Мистер Марш спал крепким сном на диване. Он опрокинул голову назад, отчего вся комната была залита не только мерзкой никотиновой вонью и перегаром, но и гадким храпом. Грэйс потрясла его, но тщетно: мужчина, конечно, храпеть перестал, но не проснулся.
На ноутбуке, стоявшем на столе перед Аланом, была включена трансляция с одной из камер в Рино. Грэйс тяжело вздохнула, ставя видео на паузу и закрывая гаджет. Она огляделась. На полу, помимо пивных банок, стояла пустая бутылка из-под водки. На столе, полная окурков, была пепельница. Нетронутая пачка дешёвых чипсов, почти пустая ёмкость с арахисом в васаби. Мерзко. Но как-то так и выглядело отчаяние.
Грэйс достала из одного из шкафов плед, укрыла им Алана, после чего приступила к уборке — ей не нравилось находиться в подобном свинарнике. Она выкинула сначала пустые бутылки, а после на глаза ей попались ещё полные… Женщина не смогла долго бороться с соблазном. Она брала по две бутылки и выносила их на кухню, где выливала всё содержимое в раковину, прямиком на грязную посуду. До последней капли. Там их пустыми и оставляла.
Бэйкер открыла часть окон, чтобы хоть как-то устранить устоявшийся мерзкий запах. Она старалась не шуметь. Бросить бы по-хорошему в этой свалке Алана, но… Женщина любила его. И понимала, каким бы ни был этот Марш, он оставался на данный момент единственным родным человеком в её жизни. И даже Розали, которая эту жизнь иногда пыталась подпортить, была по-своему любима.
Домыв посуду, Грэйс часть окон закрыла, а сама направилась в спальню Алана. Возникло чувство, что за последнюю неделю сюда никто не заходил. Бэйкер быстро сменила постельное бельё и улеглась. Ей казалось, что долго не получится уснуть, но уже спустя полчаса усталость и общая утомлённость взяли своё. Этот день был слишком насыщенным в плане путешествий. Да и эмоции в последнее время Грэйс испытывала нестабильные: из грусти кидало в радость, которая, в свою очередь, менялась на что-то ещё более мрачное, что-то, что было до этого.
Однако, несмотря на то, что уснуть удалось сразу, сон у женщины был тревожный. Она переваливалась с одного бока на другой, время от времени просыпалась. Лишь под утро удалось достичь некоего спокойствие, но и то, в конечном итоге, оборвалось: Грэйс почувствовала, как кто-то присел на кровать, отчего открыла глаза. Они ничуть не удивилась, когда увидела перед собою Алана. Но сил улыбнуться ему попросту не было. Хотелось лишь забраться обратно в одеяло и там остаться. Радовало только одно: он не был пьян.
В конечном итоге Бэйкер, конечно же, встала, с Маршем поздоровалась, нашла на полках чистое полотенце и направилась в ванную. Она удивилась, когда, выйдя оттуда после банных процедур, почуяла запах не перегара, а яичницы и тостов. Женщина спустилась к Алану, а тот, увидев её, впервые за долгое время улыбнулся. Грэйс присела за стол, сняв с головы полотенце и повесив его на спинку стула. Её мокрые короткие рыжие волосы играли каким-то новым тёплым цветом под солнечными лучами, пробивавшимися в окно.
— Прости меня, — вдруг начал Алан, накрывая на стол. — Я повёл себя как кретин, когда сказал тебе… Ну, ты, наверное, помнишь.
— Помню, — женщина кивнула. — Ты меня и вчера расстроил.
— Прости, — Алан достал из тостера хлеб и положил по ломтику на две тарелки. — Я не помню.
— Ты напился. Дома было нечем дышать — так воняло сигаретами и перегаром. Хватит.
— Что хватит?
— Пить хватит, Алан! — Бэйкер в порыве встала на наго. — Если Роуз вернётся, она тебя, как и я, пьяным застанет?
— Если? — мужчина нервно усмехнулся. — Да я уже сам в это не верю!
— Не веришь? — Грэйс стукнула ладонью по столу. — А во что ты веришь, Алан? В то, что алкоголь спасёт мир? Пока ты валяешься пьяный в сопли на диване, твоя дочь с десяток раз может появиться перед камерами.
— Да что тебе знать? — Марш едва удержался, чтобы сковороду с яичницей на плиту не кинуть.
