Зарядив ружье после очередного выстрела, я неспешно определяла цель, когда вдруг поняла, что давно не слышала монотонного голоса Петровича. Бросила, было, взгляд на него, собираясь опять выстрелить, и замерла. Он сидел, окаменев. На лице недоумение пополам с тревогой, рот приоткрыт, точно замер на полуслове, глаза остановились и уставились мне за спину. Не понимая причины его столбняка, я неспешно повернулась и увидела здоровячка под два метра ростом. Коротко стриженные русые волосы, крепкая шея, черная футболка, в обтяжку, демонстрировала отличную физическую подготовку ее хозяина. Руки он держал в карманах джинсов, привалившись плечом к стене рядом с дверью. Всмотревшись в его лицо, отметила крупные черты, старый шрам на правой брови и очень не понравившийся взгляд серых внимательных глаз.
Спокойствие, только спокойствие. Заставив себя дышать ровно, я прижалась спиной к стойке, а ружье медленно поставила на нее вертикально. Мальва начала подниматься из своего угла, напряглась, но не издала ни звука.
– Петрович! – голос этого типа звучал как-то лениво. – А, разве с собаками сюда можно?
В любой другой день мужик показался бы мне симпатягой, люблю спортивный тип. И голос нормальный, главное, без угрозы. Уверенный в себе человек всегда вызывал у меня уважение. Но сегодня, в этот день, все было иначе. Вот сейчас я поняла, отчего маялась последние часы. Ведь ждала же неприятностей. И они, похоже, явились.
– Мальва, сидеть! – с голосом я справилась.
Собака села, но расстояние до вошедшего сократила и теперь была между нами. Угрозу она не демонстрировала, только внимание к каждому возможному движению этого человека.
– Миронушка! – ожил Петрович, откашлялся и привстал со стула. – Это же свои. И девочка, и собачка ее. Свои они. Всегда ходят. Пострелять, значит.
– Угу, – мужик отлепился от стены и подошел к стойке с ружьями. – На все.
Бросил купюру на стойку. Мне стрелять разом расхотелось. Бросить бы ружье и бегом домой, а дверь закрыть на все запоры и, зажав в руке телефон, приготовиться звонить ноль-два.
– Давай! – кивнул качек. – Посоревнуемся!
На меня он не смотрел, только на цели.
– Да, я домой хотела…
– Что так? Время детское, – в его голосе отчетливо слышался приказ остаться.
Он прицелился и выстрелил. Метко. И было видно, что доволен собой.
– Вот, мастер. Вот, молодец, – подал голос Петрович.
«Миронушка» на него глянул, и тот затих.
– Давай, девочка, порадуй дядю, – он снова выстрелил, и опять в цель. – Ха!
Я заметила, что настроение его улучшается соразмерно метким выстрелам. Но на пятый раз он промазал, и брови его сошлись на переносице. Интересно, а как дядя относился к чужим успехам и неудачам?
– Молодец! – три моих выстрела подряд были в яблочко. – А зовут тебя как, красавица?
Стреляла я, а он щурил глаза, рассматривая меня, и только что не мурлыкал. Вот ведь, поиграться решил, как с мышкой.
– Елена, – сказала спокойно, нажала курок и снова поразила цель.
– Елена Прекрасная, значит, – хохотнул и начал заряжать ружье.
– Можно просто, Елена, – я поставила ружье вертикально и стала ждать его выстрелов.
– Сергей, – он коротко глянул на меня и подмигнул.
– А, я решила, было, что у вас более редкое имя. Или мне послышалось?
– Миронов-фамилия. Это Петрович по-родственному меня так назвал.
Наш старый друг при этом крякнул и постарался вжаться в стул, чтобы быть совсем незаметным.
– Откуда такая меткость, Елена?
– Так ведь стреляю часто. Я здесь завсегдатай.
– Что-то я раньше тебя не замечал?
Пришлось пожать плечами, не знаю, мол. Не рассказывать же ему о себе всю подноготную.
– Москвичка! Приехала погостить к бабушке, – встрял Петрович.
– Вот как, – хмыкнул Сергей и отложил ружье в сторону.
– Да. Гощу я здесь. И мне пора домой, к бабушке, – я тоже выпустила из рук оружие и повернулась к собаке.
