Валера отлично загорел, работая в совхозе, посвежел на воздухе, если можно так сказать о человеке двадцати четырех лет, и так довольно свежем. У него выросли за весну и лето длинные светлые волосы, а глаза у него были темные, карие, и он вообще нравился девушкам. Он оставлял в общежитии на хуторе студентку Валю, оставлял с некоторым облегчением. Жениться на ней ни в коем случае не собирался, затягивать отношения не стоило. Его уже не тянуло к ней, как сначала. Он был рад, что на станции, кажется, вообще не будет женщин. Можно будет ходить с винтовкой днем по полям, а вечером есть уху и пить вино с ребятами. Он уже был на этой станции, думал о возвращении туда с удовольствием.
Водитель грузовика попался молчаливый, и это тоже радовало, так как говорить особенно было не о чем, и приятно мечталось и думалось, и хорошо, что никто не отвлекал. Но, в первую очередь, надо, конечно, завезти материалы для Тамары Борисовны. Во вторую городскую больницу. Валеру снабдили двумя рублями на такси в оба конца, и очень просили сделать это сразу же, да он и сам понимал, что материалы ждать не могут. Он, конечно, не имел понятия, что он везет на самом деле.
По встречке медленно ехал комбайн. Водитель слегка притормозил, но места на дороге было достаточно, грузовик отлично поместился между комбайном и обочиной. Водитель прибавил газу. Машина стала съезжать вправо. Валера подумал, что водителю нужно помочиться в лесополосе, и он хочет остановиться. Но почему-то машина не останавливалась, а продолжала съезжать, вдруг водитель крикнул: «Держись!», и грузовик завалился в кювет. Кювет был, к счастью, не очень глубокий, но грузовик всё-таки перевернулся на бок и продолжал двигаться вперед уже на боку с Валерой и упавшим на него водителем в кабине.
Всё произошло так неожиданно и быстро, что испугаться как следует Валера не успел. Он только увидел, как дерево приближается к кабине машины, ползущей по инерции на боку. Несильно ударившись об это дерево машина остановилась.
Валере было скорее весело, чем страшно. Как на качелях. Водитель же закричал:
– Жив?!
– Да всё в порядке, – откликнулся Валера.
– Какое в порядке?! Нам хана! – кричал водитель.
Он перепугался намного больше, так как у него было на это время. Он понял, что потерял управление, сразу после того, как газанул. Грузовик от этого повело. Обочина была скользкая после дождичка. Он не почувствовал, где правые колёса, когда нажимал на газ. Левый скат потянул машину вперед, а правый немного пробуксовал. Водитель был молодой, неопытный, арбузы ему доверили в качестве испытания, испытание он провалил.
– Почему, хана?– удивился Валера. – По-моему, с нами вообще ничего не случилось. Только ты на меня свалился и разбил пробирки в сумке.
Они вылезли из кабины через верх, то есть через дверь водителя, которая оказалась теперь наверху. У Валеры на сумке и на джинсах были красные пятна, что выглядело естественно после такой аварии, но это была не его кровь. И не водителя, упавшего удачно сверху со своего места на Валеру и ничего себе не повредившего. А чья это было кровь, Валера, как уже говорилось раньше, не знал.
Он открыл сумку, достал подставку с пробирками, оказалось, что только две пробирки целы. Валера вытряхнул из сумки стекло, застегнул ее и повесил на плечо. Вокруг него простиралось арбузное побоище. Грузовик лежал на боку, арбузы высыпались и почти все побились. Спелые донские арбузы с чёрными косточкам, хрупкой зернистой плотью, куски которой светились, почти искрились на солнце, и были еще прохладными, так как внутри даже на большой жаре арбуз остается прохладным.
Валера наклонился, взял из разбитого арбуза выпадающую сердцевину, то есть ту часть, где нет косточек, а плоть самая крепкая и хрустящая. Взял рукой, понимая, какие липкие будут после этого пальцы, но вилки или ножа под рукой не было. А не съесть этого было нельзя. Руки можно потом сполоснуть в бетонном арыке на краю поля.
Арбуз оказался на вкус еще лучше, чем на вид. Он трескался, заливая язык прохладным сладким соком. Валера почувствовал вдруг, что почему-то очень голоден. Хотя он ведь завтракал утром со всеми. Но почему-то очень захотелось есть. За первой сердцевиной арбуза последовала вторая. Живот переполнился, а голод как-то не проходил. Захотелось немедленно в лесополосу на предмет сигнала мочевого пузыря, а для этого надо было подойти к краю поля, чтобы сполоснуть руки.
Валера после приключения чувствовал душевный подъем, мир вокруг был остр, прекрасен и пах арбузами. Сполоснув руки, Валера попробовал застирать пятна на джинсах. Вроде бы они стали меньше, но пока ткань не высохнет, оценить результат такой попытки трудно.
В лесополосе чирикали воробьи, солнце пробивалось между листьями, а мощная Валерина струя летела неожиданно далеко. Потом наступил такой характерный сильный спазм, от которого Валера шумно выдохнул воздух со звуком «хо-о!» Приятно разбухший член был водворён на место, джинсы тщательно застёгнуты, и Валера вышел к опрокинутому грузовику.
