Самый лакомый кусок, отрезанный от запретного пирога – это цветущая Земля. Планета в договоре между альянсами, имела статус нейтрального анклава. Никто не покушался на её прелести, ни одна сущность не смела, высадиться на планете. К несчастью славов, разведывательный патруль тёмных обнаружил незаконное заселение не только Земли, но и десятка других планет.
Плановое сканирование сообщило, что нейтральные территории проявляют разумные импульсы. Проведя короткое расследование, выяснилось, что колонисты, заселившие планеты, принадлежат совсем юной цивилизации.
Решение устроить показательную расправу над народом, не входившим в Светлое Братство, стало неотвратимым и ужасающим. Удар был нанесён не только по поселениям, на которых жили незаконные колонисты, уничтожению подверглись два спутника Слава – две Луны, вот уже как несколько веков обустроенные людьми. Всего за сутки форды и станции на Лунах: Зеркальной и Музе – превращены в пепел, а далее, уничтожены города на незаконно колонизированных территориях. Земля не представляла ни малейшей опасности, и потому осталась на десерт. А главной планете цивилизации остались считаные часы до полного уничтожения.
Славы верили в силу учёной мысли и полагались на мощь космического флота. Но столкнувшись с тёмными арглами, солдаты оказались бесполезны, а военные крейсеры: с лазерными пушками, гиперсиловыми двигателями и верой в неуязвимость – были беспомощны и не могли противопоставить блицкригу ничего, кроме мгновенной смерти своих экипажей. Арглы играючи уничтожали цивилизацию людей. Преимущество в военных технологиях и знакомство с искусством войны, заточенное на полную ликвидацию врага, подразумевало свирепую ненависть и лишало слабого противника каких-либо шансов на выживание.
В те мгновения, когда, казалось, что судьба империи решена, на помощь пришёл Союз Светлых Рас. Не было другой силы во Вселенной, способной прекратить безумие – и братский Союз в одно мгновение остановил губительное нашествие. Светлые предложили народу, чьи минуты сочтены, вступить в свои ряды. Славы тут же приняли предложение, и война была остановлена в одночасье. Столица – планета Слав спасена. Миллиардам людей удалось избежать смерти, но Земля с её обитателями, оказалась на долгие годы потеряна для светлых.
Несколько лет дипломаты Союза вели переговоры с Тёмным Альянсом. Было принято трудное и частично устраивающее обе стороны решение…
Все планеты, где размещались незаконные колонии, как и прежде, признаны неприкосновенной зоной. Не пострадавшая в войне Земля, также стала пограничным участком. Сохранив жизни колонистам Земли, Союзу пришлось пойти на уступки, позволив тёмным в противовес поселенцам, отправить на планету своих граждан. Стороны заключили соглашение, что новая цивилизация землян должна сама выбрать свой путь, примкнув в будущем к тому или иному союзу.
…Арглы считали себя победителями в той скоротечной войне. Уничтожены миллиарды жизней, в огне пожаров сожжены планеты, – и это ли не виктория?! В честь великой победы провозглашён праздник, именуемый «Пламя справедливости». По случаю празднования объявлена амнистия для самых безнадёжных заключённых. Десяткам тысяч людей тёмного мира, находящимся под бессрочным арестом дарована новая жизнь, и большая часть бывших узников отправлена на Землю. Представители двенадцати разноголосых рас должны выяснить, кто выносливей – кто сильнее. Эксперимент забавлял воинственных арглов. Да и, вообще, почему бы не устроить забавное соревнование? Когда ещё выпадет такой шанс, затеять игру между мирами на отдельно взятой планете, с которой не сбежать и не скрыться.
Прошли тысячелетия…
Вступив в Светлый Союз, славы сохранились, как самобытный народ, но, главное, они открыли для себя сакральный источник неиссякаемого добра и света. Священные знания, унаследованные от древнейших цивилизаций братства, даровали возможность, совершить гигантский эволюционный скачок и обрести бессмертие духа. Славы отказались от прежней оболочки из мяса и костей и приняли образ фантома – сгустка разума, незаметного для человеческого глаза. Освободившись от плоти, эфирные тела могли мчаться с огромной скоростью в космическом пространстве, не зная преград; а в перспективе приближённые к вселенским секретам славы были готовы создавать миры и управлять новорождёнными звёздами – на ровне с Великими.