Сергей пропустил нас к выходу и пошел следом. На улице уже было совсем темно, на дорожках безлюдно. От лодочной станции не доносилось ни звука, только со стороны кафе слышалась музыка. Я засунула руки в карманы джинсов. Стараясь справиться с ознобом, сжала кулаки. Меня потрясывало, то ли от ночной свежести, то ли от нервов, потому что новый знакомый не отставал и шел рядом.
– А, что бабушкина внучка в парке в такое время делает? Или в Москве хорошим девочкам можно по ночам одним гулять? Да еще в глухих местах.
– Я не одна, а с собакой.
– Хм, – глянул он на Мальву. – Этот зверь, верно, весь диван пролежал.
– Балую, конечно, – пожала я плечами. – Но с ней мне спокойно.
– В нашем парке я бы не стал на нее полагаться.
– А, что такого в вашем парке? Мы здесь не первый день гуляем, и ничего. Обошли его не раз, и не два.
– Бойкая ты девочка, но не разумная. Я тебя воспитывать не собираюсь, просто предупреждаю, что ночной парк не для таких, как ты. Поняла?
– Да я бы раньше домой пошла, вы же сами соревноваться решили.
– Стрелок ты, что надо. Ничего не скажешь. А живешь ты где?
Мы уже выходили из парка. На площадке перед воротами стоял припаркованный черный «БМВ». Около открытой водительской двери курил блондинистый парень. Увидев нас, он отбросил окурок и сделал несколько шагов навстречу.
– Вон там мой дом, – я сделала неопределенный жест рукой влево. – Совсем близко отсюда.
– Это хорошо, что неподалеку, – Сергей окинул меня взглядом и кивнул, прощаясь. – Бывай, Елена-Краса, – а потом обратился к парню. – Коля, проводи девочку до квартиры.
Я попыталась было отнекиваться, но он меня уже не слушал, за несколько шагов достиг машины, сел на водительское место и отбыл восвояси.
– Ну, куда тебе? – вывел меня из задумчивости белобрысый. – Топай, давай. Слышала, что мне велено?
Пришлось добавить шагу, чтобы человек не нервничал, и через пять минут мы уже входили в мой подъезд. Я сначала думала проститься с Колей во дворе, но нет, он точно исполнил приказ и довел меня до самой двери в квартиру. Только потом развернулся и ушел по-английски.
Открыв дверь, я вошла в прихожую, нашла тапочки и пошла на кухню. Включила свет, стала готовить чай. Помешивая ложкой сахар, сидела и думала, что все пошло как-то не так. В душе прочно поселилась тревога. Маятно мне стало, все подозрительно. Вот, этот тип, Сергей Миронов, не шел из головы. Сидела, прихлебывала остывающий чай, и вспоминала его. Как появился в тире, его взгляды, слова. То, что не просто возник, было ясно. Глаза его цепкие, да ухмылка пакостная не дадут теперь ночью спать спокойно.
– Девочка! Красавица! Елена-Краса! Хорошей девочке не дело ночью в парке гулять! – скривилась, передразнивая его.
Какой здесь был интерес Миронова? Вот в чем был вопрос. Я сидела, посерьезнев, и прикидывала. Не надо было поддаваться искушению и брать деньги. А вдруг он видел меня в чаще, и это под его ногой хрустнула ветка? Что тогда? И теперь он узнал мой адрес. Сомнений быть не могло, что Коля доложит. Что тогда?
– Придет и открутит тебе голову, – сама себе пророчила вредным голосом.
Эх, зареветь бы, как сделала бы всякая нормальная девушка, может, тогда и полегчало бы. Да только, где мне! Вечно все, не как у людей. Вместо этого я снова потащилась в ванную, проверять, на месте ли денежки мои неправедные. Там были, милые, там, хорошие.
– А, может все не так и страшно? – стала уговаривать сама себя, глядя на отражение в зеркале.
Смотрелась я очень молодо. Без косметики, с хвостом рыжих волос на макушке, хрупкое телосложение, средний рост. Мало кто давал мне двадцать один год. Может Миронов и принял меня за девочку малолетку, и тогда его поведение можно было истолковать иначе. И вовсе не подозревал он меня в коварстве, что заныкала чужие капиталы, а вразумлял, всего лишь, дитя несмышленое. Это было совсем другое дело. Эта версия мне нравилась больше. Ее я и решила придерживаться. Хотя бы на ночь глядя, чтобы была возможность уснуть. Для более умных и трезвых мыслей еще будет время, хотя бы утром, успеется еще.
