– Баба Аня? – удивилась Галина Викторовна.
Все остальные молчали. Даже маленький беззаботный Мишка решил не произносить ни слова. Холодный смрад окутывал дом изнутри. Это чувствовали все. Кот боязливо поджал уши и завизжал.
Пауза затянулась. Бабаня осмотрела всех присутствующих мрачным взглядом, будто искала кого-то одного.
– Вы ко мне? – поинтересовался Евгений Михайлович. – Но у меня, вроде бы, всё хорошо. Слава Богу, вашими молитвами.
– Тихо, – зашипела вдруг Бабаня, так что от её голоса стало не по себе.
Она будто выслушивала что-то. В глазах застыл вопросительный взгляд.
– ГДЕ ТЫ!? – вдруг заорала она.
Кот быстро залетел под стол. Максим подскочил на месте.
– Прекратите пугать моих детей? Вышла вон отсюда?
– Где же ты? – снова протянула старуха, сменив тон.
Макса она не заметила вовсе. Живые глаза-угольки пытливо искали кого-то или что-то.
Было неприятно смотреть на неё, но что именно отталкивало от Бабани, никто не мог определить. Рот искривился в беззубой улыбке. Нехороший взгляд змеями пополз по дому. Они залезали в каждый уголок, в каждую щёлку на стенах, прошлись по столу, обвивая самовар, и перекинулись на кухню. Стало подозрительно тихо. Что-то заполняло ранее эту тишину, что-то верещало и цыкало. К всеобщему удивлению, стало понятно, что цыплята молчат. Из коробки ни звука. Взор устремился вверх, потом вниз, затем медленно перекочевал обратно и остановился на Кате с Мишей. Она буравила их стеклянными глазами, от чего у маленького Мишки что-то ёкнуло в животе. Он почувствовал, как плач немым эхом раздается у него внутри и вот сейчас вырвется наружу. Чёрные горошинки смотрели прямо на Мишу, но пустым нефокусированным взглядом, будто пронизывая ребёнка насквозь, будто выискивая что-то страшное и опасное позади него.
Заметив наливающиеся слезой глаза сына, Максим вдруг выкрикнул:
– Вам чего здесь надо? Убирайтесь отсюда или я вас вышвырну!
Он пододвинул табуретку с Мишей к себе.
Взгляд Бабани так и не изменился. Потемневшие глаза вдруг зашевелились чёрными бусинками, но как-то неестественно, словно отставая друг от друга.
– Я зайду к вам. Я зайду завтра.
Сутулая фигура стала медленно разворачиваться на месте. Спускаясь вниз, Бабаня продолжала неразборчиво бормотать про себя, но несмотря на это Максиму всё же удалось уловить краем уха: «Я приду завтра. Приду завтра»
Дверь закрылась, утащив за собой могильную прохладу.
Мишка не выдержал и захлипал носом, вытирая кулачками глаза. Несколько минут все молча сидели, переваривая произошедшее. Через пару секунд, стало теплее. Возникло ощущение, будто кто-то отключал отопление, а теперь его резко включил. Даже лампочка на потолке пусть на малую долю, но, кажется, стала светить ярче. На кухне едва слышно цыкнул цыпленок, через мгновение ещё один, затем ещё. Про вилку забыли. Она так и осталась лежать на полу.
Глава 3
Комнату постепенно наполнял серый смрадный дым. Сквозь туманную завесу можно было различить бьющиеся свечные огоньки, словно маленькие светлячки. Большой стеклянный шар нашёл своё место посреди стола, за которым восседал мужчина средних лет: прилизанные волосы, едва уловимый макияж, выбритый подбородок.
– Я вижу! – громко произнёс он, от чего женщина, сидевшая напротив, чуть вздрогнула.
Она схватилась за ручки своей бежевой сумочки, будто в ней находилось её спасение.
– Он не хочет больше, чтобы вы оплакивали его, – вновь заговорил мужчина. – Он хочет, чтобы вы начали другую жизнь, нашли себе нового спутника жизни, с кем вам будет так же тепло, как и с ним раньше.
Человек в кожаном костюме с многочисленными металлическими шипами сделал настороженный вид. Будто кто-то ему что-то шептал на ухо, а он внимал этому.
– Как именно я узнаю этого человека? – осмелилась кротко спросить женщина.
Мужчина в косухе перевёл взгляд на неё.
– Вы почувствуете его сердцем. Это будет ваш человек. Ваш покойный муж не имеет никаких претензий, и, если вам сейчас кто-то нравится, вы можете спокойно идти к нему.
