Наташа, между тем, включила музыку и поднялась на подиум. В дверях она нос к носу столкнулась с Каролиной.
– Девушка, что Вы тут делаете? – возмущенно спросила она. – Сюда вход только по пропускам. Как Вас впустил охранник?
Каролина догадалась, что в помещении есть служебный вход.
– Извините, я прошла через салон. Меня прислали из модельного агентства.
– Из агентства? – переспросила Наташа. – Но мы не делали запрос на манекенщиц. Этих девать некуда, – раздраженно добавила она.
– Может, у Вас появится вакансия? Татьяна Владимировна сказала…
– Я не знаю, что там сказала Татьяна Владимировна, – перебила Наташа. – Я Вам говорю, что никаких вакансий у нас нет и не предвидится!
Она развернулась, намереваясь выйти.
– Я могла бы работать костюмером, – услышала свой голос Каролина.
Наташа остановилась и заинтересованно взглянула на девушку.
– А что, у тебя есть опыт работы? – спросила она.
– Нет, – покачала головой Каролина.
«Только этого не хватало! Еще с этой придется возиться», – раздраженно подумала женщина, разглядывая незнакомку с ног до головы.
– Хорошо. Как тебя зовут? – торопливо спросила она.
– Каролина.
– Так вот, Каролина. Пойдем со мной. Я сейчас позвоню нашей костюмерше, и если она не приедет, приступай к работе прямо сейчас.
Не дожидаясь ответа, Наташа переступила порог и спешно зашагала через раздевалку. Каролине не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Не сбавляя хода, женщина достала сотовый и набрала номер. Судя по всему, трубка подчиненной была выключена.
Они подошли к лестнице и поднялись на второй этаж. Здесь находился небольшой холл. Справа от входа размещались три кабинета. Судя по табличкам, первое помещение принадлежало Старкову, второе – Наташе, а третье попросту оказалось складом.
Наташа открыла свой кабинет, подошла к телефону и подняла трубку. Каролина остановилась в дверях.
Почти все пространство кабинета занимал огромный стол закройщика. На столе царил полный беспорядок. Резные пластмассовые лекала были свалены в кучу; цветные обрезки ткани были растянуты по столу и кое-где спускались до пола; булавки, ножницы, мел и сантиметр дополняли картину хаоса.
Всю длину боковой стены занимал стеллаж. Он был выполнен из светлого материала и больше походил на незаконченную деревянную заготовку, нежели на мебель. На нем лежали образцы тканей, журналы, папки. Возле стеллажа в ряд стояли безголовые манекены. На письменном столе находился компьютер новейшей модели. Картину дополняли красочные эскизы, висящие на стенах. Они были выполнены гуашью и являлись единственным украшением кабинета.
Наташа тем временем положила трубку на место, устав слушать длинные гудки. На том конце провода не отвечали.
– Похоже, что ты наш новый костюмер, – бросила она, выходя. – Сейчас гляну, что в мастерской.
Мастерская находилась напротив кабинета. Женщины вошли в просторное светлое помещение.
– Посиди здесь, – предложила Наташа и прошла в глубь мастерской.
Каролина послушно села на стул и глянула по сторонам.
Посреди комнаты в два ряда стояли светлые швейные машины импортного производства. За ними работало несколько женщин, наполняя все помещение легким монотонным жужжанием. Возле окна, у гладильной доски, стояла молодая девушка. Крохотным утюжком она выглаживала длинное красное платье из струящегося шелка.
Каролина перевела взгляд на молодого парня, суетившегося возле манекена. Манекен был наряжен в роскошное черное платье, богато украшенное вышивкой и черными стразами. От этого платья невозможно было оторвать взгляд, и Каролина почувствовала зависть к его будущей хозяйке.
Наташа тем временем подошла к одной из работниц и взяла в руки яркий оранжевый жакет. Отсюда Каролине было плохо слышно, о чем они говорили. Наташа покрутила жакет, внимательно рассматривая воротник. Сделав несколько замечаний и наставлений, она вернула вещь на место и подошла к двум другим швеям. Склонившись над столом, она начала «колдовать» над резными деталями кроя. Девушки сосредоточенно следили за этими манипуляциями, с готовностью внимая ее словам.
