Иван Краснов продолжал отдавать команды воспитанникам своей группы. В этот момент яростно запиликала микро рация его тактшлема. Веком глаза Иван подключился к каналу связи с фильтрационным лагерем, на обзорном экране появилось разгневанное лицо полковника Лазанья, который вместо приветствия свой разговор начал с крика.
– Я тебя, унтер-фельдфебель Краснов, за нарушение графика связи задержкой на полторы минуты, разжалую в рядовые воспитанники. Ты у меня до конца учебы теперь вместо того, чтобы протирать штаны на лекциях и семинарах, каждый день будешь зубочисткой санузлы драить.
– Извините, господин полковник! Но в данную минуту мы занимаемся осмотром повреждений катера, поиском входа в него! Поэтому задержался с выходом на связь!
– На все у тебя, Краснов, имеются отговорки… Вы, что, унтер-фельдфебель, действительно нашли этот паршивый катер?
– Так точно, господин полковник! Космический катер был обнаружен нашей поисковой группой пять минут назад! Он имеет повреждение одного двигателя, а также трещину на внешней обшивке энергетического отсека!
– Но это же означает, что катер может взорваться в любую минуту?!
– Так точно, господин полковника! Поэтому все свои силы я бросил на поиски входа в катер, чтобы срочно эвакуировать в безопасное место выживших членов экипажа и пассажиров этого катера!
– Хорошо, унтер-фельдфебель! Не буду больше вас отвлекать от дела, занимайтесь спасением членов имперской комиссии, а главное – спасайте принцессу. Спасение экипажа катера – это уже дело второстепенное! В случае возникновения чрезвычайной ситуации – немедленно меня информируйте! Следующий сеанс связи через двадцать минут!
С этими словами полковник Лазанья отключился.
Свободно вздохнув, Иван Краснов покинул седло своих автолыж и подошел к группе воспитанников. Они маленькими саперными лопатками отбрасывали снег с одной стороны планетарного катера. Получилось так, как и всегда случается, что вход в катер оказался именно в этой стороне, он глубоко ушел под снег. Своими лопатками воспитанники работали споро и энергично, даже простому глазу было заметно, как быстро углублялась вырываемая ими снежная яма. Вскоре показался верхний обрез входного люка, через пару минут весь люк в полном своем объеме красовался в глубокой снежной яме перед глазами воспитанников. Один из воспитанников, находившийся на дне снежной ямы, из наплечного ранца достал энергогрелку. Широким ее лучом он оплавил стены и дно этой ямы. Вскоре на стенах, а главное на дне ямы образовалась толстая ледяная корка, способная выдержать вес нескольких человек или павлиан.
Иван Краснов больше не вмешивался в работу этих воспитанников, так как все они прекрасно знали о том, что следует делать для того, чтобы снаружи вскрыть запертый входной люк космического аппарата. находясь в авральной ситуации. Уже через пару минут громко щелкнули автоматические запоры люка катера. Проход в катер был свободен, но никто из воспитанников не спешил с распахиванием настежь этого люка. Все они повернулись к Ивану в ожидании его приказа. Дело заключалось в том, при аварийной посадке у этого катера могла бы оказаться поврежденной герметичность данного входного люка, тогда его неосторожное открытие могло бы привести к сильному перепаду внутреннего и внешнего давления. К тому же этот перепад давления мог бы осложниться и резким температурным перепадом. В любом случае подобные перепады в определенной степени могут угрожать жизни и здоровью членов экипажа этого катера, а также здоровью его пассажирам.
– Гена, займись своим делом, открывай входной люк! – Особо не повышая голоса, произнес Краснов.
Его заместитель Геннадий Петров специализировался именно на таких операциях. На занятиях, во время которых воспитанники тренировались работать и действовать в чрезвычайных ситуациях по спасению членов экипажа и пассажиров космических кораблей, он не раз демонстрировал высочайшее внутреннее чутье, ювелирную работу своих рук. Вот и сейчас этот невысокий крепыш подошел к входному люку катера, откинул на спину свой тактшлем. Затем снял перчатки с рук и, подышав на них, он свои пальцы приложил к металлу обшивки люка. Ребята, находившиеся в яме, стоявшие по ее краям, перестали переговариваться. Они с замиранием сердца, наблюдали за действиями своего товарища. Сейчас стоял небольшой морозец для планеты Колибри, всего лишь минус тридцать пять градусов, но все воспитанники хорошо знали о том, что прикладывать обнаженные пальцы к металлу на таком морозе было довольно-таки рискованным делом. Теплая и нежная кожа пальцев могла примерзнуть в металлу и тогда, отрывая пальцы от него, эти пальцы можно было бы сильно повредить, обжечь об холодный металл.