***
Судьбы тёмных поселенцев на Земле сложились ни так, как задумали арглы. Некоторые расы сумели адаптироваться к новым условиям, многие исчезли, оставив после себя лишь пещерные рисунки или наскальные изваяния, не имеющие практической пользы. Потеря былых знаний с каждым десятилетием отдаляла тёмные народы от учений прошлого. Веками главным оружием войны оставались камни и увесистая дубина. Люди Земли перестали считать годы и элементарно вести летопись истории.
Так тянулись века забвения…
Тёмные колонисты вели нескончаемую войну между собой. Радость временных побед, сменялась озлобленностью от чувствительных поражений. Воюющие племена увязли в болоте ненависти и страданий, совсем позабыв, для чего их доставили на Землю. Они воевали, убивали, погибали сами и возрождались из пепла, но не выполняли главную миссию. И у потомков первых светлых колонистов зародилась надежда выжить.
Разноголосый тёмный десант заставил славов бросить обжитые места и отправиться в край восемь месяцев в году усыпанный снегом. Укрывшись в лесах, правнуки гордой цивилизации строили новые города. Они жили мирно и незаметно, не вступая в контакт с вечно претендующими на лидерство народами.
Измученные войной племена, живущие по соседству, замечали скрытую силу в северянах и, следуя инстинкту самосохранения, тянулись к ним. Так на Земле зародился народ, расселившийся на снежном одеяле необозримых просторов в северной части планеты. Людей этого народа земляне называли – русами.
Глава 5
Апрель стоял у двери своего соседа с бутылкой дорогого коньяка. Призывная, мелодичная трель привела хозяина квартиры. Раздался щёлкающий звук механизма замка. Дверь открылась. Доброй улыбкой Апреля встречал невысокий, седовласый человек лет семидесяти пяти. Худощавый старик ждал припозднившегося гостя. Он готовился к встрече.
Чтобы предать некий пафос, Матвей Сергеевич облачился особенно: чёрный фрак, белоснежная рубашка и стильная бабочка – придавали немолодому уже мужчине, более чем торжественный вид. Его взгляд, совсем чуть-чуть помутневших от возраста глаз, излучал приветливые нотки; немного наигранные, минорные нотки, слегка преувеличенно триумфальные, но старик почти не фальшивил. Он действительно любил юного соседа и хотел создать тёплый праздник в этот незабываемый вечер – и неподдельная радость читалась на открытом лице.
Лёгким реверансом давно ушедшего прошлого Матвей Сергеевич предложил ночному гостю пройти в дом.
– Мой мальчик заждался тебя, – радостно приветствовал он.
– Разрешите? – символически вытирая подошву о коврик, показал бутылку коньяка Апрель.
– Заходи, заходи скорее. Спрашивает ещё! – пропускал гостя в квартиру Матвей Сергеевич. – Лучше поздно, чем никогда. Ты человек слова – обещал, навестить старика, значит что?
– Значит, меня ждёт дружеский приём и знаменитая закуска от Фирсова, – не задумываясь, ответил Апрель.
Матвей Сергеевич рассмеялся. Что-то радостно бормоча под нос, он хлопнул по плечу парня, а сам отправился на кухню.
Апрель прошёл в просторную комнату и расположился в хорошо знакомом кресле. Около кресла стоял невысокий столик из красного дерева, с изящными резными ножками в виде расправивших крылья лебедей. Погладив заострённые клювики пернатых, Старцев откинулся назад и, наслаждаясь тишиной, расслабился. Немного устав от клубной тусовки и шума громкой музыки в баре, прикрыл глаза. Квартира пожилого соседа, напоминала о добрых, школьных годах. Здесь он чувствовал себя по-настоящему дома.
Просторные комнаты, всегда закрытые плотными шторами окна, массивная мебель, тиканье разнообразных больших и маленьких часов – всё придавало некую сказочную атмосферу старины и изящества в этой квартире. Ещё ребёнком Апрель часами рассматривал замысловатые предметы. Со стен на него смотрели экзотические маски, хмуря воинственные взгляды. Статуэтки идолов ровными рядами, надувая щёки, шептали магические заклинания. Но Апрель замечал в этих предметах нечто большее, чем видят даже самые скрупулёзные ценители и профессиональные собиратели. Конечно, умудрённые опытом коллекционеры знают цену таким вещам и даже истории происхождения и мифы, посвящённым древним экспонатам; но Апрель чувствовал их особенно. Не произнося ни слова, молодой человек разговаривал с ними, будто знал их когда-то в прошлом. Словно все эти предметы, может быть, не всегда хорошие и добрые, но очень старые знакомые.
