– Простите.
– Я принесу воды.
– Нет, не надо. Мне уже лучше. Рассказывайте.
– Что рассказывать?
– Кто и за что убил Сашу.
«Интересно», – подумал Наполеонов, а вслух сказал:
– Я хотел бы задать вам некоторые вопросы.
– Но кто убил Сашу?
– Я надеюсь выяснить это с вашей помощью.
– А как вы его нашли?
– Нас вызвали его друзья.
– Друзья?
– Да, Рашид Нуралиев и Геннадий Наливайко. Вы ведь знакомы с ними?
– Да, конечно, знакома. Но что они делали на Сашиной даче?
– Как они объяснили, приехали порыбачить.
– Приехали порыбачить, – повторила Анна механическим голосом, – и нашли Сашу неживым, – женщина судорожно сглотнула и прижала руки к горлу.
– Так они сказали…
– Нет! Это неправда!
– Что неправда? Вы считаете, что вашего мужа убили его друзья?
– Нет, конечно! То есть я не знаю…
– Они что, ссорились?
– Не то чтобы ссорились, но…
– Что но?
– Рашиду нравилась Маргарита. А Саше это не нравилось.
– Кто такая эта Маргарита? – спросил Наполеонов небрежно.
– Она моя сестра, – тихо проговорила женщина и добавила: – Двоюродная.
– И какое дело вашему мужу до того, кому нравится ваша сестра?
– У них был роман, – всхлипнула Анна и опустила голову.
– У Рашида и Маргариты?
– Нет! – неожиданно громко выкрикнула Фалалеева, – зачем вы меня мучаете?!
– Я вас не мучаю, Анна Васильевна, я просто хочу найти убийцу вашего мужа.
– Роман был у моего мужа с Маргаритой, – уже спокойнее ответила женщина.
– Давно?
– Какая разница, давно или недавно? Саша ее бросил, и мы решили снова жить вместе.
– И ваша подруга об этом знала?
– Конечно, знала. Мы не делали из этого тайны.
– А кто еще знал?
– Все мои знакомые.
– И ваши родители?
– Нет, мои родители ничего не знали.
– Как же это могло случиться?
– Что случиться?
– Что ваши родители ничего не знали?
– Я скрывала от них. Тем более что живут они за городом. Да и вообще у них совершенно другой круг общения.
– Скажите, вам знаком этот почерк? – Следователь протянул ей копию записки.
– Да, это писала Маргарита.
– Вот как. И кому она писала?
– Вам виднее, я же не знаю, где вы ее нашли.
– На вашей даче.
– На моей даче?
– На даче вашего мужа.
– Я там не бываю. А записка могла там валяться с тех самых времен…
– С каких времен?
– Ну, с тех самых!
– Ваш муж что же, не убирался в жилом помещении?
– Я не знаю.
– А не подскажите, кому принадлежит эта туфля?
Анна внимательно пригляделась к фотографии и только потом сказала:
– Похожие туфли я видела у Маргариты.
– Похожие или эти? – попытался уточнить следователь.
– Я не могу этого сказать. Но очень похожи.
– Когда вы видели своего мужа последний раз?
– Три дня назад.
– Он что, трое суток не появлялся дома?
– Он сказал, что у него дела и, как видите, поехал на дачу пообщаться с друзьями.
– Он вам звонил?
– Да.
– А когда вы видели свою сестру?
– Примерно две недели назад.
– То есть несмотря на то, что она завела роман с вашим мужем, вы продолжали общаться? – уточнил Наполеонов.
– Время от времени, – неохотно призналась Анна.
«Очень интересно», – подумал следователь и вспомнил слова о Фалалеевой друзей ее мужа – «Аня хорошая девочка». «Неужто настолько хорошая», – недоумевал Наполеонов.
Потом спросил:
– Вы дадите мне адрес и телефон вашей кузины?
– Да, конечно, у меня есть ее визитка.
– Визитка? – не смог он скрыть удивления.
– Да, Марго очень хороший флорист, и я раздаю ее визитки знакомым.
«Психушка плачет по этой хорошей девочке, – подумал Наполеонов, покидая квартиру Фалалеевых, – хотя бабу жаль. Вроде все у нее есть. А муж – гад и сестра – змеюка». А потом сам себе возразил: «И чего это тебя, брат, на серпентарий потянуло?»