— Пока ты бухаешь, я нашла твою дочь!
Вдруг резко стало тихо. Замолкла что Грэйс, понимая, что своим высоким голосом только что ляпнула лишнее, что Алан, который до этого женщину готов был порвать за то, что та пытается его воспитывать. Они смотрели друг на друга молча, пожалуй, не меньше двух минут, лишь после чего мистер Марш вновь потянулся к сковороде. Он, по-прежнему не роняя ни слова, выложил всё на тарелки, после чего поставил одну перед Грэйс, а вторую у своего места.
Алан взял вилку и тост, но к пище, в отличие от Бэйкер, которая пыталась изобразить спокойствие, притронуться не решился.
— Ты лично видела Розали? — уже более спокойным тоном обратился мужчина.
— Я лично с ней общалась, — уравновешеннее стала и Грэйс.
— Почему ты мне сразу об этом не сказала?
— Во-первых, я пообещала Розали оставить наш с ней разговор от тебя в секрете. Во-вторых, Алан, уж извини, но ты, когда в дрова напиваешься, сам меня не слушаешь.
— Понял, — мистер Марш откусил тост. — Принял.
Спустя полтора часа они уже двигались в сторону Карсон-Сити. Грэйс подходила к теме пропажи Розали постепенно. Сначала она рассказала про Эрика, после — про их совместное сожительство. Уже эти слова Алану явно не нравились, но он старался сдерживаться от бурных эмоций. Когда Бэйкер озвучила, что юная беглянка пропала и оттуда, Алан решил остановиться на заправке. Он внешне был совершенно спокоен — годы работы в правоохранительных структурах делали своё дело. Но стоило ему выйти в уборную… Нет, Марш не плакал, не кричал. Он, моя руки, сначала вырвал мыльницу, а после что есть силы метнул её в зеркало. То со звоном посыпалось. На шум пришёл уборщик. Он посмотрел на Алана со страхом, но полицейский не собирался причинять ему боль. Мистер Марш достал из кармана джинсов кошелёк, вынул оттуда пару купюр и протянул их бедолаге. Этого хватит, чтобы покрыть ущерб.
Вернулся в машину Алан в том же спокойствии, что и покидал её. Мужчина сразу же тронулся с места, с каждой минутой всё ближе подъезжая к Карсон-Сити, в котором он никогда ранее не был.
========== Глава 15. Два плюс один ==========
Грэйс, конечно же, предупредила Эрика о том, вскоре ему нанесёт визит не одна она. Молодой человек против не был. Тем более, он был уверен, что это поможет в поисках. Но некий трепет и волнение всё же сопровождали Эрика, ведь он не знал, как к нему отнесётся отец Роуз и что он в целом из себя представляет. Молодому человеку становилось не по себе, когда он представлял себя на месте мужчины.
Сам Эрик не находил себе места. К утру он обошёл вновь едва ли не весь город, не боясь даже влезть на территории бездомных. Он спрашивал каждого, не видели ли те Розали, но в ответ получал лишь отрицание.
***
Открыв глаза, мисс Марш увидела над собою лишь сплошное белое полотно. Ничего не болело, но не было сил даже на то, чтобы повернуться на другой бок. Связь с реальностью пусть и вернулась, но неполноценно. Роуз казалось, что всё вокруг эфемерное. Долбил в голову какой-то писк, кто-то на фоне перешёптывался?
«Жива ли я?».
Девушка, наконец, смогла посмотреть в сторону.
«Жива».
Два полицейских стояли под дверью и обсуждали что-то. Едва один из них заметил шевеления, как оба тотчас же замолкли. Самый внимательный вышел, а второй подошёл ближе к Розали.
— Очнулась? — спросил мужчина.
Мисс Марш не смогла произнести ни слова. Горло пересохло настолько, что практически по всей его площади распространялось неприятное жжение. Роуз пыталась выдавить из себя «да», но не получалось физически — словно вмиг исчезли все голосовые связки. Пришлось собраться с силами и кивнуть. Полицейский на это в ответ улыбнулся, после чего сказал:
— Отдыхай.
Отчего-то он показался Розали бесконечно добрым. Он был молод, девушка визуально оценивала его года на двадцать три. У него был приятный голос, а над правым нагрудным карманом красовалась его фамилия. Чем-то мистер Смит напомнил ей Эрика, но второй был явно симпатичнее. Во всяком случае, так казалось малолетней беглянке.
