдфебель Петров, своей четверкой возглавьте колонну, и вместе с остальными воспитанниками на автолыжах продолжайте движение к конечной цели. Я вскоре к вам присоединюсь.
С большим трудом и на очень сильном ветру, все время пытавшемуся его сбить с курса, Иван Краснов добрался до места несчастного случая. Там трое автолыж, образовав правильный треугольник, светом своих фар высвечивали небольшую площадку с глубоким провалом в снегу. В свет фар попал человек в комбинезоне и с тактшлемом на голове, он безвольно раскинулся на снегу. Три другие человеческие фигуры возились на краю провала в снегу. Когда автолыжи Ивана остановились рядом с этими людьми, то он резким ударом кулака по замку освободился от ремней безопасности, поднялся с автолыж, тяжело шагая, и направился к этим троим парням.
При виде Ивана Эдуард Хмелев продолжил свой рапорт:
– Господин унтер-фельдфебель, мы только из провала достали Костю Шарапова. У него сломаны обе ноги, повреждены колени. Пока мы стараемся со дна провала достать остальных наших товарищей. Сейчас мы из расщелины вытаскиваем Юру Шепелева. Как мне кажется, у него при падении повреждена грудная клетка, переломаны несколько ребер. Ему тяжело дышать, из-за наших попыток его поднять со дна провала он потерял сознание! Господин унтер-фельдфебель помогите нам его достать, а то даже втроем мы с этим делом не можем справиться!
– А что произошло с Борисом Хромовым?
– С ним дело совсем плохо, господин унтер-фельдфебель! Он шел во главе колоны, его автолыжи и пробили эту дыру-провал в снегу. В падении он перевернулись, автолыжи свалились прямо на него. К тому он головой ударился о какие-то валуны на дне этого провала. Борис все еще находится на дне провала под своими автолыжами. Все это время он хранил молчание, и даже не стонал. На наши вопросы и окрики не отвечает. Датчики его жизнедеятельности горят красными огоньками. Как только мы достанем Шепелева из этого провала, то сразу же займемся Борисом Хромовым.
2
Группа «Браво», как и планировал унтер-фельдфебель Иван Краснов, прибыла в предполагаемую точку крушения космического катера, немногим ранее запланированного времени, но за час до наступления рассвета. Находясь на вершине снежного кургана, Иван в полевой бинокль осмотрел окрестности. Но, куда бы он ни направлял свой бинокль, то повсюду он видел один только наст белого снега, горы и леса, засыпанные снежными сугробами. Еще до прибытия на место Иван сформировал четыре разведывательно-поисковые группы по два автолыжника в каждой. Сбросил на тактшлемы каждому поисковику карту с выделенным сектором, который он вместе с напарником должен будет обследовать, а затем все группы отправил в поиск.
Сейчас же Иван Краснов, стоя на снежном кургане, с нетерпением ожидал первых результатов произведенных поисков. Через полчаса на радиосвязь должен был выйти дежурный офицер лагеря, поэтому Иван надеялся на то, что к этому времени он получит хотя бы первые результаты этих поисков.
Помимо этих мыслей, на душе Ивана скребли дикие кошки!
Какой-то час назад Иван Краснов принял решение, которое даже ему самому не очень-то понравилось. Подобного решения он совершенно не хотел принимать, но его вынудили это сделать судьба и сложившаяся ситуация. На месте разыгравшейся трагедии с провалом только что погиб его товарищ, Борис Хромов. Он был вынужден оставить группу унтер-фельдфебеля Эдуарда Хмелева. В состав группы вошли воспитанники группы «Браво», унтер-фельдфебели Андрей Мартынов и Виктор Журов. Они должны были достать из провала своих раненых и травмированных товарищей, курсантов Константина Шарапова и Юрия Шепелева, а затем их эвакуировать в медсанчасть. Там доктора лагеря в спокойной обстановке займутся обработкой их ран и травм.
По последнему рапорту Эдуарда Хмелева, его группе так и не удалось, из-за отсутствия в их распоряжении специальных приспособлений для подъема тел, поднять из провала на поверхность труп погибшего унтер-фельдфебеля Бориса Хромова. Слишком уж глубоко в провале, да еще под автолыжами оказался их погибший товарищ! С тем, чтобы не потерять раненых воспитанников, группа Хмелева была вынуждена прекратить свои попытки достать из провала тело Бориса Хромова. Оставив на месте его гибели маячок, они своих раненых и травмированных друзей решили транспортировать в безопасное место.