Так женщина обошла всех работниц. Сделав круг, она вернулась к Каролине.
– Пойдем скорей, а то крику будет, – коротко бросила она и открыла стеклянную дверь.
Каролина поспешила за ней.
– Послушай, Наташа, – заговорила она на ходу,– я ведь могу работать только после двух. Утром у меня занятия в университете.
– Да? – Наташа резко остановилась. – Это плохо.
Она снова засеменила, громко постукивая каблуками. В молчании женщины пересекли раздевалку и остановились у двери, ведущей в зал.
– Знаешь что? – повелительно заговорила Наташа. – В принципе, тебе и не требуется торчать здесь весь день. Только при подготовке коллекции нужна твоя помощь. Ты завтра сможешь приехать с утра?
Каролина на мгновение задумалась.
– С восьми до половины десятого у меня – практика, остальное – можно пропустить.
– Хорошо. Чтобы в десять была здесь. И учти, мы тебя берем с испытательным сроком на два месяца. Будешь справляться – работа твоя.
Каролина согласно кивнула.
Старков возился с музыкой. Оторвавшись от своего занятия, он с недовольством глянул на Наташу.
– Володя, у нас новый костюмер.
– Хорошо, – кивнул Старков, едва глянув на Каролину. – Пусть сфотографирует девочек и к субботе подготовит плакат.
– А те модели, что не готовы?
– Пусть сфотографирует в мастерской, на примерке.
Он повернулся и обратился к манекенщицам.
– Так, девочки. У нас новый костюмер. Давайте начнем сначала. Сейчас каждая из вас подходит сюда, громко называет фамилию, имя и ждет, пока сфотографируют.
Наташа тем временем достала компактный фотоаппарат и протянула его Каролине.
– Вот смотри. Будешь нажимать эту кнопку, – она показала пальцем. – Возьми блокнот и ручку, будешь записывать всех по номерам, в порядке очередности. Напротив фамилии делай короткое описание костюмов, чтобы потом самой разобраться. Когда закончишь, поднимешься вместе со всеми в мастерскую, – добавила она, уходя.
В течение всего последующего часа Каролина фотографировала девушек и старательно записывала все необходимое. Работа была несложной и не требовала большого труда, но к концу девушка почувствовала, что страшно проголодалась. С сожалением, взглянув на часы, она вместе с другими отправилась в мастерскую.
В мастерской манекенщицы по очереди переодевались в незаконченные костюмы и платья, после чего Наташа вместе с начинающим модельером Юрой подолгу хлопотали вокруг каждой из них, намечая нитками те участки, которые требовали доработки. Всем этим действом руководил Старков. Надо сказать, что работать или просто находиться рядом с этим человеком было нелегко. Бурно реагируя на каждую мелочь, он щедро изливал эмоции на всех собравшихся. Если мэтр был доволен, то от него исходили золотистые снопы света, согревая своим теплом окружающих, но если его не понимали – худо становилось всем. Придравшись к какой-нибудь мелочи, он хватался за иголку и самоотверженно бросался в работу. Рассыпая тысячу указаний, он собственноручно выбирал и примерял на девушках всевозможные аксессуары, украшения и обувь. Порой его выбор, с точки зрения простого обывателя, казался таким нелепым и неуместным, что приходилось только удивляться его безудержной смелости и безрассудности. Он мог самым бессовестным образом надругаться над законами классики, напрочь перечеркивая все общепринятые правила: пряжки и пояса возникали в самых неожиданных местах, включая шею манекенщиц; разрезы были столь огромны, что делали бесполезным наличие не только юбок, но и брюк, а о карманах, карабинах, галстуках и замочках говорить даже не приходилось. По отдельности все эти несоответствия казались непростительными, но готовые костюмы выглядели не просто хорошо, они выглядели потрясающе. И Каролина не могла не признать: Старков был талантлив. К сожалению, это было его единственное достоинство.