Разбудил меня звонок в дверь. Я резко села в постели, еще плохо соображая со сна, и закрутила головой. Солнце в окне ярко освещало двор. Приехала машина за соседом со второго этажа, слышно было, как урчал мотор. Каждое буднее утро за ним приезжал шофер на персоналке. В кустах воробьи устроили возню и галдели напропалую. Все, как всегда.
– Жизнь продолжается, – констатировала я. – И мне совсем не страшно.
Встала, накинула халат и прошлепала, сама взъерошенная, как воробей, в прихожую, открывать дверь.
Ритка выглядела бодро, будто и не дежурила в больнице ночь. Она объяснила свой цветущий вид тем, что смена выдалась в отделении на редкость спокойной, и ей даже удалось выспаться. Я предложила кофе, и мы пошли на кухню. Пока стояла у плиты и помешивала в турке, она закурила, устроившись рядом с форточкой. Пили кофе мы в молчании, я все не могла решить, с чего начать свою тревожную повесть, а она посматривала на меня с сомнением, гадая, что такого могло случиться, что требовало срочного ее появления в моей квартире.
– Ну! – не выдержала она. – Долго еще будешь отмалчиваться?
– Марго, я тебе такое сейчас скажу, что мало не покажется.
Она с сомнением покосилась в мою сторону и удобно устроилась на кухонном стуле, мол, тебе придется очень постараться, иначе сама не будешь рада, что выдернула сюда и оставила без заслуженного отдыха.
– А, лучше я тебе все покажу, – засуетилась я, так и не придумав начало речи.
Бросилась в ванную, выволокла оттуда куль из клеенки и потащила его на кухню.
– Вот! – пальцы плохо слушались, развязывая затянувшийся узел.
У подруги округлились глаза, когда на стол посыпались пачки денег. Она протянула руку и поворошила их, видимо соображая, сколько здесь может быть. Я решила ей помочь и стала складывать пачки столбиками. Получилось весьма внушительно.
– Никогда не видела столько денег, – произнесла Ритка с придыханием. – Откуда такое богатство?
– Нашла, – я развела руками в ответ на невысказанные слова подруги. – Серьезно, нашла.
– Шла, шла и нашла, – пробубнила она, не отрываясь от моего лица.
– Клянусь, все так и было.
– Да, хоть бы и грохнуть, кого пришлось. Да, за такие деньжищи… – ее глаза блестели. – Рассказывай! – рявкнула Маргарита, приходя в себя от первоначального шока.
Я плюхнулась на стул напротив и начала с самого, что ни на есть, начала, не забыв и про тревожную ночь на складе, и про то, как пошла домой парком, нашла сумку и притащила ее к себе, спрятав под ванной.
– А, в сумке ничего не было, что бы указало на хозяина?
– Нет. Только деньги, – я внимательно посмотрела на подругу. – А, если бы хозяин объявился, ты отдала бы?
Маргарита, надо было отдать ей должное, думала недолго.
– Такие большие деньги не могут быть честными. Скорее всего, какие-то бандитские разборки. А, в этом случае, почему бы не нам достались… А? И еще, вокруг никого не было?
– Я, прежде чем сумку открыть, убедилась, что рядом никого. Были тревожные мысли, и даже хотела пройти мимо, но словно черт дернул…
– Ничего себе, прошла бы ты мимо такого…
Она поерзала на стуле, потом взяла в обе руки пачки пятитысячных купюр, сколько смогла ухватить.
– Понимаешь, Рита. Я не знаю, что чувствуют другие, когда находят клад, но у меня был шок. Не иначе, как нечистая нашептала хватануть это добро. Очухалась, только когда ты позвонила вечером. Помнишь? Еще подумала, что может все привиделось, кинулась под ванную, ан, нет, дудки. Расхлебывай, вот, теперь!
– Нет, ты не от мира сего! – таращила на меня глаза подруга. – Это же богатство! За всю жизнь столько не заработать, а на тебя свалилось за одну минуту!
– Именно, свалилось, – пошла я в атаку. – И мои плечи могут и не вынести. Да и на что мне это? Что я в них, нуждаюсь что ли?
– Вот как. Вспомнила, что ты богатенькая девочка. Мама и папа, а заодно и братишка, ни в чем не отказывают. А работа, заработок-это так, игра и времяпровождение.
– Что же теперь делать, Риточка? – жалобно пропищала я. – За такие деньги можно запросто без головы остаться. Знаю случаи, когда и за меньшие жизни лишали, а тут…
– Спокойно! Мы все выясним.
