В этой связи прошу Вас рассмотреть вопрос, нельзя ли, только в виде исключения, попросить о помощи представителей Православной Церкви.
Представляется, что для окончательного искоренения почвы для суеверий и прочих предрассудков необходимо прекращение появлений вышеобозначенного гражданина по ночам, чтоб он перестал ходить. Органы милиции в лице участкового считают, что решить этот вопрос силами милиции невозможно, так как гражданин не имеет документов в силу того, что является умершим. Требованиям милиции не подчиняется, что проявляется в выпрыгивании из окна, догнать же его не удается.
На вопрос, почему нельзя догнать, когда органам милиции придан мотоцикл, получен ответ – что умерший гражданин убегает скорее, чем мотоцикл может развить скорость. И к тому же убегает он через поля, где имеются канавы, и проезд мотоциклом невозможен.
По причине того, что наш сельский участковый временно отстранён от выполнения своих обязанностей, а также находится в состоянии нервного расстройства, из-за которого может в отношении сложившейся ситуации действовать недостаточно решительно, представляется правильным просить выделить из районного отделения милиции силы в количестве двух человек для осуществления патрулирования села Усьман поздним вечером, охранять граждан ввиду распускающихся слухов.
Поскольку явление имеет место, представляется правильным, если мероприятия по искоренению возглавит партия. А в силу того, что явление носит мистический характер, и искоренение его методами партийной работы в рамках марксистско-ленинской идеологии не достигает результата, представляется целесообразным привлечение партией сотрудников церкви, как то священника.
В целом же уровень сознания коммунистов и беспартийных совхоза соответствует высоким нормам советской действительности, для которой характерны вдохновенный труд и беззаветная преданность делу Коммунистической партии.
C глубоким уважением,
Секретарь парторганизации совхоза Усьман
Стрекалов Е.И.
1 августа 1981 года совхоз Усьман Багаевского района
Парторг сознательно не упомянул в своем письме о том, что поп уже был в селе, вызванный рядовой беспартийной массой, а не партийными органами. Это был момент сложный, сразу после первых и очень сильных проявлений вампиризма. Тогда резкая реакция партийных органов на появление попа не представлялась возможной. Но и хвастаться перед районными партийными органами тем, что по селу ходил поп, секретарю парторганизации не хотелось. А писать об этом сейчас означало проинформировать партийные органы о том, о чем он обязан был проинформировать своевременно, но не сделал этого. Секретарь был дисциплинированным коммунистом, но писать доносы на самого себя – это уже слишком.
Письмо и так было неслыханно смелое, но парторг рассчитывал на понимание, помня историю с пионерским лагерем. Тогда райком сначала отреагировал очень резко, но потом вдумался и пошел навстречу. Сейчас же, справедливо предполагая, что против мистики не помогает само только отсутствие веры в мистику, а для борьбы с ней нужно обратиться к другим мистикам, парторг тоже рассчитывал на понимание.
Не может вампир ходить по улицам советского совхоза. Пусть он никого вроде бы не трогает. Но где гарантия, что так будет всегда. Влиять на него идеологически – это как козлу на барабане играть, тем более, что у него (не у козла, конечно, а у вампира) нет документов. Пускать ситуацию на самотёк – это не по-советски, а то вампир уже является руководству совхоза, что заставляет партийные органы реагировать.
Вывод, к сожалению, очень простой – не может секретарь парторганизации ходить с кадилом и кропить дома и улицы святой водой. Значит, это должен сделать священник. Проще говоря – поп. Что в прошлый раз поп не помог, так это был стихийный поп, приглашенный бабками. А вот когда его призовет партия, это будет поп, выбранный сознательно, правильный и, так сказать, «взвешенный» поп. Тут не идет речь про опиум для народа, тут не может быть какой-то проходимец в рясе. Есть же у них кто-то, кто знает свое дело. Какой-то настоящий поп. Пусть партия этим займется.
Секретарь старался изо всех сил совместить требования момента с мировоззрением, основанным на последовательно марксистских принципах, но чувствовал, что сложность ситуации перерастает его.