На лице бедняжки выступил пот. Она глубоко вздохнула а затем выдохнула, изгоняя из груди остатки того тяжёлого груза неопределённости.
– Это точно? Он так сейчас говорит?
Одна из свечей вдруг затрещала, заставляя пламя неистово дрожать. Женщина сглотнула.
– Да, – ответил мужчина. – Он сейчас как раз позади меня и шепчет на ухо то, что хочет вам сказать.
– Он здесь? – женщина вытерла слезу. – Скажите, что я люблю его. Вы можете ему это сказать?
– Он всё слышит. Говорит, что тоже очень вас любит.
– Боже…
Женщина была не в силах произнести что-либо, только прикрыла лицо руками.
– Поверьте, он не хочет, что бы вы остатки своей жизни провели в муках. Ваш муж просит отпустить его. Сделайте это. Избавьтесь от груза и посмотрите на мир другими глазами. Ваш путь, моя дорогая, пока не завершён.
Она снова вытерла слезу.
– Он мог так сказать. Точно мог. Скажите ему, – она снова сглотнула, – что я услышала его и сделаю, как он просит.
– Вы обещаете больше не прикасаться к спиртному?
– Да, я не буду больше этого делать.
– Вы обещаете, больше не осквернять его светлую память, изводя себя морально и физически.
– Обещаю.
– Помните, эти слова вы говорите не мне, а говорите своему мужу. Он услышал вас. Благодарит за то, что вы поняли всё правильно. Он говорит вам спасибо. А теперь я досчитаю до трёх, и вы пойдете к себе домой в хорошем настроении. Вы больше не будете вспоминать тот страшный трагический день, не испытаете прежней тяги к спиртному и сигаретам. Вы ляжете спать и завтра утром проснётесь другим человеком.
Женщина смотрела на него стеклянными глазами полными надежды и веры в произнесённые слова.
– Один…
Снова затрещала свеча. За ней следом другая.
– Два…
Дым начинал потихоньку оседать, как утренний туман.
– Три!
– Спасибо вам, – глубоко вздохнула женщина. – Спасибо.
Она встала и тяжёлой походкой направилась к выходу. Дойдя до двери, расправила плечи, подняла голову и обернулась назад.
«Всё будет хорошо. Он отпустил меня. Он рад за меня».
Затем она ушла.
Алексей потёр руками лицо.
– Вот и ещё одна в копилочку, – с ухмылкой констатировал он. – Леночка, сколько там у меня ещё?
Он вызвал секретаршу, нажав клавишу на телефоне.
– Семь человек, – быстро отозвалась Леночка.
– Я на обед. Следующий приём через час.
Парень встал со стула, вставил в ухо гарнитуру сотового и направился к выходу.
– Алексей Андреевич, – заговорил наушник. – Я, надеюсь, вы помните о сегодняшней встрече по поводу выступления?
– Да, конечно, отозвался Алексей. – Сегодня в пять я буду, и позвоните Симонову. Пусть тоже придёт. Не хочу, чтобы он потом два часа вникал в финансовые вопросы. Опоздания не принимаются. Терять деньги из-за нерадивых работников я не намерен.
– Конечно. Всё сделаем. Не беспокойтесь.
Он вышел из кабинета и зашагал по длинному коридору массивными кожаными сапогами. Обилие металла на них было не меньше, чем на куртке и штанах. Проходя мимо стола Леночки, Алексей игриво подмигнул, заставляя розовые щёчки девушки наливаться румянцем. Она скромно поправила очки в ответ и кротко улыбнулась. Секретарша Леночка работала в агентстве по оказанию экстрасенсорных услуг с момента её основания и с самого первого дня питала недвусмысленные чувства к собственному начальнику, но всячески пыталась это скрывать.
Алексей взял мобильник и набрал номер.
– Алло, Стас, привет. Ты чем сейчас занят?
– Здорово, Лёх. Я так понимаю, если ты звонишь в обеденное время, значит, тебе просто необходимо составить компанию? – отозвался наушник.
– Ты всё правильно понимаешь. Давай через пять минут в нашем кафе. Нужно обсудить общие вопросы по выступлению. С меня обед. Настроение с утра хорошее.
