Что я делала?! Себе же могилу и рыла! Но остановиться не получалось.
– Верим, – лениво так хмыкнул их водила.
– Вот! – уцепилась я хоть за такую поддержку. – Слышали! Товарищ ваш подтвердил. И во мне самый пшик волчьей крови. Очень сомневаюсь, что будет прок стае от моего потомства, очень. И потом!.. У нас в роду одни девочки рождаются. Честно, честно! У мамы моей две дочери, у бабушки – одна, у бабушки ее бабушки – три…
– Замолчи, женщина, – подал голос оборотень, который сидел рядом с шофером. – Поняли уже, что с тобой твой муж намучается. Но тебе-то как повезло. Парой настоящему мужику станешь, так чего верещишь без остановки?
– Может, мне его жалко. Он меня осчастливит, а сам сына никогда не дождется. Вы же все наследников хотите, а я… а у меня…
– Слышали! – рявкнул конвоир справа. – И про бабушку и про прабабку ее! Закрой рот, или я сам его тебе…
– Коль! Остынь. Она же женой беты может стать. Его волку точно не понравится твой запах на его самке. Ты меня понял?
Во, как! Запах. Меня еще и обнюхивать теперь будут. С ума сойти!
– Прибыли. Подкати ближе к дому. Мне не улыбается тянуть ее на виду у всех. И как бы Борис не сорвался от такой сцены.
– А Игоря не боишься?
– При чем здесь альфа?
– Не знаю пока, но мне не понравилась его реакция на эту вот… чернявую и курносую особу.
– Шутишь? Она ему не в масть!
Вот такому еще странному разговору стала свидетельницей. Ничего из него не поняла, но на душе аж целая стая кошек заскребла. А там меня еще из машины выволокли и быстро в какой-то коттедж завели. Ничего-то рассмотреть не успела, как была немедленно закрыта в комнате на первом этаже. Господи, боже мой, что творилось! Я подслушала о разборке. Это как? Это что такое могло быть? Поискала взглядом окно, нашла его, подскочила, вцепилась руками в ручку, попыталась открыть, но не удалось – створки были закрыты на ключ. Тогда просто прилипла к стеклу, чуть ни носом в него уперлась, и стала всматриваться в темноту на дворе.
Рассмотрела с десяток человеческих силуэтов. В какое-то мужское царство забросила меня судьба. А среди тех мужиков узнала Ладаева и того сероглазого. Мой разум подсказывал, что это был их альфа. Вот так угораздило наткнуться в ресторане именно на главаря стаи и обратить на себя его внимание.
О чем у них там шел разговор, расслышать не получалось. Стеклопакеты в окнах были хорошие – нисколько звук не пропускали, что бы им пусто было. Вот и оставалось только, что смотреть во все глаза. А мужчины тем временем беседу вести прекратили и чуть разошлись в стороны. Теперь могла видеть только Бориса, а альфа выпал из поля зрения. Но то, что Ладаев принялся раздеваться, мне совсем не понравилось. Когда снял пиджак, решила, что будут драться, а попросту, так морды друг другу бить, как у мужчин принято в выяснении отношений. Но позвольте! Это они из-за меня? Зачем?! Не надо.
– Эй! – не удержалась и крикнула, и еще кулачком в стекло замолотила. – Остановитесь!
Глупо себя вела, конечно, но так уж вышло. И вот нисколько мне это все не нравилось. Ладно, я глупая женщина, а они умнее, что ли, были? Драться! В наш век! Чушь и мрак!
– Вы, там! Прекратите! Мне никто не нужен. Слышите?
Разумеется, меня никто не слышал. И Ладаев к тому времени еще и рубашку успел снять и передать рядом стоящему мужику, и дальше принялся расстегивать брюки.
– А это еще зачем? – мои брови поползли высоко на лоб, а глаза норовили вылезти из орбит, потому что…
А в следующий момент на месте Бориса уже стоял огромный почти черный волк. Вот, дела!
– Мать честная!
И сразу за тем моим возгласом мужики расступились, расширяя круг, и в нем сцепились два волка. Второй был ничуть не мельче. Но шкуру имел много светлее. Такой весь серебристый. И они так и начали грызть друг друга. Я же невольно дернулась всем телом и скорее отвернулась. Как же хорошо, что стеклопакет был шумонепроницаемым!
Всю ту схватку я протряслась в углу комнаты. Присела на стоящее там кресло, сжалась в комочек и принялась ожидать свою участь. Ведь догадалась уже, что меня точно не спросят про желания. Вот так и коротала время – терпела мелкую дрожь, сотрясающую тело. Но про меня будто забыли. А я ждала, ждала… да и заснула. И уже утром меня разбудил звук, поворачивающегося в замке ключа.