– Мы? – я обрадовалась неизвестно чему. – Так ты не бросишь меня одну все расхлебывать?!
– Вот еще! Я тоже хочу быть в деле.
– Конечно, Марго. Хоть все забери.
– Пополам! – отрезала она.
Решительный настрой подруги меня радовал и воодушевил. Мало по малу страхи и неуверенность улеглись. Деловой заряд Марго передался и мне, а на смену сомнениям пришла жажда деятельности.
– С чего начнем? – я была готова услышать план действий.
– Поделим деньги! – выпалила она.
Точно ушат холодной воды выплеснули на меня.
– Осторожность нужна. Осмотреться. Я на кладбище не хочу, в тюрьму тоже.
– Согласна, – на Риткиной физиономии читалась борьба чувств. – Торопиться, и правда, не стоит.
– Я еще вот что тебе не сказала. Вчера, поздно вечером прогулялась по парку, обстановку хотела разведать.
– Ну!.. – подруга напряглась.
– В общем, случай меня свел с одним типом.
– Кто такой?
– Миронов Сергей. По виду бандит.
Я подробно рассказала ей о нашей встрече, стараясь не упустить ни одного слова или жеста. Было у меня такое чувство, что нарисовался он в моей жизни не случайно.
– Это уже кое-что, – оживилась Ритка. – Надо будет узнать о нем побольше, а там, может, что проклюнется насчет наших денег.
Мы решили для начала наведаться к Петровичу. Это было самым простым. Расспросы могли навести еще на какие мысли. Не откладывая в долгий ящик, тут же и отправились. Когда подошли к дощатому строению, тир только что открылся.
– О, девчонки! – приветствовал нас Петрович. – Опять пострелять пришла? –спросил меня.
– Нет, шли мимо, – напустила в глаза туману. – Как я вчера отличилась? Думаешь, произвела впечатление на того мужика?
– Точно, – хмыкнул он и уставился на меня, забыв, что только что делал. – Мирон не ожидал от тебя такой прыти. Только, девонька, держалась бы ты от него подальше, себе дороже.
– А, он кто такой? – спросила Ритка, глянув в мою сторону настороженно.
– Мирон? Бандит местный. Да не шестерка, покрупнее будет.
– Что же важному криминальному типу надо было в твоем тире, Петрович? Или он каждый день сюда ходит? – подстегивала его вопросами подруга.
– Нет, – повернулся он к Ритке. – Сам не знаю, что его принесло. Раньше мы с ним соседствовали. В одном дворе жили, значит. Мальчонкой он был шебутным, заводилой местным. Потом сколотил банду, говорят, крутые дела проворачивали. Прибыльные, видать, раз съехал от нас в центр города, туда, где дома богатые, не про нашу честь.
– Видела его машину, – подала я голос. – На несколько миллионов тянет.
– Во, во, – покачал он головой.
– Значит, здесь Мирон этот оказался случайно. Что же ему надо было? – Марго только что не светилась от любопытства.
– Кто его знает? Мне не ведомо. Я человек маленький. Только в тире этом он года три не был, если не более. Наш Мироша теперь птица важная. Парк ему не нужен, чтобы пострелять. А видеть его чаще можно в кабаках, да клубах разных.
– Ночных, что ли?
– Точно, ночных. И еще в этих, стриптизерских. А рестораны жалует дорогие, конечно. Деньги там оставляют шальные, говорят. Я-то сам не знаю, люди рассказывали. – Он с удобством уселся на стуле, приготовившись и дальше нам вещать.
– А, люди не говорили названия ресторана или клуба? – прервала его Маргарита, зная, что раз завелся, то надолго, но ничего конкретного мог и не выдать.
– Откуда?! – он нахмурился. – Не лезли бы вы, девчонки, к нему. Мой вам хороший совет. Свела судьба, развела судьба, и спасибо. Опасный это человек.
– Поняли, Петрович, – я пожала плечами. – Просто интересно было. А теперь все ясно стало. Спасибо, что предостерег.
К дому мы топали в молчании. Ритка хотела было потащить меня к тому месту, где деньги лежали, чтобы я ей показала. Но отказ мой был категоричным. А чтобы не обижалась, доказала ей, как это опасно снова там оказаться. Потому что связывала появление Миронова на горизонте именно с моим повторным визитом к заветному кусту.