С кухни слышался скрип открывающихся дверок вековой мебели и звон вынимаемой с полок посуды. Матвей Сергеевич, сняв фрак, остался в белоснежной сорочке и чёрной бабочке. Как принято у гостеприимных хозяев он готовил закуску, при этом напевая весёлую песенку из советского кинофильма о пилотах и небе, ставшим для лётчиков родным домом.
Приобретённая за долгие годы поварская хватка холостяка, позволила быстро расправиться с заранее приготовленными продуктами, и через несколько минут всё было готово. Заходя в комнату с подносом, на котором расположились колбаска, ломтики тонко нарезанного лимона, заморский заплесневелый сыр и бородинский хлеб – Матвей Сергеевич, как заправский официант, невзирая на свой уже не молодой возраст, лихо маневрировал среди резной прадедовской мебели.
Матвей Фирсов тоном принятым, на официальных дипломатических встречах, серьёзно глядя на парня, отчеканил:
– Кушать подано!
Оценив старания хозяина и приглашая жестом руки невидимых гостей, не менее торжественным тоном Апрель добавил веселья избитой фразе:
– Прошу всех к столу господа! Присаживайтесь, пожалуйста! Не толкайтесь…
Матвей Сергеевич снова от души рассмеялся.
Расставив немногочисленные тарелки с угощениями, старик расположился в кресле напротив. Слегка повернув голову в сторону, с хитринкой посматривая на Апреля, он открыл бутылку с французским напитком:
– Хороший коньяк, посыпанный сахаром лимончик, и можно разговаривать до утра. Хочу сказать… Тебе двадцать пять лет – это уже серьёзный возраст, сынок. Ничего, что я тебя так называю – сынок?
Апрель привстал с кресла:
– Матвей Сергеевич, я вашу заботу чувствую, по сей день. Разве есть ещё, то место на Земле, где меня ждут – где так спокойно и уютно… Вы самый близкий человек. Каждое ваше слово на вес золота.
– Спасибо Апрель, – вздохнул по-стариковски хозяин квартиры. – Просто выполнял свой соседский долг, если изволишь. Так вот. Поздравляю тебя. Мне тоже когда-то было двадцать пять, и я знаю, какой это важный рубеж в жизни. Давай выпьем за тебя и за перемены, которые неминуемо ждут тебя в будущем!
Матвей Сергеевич и Апрель подняли бокалы с ароматно пахнущим коньяком, и благородный напиток через мгновение согрел изнутри.
– Спасибо за поздравления. Только о каких переменах вы говорите? Откуда им взяться? – прикусив корочку лимона, задал вопрос Апрель.
– Жизнь дарит немало сюрпризов, – приподняв бровь, ответил старик. – Посмотри на себя, взгляни на своих сверстников. В двадцать пять лет вы совсем ещё дети. Но кто знает, может быть, и тебя ждут метаморфозы, так сказать. Всё-таки непростая дата – двадцать пять.
– Вы правы. Жизнь моего поколения спокойная. Размеренная бездельем жизнь. Нет места для подвига, – поддержал разговор Апрель. – Не знаю, каким вы были в мои годы, я вижу вас в настоящем. Сколько лет мы знакомы и за это время, вы совсем не изменились – даже скорее помолодели.
Апрель не лукавил и не льстил старику – сказав, что тот выглядит бодрячком. Матвей Сергеевич действительно создавал впечатление мужчины внешне пожилого, но знающие его люди, отмечали, что он совсем не болеет. А ещё – так же как и другие знакомые – Апрель поражался великолепной памятью и бычьей выносливостью соседа.
Возраст человека хорошо виден по походке или, например, по желанию и стремлению познакомиться с одной или двумя дамами сразу – или даже с целой россыпью красоток.
Матвей Сергеевич не мог представить свою жизнь без женского общества и часто путешествовал. Пару-тройку раз в год он улетал в тёплую страну. Пенсионных отдых с лежанием пупом к солнцу его совершенно не устраивал. Старик любил много и вкусно поесть. Обожал шумные праздники с посещением молодёжных дискотек. Будто юнец отрывался он в ночных загулах, пускаясь вовсе «тяжки».
Апрель несколько раз ездил вместе с Матвеем Сергеевичем на побережье всем хорошо известной Турции и видел собственными глазами, как бодро и зажигательно, тот проводит время. Пользуясь природным обаянием и немаловажным финансовым превосходством, в сравнении с конкурирующими за знакомство с девушками молодыми людьми, Матвей Сергеевич в мгновение превращался в ловкого, обольстительного ловеласа – без труда, пленяя длинноногих или совсем невысоких красавиц.
