– А ты не думаешь, что судьба всё-таки существует? – продолжил Стас. – Но судьба не в том понятии, в каком мы привыкли себе это представлять. Жизнь, она ни как лента кинофильма. Она часто преподносит нам сюрпризы и порой ставит перед сложным выбором, но конечный путь, по которому мы в итоге идём, зависит от нас самих. Предположим, что кто-то, как фигуры на шахматной доске, расставляет нам трудности и варианты путей, по которым можно продолжить своё существование. И вот, ты, как пешка, скачешь по чёрно-белым клеткам, решаешь с какой стороны тебе обойти препятствие. С правой или с левой? Дело в том, что каждый из путей приведёт тебя к следующему выбору, где ты снова встанешь на распутье. Проблема в том, что ты не можешь ничего изменить. Прошлое остается прошлым, даже если ты очень сожалеешь о сделанном, а тем более о не сделанном. Итог в результате один – пешка доходит до края доски.
– Что-то ты меня пугаешь, брат, – с укором заявил Алексей. – У тебя неважный вид. Езжай домой и выпись хорошенько. У меня сейчас голова занята совсем другими мыслями. Прости. Я не могу адекватно воспринимать то, что ты сейчас говоришь. Завтра с утра жду тебя в офисе.
– Хорошо, – вымолвил Стас. – Я приду завтра.
Он молча поднялся со стула, взял кожаную папку бумаг, с которой практически не расставался и, уже уходя, добавил:
– Обещай мне, что будешь осторожен.
– Хорошо. Давай, иди уже. Не наводи панику, – отвертелся Алексей. – И без того мистики хватает.
Стас вышел из кафе, направившись в противоположную от рабочего места сторону. Вскоре парень скрылся за углом.
Настроение было подпорчено. Возвращаться к плодотворной работе, требующей максимальной отдачи и актёрского мастерства непросто, когда лучший друг и компаньон даёт заднюю.
Знаешь, я дружил со Стасом со школьной доски. Юношеские взгляды на жизнь совпадали, так что каждый из нас искал поддержку друг в друге. Чтобы откосить от армии пришлось поступать в институт. За неплохие деньги, добытые на городских улицах нелегальными промыслами, удалось зачислиться на кафедру психологии и дефектологии. А там как-то само всё поехало. Будучи студентами первого курса, мы начали с головой утопать в океане под названием психоанализ. Особые надежды подавал Стас, но я смог прогнуть его под себя, уговорив в конце пятого курса основать небольшое агентство. Знания основ человеческой психики были у нас на вооружении, что поспособствовало удачному старту дела.
– Неужели всё было так просто?
Да, именно так. На различного рода лжеамулетах и оберегах нам удалось поднять неплохие деньги. К счастью, заработанный первый капитал оправдал себя полностью. Были и чёрные моменты в истории становления агентства. Приходилось занимать денег у криминальных авторитетов под хорошие проценты, так как частные банки не могли предоставить должный кредит на сомнительную деятельность. Мы не отчаивались и, даже когда приходилось прогибаться под главарей местных преступных организаций, не теряли надежду и веру в свою работу.
Человеческий мозг своего рода пластилин, а скульптором был я. Мне без труда удавалось улавливать те нотки крика души клиента, на которые вовремя нужно было обратить внимание. Опыт прибавлял уверенности в работе. Через год-два уже непоследние люди в городе обращались в наш маленький неприметный кабинет на втором этаже.
Спустя годы мы заявили о себе, как одни из самых сильных экстрасенсов области. Я принял на себя все трудности и тонкости общения с людьми, в то время, как Стас занимался организационными вопросами. Признаюсь, однажды я стал замечать странности в поведении друга. Он часто опаздывал на работу, мог резко взять выходной посреди недели. Ничего плохого это не оказывало на агентство, да и нагрузка у парня была не маленькая. Особенно в силу последних событий, когда руководитель местного дома культуры разрешил организовать первое массовое мероприятие. Дело сулило неплохие деньги, и главным шагом в успешном его завершении являлось продуманность и осторожность в действиях. Очень не вовремя Стас начал тормозить. Провалить грядущий семинар, значило провалить всё дело на корню. Позволить такое я себе никак не мог. Никто не смел помешать мне сделать новый шаг на пути к известности и деньгам. Стас был хорошим преданным человеком. Видимо, его время просто ушло. До того момента разногласий у нас не возникало.
Алексей неспешно допил свой кофе. В распоряжении оставалось около тридцати минут, пока на телефон не позвонит Леночка, узнать задержится ли её начальник и что сказать посетителям. Нацепив косуху, Алексей последовал к стойке.