Но воспитанник и землянин Геннадий Петров работал ни на что, не обращая внимания, ему потребовалось всего лишь пару минут для того, чтобы открыть входной люк космического катера. Иван Краснов с верхнего края ямы хорошо видел, что на поверхности обшивки входного люка остались пять красных пятен, то были кровавые отпечатки пальцев его друга. Генке Петрову все-таки пришлось заплатить цену за быстрое открытие входного люка этого космического катера, он сильно обжег пальцы правой руки.
Первым через люк катера внутрь проник уже другой воспитанник, унтер-фельдфебель Алексей Тихонов. Он среди своих товарищей был хорошо известен своей склонностью к медицине. Он также отличался хорошим знанием павлианского языка. Его не было ни видно, ни слышно в течение нескольких минут, только по каналу групповой радиосвязи все могли слышать его голос.
– Кругом темно, вынужден воспользоваться своим переносным нашлемным фонарем! В первом салоне, видимо, разбита вся аппаратура, одни осколки стекла под ногами. Живых существ в этом отсеке нет. Вижу два герметичных люка, один, по-видимому, ведет в рубку катера, а второй – во второй пассажирский отсек. Попытаюсь достучаться до живых существ. Рубка не отвечает, а из пассажирского отсека я слышу очень слабый ответный стук.
3
– Господин полковник, повторяю, с имперской принцессой ничего серьезного не произошло. Она жива и здорова, не ранена, только слегка вывихнула правую руку. Но вот с контр-адмиралом Норске, председателем комиссии, дело плохо, у него серьезно разбита голова. Наш фельдшер, унтер-фельдфебель Тихонов, остановил кровотечение, перевязал ему голову и дал сонного. Так что, господин адмирал Норске, сейчас спит. Он время от времени постанывает во сне. Фельдшер Тихонов утверждает, что у старика, ой, извините, господин полковник, у контр-адмирала Норске сильное сотрясение мозга, ему требуется срочная помощь нейрохирургов. Со вторым членом комиссии, капитаном первого ранга Деньке, более или менее все ясно, он получил перелом голени левой ноги, но держится молодцом.
– Хорошо, очень хорошо, унтер-фельдфебель Краснов! Сейчас побегу докладывать генерал-майору Менкесу о проделанной работе твоей группой. Я обязательно ему упомяну о том, что успех выполнения задания во многом зависел от твоего умелого командования! Теперь ты со своими людьми собирайся в обратную дорогу. Постарайтесь раненых и травмированных упаковать таким образом, чтобы во время транспортировки их особо не трясло! Особое внимание, унтер-фельдфебель, уделите принцессе Маарии, постарайся выполнять все ее пожелания.
– Извините, господин полковник! Но, как я понимаю, сейчас вы нам советуете возвращаться в лагерь собственным ходом, автолыжами?! Но, вряд ли, контр-адмирал Норске выдержит полуторадневную тряску на автолыжах. К тому же мы должны забрать еще трех наших товарищей, с ними еще двое раненых и травмированных курсанта, а также тело погибшего воспитанника, унтер-фельдфебеля Бориса Хромова! К тому же я боюсь, что наша колонна окажется так сильно перегружена ранеными и травмированными, что мы, наверняка, будем очень медленно возвращаться в лагерь!
– Что ты, унтер-фельдфебель, предлагаешь мне делать в твоем случае! Ты же прекрасно знаешь о том, что наши павлианские пилоты категорически отказываются летать на геликоптерах на такие дальние расстояния на Колибри! Даже я, полковник павлианской армии, не могу заставить какого-то там лейтенанта-летуна свою машину поднять в воздух при морозе ниже тридцати градусов и пролететь какие-то там пятьсот километров! Я же не могу по каждому случаю обращаться в имперский Генеральный штаб, где мой запрос будет перекладываться со стола на стол. Пройдет вечность, прежде чем я получу какой-либо ответ на свой запрос!