Поразительно, но девушки влюблялись в него, несмотря на преклонный возраст. Матвей Сергеевич никогда не возвращался с вечеринок один, и всегда находилась та, с которой он приходил в свой шикарный номер. А на рассвете, молодая счастливица шептала ему: «Спасибо за прекрасную ночь, Матвей…».
Затем, позабыв об амурных приключениях, сосед Апреля как ни в чём не бывало с аппетитом завтракал и смело отправлялся на пляж, играть на песке в волейбол. После плотного обеда пожилой сорванец гонял мяч с худощавыми турками на зелёной лужайке и даже забивал голы. Победив свой возраст в футболе, наступало время сытного ужина, а после него снова в бой – на весёлую дискотеку.
Интересно, что вернувшись домой в Москву, Матвей Сергеевич бесконечно стонал, говоря, как непомерно устал. Он, не стесняясь, жаловался на больные ноги и тревожился за шум в голове. Принимать за веру старческое ворчание не давали фотографии разудалого соседа и память о нескончаемых вечерних танцах в кругу соотечественниц или чернобровых гражданок других государств. В возрасте Матвея Фирсова люди способны плясать только под арфу или под губную гармошку, а уж о знакомстве с юными девами и говорить не приходится. Так что Апреля не провести. Бодрость духа и желание удивляться, дружно уживались в Матвее Сергеевиче вместе с наигранным ропотом и здравомыслящим, расчётливым умом.
Сегодняшний вечер также проходил достаточно живо – в дружеских беседах и воспоминаниях о бурной молодости Матвея. Старик весело рассказывал байки из своей, а, может быть, и не только своей жизни, и Апрелю, как всегда, нравилось слушать пожилого друга.
– Вы в отличной форме. Хочу произнести тост! – сказал Апрель, наполняя бокалы. – За долголетие! За светлую голову и чистое сердце! За Вас!
– Ой, спасибо дорогой! – воодушевлённый вниманием, искренне ответил хозяин квартиры.
Настроение было отличное. Всегда приятно провести время в семейной обстановке и поговорить с хорошим человеком – неважно о чём: о пустяках или о вечном.
– Знаешь, Апрель, а я приготовил тебе подарок, – выбрав нужный момент, прищурился Матвей Сергеевич.
– Ваше общество для меня лучше любого гостинца, – скромничал парень.
– Перестань. Не стоит нахваливать дедушку. Не заслужил, – пожурил старик. – Перед тем как подарю тебе одну замечательную вещь, расскажу историю. Историю правдивую и думаю, она тебе придётся по вкусу. Идёт?
– Согласен.
– Было это давно году так в восемнадцатом прошлого столетия. Время жуткое. Красные, белые – чёрт их знает, каких только не было повстанцев и разных бродяг. Людишки делят власть, грабят, воюют. В общем, революция… Кому восстание против тирана, а кто-то подзаработать лихостью сподобился. Был такой Федя Пехота. Грабил буржуев и других богатеньких. Брал всё, так сказать, что плохо лежит. На поезда даже нападал ухарь. Большая банда у него была. Но как говорится, если запутался в верёвочке, то сколько ей не виться конец один – повесят на плетёной удавке и прямо за шею… И устроили чекисты засаду на Федькину шайку. Клюнул на приманку Пехота и угодил в ловушку. Говорят, отчаянно сопротивлялись ребятушки, но силы были не равны. Всех разбойников перебили, и Федя погиб вместе со всеми своими удальцами. Хотя Федьку живым взять хотели – и не для того, чтобы судить безбожника, закидывая булыжниками. В народе легенды складывали о несметных богатствах Пехоты. Мол, есть деревушка, куда свозит награбленное барахлишко супостат и взять Фёдора нужно живым, чтобы узнать, где прячет негодник украденное. А тут такой казус – нет Феди и нет клада. Никто так и не узнал, где схоронил своё состояние кровопийца… Историю эту слышал ещё мальчишкой. Запомнилась она почему-то. Романтика, наверное. Разбойники, пираты, индейцы, клады… Я вырос, за двадцать мне уже… начал искать. Знал, где шастала банда. Севернее Москвы она промышляла. Не буду утруждать тебя подробностями своего поиска, скажу кратко – когда исполнилось мне двадцать пять лет, нашёл я эту деревушку и дом нашёл. И что ты думаешь в том доме? Правильно. Федькин схрон! Чего там только не было. Серебро, ложки, поварёшки, подсвечники – часов карманных почти целый сундук. Предметы были чудные, разной ценности и старины. Видишь аппарат? – Матвей Сергеевич рукой указал на напольные часы.