– Это энергетические оболочки умерших людей. Их основное желание – общение со своими близкими, которых они покинули. Эти призраки постоянно разыскивают людей, у которых есть канал связи между двумя мирами. Медиумов, ясновидцев и прочих.
– Значит, Вы тоже медиум?
– Не знаю точно. Читала про этих людей, они умеют ввести себя в транс, и в этом состоянии общаться с духами из потустороннего мира. Что касается моих способностей, то они ограничены лишь проникновением в тот мир во время сна.
– То есть это состояние наступает, когда Вы полностью расслаблены. Да?
– Вероятно, да.
– Хм…
– Ещё отец сказал тогда, что мне надо найти человека по имени Марк. Этот Марк поможет решить мне все мои проблемы, и в то же время я смогу помочь ему. Вот я и нашла Вас.
– Но позвольте, Ольга, мало ли людей по имени Марк?
– Да, наверно, немало, вот только папа очень подробно Вас описал и указал точное место, где я могу Вас встретить.
– Интересно, что же во мне уникального, и как я буду решать Ваши проблемы?
– Всё дело в энергетике или в Вашем биополе.
– В моём биополе?
– Да. Я уже говорила, что вижу свечение вокруг людей. Это их биополе или, по-другому говоря, аура. У всех людей оно имеет разные цвета и оттенки. По этим цветам можно определить, в каком состоянии находится человек, здоров он или болеет, счастлив или подавлен. Но, общаясь с людьми на близком расстоянии, их энергетика действует на меня отрицательно, я даже могу потерять сознание. Потому что моё биополе очень слабое, оно истощено. А вот Ваша аура полностью совместима с моей. Она способна дать мне защиту, рядом с Вами я становлюсь недосягаемой для отрицательной энергии окружающих.
– Говорят, что учение о биополе – псевдонаучная теория, которая не имеет доказательств.
– Раньше я тоже так считала. Но, когда сама столкнулась с этим, стала общаться по Интернету со специалистами в этой области, не с шарлатанами какими-нибудь. У нас в институте физики металлов ведутся реальные исследования теории биополя. Эта теория основывается на том, что каждая клетка человеческого организма способна нести электрический заряд, а вместе совокупность всех клеток и создаёт биополе, как защиту нашего организма. Подобная защита есть у нашей планеты. Наш организм – это тоже маленькая планета. Там, где биополе слабое, возможно вторжение чужеродной энергетики. В этом есть научное обоснование понятия «сглаз».
– Вон даже как?
– Да.
– Ну, хорошо, Ольга, если Вы видите моё биополе, тогда скажите какого оно цвета?
– Это сложно описать, цвета постоянно меняются, но, в основном, это светлые тона. Такого свечения я не встречала ни у одного человека. Когда Вас впервые увидела, сразу поняла, что это Вы, тот самый Марк. Какое-то время не решалась подойти, всё искала повод…
– Да, да, потом был этот арбуз, – усмехнулся я.
– Глупо, наверно, да?
– Теперь уже нет разницы.
– Да, пожалуй.
– Чем же Вы сможете помочь мне?
– Кажется, отец говорил, что у Вас есть комплекс, который мешает Вам жить.
– Комплекс? Вы знаете, у меня за всю мою жизнь сформировалось столько комплексов, поди сейчас разберись!..
Оля пожала плечами. В это время в дверях комнаты показался Сэм, решив, вероятно, напомнить о своём существовании.
– И всё-таки я не понимаю, как мы будем помогать друг другу. Мне надо везде Вас сопровождать, что ли? Ну, серьёзно, как Вы себе это представляете?
– Думаю, время покажет, а пока предлагаю Вам приходить ко мне время от времени, мы будем вместе, ну, например, готовить, а потом обедать или ужинать, без разницы…
– Идея хорошая, а Вы хорошо готовите?
– Нет, я вообще готовить не умею. Готовую еду, как правило, заказываю в ресторане, где есть доставка по городу.
– В ресторане? Чтобы кушать ресторанную пищу, сначала всё-таки мне надо на работу устроиться.
– Марк, Вам не стоит об этом беспокоиться, вопрос оплаты я решу сама.
Оля сказала это настолько твёрдо, что больше я не стал возражать.
– Считаю, главное – это наше общение. Не правда ли, Марк?