– Сигарет, – буркнул он продавщице, положив железные рубли на прилавок, после чего добавил. – Зажигалку ещё.
Выйдя на улицу, он задымил. Алексей не курил уже несколько лет, но почему-то тогда, в разгар яркого солнечного осеннего дня, ему захотелось вспомнить вредную привычку. Он затянулся разок-другой и бросил недобитый окурок в урну, после чего поднял голову вверх, подставляя лицо яркому светилу. Дело не ждёт, нужно было идти работать. Он обернулся и посмотрел на торговую стойку. Взгляд быстро пробежал по стеллажам, ненароком зацепившись за бутылку элитного алкоголя.
Стоявший поодаль дорожный работник продолжал разбивать асфальт.
Глава 4
Максим закинул последний чемодан в машину. Дверь багажника покорно захлопнулась.
– Теперь когда ждать вас, родненькие? – поинтересовалась Галина Викторовна.
– Думаю, в следующие выходные, мам, – ответила Оля. – Максим закончит с проектом, и приедем. Я надеюсь, в следующий раз будет без подобного рода казусов.
– Оля, Максим, – обратился к ним Евгений Михайлович, – Вы простите, мы сами не знаем, зачем она пришла. Странная женщина. Напугала нас всех.
– А я не боюсь! – выступил Мишка. – У меня есть «часы шпиона», которые мне мама с папой подарили. Вот!
Через мгновение заработал мобильник Макса:
– Секретный агент Миша просит выйти на связь!
– Ух ты! Вот это игрушка, – демонстративно улыбнулся дед. Такой у меня в детстве не было.
– А у меня есть! – радовался малыш.
– Так, все в машину! – скомандовал Максим.
Детишки уселись на заднее сиденье и махали ручонками «бабулькам-дедулькам».
– Салат сразу же положи в холодильник, – наказывала Оле Галина Викторовна. – А банки с вареньем можно и на балконе. Главное, про салат не забудь.
Она вручила дочери большую сумку с различными вкусностями, которые остались после застолья.
– Ну, с Богом, – она перекрестила уже отъезжавшую машину, а Евгений Михайлович едва заметно махнул на прощание рукой.
Оле никогда не нравились долгие проводы. В отличие от мужа, она прикипела к родителям душой. В любом выходном дне, будь то праздник или законный выходной, она искала повод отправиться в деревню. Максим не находил в этом ничего дурного. Наоборот. Детям свежий воздух, Оле общение с родителями, а Макс просто разряжал обстановку серых будней. Переезд родителей в деревню она восприняла двояко. С одной стороны в городе в распоряжении остался двухэтажный дом, а с другой родные сердцу люди уезжают, обрекая её видеться с ними несколько раз в месяц. Она убеждала себя в правильности выбора, отпустив родителей из города, так как мать, как и отец, давно поговаривали о смене жизненного уклада на более приземлённый. Прожив большую часть жизни, подсознательно задумываешься не о материальных ценностях. Было ли единственной причиной переезда отсутствие жилья для Воробьёвых в городе N? Возможно. Таким шагом родители обеспечили семью дочери надёжной крышей над головой, но ничего не потеряли при этом. Выкупить покосившуюся избушку на краю деревни оказалось под силу двум семьям без значительных финансовых потерь. Хозяин давно переехал в крупный город, оставив строение под дачу, посещать которую из-за тогдашнего темпа жизни не мог. Домик доживал остатки своих дней и непременно разрушился бы, как и несколько подобных до него. К счастью, случай навёл родителей Оли именно на тот дом, переходящий в их владение за символическую сумму. К удивлению дочери, родители обзавелись домашней скотиной. Галина Викторовна быстро освоила профессию доярки, ловко управляясь с козой Дусей у себя в сарае. Удой Дуся давала большой, и почти каждые выходные Воробьёвы угощались свежим деревенским натуральным молоком. Особенно любил его Мишка. Привозные трехлитровые банки малыш опустошал за считанные дни. Катя же относилась к деревенской продукции равнодушно, за исключением бабушкиных блинов. Провинция жила своей тихой жизнью, далеко от городской суеты и пыли. Весна сменялась летом, а осень холодной зимой. Снег заметал домишко почти по самые окна, и тогда деду приходилось неслабо орудовать лопатой, чтобы расчистить себе путь к ближайшему колодцу. Была в этой тихой скромной жизни своя особенность, изюминка, пробуждающая в человеке те чувства и эмоции, которые вряд ли испытаешь, будучи частью той серой массы людей, хаотично двигающихся утром на работу по пешеходным переходам и перекрёсткам со светофорами. В глубине души Оля понимала своих родителей и даже сама хотела бы поступить также лет через двадцать или тридцать, если бы жизнь предоставила ей подобный шанс. На тот момент она даже не подозревала о том, что всё может сложиться совсем иначе.