В своем последнем донесении Эдуард Хмелев сообщил, что им удалось найти такое тихое место. Сейчас они приступают к первичной обработке ран и травм своих товарищей. Но эти ранения и травмы оказались настолько тяжелыми и серьезными, что их раненым друзьям в полной мере смогут помочь только военные врачи. Одним словом, этих воспитанников было нельзя надолго оставлять без должного врачебного вмешательства, их было нужно, как можно быстрей, эвакуировать в госпиталь фильтрационного лагеря.
До радиосвязи с дежурным офицером лагеря оставалось всего лишь десять минут времени, когда Иван в своих наушниках услышал тихий голос воспитанника Андрея Мартынова. Негромким шепотом тот сообщил:
– Командир, мы только что нашли разбитый имперский катер! Он не так уж сильно был разбит при своем падении! Можно было бы даже сказать, что это была неудачная посадка, катер попросту завалился на свой правый пилон, сильно его помяв. Пассажирский салон не поврежден, только двигательный отсек сильно парит. Видимо, повреждена и вышла из строя система охлаждения реактора. Словом, командир, этот катер находится на снежном пологом склоне, который начинается сразу же за невысокой горой, более похожей на высокий курган. Пять минут движения на автолыжах, и вы окажитесь на месте крушения катера.
Внимательно слушая Мартынова, Иван сел за рулевое управление своих автолыж, включил зажигание и запустил двигатель, который тотчас удовлетворенно заурчал. Вслед за Красновым эти же действия синхронно повторяли и остальные воспитанники группы «Браво», не занятые в поисковых мероприятиях. Унтер-фельдфебель Геннадий Петров, который догадался, что к Ивану Краснову поступает информацию о местонахождении разбитого имперского катера, вышел на групповой канал связи со следующим сообщением:
– Внимание поисковым группам! Имперский катер найден! Командир приказывает, прекратить поиск и возвращаться на место сбора!
Двенадцать автолыжников, выстроившись двумя шеренгами, медленно спускались по пологому снежному склону, держа направление к двум световым лучам, которые виднелись внизу примерно в полутора километрах от них. Вскоре автолыжники соединись с парой своих разведчиков и, объединив свет фар своих автолыж, его направили на перекосившуюся черную громадину имперского планетарного катера, которая высились всего лишь в каких-то ста метрах от них. Малый планетарный катер имперского вспомогательного крейсера «Ноэра» в основном обслуживал высший офицерский состав самого крейсера и павлианского имперского флота. По своим внешним обводам он собой скорее напоминал формы всем известного земного утюга для глажки одежды, широко принятого в обращении едва ли не всеми гуманоидами Млечного пути.
Так вот некое подобие утюга в сорок земных тонн сейчас высилось перед воспитанниками группы «Браво». Издалека было заметно, что этот катер сильно перекосился в одну сторону. Планетарные катера аналогичного типа обычно приземлялись на три пилона. Эти пилоны на деле были двигательными отсеками самого катера. Причем каждый этот двигатель мог синхронно работать с двумя другими двигателями или же работать по отдельности. Мощности одного двигателя, примерно, в двадцать тысяч лошадиных сил, хватало на то, чтобы катер мог бы безопасно приземляться, взлетать он мог и при двух работающих двигателях. Не очень-то большой наклон этого катера в одну сторону говорил лишь только о том, что один из его пилонов сильно поврежден или уничтожен при касании со снежной поверхностью планеты Колибри.
Иван Краснов внимательно высматривал один из секторов внешней обшивки этого катера. Этот участок под светом фар шести автолыж лучился и поигрывал ледяными наростами на своем белоснежном покрытии. Иван хорошо видел, как из черной трещины, наискосок пересекшей этот сектор, время от времени вырывались мощные струи белого пара. Иван хорошо знал, что за обшивкой на этом участке скрывалось энергетическое отделение катера, а именно небольшой термоядерный реактор. Этот реактор своей энергией обслуживал все рабочие узлы, механизмы и агрегаты этого катера. Белый пар, вырывшийся под напором из трещины, свидетельствовал о том, что при посадке катер повредил не только один из своих двигателей, но и сам реактор или его систему охлаждения. В обоих случаях это было очень опасным, так как возникала реальная угроза неконтролируемого взрыва термоядерного реактора.
– Ребята, хватит терять время и попусту глазеть на поврежденный катер! – Сказал он. – Разбивайтесь на двойки и тройки, как этому нас учили делать на занятиях «по организации и проведению авральных работа на космических кораблях»! Унтер-фельдфебель Петров, подберите себе людей и непосредственно займитесь поиском входа в катер и срочной эвакуацией из него выживших павлианцев! –