День казался таким длинным, что под конец Каролина просто валилась с ног. Она так устала от мелькания нарядов и поручений, вроде: подай – принеси – не мешай, что с трудом реагировала на происходящее. Сжалившись, Наташа отпустила ее пораньше, в десять.
***
Каролина стояла в большой комнате и рассматривала чудесные платья: синие, сиреневые и голубые. Вырезы платьев украшали цветы, а юбки доходили до самого пола. Платья походили на бальные. Каролина выбрала себе бледно-голубое. Она надела его и почувствовала чудесный аромат – цветы на платье оказались живыми. Каролина подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться. Вокруг собрались другие девушки в бальных платьях. У них были высокие замысловатые прически.
Откуда-то донесся тихий мелодичный звук флейты. Флейта плакала и грустила. Каролина, как завороженная, подошла к высокой двухстворчатой двери. Звуки доносились оттуда. Она толкнула дверь. Створки легко отворились, и впереди открылся большой светлый зал. В нем было много людей в красивых нарядах. Среди присутствующих она заметила Старкова и Наташу. Они улыбались и о чем-то переговаривались. Каролина направилась к ним. Неожиданно откуда-то послышался легкий металлический звон. Звон приближался и становился все громче и громче. Вскоре он заполнил все окружающее пространство.
Каролина открыла глаза. На тумбочке громко звенел сотовый телефон. Она приподнялась на локте, выключила будильник и с облегчением легла на подушку. Прекрасная грустная музыка флейты все еще звучала в ушах, и Каролина все еще чувствовала необыкновенный запах цветов. Глаза сами собой закрылись, в душе появилось непреодолимое желание остаться в теплой и мягкой кровати. Усилием воли Каролина вновь открыла глаза.
«Для чего мне так рано вставать?» – подумала она и сразу же вспомнила, что не собрала сумку, не помыла посуду и не сходила в душ. Каролина вспомнила посещение агентства, устройство на работу и свое позднее возвращение.
Настроение сразу же испортилось. Вставать не хотелось. Она вновь проверила время. Минуты текли одна за другой, но сил, чтобы подняться, не было. Каролина чувствовала себя разбитой и подавленной. За ночь ей совсем не удалось отдохнуть. Веки казались такими тяжелыми, что невозможно было бороться со сном.
«У тебя совсем нет силы воли», – сказала себе Каролина, но этот довод совершенно не подействовал. – «Сейчас придет Лариса и увидит весь этот бардак», – снова подумала она.
«Ну и шла бы она…» – ответил внутренний голос.
«Ты опоздаешь на практику».
«Ну и черт с ней».
«Тебя выгонят с работы».
«Не выгонят, по крайней мере, до демонстрации».
При воспоминании о работе перед глазами встала картина безумного вчерашнего дня. В ушах зазвучали шум швейных машин и раздраженный голос Старкова. Каролина зажмурилась. Ее присутствие там, в мастерской, казалось какой-то злой иронией, чьей-то безумной ошибкой. Она не знала, для чего она туда устроилась, и у нее не было ни малейшего желания ехать туда снова.
Каролина повернулась к окну и посмотрела на черное небо. В первых предрассветных лучах воздух казался синим. Сильные порывы ветра гнали по небу рваные темные тучи. Сверху то и дело срывались крупные капли дождя. С легким звоном они барабанили по подоконнику. Попадая в стекло, капли медленно скатывались, оставляя за собой кривые ломаные дорожки.
Продолжая лежать, Каролина с отвращением думала о работе. Никто не вынуждал ее ехать туда снова. Более того, ее появлению были не очень-то рады. Ее взяли с испытательным сроком. Никто даже не потрудился записать телефон Каролины, и если она там сегодня не появится, никто, наверное, не заметит. Вздохнув с облегчением, она решила не ехать, но тут же поняла, что не может так поступить: нужно срочно оплатить проживание в общежитии за второе полугодие.
Эта мысль ее сильно расстроила. Каролина почувствовала себя загнанной в угол. Свернувшись в клубок, она ощутила щемящую жалость к себе. В голову полезли воспоминания обо всех неприятностях, которые преследовали ее в последнее время. Обида становилась все сильнее и сильнее, разрастаясь, как снежный ком. Каролина поняла: еще чуть-чуть, и она точно никуда не поедет, а останется на весь день в кровати.