Машина уже выезжала из деревни, как вдруг Катя вскрикнула:
– Мам, смотри!
Оля тут же обернулась и увидела испуганные глаза дочки, указывающей пальчиком в сторону старого покосившегося дома.
Уже знакомая сутулая фигура стояла на пороге, провожая странным взглядом, уезжавшую машину. Старуха снова наклонилась вперёд, но что-то не давало ей упасть.
– Боже, жуть какая, – брезгливо выдала Оля. – Что она хочет?
– Не знаю, – тут же настороженно ответил Максим. – Лучше отвернись и не смотри туда. Катюш, ты тоже.
Дочка покорно отвернулась. Никто не хотел вспоминать тот вечер с плохой стороны, поэтому последующие несколько минут прошли в полной тишине. Даже Мишка не удосужился ляпнуть что-то весёлое в своем стиле.
Горбатая женщина в красном платке стояла до тех пор, пока машина не скрылась за лесом. Она громко щёлкнула зубами, и её черные глаза-горошины вновь зашевелились. Нос чувствовал посторонний запах, но зрение не улавливало пришлого незнакомца. Бабаня подалась немного вперёд, ступая по свежим следам машины. Как ищейка, она замотала головой то в одну, то в другую сторону, обнажая жёлтые зубы. Словно сова в поисках добычи, она высматривала что-то в направлении удаляющейся «Нивы». Внезапно тело её напряглось, от чего старуха захрипела.
Некто пятый сидевший на заднем сидении вдруг возник в окне автомобиля между детьми.
– Стой!!!– в панике закричала Бабаня. – Стойте же, вы, окаянные!
Хромая старуха быстро побежала в надежде остановить нечто страшное и смертельно опасное.
– Он убьёт вас! Остановитесь, глупцы!
Слова эхом пронеслись по улице, но их никто не услышал.
Автомобиль выкатился на просёлочную дорогу и запылил вдоль молодых посадок. Через несколько минут «Нива» вынырнула на оживленное шоссе и помчала в сторону дома.
Макс ловко управляя одной левой, настраивал радиоволну. Приёмник упрямо шипел.
– Тебе давно пора выкинуть его, – заметила жена.
Макс, не обращая на неё внимания, продолжал орудовать над ручкой. В конце концов, он сдался.
– Странно, не работает. А ещё десять минут назад принимал отличный сигнал. Наверное, сгорел.
–Тебе давно пора выкинуть это старьё, – снова повторила супруга.
– Не говори ерунды. Я смогу починить. Во всяком случае, спрошу у Снегирёва. У него что-то подобное видел в гараже.
– Всё равно старое.
– Так, ну признавайся, в чём дело?
Оля сделала покорный вид.
– Тебе не кажется, что, пора бы что-то изменить? Может, возьмём отпуск весной и уедем куда-нибудь? Ненадолго дня на два или три. Только мы с тобой.
– Я как-то не думал об этом.
– Дети могут побыть у мамы, – тем временем продолжала Оля, – Между прочим, моя двоюродная сестра в этом году собирается в Каир. Ты хотел бы полететь в Каир?
Максим изобразил задумчивость.
– Если честно. Я боюсь летать. Уж лучше поездом.
– Значит ты не против? Ты, действительно, готов бросить своего Семёныча ради меня?
– Оленька, не говори ерунды. Ради тебя и детишек я готов официально жениться на Семёныче! Ну, а потом, конечно, его бросить.
День догорал. Солнце лениво поползло к горизонту. Местами начали зажигаться фонарные столбы.
Прошло около часа, когда Оля положила ладонь на ногу мужа и стала легонько поглаживать. Макс перевёл взгляд и по выражению лица жены понял, на что та намекает. Оля часто была в подобном расположении духа, когда хорошо отдохнёт в деревне. Тот вечер как раз был таким. Максим накручивал себя в предвкушении грядущего романтического ужина, после того, как телевизор покажет программу «Спокойной ночи малыши» и дети отправятся спать. В багажнике чуть слышно позвякивала бутылка самодельной настойки Галины Викторовны. Наверное, судьба не оставит шансов ей остаться закрытой до Нового Года, как обещала сделать Оля. Макс погрузился в свои фантазии с головой, но мысль, об утреннем обещании железным клином вошла мозг.