Маргарита оказалась дома. Когда она открыла дверь, Наполеонову захотелось прикрыть глаза. Яркая, раскованная, она затмевала скромную миловидность Анны, как солнце затмевает луну.
– Маргарита Максименкова? – спросил он на всякий случай.
– Она самая. А вы кто?
– Следователь Наполеонов. Александр Романович.
Она посмотрела на него, как ему показалось, вызывающе и даже нагло. Усмехнулась:
– Что ж вы, следователь Наполеонов, застыли столбом? Проходите.
Маргарита вроде бы даже и не удивилась приходу следователя. Он прошел следом за ней в уютную гостиную, стены которой были обиты пестрым ситцем под старину, она предложила ему на выбор два кресла и диван. Он выбрал стул.
Мимолетная улыбка скользнула по губам хозяйки квартиры, и она спросила:
– Чай, кофе?
Соблазн был велик, но Наполеонов ответил:
– Пока ничего, просто поговорим.
Она кивнула и села напротив него тоже на стул. Разрезы ее шелкового халата разошлись на бедрах, обнажая не просто красивые, а потрясающе красивые ноги.
Следователю на ум совсем некстати пришла Паулина – здоровенная бульдожина знаменитого в городе адвоката, у этой «образины», как называл ее про себя Наполеонов, почти всегда текли слюни. Вот и у него они, того и гляди, потекут…
– Так чем я заинтересовала полицию? – улыбаясь, спросила тем временем Маргарита.
– Когда вы в последний раз видели Александра Фалалеева?
– Сашу? – удивилась женщина.
Наполеонов кивнул.
– Где-то недели две назад. А что он натворил?
– Кое-что… А вчера вечером или ночью вы не были у него на даче?
– Нет, мы расстались.
– Когда?
– Вообще-то уже месяца полтора назад, – проговорила она задумчиво.
– Но тем не менее вы виделись две недели назад?
– Да, по его настоятельной просьбе. И наша встреча длилась не более пяти минут!
– Чего же он хотел?
– Начать все сначала.
– То есть?
– Наш роман, – усмехнулась она.
– А вы?
– Я заявила Саше о нашем окончательном разрыве. Понимаете, у меня появился другой человек, – пояснила она.
– И как он воспринял ваше сообщение?
– Поначалу, я имею в виду полтора месяца назад, вроде бы смирился, – невесело рассмеялась она.
– А потом?
– Потом вот позвонил, захотел меня увидеть и сказал, что жить без меня не может и к Аньке никогда не вернется.
– Он сообщил об этом своей жене?
– Не знаю, – беззаботно отозвалась Маргарита.
– Вам что же, все равно?
– Абсолютно, – пожала она плечами.
– И вам не жаль сестру?
– Аньку? Я этой дурочке давно говорила, что Сашка ей не пара.
– А вам, значит, пара?
– Как выяснилось, мне тоже не пара, – мимолетная улыбка скользнула и растаяла на пухлых розовых губах женщины. – И потом, вам не стоит волноваться, – добавила она.
– В смысле? – искренне удивился Наполеонов.
– Аня сказала мне, что они решили сойтись и что это решено окончательно.
– Они не смогут сойтись, – тихо проговорил следователь.
– Не вижу, что им может помешать! – возразила Маргарита, – лично я теперь буду обходить эту сладкую парочку стороной.
– Фалалеева убили, – сказал Наполеонов.
– Как это убили? – не поняла она или сделала вид, что не поняла.
– Стукнули бутылкой по голове.
– В подъезде?
– Нет, на его собственной даче.
– Какой ужас!
– А со своей сестрой вы виделись давно?
– Она пришла ко мне два дня назад вечером и заночевала.
– И зачем же она к вам приходила?
– Понимаете, Аня однолюбка. И она очень любит Сашу, – Маргарита опустила глаза и стала разглаживать полы своего халата.
– И что?
– У них был заказан зал в ресторане «Камелия».
– Ну, – Наполеонов по-прежнему еще ничего не понимал.
– Они собирались там отметить свое воссоединение. Аня всех оповестила, пригласила, а Сашка взбрыкнул прямо накануне.