Алексей вышел на улицу. Ясный день разогревал воздух до отметки в плюс десять градусов. Небывалое тепло для поздней осени. Строители громко ломали асфальт отбойными молотками, создавая неблагоприятную обстановку для сеансов. Офис Алексея был через дорогу на втором этаже. Посетители с нетерпением ждали своей очереди. Каждого из них привёл туда свой недуг или проблема, решение которой, видимо, не нашлось больше нигде. Специфичный интерьер павильона, в придачу с густыми клубами дыма и свечным освещением, придавали сеансам больше мистицизма. В такой обстановке человека легко ввести в транс и убедить в чём угодно, заставить поверить в то, во что раньше никогда бы не поверил. Грохот отбойных молотков грубо нарушал тишину, от чего клиенты часто отвлекались, и сеансы могли сойти на нет.
– Уважаемый, – обратился Алексей к одному из работников, – Вы обещали закончить ещё вчера. В чём дело?
Человек в каске, упорно барабанивший раскрошивающийся на части асфальт, вдруг остановился.
– Что вы говорите? – выкрикнул он.
– Я говорю, что вы обещали вчера закончить. Я не могу плодотворно работать, пока вы здесь.
– Не волнуйтесь. Завтра к обеду мы уйдём отсюда.
– Побыстрее нельзя?
– Нет, посмотрите.
Он указал на длинную траншею разрушенного дорожного полотна.
– Тут минимум до завтрашнего полудня.
Факт на лицо. Терпеть это безумство нужно было ещё целые сутки. Алексей развернулся на месте и удалился, оставив позади «красоту» ремонтных работ.
Кафе с большими стеклянными окнами стояло уже давно. На редкость вкусная еда привлекала большое число постоянных посетителей, среди которых нашлись и двое давнишних друзей. В тот раз они решили не изменять старой привычке и заказали бизнес-обед, состоящий из трёх блюд, но стоящий, как за одно. Неповторимый кофе был прекрасным дополнением к продолжению второй половины дня.
– Ты когда избавишься от этого? – спросил Стас, кивком показав на кожаную одежду. – Не думал, что уже пора бы сменить образ на более приземлённый что ли?
Алексей бросил взгляд на косуху, висевшую на вешалке.
– Это мой имидж. К тому же, публика глотает. В конце концов, мне тридцать пять, а не восемьдесят. Что с тобой? Тебе же раньше нравилась неформальная атрибутика. Ты лучше скажи, как обстоит дело с выступлением?
Стас поёрзал на стуле.
– Я говорил с директором, – нехотя начал он. – Место будет. По билетам я всё согласовал. В продаже с сегодняшнего дня. Всего запланировано три выступления. Первое через неделю. Последующие – через день.
– Отлично! – обрадовался Алексей. – Дело идёт, как надо!
Молодая официантка проплыла мимо, оставив на своих бедрах провожающий взгляд Алексея. Стас даже не посмотрел в её сторону, хотя темпераментом был не обделён.
– Эй, ты, что грустный такой? – хлопнул его по плечу Алексей. – Мы на новом этапе. Всё, о чём мы мечтали в институте, сбывается. Понимаешь? Ты вообще, представляешь, сколько денег мы можем собрать?
– Тише ты, – остановил его Стас. – Вот именно, об этом я и хотел давно поговорить с тобой.
Алексей проглотил очередную порцию парящего борща.
– Ну, что ж, – выпрямился он. – Пожалуйста, говори.
Стас посмотрел в окно. За большим синеватым стеклом серая масса людей спешила по своим делам. Ежедневная суета создавала впечатление муравьиной возни. Строители продолжали обрабатывать грунт отбойными молотками.
– Ты не задумывался о том, чтобы прекратить дело?
Алексей вдруг поперхнулся.
– Что?
– Мне кажется, мы зашли слишком далеко. Ты не боишься последствий?
– О каких последствиях ты говоришь? Через неделю у нас первый массовый сеанс. Это уже совсем другой уровень. Столько трудов, чтобы подойти вплотную к заветной цели, и ты вдруг задумался о совести? Да что с тобой, брат? Прекрати и кушай свой обед.
Стас невольно покачал головой.
– Я не знаю. Просто раньше мне казалось, что мы всё делаем правильно, а теперь я не уверен.
– Ты не уверен в том, брать деньги или нет?
– Отнюдь, – возразил Стас.
– Тогда не распускай сопли. Избавь меня от сентиментальностей. Я совсем тебя не узнаю.
Стас снова посмотрел в окно.
– Что-то ты хреново выглядишь? – заметил Алексей. – Наверное, я тебя слишком нагружаю. Тебе нужно отдохнуть.
Бледный вид собеседника был действительно нездоровым. Стас достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
– Нет, – ответил он. – Всё в порядке. Я в норме.
– Точно?