Глава 44. Как Толян бросал курить
Толян, если бы жил в городе, а не на хуторе, и если бы он работал, например, в Мелиоративном институте лаборантом, а не помощником механика у нас в гараже, то можно было бы о нем сказать, что он впечатлительный. Тем более, что это именно Толяну Серега порезал голову стеклом накануне приезда университетских. То есть сам факт разбития трехлитровой банки об голову Толяна не свидетельствует, конечно, о его впечатлительности, но резкая реакция на голословное утверждение Сереги об изготовлении нагаек из бычьих членов показывает Толяна человеком нервным. Впечатлительный – это городское слово. Про Толяна жители хутора говорили проще. Многие, например, даже без осуждения, а просто констатируя реальность, пользовались определением – «му*ак». Как одним из синонимов слова «впечатлительный». И это, кстати, Толян требовал, чтобы Бадер перекрестился, и потом, когда Бадер упал на спину, Толян подбил ружьё, из-за чего оно выстрелило, хотя Витёк и не собирался стрелять. Ружьё потом участковый отобрал, но это было не Толяна ружьё, а Витька, механизатора, и оно было заряжено серебряной вилкой против нечистой силы. Серебро тогда чуть не попало в этого Бадера, университетского картавого, такого жидочка, который к нечистой силе никак не принадлежал. Но скандал удалось замять. Картавый оказался человеком покладистым, не стал требовать наказания Толяна и Витька. Удовлетворился выговором, который парторг сделал в его присутствии, и даже критиковал парторга за использование «нецензурных выражений».
Николай Петров, то есть Колян, как раз тоже работал в гараже, причем механиком, а Толян был его помощником, как я уже говорил. И так как я сам по моторам в курсе дела, то и я пошел пока работать в гараж. Поэтому своими глазами видел, что там произошло. По времени это примерно совпадало с разговором парторга и Тамары Иевлевой, о котором речь немного позже.
В тот день работы было немного. С утра мы поменяли масло в газоне, то есть в совхозном грузовике ГАЗ 66. И в моторе, и в коробке передач. Толян как-то немного странно себя вёл, то есть не орал, не спорил, не искал правду, не ругал правительство, а ходил притихший и сосредоточенный, так что это бросалось в глаза.
Потом приехал Генка на директорской Ниве. Забрал грузовик, а Ниву оставил нам, сказав, что у нее стучит приводной вал с левой стороны, и дал новый.. И масла, сказал, долить. На яме стоял еще один газон, к нему не было трубки бензопровода, Мы Ниву подняли домкратом, сняли колесо, Коля полез менять запчасть. Тут-то Толян и сказал, что бросает курить. А может и пить. Вот так.
От удивления Коля высунулся из-под машины. Толян как раз прикуривал, на бросающего курить вообще был не похож. Правда, он не пил в этот момент, но на бросающего пить тоже был не похож.
– А шо такое? – спросил Коля.
Но Толян не передразнил, как обычно, а только покивал головой, мол, да, бросаю пить и курить. Ко мне Фролов приходил, но Светку мою не убил. Я его не пускал. С топором на него кидался. А он сказал: «Бросай пить и курить, а то после смерти будешь ходить, как я. Знаешь, как это хреново, после смерти ходить? Это ужас, говорит, курить хотя бы брось».
Я говорю:
– Толян, правильно тебе Фролов сказал. Тебе тормознуться надо. Ты спиваться начинаешь. На поэта посмотри. Но он, хотя бы идейный алкоголик. А ты же нормальный мужик. Женись на Светке. Она хорошая баба. Зачем тебе это всё? А Коля из-под машины кричит, слышь, Толян, он б*дь, правильно всё тебе говорит. Дался тебе Фролов! Тебе тормознуться надо.
Ну и так далее. Толян говорит:
– Я слово дал. А моё слово – закон. Сказал, сука, сделал. Раз Светка живая, я пить брошу и курить брошу. Только я буду бросать, когда оно заканчивается. Последнюю сигарету докуриваю и бросаю курить. А бухло закончится, брошу пить. А чего добру пропадать?
Я говорю:
– Толян, тут вообще курить нельзя. Начальник гаража увидит, он тебе голову оторвет.