Она в отчаянии всхлипнула. Мысли заметались в поисках выхода, и неожиданно в памяти появилась нелепая фраза из детства: «Коммунисты не сдаются!»
Каролина с горечью усмехнулась. Это была любимая присказка отца. Он частенько повторял ее своей малолетней дочурке, когда та приходила с разбитыми коленками. Илья Андреевич поднимал девочку на руки и нежно укачивал, приговаривая: «Ну-ну-ну, коммунисты не сдаются!» Тогда она понятия не имела, кто были эти коммунисты, но фраза производила почти магическое воздействие. Каролина сразу же успокаивалась. Наверное, отец здорово потешался, успокаивая ее таким образом. Не мог же он говорить это серьезно.
Чувствуя, как потеплело на сердце, Каролина улыбнулась сквозь слезы и посмотрела на часы. Времени на сборы почти не осталось. «Коммунисты не сдаются!» – сказала она себе и принялась поспешно собираться.
Через полчаса она вышла из общаги, одетая в свое старое китайское пальто и высокие кожаные сапоги. На улице моросил холодный мелкий дождь. Открыв зонтик, Каролина поспешила к станции метро. Дорога под ногами хлюпала. По темному асфальту бежали мутные ручейки. Москвичи, спрятавшись под зонтики и втянув головы в плечи, спешили по своим делам. Многоэтажки мрачно темнели на фоне серого неба. Непогода откладывала отпечаток на всем облике города.
Каролина миновала рынок, мокнущий под дождем. Впереди показалась станция метро.
На посадочной площадке стояло несколько девушек из общежития. Они о чем-то оживленно беседовали. Каролина подошла ближе и, поздоровавшись, прислушалась к разговору. Девочки горячо обсуждали молодого лаборанта, который, якобы приставал к одной из них. Подруги успокаивали пострадавшую и давали противоречивые советы. Одни советовали подать в суд, другие – пойти на свидание. Не успели они прийти к общему решению, как на станцию прибыл поезд.
Шумная студенческая толпа хлынула в состав. Подхваченная общей массой, Каролина вошла в вагон и заняла свободное место у окна.
Состав тронулся. Прокатившись по короткому отрезку наземной линии, вагон нырнул в подземелье. За окном стемнело. На черном стекле, как в зеркале, отразились лица пассажиров. Каролина глянула на свое отражение. Веки после утренних слез припухли, лицо выглядело бледным и осунувшимся. Тут же, в стекле, отражалось лицо какого-то парня из соседнего ряда. Он с интересом рассматривал Каролину.
На следующей станции в вагон вошли новые пассажиры. Прямо перед Каролиной, занимая свободное место, села светловолосая красавица в коротком красном пальто. В зеркальном стекле отразился удивительно правильный профиль незнакомки. Длинные светлые волосы обрамляли красивое лицо, нежные краски макияжа делали ее похожей на девушек из журналов мод.
Теперь все мужские взгляды были прикованы к красавице в красном пальто.
«Наверное, модель», – подумала Каролина. После посещения агентства все люди каким-то странным образом начали делиться на моделей и не моделей, и Каролина, до этого мало обращавшая внимание на внешность окружающих, теперь внимательно рассматривала пассажирок. Наблюдая за входящими, она оценивала рост, осанку и пропорциональность фигуры. Не менее тщательному осмотру подвергались лица девушек. Глаза, улыбка, мимика – ничего не ускользало от придирчивого взгляда.
Из своих наблюдений Каролина сделала вывод, что поведение человека легко выдавало его самооценку. В глаза бросались самовлюбленные особы с гордой осанкой и величественными жестами. В противоположность им неуверенные в себе люди старались казаться незаметными. Особое внимание Каролины привлекали блондинки. Их оказалось не так уж и мало. Все девушки с волосами белого, пепельного и желтоватого цветов становились участницами негласного кастинга. Требования к их внешности многократно возрастали. Но как «директор» кастинга, Каролина так и не смогла поставить наивысшую оценку ни одной претендентке.