– Понимаю, неприятно. Но что она хотела от вас?
– Заверения, что с моей стороны с Сашей покончено навсегда.
– И она, насколько я понимаю, это заверение получила?
– Конечно! И предложила отметить.
– Что отметить? – не понял следователь.
– Это событие.
– Вы меня запутали! Вы же сказали, что Фалалеев взбрыкнул и возвращаться к жене отказался?
– Ну, отказался. И что с того?
– Дьявол вас побери! – вырвалось у Наполеонова.
– Не ругайтесь! – Маргарита погрозила следователю пальцем и возмутилась: – Какой вы тугодум!
– Я?!
– Вы, конечно! Я ведь вам русским языком сказала, что прогнала Сашку! И, значит, идти ему, кроме как к Анне, некуда.
– Насколько я знаю, у него есть собственная квартира…
– Это неважно! – перебила его Маргарита, – Сашка всегда или со мной, или с Анной.
У Наполеонова это в голове не укладывалось, но он продолжил:
– И Анна предложила вам отметить ваш отказ от ее мужа?
– Типа того, – улыбнулась Маргарита.
– И вы отметили?
– Я не хотела огорчать свою милую кузину, и мы хорошо выпили. Когда я проснулась утром, то Анны уже не было. Но днем она позвонила мне и сказала, что Саша подтвердил, что мы с ним расстались навсегда. Голос у нее был звенящим от счастья.
– На какой телефон она вам звонила?
– На домашний.
– Это все?
– Нет, ночью, уже где-то под утро, Анна неожиданно позвонила снова и в слезах твердила, что Саша не вернулся домой.
– А должен был?
Маргарита пожала плечами:
– Откуда мне знать? Я, как могла, успокоила ее, велела выпить валерьянки и лечь спать.
– Во сколько она звонила вам в последний раз?
– Я не помню, – Маргарита капризно повела плечом, – за окном еще было темно.
– И все-таки, сколько было времени? – настаивал Наполеонов, – сейчас и в семь утра темно!
– Не знаю, – рассердилась Максименкова, – я не смотрела на часы.
– Постарайтесь вспомнить! Это важно! – настаивал следователь.
– Может, три утра, может, пять. А может, меньше или больше. Но я не уверена.
– Счастливые часов не наблюдают, – ядовито заметил следователь и спросил: – Во сколько же вы легли спать?
– А вам какое дело?! – огрызнулась Маргарита.
– Раз спрашиваю, значит, есть дело. Но уж точно не для расширения кругозора интересуюсь.
– У меня была бессонница, – ответила она сердито, – я не спала до утра.
– Интересно…
– Ничего интересного!
– И часто это с вами случается? – спросил Наполеонов.
– Довольно часто.
– Вы выходили из дома?
– Нет!
– А что вы делали?
– Думала…
– О чем?
– Не ваше дело! – резко ответила она.
– Вы курите? – неожиданно спросил Наполеонов.
– Да, а что?
– Минздрав предупреждает…
Маргарита звонко рассмеялась.
«Незаметно, чтобы она печалилась по поводу гибели любовника, пусть и бывшего», – подумал Наполеонов, а вслух попросил:
– У вас не найдется немного воды?
– Воды?
– Пить очень хочется.
Когда она выпорхнула из комнаты, Наполеонов взял из пепельницы пару окурков и быстро их спрятал. Он добросовестно выпил принесенный Маргаритой стакан воды и распрощался.
И уже на пороге спросил:
– Вы уверены, что не убивали Фалалеева?
– Что?! – удивилась она вполне искренне и вдруг разозлилась: – На кой черт мне его убивать, если я его выставила?!
– Последний на сегодня вопрос, на какой телефон звонила вам ночью или под утро Фалалеева?
– На сотовый, – не задумываясь, ответила Маргарита.
Наполеонов кивнул и едва успел шагнуть за порог, как дверь за ним с грохотом захлопнулась.
– Так, – пробормотал он, спускаясь по лестнице, – Фалалеева утверждает, что не видела кузину уже две недели, а Маргарита Иннокентьевна Максименкова уверена, что Анна Васильевна приходила к ней два дня назад вечером, то есть, можно сказать, почти накануне убийства Фалалеева.