– Ин, это я. Пришел извиниться, – на пороге показался Борис. – Был неправ. Надо было дальше пытаться за тобой ухаживать, а я… в общем, решил поторопить события.
– Ладно. Все нормально, – мои глаза так его всего и ощупывали.
Наверное, искали повреждения, все же такой бой этот мужчина выдержал всего несколько часов назад. Но их не было. Только несколько ссадин рассмотрела на лбу и скуле. Вот же, какая регенерация отличная у оборотней оказалась, не зря о ней в книжках пишут. И еще мне сделалось жарко от стыда. Как ни крути, а это я послужила источником бед Волка.
– И ты меня извини, Борь.
– Ты-то за что извиняешься? – вздохнул он тяжело.
– Ну как же! Не подвернись я твоему волку…
– Да зверю моему драка только в радость. Это его сущность. Он боец. А тут еще дрался за свою самку… Ин, ты ко мне хоть что-то чувствуешь? Что если я еще попробую… поухаживать?
– Извини, Ладаев, но ничего, скорее всего, не получится у нас.
– Ты можешь и ошибаться.
– Кто его знает? Но некоторое время мне теперь понадобится, чтобы залечить нервную систему.
– Так… через неделю?..
– Не меньше месяца, а то и год. Все же лучше было бы, если поищешь себе другую самку. Договорились? А теперь меня отпустят? Можете просто за ворота выпустить, и дальше сама дорогу домой найду. А если так не положено, то завяжите глаза и…
– Пфф! Книжек начиталась, сериалов насмотрелась? Да заикнись ты кому про оборотней, тебя же в психушку упекут.
– Нет! Я ни-ни, никому, ни за что! Только отпустите!
– Это не мне решать. Альфа еще с тобой поговорить хотел. У нас здесь он за всех и все решает.
– Это тот?.. И когда?
– Когда сочтет нужным. Жди.
* * *
Умеют же некоторые успокоить!
– Жди! – это прозвучало очень для меня тревожно.
И после этого я пережила чуть ни самый страшный в моей жизни час. И вот в комнату вошел он. Тот сероглазый мужчина. Его я тоже принялась рассматривать на предмет ранений. И, разумеется, ничего не нашла. Да и чего хотела, он же вообще из той схватки победителем вышел, а значит… господи, о чем только думала! Моя судьба решалась, а я…
– Инна Соколова? – спросил завораживающим просто голосом.
И мне на ум пришли вычитанные когда-то сведения, что альфа мог применить альфа-силу. Это что-то такое гипнотизирующее, подавляющее и подчиняющее. И да, я на все была согласна, лишь бы потом только отпустил на все четыре стороны.
– Имеешь ли обиду и жалобы на Бориса Ладаева?
– Нет! Уже нисколько! – наверное, я выпалила это слишком поспешно и эмоционально, потому что альфа на голос мой напрягся, а глаза его прищурились. – Мы успели объясниться. Боря извинился, а я приняла его извинения. Между нами теперь все нормально. Правда, правда! Вы меня отпустите?
– А ты… – как-то странно принялся водить по мне взглядом, – точно к нему ничего не чувствуешь?
– Точно. Мы это с ним уже выяснили. И не сомневайтесь! Он меня обнимал… прижимал… ласкал… целовал, а я, было дело, немного отвечала, но это только, чтобы совсем уж не обижать мужчину. А так…
И вот отчего у альфы желваки так и заходили, а кулаки он стал сжимать до побелевших костяшек и потом разжимать? Я что-то ни то сказала? Господи, а что же надо-то было?
– Клянусь, ничего-ничего к Ладаеву моя мизерная доля волчьей крови не почувствовала!
– И ты хочешь все забыть и уехать домой? – отчего-то еще больше сощурился альфа.
– Жажду! Честно так сразу и сознаюсь. Вы меня отпустите? Пожалуйста!..
– Понимаешь, что тогда должен буду немного подчистить память?
– Если немного, то даже благодарна буду. Имею огромное желание жить, как прежде. Так вы меня, правда, отпустите?
– Разумеется. Зачем ты мне в стае, если никому женой не станешь…
– Ох! Радость-то!! – и я как с катушек съехала, с якоря сорвалась… в общем, сама от себя не ожидала, а на этого мужика так и прыгнула и на шее у него в благодарном порыве повисла.