– Ну, да.
В нашем разговоре повисла небольшая пауза. Я пытался найти тему для дальнейшей беседы. В это время Оля смотрела на меня, смущённо улыбаясь, лишь изредка отвлекалась на действия Сэма. И это был не просто взгляд. Она созерцала меня, как созерцают картину известного художника, которую достали на обозрение из запасников музея. С интересом изучая каждое моё движение и детали поведения. Так ласково и нежно на меня уже давно никто не смотрел. От этого чувствовал себя несколько неловко.
После её рассказа мне вдруг вспомнилась одна история об известном математике Джоне Нэше, который, осознавая, что страдает параноидной шизофренией, пытался бороться с этим. Учёного в его галлюцинациях преследовали некие личности, которых он научился не замечать, не разговаривал с ними. При этом Нэш продолжал заниматься исследованиями. Впоследствии он стал выдающимся человеком, кстати, лауреатом Нобелевской премии. В Голливуде об этом даже фильм сняли.
Вряд ли Ольга больна. Глядя на её ангельское лицо, не поверю я в это. После той аварии девушке нужна помощь, реабилитация, чтобы пережить боль от потери отца. Сейчас для Ольги я был единственным дорогим человеком, которого она так долго ждала, искала. На меня, словно с неба, свалилась миссия – помочь ей, стать для неё защитником. Конечно, с непривычки напрягало то, что она может читать мои мысли.
– Хотел спросить о Вашей бабушке, – наконец, прервав молчание, сказал я. – Она ведь потеряла сына…
– Да, она потеряла единственного сына. Видно было, что ей очень тяжело. Прошло время, бабушка долго ещё металась между заботой обо мне и своей работой. Отношения между нами ещё до аварии не сложились. Ведь раньше мы пересекались лишь на некоторых семейных мероприятиях, а в повседневной жизни почти не общались. С моей мамой с самого начала они были в конфликте. Отец, который был связующим звеном, соединяющий нас с бабулей, и тот постоянно её критиковал за разных поклонников, которых она приводила к себе в дом.
– Ну, всё-таки бабушка сейчас Ваш самый близкий человек.
– Да, это так. Она хотела забрать меня к себе после больницы, а эту квартиру продать. Но я уговорила её не делать этого. Всё равно мы не смогли бы ужиться с ней под одной крышей, мы слишком разные. Энергетика моей бабули действует на меня отрицательно. Больше получаса с ней я не выдерживаю. К тому же мысли, которыми она загружена, мне знать ни к чему.
– Она в курсе, что Вы того… ну, в смысле, не простой человек?
– Я пыталась ей рассказать, но сразу поняла, что бабушка мне не верит.
– Ну, может, и к лучшему.
– Да, наверно. Мы договорились, что будем дружить на расстоянии, она будет меня навещать. Работу бабуля сейчас ставит на первое место. Для неё эта фирма, которой она руководит, как памятник сыну. Ведь папа этот бизнес создал специально для неё, бабушка фирмой очень дорожит.
Кот запрыгнул на диван и лёг поближе к хозяйке. Оля погладила его, и Сэм громко заурчал.
– Здоровый котяра, – с интересом глядя на кота, сказал я. – Сколько ему лет?
– В этом году будет восемь.
Какое-то время слушали урчание кота. Сэм понимал, что всё внимание уделено только ему, поэтому старался урчать громче.
– Ольга, хотел ещё Вас спросить. Та чёрная иномарка и человек, который Вас силком посадил в салон…
– А, да. Это Виктор – водитель и охранник моей бабули. Терпеть его не могу. Мысли у него всегда нехорошие, похотливые. Я его очень боюсь, и порой мне кажется, что он замышляет недоброе. По просьбе бабушки он приезжает, привозит документы, иногда продукты и, если меня нет, дожидается. А в этот раз Виктор увидел меня на улице, настаивал поехать домой. Со мной была истерика, он, видя мою неадекватность, силой усадил меня в машину. Когда успокоилась, я попросила его поехать в Уралмашевский парк, чтобы там немного побыть. Потом уже поехали домой.
– Ясно. Но со стороны это смотрелось как похищение.
Девушка вздохнула, встала с дивана и поправила цветы на подоконнике.