А Толян говорит:
– Чего он мне голову оторвет? Он сам тут курит, где хочет. Ну всё. Последняя сигарета. Бросаю курить.
Толян, видно, в чувствах не попал окурком в ведро, а сделал перелет. Бычок упал на тряпку, лежащую на табуретке. Я этой тряпкой протирал резьбу, когда фильтр масла прикручивал. Она была пропитана бензином. Тряпка в принципе даже не загорелась, только начала тлеть, и Толян хотел ее бросить в ведро с водой, куда он и метил бычком. Но в его руках тряпка вдруг вся вспыхнула, Толян отбросил ее, и она попала прямо на мотор Нивы, которая так и стояла с поднятым капотом.
Задымилось сразу очень сильно.
– Ах ты сука! – закричал Толян, но это не помогло. Огнетушитель в моих руках тихо зашипел и затих.
Я кричу:
– Коля, что ты там копаешься?
А он кричит:
– Я тут, б*дь, зацепился штанами.
Как-то плохо всё начинает складываться. Главное, ничего не видно в дыму. И дышать нечем. Я его за ноги тянуть боюсь, как бы он головой не ударился. И не тянуть тоже нельзя. Он там задохнется в дыму к такой-то матери. Я Толяну кричу:
– Иди отсюда!
Но Толян тянет Кольку за ноги и бормочет:
– Какой там иди, куда, б*дь, иди....
Причем Колька как-то прочно застрял, из-под машины не вытаскивается, голос уже не подает, а мы сейчас не выдержим, сколько можно не дышать.
Наверное, какой-то звук привлёк моё внимание, что-то стукнуло, довольно громко, я оглянулся и увидел. Толян тоже видел. Из дыма появилась баба, это была Нинка, мертвая жена Коли Петрова. Мы точно оба ее видели. Выглядела она, как живая или нет – трудно сказать. В дыму никто не выглядит, как живой. Но такой ящик с песком никто из живых, конечно, с места не сдвинет. Четыре мужика потом, когда опять песок насыпали, пытались сдвинуть ящик с места. Не сдвинули. А она тряхнула этим ящиком прямо перед капотом, песок высыпался на дымящийся мотор, и дым сразу стал рассеиваться. И она рассеялась вместе с дымом. Тут Колян стал вытаскиваться из-под машины, что там отцепилось – я не видел. Мы потащили его из гаража на воздух.
Глава 45. Допрос Иевлевой парторгом
Парторг по своим каналам получил информацию, что ночной, так сказать, гость появляется с женщиной, и что вроде бы женщина эта – из университетских. Но кто конкретно, в темноте не удалось разглядеть. Принадлежность же к университетским или, по крайней мере, к городским, по мнению канала, следовала из блузочки, каковой ни у кого из деревенских баб точно не было.
Тут парторг стал анализировать. С чего, спрашивается участковый за этим самым… ну хрен с ним, пусть будет – вампиром так гоняется? Не из-за бабы ли? Б*дство его всем известно. Но раньше он от жены это скрывал, как мог, а теперь сам на нее орет, что она ему жизнь отравила. Значит, участкового повело сильнее, чем обычно. А с кем видели участкового? От жены участкового парторгу было известно, что, по информации поварихи тети Вали, участкового видели с такой худой чернявенькой из университетских, сидящим на лавочке и разговаривающим на повышенных тонах. Точно не студентка, а женщина постарше. И канал, докладывающий о ночном появлении вампира, тоже говорил о женщине худой и темноволосой. Не она ли это?
Перед парторгом стояла задача дополнить расплывчатые сведения конкретной информацией – фамилия, имя, отчество и т. д. Поэтому он сам, лично, пошел в столовую на завтрак, и женщину, соответствующую описанию, вычислил сразу – не заметить ее было нельзя, поскольку она показалась парторгу привлекательной до невозможности.
Парторг подошел к командиру отряда, спросил про нее и попросил прислать для разговора. Сказал, что хочет расспросить ее по поводу слухов, которые ходят по деревне. Командир отряда пошел навстречу.