– Господин полковник, а принцесса Маария?
– Ты, унтер-фельдфебель, полагаешь, что ты только один такой умный в нашем лагере?! Я уже попытался созвониться с первой имперской приемной по этому вопросу, но там мне ответили, что со мной свяжутся и отключили канал связи! Так что, молодой человек, я жду более дельного совета с твоей стороны!
– Хорошо, господин полковник! Вы, наверняка, знаете, что у седьмого барака стоит старый-престарый глайдер.
– Да, знаю!
– Ну, так вот этот глайдер мы давно уже отремонтировали и им можно пользоваться!
– Ты, что, унтер-фельдфебель, хочешь мною прикрыть некоторые негласные проделки наших воспитанников? Честно говоря, мне, как офицеру имперских охранных войск, не хотелось бы этим заниматься! Тем более что у нас нет пилота даже на этой престарелый глайдер!
– Вы, господин полковник, наверняка, знаете и знакомы с Николаем Ивановым, в пошлом он был военным пилотом павлианских вооруженных сил, но за какую-то проделку его уволили в запас. Вот тогда-то ему и пришлось стать истопником!
– Да, я знаю твоего Иванова, этого хитреца землянина! Читал его досье! Он на боевой машине, то ли на штурмовике, то ли на истребителе, летал на свидания к своим возлюбленным, вот его однажды и застукали на одном таком деле. По этой причине его уволили в армейский запас. Так ты полагаешь, что Иванов на том глайдере может твою группу, а также спасенных членов комиссии и принцессу эвакуировать с места крушения. Что, ж, это мысль, пойду, пообщаюсь с этим твоим Ивановым, если что сложится, то я сразу же с тобой свяжусь. Да, извини, Краснов, совсем забыл у тебя поинтересоваться тем, а что же случилось с членами экипажа катера? Почему ты о них ничего не говоришь, не рассказываешь? В докладе генералу я должен обязательно упомянуть и об них!
– Оба пилота, господин полковник, погибли из-за внезапной разгерметизации ходовой рубки этого катера. У них что-то произошло еще во время снижения. В результате один из смотровых иллюминаторов был разбит! Воздух в одно мгновение улетучился из рубки, а пилоты так и не успели свои шлемы со спины перекинуть на головы. Тем же ударом была разбита бортовая радиостанция, поэтому с катера не поступало SOS или какого-либо другого аварийного сигнала!
До прилета глайдера, пилотируемого Николаем Ивановым, оставалось минут двадцать. Иван Краснов уже давно свою группу «Браво» и спасенных павлианцев отвел за гору, прикрываясь ею от самого катера, так как он опасался термоядерного взрыва из-за неисправности реактора катера. Ему показалось, что трещина в обшивке энергетического отсека еще немного расширилась, а пара выделение наоборот усилилось. Воспитанники его группы с большим энтузиазмом загрузили свои лыжи ранеными и травмированными павлианцами, а также всякой бытовой мелочью, находившейся на борту катера. Все были готовы трогаться в обратный дальний путь, когда поступило срочное сообщение о вылете глайдера для их эвакуации. Вот они немного и задержались, ожидая прилете Николая Иванова.
Самому Ивану за своей спиной на сиденье автолыж пришлось везти имперскую принцессу, которая с того времени, когда назвала свое имя и подтвердила, что именно она является принцессой Маарией, хранила полнейшее молчание. Только ее глаза, которые занимали, чуть ли не половину ее лица, выдавали ее удивление, когда она увидела, что на ее спасение пришли не павлианцы, а какие-то странные гуманоиды. И сейчас, сидя за спиной Краснова, эта павлианская девчонка, принцессе было всего лишь восемнадцать лет по земным меркам, с громадным любопытством наблюдала за тем, как слаженно и организовано движется колонна автолыжников, перегруженная ранеными и травмированными. Во время езды она ни единого разу не охнула от боли, не дергалась от испуга, а уверенно сидела в заднем креслице автолыж, слегка откинувшись назад, чтобы вывихнутой рукой не касаться спины своего водителя, Ивана!