– Ольга, а Вы сейчас чем занимаетесь? – продолжил я внезапно оборвавшийся разговор.
– Учусь. В смысле, пытаюсь продолжать учёбу в институте, ведь я дала слово своей маме. Когда более-менее я оправилась после аварии, бабушка была в деканате и смогла уговорить руководство факультета о переводе меня на заочную форму обучения. Восстановилась на второй курс. Некоторые предметы удаётся самостоятельно изучить и сдать экзамены экстерном. Так вот живу потихоньку. Что дальше будет, пока не знаю.
– Оля, мне покоя не даёт Ваш рассказ о возможности общения с духами умерших людей.
– Что именно?
– Если Вы каким-либо образом дадите понять, что видите их, то духи начнут просить Вас связаться с их оставшимися в реальной жизни родственниками? Так?
– Да, это так.
– А как эти призраки выглядят?
– Энергетические оболочки умерших людей внешне выглядят как обычные образы. Только могут внезапно появиться и также исчезнуть. И не забывайте – это сон.
– И, что, в каждом сне Вам приходится видеть этих умерших?
– Нет, конечно. Чаще вообще ничего не снится. Иногда снятся и реальные люди, я могу увидеть их прошлое или будущее. А бывает, что во время сна удаётся проникать в потусторонний мир, где я наблюдаю призраков, и истории из их общения между собой.
– Свои сновидения я, например, редко помню.
– Да, Марк, обычно люди не помнят свои сны. Но, видимо, мой мозг стал работать иначе, и чётко всё фиксирует.
– Общаться-то с ними приходилось? – не унимался я.
– Приходилось, по неосторожности, – Оля вздохнула. – Заговорила я с одной покойной мамашей, которая хотела передать информацию своей дочери. Решив помочь ей, я пришла туда, куда она мне сказала. Информация из сна действительно подтвердилась, родственница покойной жила по этому адресату. Но та самая дочь сочла меня сумасшедшей. Я пыталась ей обо всём рассказать. А она выгнала меня и ещё вызвала милицию. Меня задержали, составили протокол, а потом, узнав, кто я, увезли в психиатрическую больницу с диагнозом – временная потеря рассудка, вызванного посттравматическим синдромом. Я уже потом поняла, что совершила большую глупость. Врачам говорила, что всё придумала. Выручила бабушка. Насколько я знаю, она заплатила штраф за совершённые мной противоправные действия и беспорядки, а также моральный ущерб родственнице покойной. В общем, после этого я строго соблюдаю совет, который дал мне отец, – наблюдать, но не вмешиваться.
6
Ушёл от Ольги в районе трёх ночи, пообещав завтра непременно зайти. На прощание мы обменялись номерами телефонов.
Идя по ночной улице, не думал, что скажу дома, чем объясню свое долгое отсутствие. Мысленно я был с Ольгой. Её история уже не казалась мне нелепостью. Почему-то я верил ей. Но не это главное. А главное то, что за один прошедший день из бесполезно существовавшего человека я превратился в незаменимого.
Дождь прекратился, но всё равно было сыро. С лёгкостью перепрыгивал небольшие лужи, углубляясь всё дальше в темноту улиц. Хорошо так, свежо.
– Я чего-то не поняла, где это ты был? – спросила Алёна, выйдя из комнаты, когда своим ключом я открыл дверь.
– Пытался найти работу, – отшутился я.
– Нашёл?
– Пока нет.
– Можно было и не спрашивать.
Алёна отвернулась и ушла в комнату, а я на кухню, где меня ждала раскладушка с набором постельных принадлежностей. Уснул моментально.
Утром меня разбудила Соня.
– Пап, вставай, в школу пора.
– Который час? – отозвался я.
– Половина восьмого, мама уже уехала, у неё сегодня рабочая суббота.
Я соскочил, убрал постель, сделал Соне какао и бутерброды с сыром, как она любила. Пока она завтракала, умылся, привёл себя в порядок и без пятнадцати восемь был готов к выходу.
Проводил дочь до гардероба школы, поцеловал её в щёку, пожелал удачи, и хотел было уйти. Но столкнулся с её классным руководителем.
– Марк Сергеевич, здравствуйте, – поприветствовала она меня.
– Доброе утро, Елена Ивановна.
– Что это Вы пропускаете собрания родительского комитета, мы ведь вчера собирались.