Вот тут оно и случилось! Меня прошило чем-то непонятным. Вот прямо все тело пробил, от макушки до пяток, сильный и неизвестный заряд. От него дыхание перехватило, а сердце на миг словно остановилось, перепугало меня до дрожи, и снова пошло. А я вся как впаялась в тело этого мужчины. Казалось, не найдется сила, способная меня теперь от него оторвать. Точно! Чувствовала себя малюсенькой металлической стружечкой около мощнейшего магнита. Себя не понимала, а хотелось никогда не разжимать пальцев рук, заведенных за крепкую мужскую шею и еще поджать ножки, чтобы он меня взял на руки.
– Держи меня! Держи крепче, любимый! – именно так хотелось закричать, но я все же сдержалась, только голову ему обессиленно положила на грудь. – Так и буду всю оставшуюся жизнь на тебе висеть… – чуть ни мурлыкала про себя.
Но меня отжали его сильные руки. Как такое могло быть? Зачем?! Альфа местной стаи крепко держал за плечи и проникновенно смотрел в глаза. Что хотел там увидеть? Как я вся млела, как растекалась сейчас перед ним желейной лужицей? Да у меня даже голос куда-то пропал! А хотелось так много ему всего сказать… Хотя, подозревала, смогла бы только счастливо поскуливать, верни мне голос боги.
– Так ты хочешь забыть сцену знакомства с Борисом и прочее?
Какой неподходящий момент для подобных разговоров выбрал этот мой сероглазый повелитель!
– И жалеть не будешь?
Смысл его слов почти не доходил. А если что-то и достигало сознания, то в каком-то ином смысле. Конечно же, я хотела забыть Ладаева. И о чем там жалеть, если он меня нисколько не трогал? Поэтому и кивнула. Но вот этот… русоголовый и необыкновенный сероглазый мужчина владел теперь моими мыслями безраздельно.
– Уверена?
Выдала ему новый кивок. При этом запрокинула голову, чтобы смотреть на его губы. Они так соблазнительно шевелились! Но зачем мы время тратили на слова? Лучше же уже поцеловаться. И стоило только подумать о таком, как волна жара прошлась по телу и разожгла целый пожар в самом низу живота. Сладко! Как сладко у меня там заныло! А глазами так и впилась в его прищур, чтобы тоже попытаться гипнотизировать. Но если он добирался до моей памяти, то я пыталась внушить, чтобы быстрее кончал с воспоминаниями о Борисе и скорее бы прижал к себе и взял бы меня уже, можно даже и без прелюдий. Безрассудно, но факт, именно такое со мной творилось в тот момент. Когда альфа… да, он подчищал мою память.
– Вот и все! – сказал и отпустил плечи.
А меня как холодной водой окатили из ведра. Как все? Почему отпустил? Зачем отстранился? Он надо мной издевался, что ли? У меня же слабость. Ноги дрожали и норовили подкоситься. Да и пальцы на руках, догадывалась, подрагивали.
– С тобой все в порядке?
Еще и спрашивал! Сам поманил, а потом оттолкнул. Погодите? А это кто? И где я? Что за комната, дом? Как я здесь оказалась? Почему такой холод стал обволакивать?
– Может слегка кружиться голова. Но скоро это пройдет. И сейчас распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой.
Что-то не то он говорил. Нутром чувствовала, что должны были прозвучать совсем иные слова. Что происходит?
– Дай-ка лоб твой пощупаю… у тебя странный взгляд, но вроде бы все в порядке. Да что ты молчишь, женщина? Я же сделал все, как ты хотела! Отчего теперь так на меня смотришь?
Как, так? Он заметил мою боль? Отчего мне не по себе? Это ужасно, внутри такая пустота начала все захватывать. Господи, я, кажется, готова была грохнуться в обморок.
– Что ты со мной творишь?!
Это его был голос? Какой-то надтреснутый. Или мой? Ничего не понимала, но, кажется, меня взяли на руки и куда-то несли. О, вот и машина. Какая-то знакомая? Или нет? А! Какая теперь разница! У меня же так кружилась голова…
* * *
В себя пришла от какой-то трескотни. Что это было? Будильник? Вместе с болью в виске пришло и понимание того, что сегодня случился выходной, и это не сигнал побудки звучал, а надрывался дверной звонок. Какое счастье! Но все равно ощущала себя хреново. Правда, смогла подняться с постели и тут же удивилась, что лежала в ней в одежде.
Странно! Очень странно! Не помнила, что со мной произошло вчера, и отчего имела такой плачевный вид.
Но вот добрела до входной двери и в глазке различила лучшую подружку Лялю. Вот она-то мне и нужна. Вот кто сейчас расскажет про меня самую суть. Кто другой, если не самая-самая подруга? Но та ворвалась в квартиру, стоило лишь чуть приоткрыть дверь, и сразу же наделала столько шуму, что невольно поморщилась и понесла себя в ванную комнату за аптечкой с обезболивающим.