Стас взглянул на друга таким взглядом, наблюдать который Алексею раньше не приходилось. Парень смотрел не с укором, не осуждающе, вовсе нет. Было что-то в его глазах вопрошающее, вымаливающее сделать так, как он просит. Стас не был никогда решительным человеком, но с хорошей подачи он легко справлялся с возложенными задачами, даже сам проявлял инициативу. Возможно, не предложи Алексей ему открыть агентство, он стал бы работать психологом в какой-нибудь общеобразовательной школе за копейки. Не исключено, что он смог бы найти себя другой сфере. Точно можно сказать одно – Стас никогда бы не начал своё дело. Нельзя было утверждать, что он бесхребетный или слабохарактерный, скорее наоборот, довольно волевой человек, но не было в нём коммерческой жилки, просто не было. Возможно, чувство занятости не своим делом росло у него, как опухоль внутри, и вот настал час, когда работать дальше стало невозможно. Где-то в глубине души он верил, что такой разговор не состоится, однако, переоценил себя, и тогда за столиком в кафе одна чаша весов перевесила другую.
– Ты видишь этих людей? – Алексей указал на пешеходов за стеклом. – Как ты думаешь, что им всем надо?
Молодая мама катила коляску с ребёнком, затем остановилась, поправила что-то у малыша и направилась дальше. Седой старик, слегка хромая, выгуливал пса. Группа школьников пересекала дорогу на зелёный свет светофора.
– И что же? – Стас перевёл взгляд на собеседника
– Счастья и благополучия, – заключил Алексей. – Но в жизни столько подводных камней и рифов, что не всегда находятся пути их обойти. С душевной болью жить трудно, а я помогу этим несчастным взглянуть на мир под другим углом. Конечно, не бесплатно, но результат, по-моему, того стоит.
– Ты же обманываешь их, – прошептал про себя Стас.
– Пусть так, – согласился Алексей, – Но на пути у меня никто не встанет: ни ты, никто-либо другой и, если тебе есть что сказать по этому поводу, то я весь внимании.
– У тебя сейчас по пятнадцать посетителей за день. Это неплохие деньги, – объяснялся Стас. – Я, как организатор, выполняю свои обязанности хорошо. Но, может, мы изменим немного стилистику сеансов? Для чего нам эти декорации? Будем просто вести частную практику оказания психологической помощи.
Алексей резко хлопнул по столу, так что официантка в зале чуть не выронила поднос.
– Всё! На эту тему разговор окончен. Я не желаю наблюдать, как ты раскисаешь! Мы проведём сеансы вместе. Сделаем дело, а потом сам решишь, как тебе поступить.
– Ты будешь не в восторге оттого, что я тебе сейчас скажу, – продолжил Стас. – Тем не менее, я вынужден буду тебя оставить. Это не мой путь. Я не хочу больше обманывать людей, играя на их жизненных проблемах.
– Святоша, мать твою! Что с тобой случилось? Это всё твоя жена? Да? Совесть, видите ли, в нём проснулась, – недовольно ругнулся Алексей. – Какая муха тебя укусила? Почему ты решил завести этот разговор именно сейчас?
Стас молча посмотрел на друга.
–У меня плохое предчувствие на счёт всего этого, и моя жена здесь не при чём. Мне кажется, если мы сейчас не остановимся, то случится что-то не поправимое.
– Значит теперь ты у нас ясновидящий. Может, вместо меня пойдёшь на кресло? Хочешь, я тебе открою одну тайну. Хочешь?
– Говори, – равнодушно ответил Стас.
– Понимаешь, вся эта чепуха с магическими шарами и общением с умершими не доставляет должного удовольствия мне самому. С другой стороны люди готовы щедро платить, лишь бы кто-то, такой же, как я, смог вовремя их утешить. Конечно, я иногда задумываюсь над тем, правильно ли всё делаю. Возможно, там (он указал пальцем наверх), действительно кто-то есть и наблюдает за нами, тогда почему он не пресечёт нашу с тобой работу, войны, голод, массовую гибель детей в Африке от очередной вирусной атаки? Знаешь Стас, (он потёр виски) я считаю, что мы в мире одни и больше ничего нет. И судьбы тоже никакой нет. То мнение, что тобой манипулируют, приводит меня в бешенство своей простотой. Не мне тебе объяснять всё это. Здесь реальная жизнь, а там в моём кабинете всё иллюзия, и не надо путать одно с другим. Может, ты просто устал? Возьми сегодня выходной. Завтра проснёшься на свежую голову, там поговорим. Я скажу Симонову, чтоб заменил тебя сегодня.
Стас упёрся взглядом в пол. Недоеденный борщ, как и не начатый кофе, медленно остывал.