После этого полицейский вышел, на смену ему в палату зашёл врач. Он молча сменил капельницу, после чего взял Роуз за руку.
— Я знаю, что разговоры будут вызывать у тебя дискомфорт, — мужчина свободной рукой поправил очки на переносице. — Поэтому сожми руку раз, если «да», и дважды, если «нет». Поняла?
Роуз сжала руку врачу.
— Прекрасно, — тот улыбнулся. — Я позову сейчас полицейского, он задаст тебе несколько вопросов.
Забрав свою руку из хвата Розали, мужчина покинул палату. Девушка слышала, как за дверью что-то обсуждают, после чего к ней зашёл полицейский, но уже не тот милый мистер Смит. Этот мужчина явно был старше и опытнее. Он придвинул стул из другой части палаты к кровати мисс Марш, присел на него. Полицейский достал из кармана блокнот, что написал в нём. Взяв руку Роуз, он внимательно на неё посмотрел, лишь после чего решил задать свой первый вопрос:
— Вы приняли наркотическое вещество добровольно?
Марш сжала руку раз.
— Хорошо, — мужчина что-то записал в блокнот. — Вы имели ранее дело с человеком, у которого приобрели употреблённое вещество?
Теперь сжала дважды. Полицейский снова что-то отметил.
— Употребляли ли Вы наркотические вещества до этого случая?
Раз.
— Действовали ли иные вещества подобным образом?
Дважды.
— Вы пытались обратиться за помощью, когда осознали, что действие данного препарата отличается от того, что Вам доводилось испытывать ранее?
Раз.
— И последний вопрос. Сможете ли вы опознать человека, у которого купили наркотическое вещество?
Раз.
Полицейский каждый раз записывал что-то в свой блокнот. Наконец закрыв его, мужчина улыбнулся Роуз, после чего поднялся на ноги и устремился к выходу. От его улыбки девушке стало не по себе. Этот жест был сделан не столько из вежливости, сколько от предвкушения скорой премии.
Однако после того, как старый коп вышел, вернулся в палату приятный мистер Смит. Теперь едва заметно улыбнулась Розали, но стоило ей начать осознавать, какую она яму под собою вырыла — улыбка вмиг исчезла. Девушка прекрасно понимала, какие проблемы начнутся у отца, стоит только установить её личность. Если, конечно же, этого ещё не сделали. Стало страшно. И за себя, и за него. И за Эрика, который помог ей из своих добрых побуждений, а за её же глупость мог встрять в неприятности с полицией.
— Дура, — с трудом, но выговорила Роуз, имея в виду себя лишь одну.
Смит обернулся на девушку, но сделал вид, что ему показалось.
***
Решено было встретиться на нейтральной территории. Эрик отправил мисс Бэйкер сообщением адрес небольшой, но достаточно уютной кофейни. Когда они с Аланом туда прибыли, молодой человек уже ждал их на месте. Кроме него и, собственно, персонала никого в заведении не было.
Вновь повисла тишина. Грэйс смотрела то на одного мужчину, то на второго. Ей было крайне неуютно. Однако, переборов себя, она решила от этой тишины избавиться.
— Итак, — начала женщина. — Что мы имеем?
— Мою пропавшую дочь, — Алан был явно не в духе. — Какого-то незнакомого парня. И такой же город.
— Я с ней не спал, — буквально сразу на назревающий у Марша вопрос ответил Эрик. — Я даже не знал, сколько ей лет.
— То есть, ты приютил незнакомую девушку на безвозмездной основе?
— Ну… Что-то в этом районе, — молодой человек тяжело вздохнул. — Слушайте, мистер…
— Марш, — Алан кивнул.
— Мистер Марш. Я буду предельно откровенен: я не лучший человек. Но верю в Бога. Я хотел в своей жизни сделать доброе дело. Я его сделал — помог Розали. Но я, клянусь, понятия не имел, что она откуда-то сбежала, пока она сама об этом мне не рассказала. Я предложил ей вернуться домой, я бы её отвёз лично или под ручку довёл до автобуса. Она, уж простите, ломалась. И согласилась в конце концов.
— Но потом мы встретились, — Бэйкер смутилась, находя в очередной пропаже Роуз свою вину.