Сверху по лестнице с визгом пронеслась болонка. Наполеонов невольно посторонился, прижимаясь к стене.
– Не бойтесь, – добродушно пробасила дородная дама, спустившаяся двумя минутами позже, – моя Фенечка не кусается.
– Я так и понял, – сердито ответил следователь, думая о своем, – а что, если Фалалеева, встревожившись отсутствием мужа, поехала на дачу? – Наполеонов вздохнул: – Получается, сразу две нестыковки. Первая – друзья уверяли, что Анна на дачу мужа никогда не ездит, и вторая – почему она не сказала, что была у Маргариты два дня назад?
Следователь сел в автомобиль и тронулся с места. Под колесами приятно зашуршали опавшие листья. Но Наполеонов не слышал их шороха, погруженный в свои мысли.
«Маргарита могла солгать, – думал он, – и скорее всего, лжет именно она».
Предъявлять Максименковой туфлю и записку пока не входило в его планы. Ему нужны были данные экспертизы. Для этого он и окурки прихватил. Конечно, изъятые таким образом, они не могут быть учтены судом. Но для сравнения с найденными на даче очень даже пригодятся. А уж потом, если их идентичность подтвердится, он изымет новые в присутствии понятых. В том, что новые окурки будут найдены в квартире Маргариты, он не сомневался. Бросать курить-то дамочка, по всему видно, не собирается.
Следователь осуждающе покачал головой:
– Для таких закон не писан.
Максименкова, несмотря на ее красоту, произвела на следователя отталкивающее впечатление. Может быть, дело было в ее кажущемся высокомерии или в легком отношении к жизни, которое она продемонстрировала следователю?
– Не нравится она мне, – пробормотал себе под нос Наполеонов, – не нравится, и все тут!
Но антипатию к делу не пришьешь. Нужны прямые доказательства. Пока ясно одно – алиби у Максименковой нет. Никто ее в то время, когда произошло убийство, не видел, ни с кем она не общалась…
На следующий день Наполеонов явился на работу спозаранку, вечером ему удалось вручить окурки Незовибатько и уговорить его провести экспертизу к сегодняшнему дню.
Следователь сидел в своем кабинете и слушал тишину за окном. Звонить эксперту было рано, Афанасий Гаврилович небось еще только завтракает со своей разлюбезной Оксаной Федоровной.
«Эх, живут же люди, – мысленно вздохнул Наполеонов, – в любви и согласии столько лет. Может, и мне жениться на радость маме?»
Он невольно улыбнулся, вспомнив, сколько усилий прилагала его мама Софья Марковна Наполеонова, чтобы поскорее женить сына. А он, ссылаясь на свою молодость и занятость на работе, ловко спроваживал одну претендентку на свою руку и сердце за другой.
– Пойми, ма, – говорил он, стараясь быть убедительным, – нет у меня времени на семью!
– А на посиделки с Мирославой и компанией время у тебя есть, Шурочка?! – наступала Софья Марковна.
– Это совсем другое, – отмахивался Шура, – там у нас продолжение обсуждения рабочих моментов и коллективный поиск истины.
– Да-да, конечно, – усмехалась Наполеонова.
– Ну, ма, не будем ссориться, – ластился Шура.
– Конечно, не будем, – соглашалась Софья Марковна.
Подруги утешали ее:
– Софи, просто твой мальчик еще не влюбился. Вот встретит свою вторую половинку и потеряет голову.
– Когда же это случится? – вздыхала Наполеонова.
– Однажды, – заверяла самая мудрая из подруг и заговорщически подмигивала, намекая на то, что сама Софья Марковна вышла замуж вовсе не юной девочкой.
Да, и это было правдой. Известной пианистке было за тридцать, когда она познакомилась с молодым, но уже много добившимся ученым Романом Наполеоновым. Можно сказать, что Софья почти что буквально потеряла тогда голову, но виду не подала. К счастью, Роман ответил ей взаимностью, и они поженились. Ровно через год у них родился сын.
Но судьба не дала супругам насладиться долгим семейным счастьем. Роман Наполеонов вылетел на симпозиум в Японию. Самолет до Токио не долетел.
Софья Марковна и слышать не хотела о новом замужестве. Смыслом ее жизни стал сын Шурочка и оставшаяся с ней музыка.