После завтрака он подошел к Иевлевой и сообщил, что по просьбе местных властей она сегодня освобождается от работы в поле, ее просят прийти в контору – вызывает секретарь парторганизации совхоза Егор Ильич Стрекалов. Со своей стороны командир отряда просил оказать всяческую помощь партийной организации совхоза, но на вопрос о причине вызова, ответил, что она ему совершенно не известна. Однако задал всё-таки вопрос, нет ли, по ее мнению, какой-то связи между скандалом, который устроила два дня назад в общежитии жена участкового, и вызовом парторга. Иевлева сказала, что комментировать скандал она считает ниже своего достоинства и, пока причина вызова ей неизвестна, она тем более не может ответить на этот вопрос.
Итак, сотрудники университета погрузились в автобус, остановившийся напротив столовой, и отбыли в направлении полей, на которых созрели кабачки. А Иевлева зашла в общежитие, переоделась в платье, предназначенное не для полевых работ, поправила макияж, взяла сумочку с кошельком на случай посещения магазина-сельпо и отправилась в контору.
Парторг встретил Иевлеву со всей любезностью, разговор начал по-светски с темы погоды и перспектив урожая. Потом посерьёзнел. Сказал, что Иевлева, как ему известно, может владеть очень важной информацией, касающейся партийной организации совхоза. Речь идет о ходящих по деревне слухах и явлениях, которыми эти слухи вызываются.
Иевлева вспыхнула и спросила, откуда известно, что она имеет отношение к слухам. Парторг сказал, что такая информация есть. Тогда Иевлева предложила обратиться к источнику этой информации и всё выяснить, поскольку источник, по-видимому, всё про Иевлеву знает. Тогда парторг предложил не горячиться, а прямо ему рассказать, что ей известно о том, что происходит по ночам в совхозе, о появлениях человека, которого считают умершим, и о других явлениях, дающих пищу слухам с нехорошим мистическим душком. Иевлева сказала, что по ночам она, как правило, спит, и вряд ли партийную организацию может интересовать, какие ей снятся сны.
Тогда парторг сказал, чтоб Иевлева «перестала», а на вопрос, что надо «перестать», сказал, что надо перестать «вот это вот». Сказал, что ему известно намного больше, чем она думает, и если она не захочет как патриот и советский человек оказывать содействие партийным органам, это будет иметь серьёзные отрицательные последствия для ее научной карьеры, а также скажется на ситуации получения жилья и может вообще отразиться на ее трудоустройстве. Он сказал, что партийные органы всячески поощряют работу молодых учёных, но если в благодарность за это они сталкиваются с упрямством и нежеланием идти навстречу, то и партийные органы не пойдут навстречу, когда придет что до чего. Тогда Иевлева попросила задать конкретные вопросы. И на все конкретные вопросы ответила: нет, не знаю, не видела.
Но тогда и парторг сказал, чтоб она перестала валять дурака и не считала себя умнее всех, что местные жители видели ее ночью с мужчиной, и что он отлично знает, кто этот мужчина. Тогда Иевлева спросила, что это за местные жители.
– Ну, например, участковый.
– Так это он вам сказал? – удивилась Иевлева.
– Да, он, – подтвердил парторг.
– И что же он вам рассказал? – вспыхнула Иевлева.
– Здесь я вопросы задаю! – нажал парторг. – Вы прекрасно понимаете, что этот мужчина представляет опасность для населения совхоза, что предотвращение этой опасности является долгом партийной организации и органов милиции. Вы – образованная женщина и должны понимать, что опасности подвергаются дети, подростки, старики и старухи.
При слове «старухи» Иевлева еле заметно улыбнулась, как если бы хотела сказать, что не следует преувеличивать опасность, которой подвергаются старухи.
– Ну хорошо, – сказала она, – я скажу вам, что мне известно. Человека, о котором вы спрашиваете, я, действительно, встречала. Я не могу подтвердить факт его воскрешения из могилы, потому что я при этом не присутствовала. На вид он такой же нормальный человек, как и мы с вами. Я никогда не видела, как он пьет кровь. И ничего сверхъестественного в его поведении не заметила. Конечно, есть определенные странности – то, что он появляется только по ночам. Но, согласитесь, что и у других жителей деревни, как и города, очень много странностей. И слухи, которые возникают на этой почве очень сильно преувеличены.