– Ах да, совсем из головы вылетело, – пытался оправдаться я. – В следующий раз обязательно буду.
– Вчера с родителями решили собирать деньги на обустройство нашего кабинета, сдаём по две с половиной тысячи рублей.
– Ого! По две с половиной? – удивился я.
– Да.
– Так ведь мы весной собирали по три.
– Собирали. Но эти деньги ушли на ремонт крыши здания школы.
Я вздохнул.
– Все претензии надо высказывать на собрании, а Вы их всё время игнорируете, поэтому до следующей недели будьте любезны сдать мне деньги.
– Ну, хорошо.
– До свидания, Марк Сергеевич.
– До свидания.
Я проводил учительницу взглядом.
Что за чёрт! Эти постоянные поборы с родителей. В этой школе, потом в музыкальной школе. Собственно, на собрания не хожу потому, что там, только о деньгах и говорят, вместо того, чтобы рассказать о процессе обучения детей, о том к чему стремятся, давая те или иные знания. Да и где я возьму до следующей недели две, да ещё и с половиной тысячи. Ладно, напишу записку Алёне, получит зарплату, отдаст.
Вернулся домой. Снимая куртку, обронил визитку с названием предприятия «БТК-99», вручённую мне незнакомцем, с которым мы столкнулись около центра занятости. Наверно, стоит позвонить им. Может, возьмут на работу, пускай даже и охранником. Надоело без денег жить! Набрал указанный в визитке телефон:
– Алло, – раздалось в трубке.
– Павел Александрович?
– Кто Вам нужен?
– Э-ээ…. Мне нужен Павел Александрович.
– Подождите минутку, сейчас узнаю.
Через некоторое время опять:
– Алло, кто это?
– Павел Александрович?
– Да, да.
– Это Марк Никитин.
– Какой ещё Никитин?
– Мы с Вами встречались недавно. Вы мне дали визитку, просили позвонить, чтобы записаться на собеседование.
– А, вспомнил! Надумали?
– Да, надумал.
– Можете сегодня к нам приехать?
– Смогу.
– Вам надо постараться успеть до 11 часов, сегодня Михалыч там до обеда. Но в субботу он может уйти раньше. Слышите?
– Слышу. Постараюсь успеть.
– Запишите адрес: ул. Автомагистральная 10, офис с правой стороны от автостоянки.
– Записал.
– Ага. Спросите Тимофеева Виктора Михайловича. Скажете ему, что Вы от Кабанова, он поймёт.
– От Кабанова? В смысле от Вас?
– Какая разница, от меня – не от меня! – с раздражением в голосе сказал Павел Александрович. – Говорю же, он поймёт.
– Хорошо, понял.
– Всё, до свидания.
Положил трубку. Ещё раз посмотрел на визитке название предприятия – «ЧОП «БТК– 99». Странное название. Ну, ЧОП – понятно: частное охранное предприятие. Цифра 99 означает, что контору открыли в 1999 году. БТК – аббревиатура от каких-то слов. При встрече надо будет обязательно уточнить.
Собрался, взял необходимые для трудоустройства документы и поехал в «БТК». Добрался быстро, нашёл офис сразу. Небольшое строение серого цвета в два этажа, с крыльцом и табличкой. Охранник подсказал, как найти кабинет Тимофеева.
Я постучал и осторожно открыл дверь кабинета. Внутри было светло и просторно. На стенах в рамках развешаны грамоты и дипломы, в шкафах можно было увидеть кубки, какие дают победителям соревнований.
– Что Вы хотели? – спросил меня по-военному коротко стриженый мужчина в чёрном свитере.
Он сидел за столом перед монитором компьютера. В отражении стеклянной двери шкафа можно было увидеть, что хозяин кабинета раскладывал компьютерный пасьянс.
– Здравствуйте, мне нужен Тимофеев, – ответил я.
– Я и есть Тимофеев.
– Виктор Михайлович, к Вам мне рекомендовал обратиться Павел Александрович. Я ищу работу и…
– Он меня предупредил, проходи. Ручка есть?
– Да, есть.
– Для начала возьми анкету и подробно заполни свои данные. Перед кабинетом стоит стол, там присядь. Как напишешь, зайдёшь. Всё понятно?