– Чёрт! – прошипел Макс. – Я совсем забыл. Сосед ждёт меня сегодня на помощь с машиной.
Оля ничего не ответила, убрав ладонь с ноги мужа.
– Значит, не судьба, – заключила она с расстроенным лицом. – Что ж, иди, помогай, раз обещал.
– Я думаю, мы не долго, – пытался он утешить её или же себя. – Там, наверное, дел не более часа.
– Макс, – Оля посмотрела на мужа. – Всё хорошо.
За тем она едва заметно улыбнулась и добавила:
– Я буду тебя ждать.
«Я буду тебя ждать» – прозвучало в голове Максима, как колокол. Эти слова пробудили давно спавшие воспоминания, которые ранее сводили с ума молодого парня семнадцати лет. То же самое говорила его мама отцу, стоя в прихожей перед дверью. Отец виновато смотрел в пол, где в углу расположился собранный чемодан. Там были не игрушки для детского сада и не старые шмотки, место которым на помойке. Там были аккуратно сложенные отцовские рубашки, предварительно выглаженные, затем брюки и нижнее бельё. Мама сложила вещи так, чтобы они не помялись. Дорогой парфюм, подаренный ей же на день рождения, как кукла был завёрнут в бумагу. Когда-то она собирала подобный багаж, отправляя отца в командировку, но в тот вечер он уже не работал на прежнем месте. За тётей Дашей, как называла её местная детвора, нельзя было заметить ни малейших признаков беспорядка. Дома царила идеальная чистота. Даже когда маленький Максим приходил с прогулки домой, шлёпая грязными резиновыми сапогами в прихожей, она не говорила ему ни слова.
Отец молча стоял, не в силах произнести что-либо. Все слова были сказаны ранее, вызвав состояние внутренней пустоты и тревоги. Кто-то переносит тяжёлые душевные травмы, утопив себя в спиртном, кто-то ищет выход в работе, кто-то старается забыть негатив, каждый вечер рыдая в подушку. Мама Максима приняла удар так, что невольно задумываешься о силе и стойкости человеческого сердца. Проклятый чемодан стоял перед глазами Макса как и десять лет назад тогда в прихожей. Парень смотрел на него намокшими глазами. Он хотел было сорваться с места, прокричать: «Ты что делаешь? Это же мы! Забыл, как мы любили ходить на рыбалку, забыл, как любил маму? Забыл?» Вместо этого только сердце резко кольнуло, заставляя руки и ноги пребывать в оцепенении.
– Я буду тебя ждать, – кротко сказала мама Максима и опустила голову.
Картина застыла, как в немом кино. Фигуры неподвижно, словно ледяные статуи, пребывали в забвении, и на минуту могло показаться, что время остановилось. Это смятение и вся палитра чувств, бушевавшая в груди молодого парня, вновь проснулась в сердце Макса, когда тот держал баранку автомобиля.
– Стой!!! – вдруг яростно завопила Оля.
От крика Катя и Мишка резко вздрогнули, как маленькие птенчики в гнезде при виде хищника.
Макс машинально упёрся ногой в тормозную педаль. Глаза испуганно искали причину внезапной паники жены. Полоса своя, движение регулируемое. Что не так? Внимание вернулось окончательно, когда Максим увидел красный глаз светофора, который остался в зеркале заднего вида. В последнее мгновение «Нива» проскочила перекрёсток, чудом не угодив в серебристую машину, которая мчалась на разрешающий сигнал. За ней на полном ходу пронёсся пассажирский автобус. Всё длилось секунду, не более. Скрип тормозов паническим страхом распространился по венам, и даже, когда машина полностью остановилась, успокоить взбесившийся пульс было невозможно.
– Вы в порядке? – Макс обернулся назад.
Побледневшие детишки молчали. Они и понять не успели, что произошло. От начала и до конца картину случившегося прожила только Оля. Она крепко прижала ладони к лицу, подобрав ноги по себя. В такой позе Максим её и увидел.
– Олечка, любимая, ты как?
Жена не отвечала. Колени тряслись, тело било судорога. Макс быстро отстегнул ремень безопасности и обнял жену.
– Всё хорошо, любимая, всё хорошо. Прости дорогая.
Мишка начал хныкать. Видимо, мгновенно пережитый ужас только спустя время дошёл до него. Катя безмолвно следила за происходящим. Вывалившийся из уха наушник продолжал что-то напевать, болтаясь на груди девочки. От плача малыша Оля вдруг пришла в себя.