— Да, — Эрик кивнул. — Я отвёз после этого Грэйс в Рино, когда вернулся…
— Роуз снова исчезла? — Марш задумался.
— Да!
Алан откинулся на крепкую спинку стула. А ведь, если Эрик не врёт, то вины его действительно нет ни в чём. Мужчина посмотрел на Грэйс, а та, словно прячась от чужих взглядов, уткнулась в меню. Молодой человек и вовсе не находил чего сказать — его эта ситуация напрягала не меньше. Он отдавал себе отчёт в том, что Розали ему нравится, но говорить об этом никому не хотел. Вряд ли Алану понравится новость, что человек, приютивший его дочь, не против с ней ещё и переспать. Если та, конечно, будет согласна.
Допив кофе, втроём они покинули кофейню. Эрик оставил свой адрес на случай, если основные следопыты решат заночевать в Карсон-Сити. Они, к слову, гостеприимством воспользовались, но лишь после того, как Алан навестил один из участков.
Марш, уже вечером обнимая Грэйс перед сном, всё думал. В принципе, Эрик показался ему неплохим человеком. Не то, что Джим или кто-либо из прежней компании Розали. Тем более, раз он добровольно пошёл на контакт, то вряд ли в его действиях был злой умысел. Всегда, конечно, стоило быть бдительным, но сейчас было не то время, когда можно пренебрегать контактами. Эрик вызывал доверие, мог помочь. Этим надо было пользоваться.
***
Под вечер Розали постепенно начала приходить в себя. Она уже спокойно говорила, дорога до уборной давалась ей без такого труда, как попытка повернуться сразу по пробуждению. Но ей было действительно страшно. Полиция к ней, что странно, не была приставлена.
Выйдя в коридор, Роуз заметила медсестру. Девушка подошла к ней, после чего, состроив максимально жалобное лицо, попросила телефон. Та, закатив глаза, согласилась, протянула пациентке гаджет, но встала рядом.
Марш, набирая номер, осознавала, что знает лишь тот набор цифр, который принадлежит Эрику.
========== Глава 16. Вытащить любой ценой ==========
Больничные стены давили на Роуз. Ей было тяжело, особенно от периодического внимания полиции к её персоне. Чем лучше ей становилось, тем больше к ней вопросов возникало. Когда пришли составлять фоторобот, девушка поняла, что в этого момента начался куда больший виток проблем. Понимал и Алан, что чем дальше заходит расследование, тем сложнее будет выпутать из него дочь, ведь в деле она наверняка уже фигурировала.
Из участка, в который мистер Марш заезжал изначально, вскоре позвонили. Как бы не пытался Алан плавно перевести тему на урегулирование ситуации — не выходило. Даже частично оттуда отодвинуть Роуз. Местным было важнее найти ту мразь, что продаёт эти колёса молодёжи. С одной стороны, мужчина их понимал. Даже более — будь на их месте, он поступил бы точно так же. Но сейчас, когда на кону стояла незапятнанная разборками с правоохранительными органами жизнь его дочери, мыслить приходилось иначе. Получалось лишь частично снизить внимание к Розали, но это стоило Алану и некоторых средств, и нервов.
Грэйс всё это время моталась между Рино и Спрингфилдом. Она занималась то документами, которые остались от матери, то портретом, который не так давно заказал у неё Эрик. Второе занятие, конечно, женщине было больше по душе, но первое требовало и времени, и нервов, и вложений.
Розали из больницы практически не выпускали. Когда никто не видел, она плакала, осознавая, что во всём виновата только она сама. Если поначалу девушка пыталась обвинить в этом сначала отца, а после Джима, то сейчас картина происходящего складывалась перед ней максимально чётко.
Когда Алан приходил к дочери, она каждый раз обнимала его и извинялась. Сердце мужчины в эти моменты вздрагивало. Пусть ему самому было бесконечно тяжело, но он понимал, что чувствует Роуз. К концу подходил и отпуск. Да, пусть поиск и сдвинулся с мёртвой точки, они были вместе, но… Разве этого было достаточно? Приходилось и дальше страдать во имя светлого будущего, как бы абсурдно то не звучало.
В очередной раз подаваясь в участок, Алан снова слышал о том, что Розали нужна здесь и сейчас. Он видел, что дочь хотела домой. Хотел вернуться в Спрингфилд и он сам. От подобной беспомощности руки не поднимались.