Когда вся группа оказалась за горой, то Иван по групповому каналу связи приказал, остановиться, автолыжи выстроить аккуратным рядком. Начать готовить площадку для посадки тяжелого глайдера. Воспитанники мгновенно разбились на группы и, под придирчивым взглядом унтер-фельдфебеля Петрова, занялась работой. Маария сошла с автолыж и стала взад и вперед прохаживаться по снегу, разминая свои ноги, но она от Ивана далеко не отходила. Тот же почему-то не отрывал своего взгляда от стройной фигуры этой молоденькой павлианки, лицо которой совершенно не портила постоянная и широкая улыбка. Эта улыбка павлианских мужчин превращала в настоящих паяцев. В фильтрационном лагере работали и павлианские женщины, они в основном трудились в секретариате коменданта лагеря. Все они имели мощное и тяжелое телосложение, большие головы. Эти женщины очень любили ходить на работу в черной форме имперских охранных войск. Они были малоподвижными и совершенно не привлекательными. Эти павлианки очень любили покомандовать воспитанниками лагеря, частенько их наказывали, якобы, не за корректное выполнение порученного задания.
Принцесса же Маария оказалась совсем молодой и имела стройную красивую фигуру. Она была невысокого росточка, как раз Ивану по плечу. Ему же сейчас казалось, что в этой павлианской девчонке скрывалось нечто кошачье грациозное. Ивану нравилось то, как она прямо держала свой стан, при ходьбе слегка пружинит свои удивительно длинные и красивые ноги. Иван от удивления широко раскрыл глаза. Он вдруг прямо перед собой увидел ее огромные зеленые глаза, которые с каким-то удивлением посматривали на него! В тот момент впервые в жизни Ивана Краснова взыграла его кровь, ему вдруг захотелось эту красивую паврианку схватить в охапку, крепко к себе прижать и поцеловать.
Пару раз эти зеленые глазища прикрывались веками, обрамленные густейшими ресницами. Иван Краснов такие длинные и густые ресницы в своей жизни пока еще не видел и не встречал. Не произнося ни единого слова, принцесса Маария отошла от остолбеневшего землянина и вновь заходила перед ним взад и вперед. Только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, что, когда принцесса поворачивалась спиной к землянину, то ее бедра начинали слегка поигрывать. Она явно пыталась внимание этого земного парня привлечь к самой себе.
В этот момент Ивана вдруг охватил какой-то непонятный страх. Он нутром почувствовал, что этой молодой павлианке угрожала какая-то опасность. Тогда он негромко по групповому каналу связи произнес:
– Внимание всем воспитанникам! До прилета глайдера вас всем соблюдать чрезвычайную предосторожность! Воспитанникам, вооруженным штурмовыми винтовками, быть готовыми к открытию огня! В случай проявления любого непонятного нам явления или опасного животного – немедленно открывать огонь на поражение!
Эта столь неожиданное обращение командира группы в среду воспитанников внесло некоторую суматоху. Вот уже пару дней они находились за пределами своего фильтрационного лагеря. Постоянное движение в тяжелых снегах, ночная борьба с ураганным ветром, работа по спасению потерпевших крушение на планетарном катере – все эти дела заставили воспитанников вообще забыть о существовании оружия – штурмовых винтовок. Оружие порой им больше мешало, поэтому многие воспитанники свои никому не нужные винтовки убрали от греха подальше. Сейчас же десятерым воспитанникам пришлось доставать своего оружие и его приводить в боевую готовность. Вскоре оружие было приведено в боевую готовность, большинство воспитанников на этом успокоилось, они продолжили свои работы по подготовке к перелету на глайдере, десять вооруженных заниматься своими делами.
Принцесса Маария, подошла к Ивану, она простояла рядом с ним до тех пор, пока вдали в сером небе не появилась черная точка приближающегося глайдера. Его пилот Николай Иванов уже давно вышел на связь с Иваном Красновым, сейчас они оба переговаривались между собой:
– Иван, хорошо вижу твою группу! Подтверждаю, что по дороге к вам забрал со снега группу Эдуарда Хмелева, три живых и здоровых воспитанника, двое раненых и травмированных и один погибший воспитанник Борис Хромов. Подготовленная вами площадка идеально подходит для посадки глайдера! Захожу на посадку! Подтверди, что поверхность этой площадки покрыта ледяным настом достаточной толщины, чтобы выдержать вес загруженного глайдера.