– Что с тобой случилось? – принялся терзать меня ее голос и повышенные тона в нем, и невольно подумала, что надо бы принять сразу две таблетки от головы. – Я тебе обзвонилась! Что с твоим телефоном? Инка, ты меня слышишь?!
Лучше бы мне было оглохнуть, честное слово!
– Почему в таком виде? Как, с постели только встала?.. Сейчас четыре часа дня, вообще-то! Погоди! А ну, дыхни? Вроде… ничего такого… Ин! Ты в себе, вообще? Почему воду прямо из-под крана лакаешь?
А, правда, почему? На миг зависла, как была, склоненная над краном с холодной водой… в ванной. Действий своих не очень поняла, но решила разобраться с ними потом, а пока… умыться, что ли?
– Посмотри на себя – ты же тушь размазала. Вот дела, даже не умылась на ночь? Да что же с тобой такое произошло? Ты меня пугаешь, подруга. Тебя Борис обидел, да? Ты ему решила все же отказать, а он снасильничал? Скотина! А так красиво ухаживал!.. Это уже после ресторана у вас с ним произошло… неладное, да?
При упоминании Лялькой мужского имени насторожилась. Замерла, приподняв голову. Нет, оно ничего мне не сказало.
– Не молчи, скажи, хоть что-то. Ты меня уже до дрожи довела.
Знала бы она, до какой дрожи я была вчера доведена… Стоп! Это во мне воспоминание начало подниматься? Нет, спугнулось.
– Так это Борис с тобой такое сделал? Он тебя ударил? Покажи, где синяк!..
Опять про какого-то Бориса заговорила. Это вообще кто такой? Вот этот вопрос я и озвучила… чужим каким-то голосом.
– Боже! Ты так хрипишь! А с горлом-то что случилось? Вчера говорила с тобой по телефону, и ничего такого… Погоди! Как это, какой Борис? А Ладаев! Почему качаешь головой? Как это не знаешь такого? Может, тебе скорую вызвать? Психиатрическую?..
– Не надо. Давай вот здесь присядем, и ты мне все расскажешь… э… что происходило всю прошедшую неделю. Не смотри на меня так – я не издеваюсь. Мне, видно, противопоказано спиртное. Говоришь, я вчера с тем Борисом Ладаевым в ресторан собиралась? Черт, памяти, как и не было вообще. Как корова языком слизала. Наверняка, я там выпивала…
– Скорее всего, – кивнула Ляля. – В прошлый раз он угощал тебя вином, которое ты любишь.
– Вот! А последнее, что помню, так это выпитый на брудершафт бокал красного сухого с Витькой Тишиным на корпоративе.
– Так это было чуть больше недели назад.
– Вот с тех пор почти ничего и не помню.
– Дела!
– Не то слово!
Разумеется, Лялька мне все рассказала. Вот это подруга: ничего не утаила, все выложила в строгом хронометрическом порядке. Как хорошо, что она у меня была. Но как плохо, что ее рассказ нисколько не помог восстановить ясность в голове. В моей многострадальной черепушке некая область так и оставалась будто бы чужой. Или пустой. Я об этом поведала потом Ляле, она мне посочувствовала, очень, мы разревелись, и вроде бы от этого стало легче. Нет, память не появилась, просто полегчало, и все. Но мы с ней так и воспылали надеждой, что все образуется. Позже…
* * *
А позже я вернулась в нормальную колею. Ну, или мне так очень хотелось думать, что стала прежней. А подружки принялись мне в дальнейшей жизни помогать. На мой взгляд, излишне активно. И все потому, что Лялька к ним обратилась и организовала опеку надо мной. И к Данке, и к Марго. Как будто мне ее одной было мало! Теперь вот ни вечера свободного не было, чтобы просто дома отдохнуть: посидеть в тишине, выпить чашечку чая, почитать книгу. Нет! Они врозь или все вместе тянули меня в какие-то увеселительные заведения. А если пыталась отказаться, то вмиг оказывались рядом, хоть дома, хоть на работе, и делали такие глаза, будто я собиралась помереть, а они этого очень боялись. Вот и махала на происходящее рукой и давала себя отвезти-увести в очередной ресторан, кафе, клуб. А главное, я же там ни грамма не пила спиртного – зарок дала, только воду минеральную или сок, в отличие от них. Вот и развозила потом хмельных подружек по домам. Ага, на своей машине. Весело? Угу! Если бы не было грустно.