Водитель сидел на колесе, обхватив голову руками, вся его поза выражала отчаяние, и это тоже веселило Валеру. Ну лишат премии. За арбузы платить никто, конечно, не заставит. Их просто спишут. Грузовик поставят на колёса, и после незначительного ремонта он, скорее всего, будет на ходу. Из-за чего так убиваться? Совершенно непонятно. Но оказалось, что с премии водитель хотел добавить себе на мотоцикл, и уже договорился с продавцом. Теперь перспектива покупки мотоцикла отодвигалась.
«Действительно, ужас!» – подумал Валера. Ему хотелось смеяться, петь, радость распирала его, к арбузам слетелись пчелы, они гудели сосредоточено, готовясь к оприходованию обильной лёгкой добычи. К водителю приехала, наконец, милиция. Валеру допросили, записали показания в блокнот и отпустили.
Глава 49. Инициация Валеры
Он взял сумку и вышел на дорогу. Остановил проезжающий автобус и оказался на сидении рядом с женщиной средних лет в косынке. Всю дорогу до Ростова женщина время от времени бросала на Валеру гневные взгляды, как будто он чем-то ее оскорбляет. Валера на всякий случай покосился на джинсы, хорошо ли они застёгнуты? Нет, вроде всё было в порядке. Джинсы подсохли, пятна на них, к сожалению, были хорошо видны, но не в них же дело. Спросить же в чем дело Валера не решался.
Впрочем, автобус уже ехал через Ворошиловский мост, туда, где город нависал над рекой, поднимаясь от нее зеленой массой деревьев, в которой утопали крыши домов. Женщина бросила на Валеру последний гневный взгляд, на этот раз в нем прочиталось еще выражение горечи и беспомощности.
Полный недоумения, Валера вышел из автобуса. Подняв руку, он остановил такси. Оказалось, что сидящей уже в нем пассажирке Валерин маршрут по пути, и Валера сел на заднее сидение рядом с ней. Ну не совсем, конечно, рядом, всё-таки заднее сидение у «Волги» достаточно широкое, и два человека на нем не сидят близко друг к другу.
Женщина не бросала на Валеру гневных взглядов, наоборот, она смотрела скорее с доброжелательной заинтересованностью. Потом вдруг сказала:
– Что случилось, у вас кровь на джинсах, вы не ранены?
– Нет, всё в порядке, – ответил Валера.
– Не так, как вы думаете, – заметила женщина.
Валера удивленно посмотрел на нее. Она была старше его лет, наверное, на двадцать, глаза сквозь стёкла очков смотрели встревоженно, участливо, было совершенно очевидно, что ее замечание не случайно, что она хорошо понимает, о чем говорит.
– Вы ведь не знаете, чья это кровь, – сказала она.
– Нет, – сказал Валера, – это материалы для анализа. Меня просили передать. Но часть пробирок разбилась.
– Вам надо отдать то, что осталось, как можно быстрее, – заметила незнакомка, – не смотрите на меня так удивленно. Наверное, вы сели в эту машину не случайно. Вас хранит судьба. Я подожду вас в такси, отдайте эти пробирки и скорее возвращайтесь.
Они как раз подъехали ко Второй городской больнице. Валера, не вступая в спор, вышел из машины, вошел в здание, поднялся на лифте на третий этаж, нашел там биохимическую лабораторию, отдал заведующей анализы и записку от Иевлевой. Заведующая прочитала записку и спросила:
– А где остальные пробирки?
– Разбились, мы попали в аварию по дороге, – Валера указал на пятна на джинсах.
– Вы не пострадали? – спросила заведующая. – Может, вам нужна помощь?
При этом она смотрела на Валеру скорее оценивающе, чем сочувственно. И не дожидаясь ответа, добавила:
– Спасибо вам за доставку, жаль, что часть разбилась. А у нее всё хорошо?
– Да, она отлично выглядит, – ответил Валера.
– Ну… вы тоже неплохо выглядите, – сказала заведующая, и вдруг провела пальцем по его щеке. Потом ужасно смутилась и сказала: – Ну, идите, а то вы, Бог знает, что подумаете.
И сама быстро ушла.
Валера повернулся к двери кабинета, но тут вошла молоденькая медсестра и столкнулась с ним буквально нос к носу. Как будто за этим она сюда и шла, она подняла на него глаза, не говоря ни слова, поцеловала его прямо в губы, написала на его ладони ручкой номер телефона и пропала в двери процедурной.
Озадаченный Валера вышел на улицу, такси стояло на прежнем месте, женщина делала ему энергичные жесты, приглашая сесть в машину. Валера оказался рядом с ней, такси тронулось с места, довольно скоро въехало в какой-то двор и остановилось. Женщина сказала решительным тоном:
– Идите за мной!
И Валера опять подчинился.
В квартире, куда она привела Валеру, на окнах были тяжелые шторы, среди дня царил полумрак. В большой комнате стояла старинная мебель. Такая не часто встречалась в квартирах советских людей. Не просто старая, а, действительно, старинная дорогая и прекрасно, насколько Валера мог судить, подобранная. На стенах висели картины.
В то время очень модно было иметь в доме иконы. Но вот чего-чего, а икон Валера нигде не заметил. Зато в шандалах стояли свечи. Женщина сразу их зажгла, стало очень уютно. Валера почувствовал, как запах свеч смешивается с запахом каких-то духов. От этого у него слегка закружилась голова. Женщина спросила:
– Что вы знаете о вампирах?
– В совхозе слухи ходят, – ответил Валера, – мы там арбузы собираем, а местные говорят, что у них завёлся вампир.
– У вас на джинсах кровь этого вампира и на вашей коже, – сказала женщина. – Это опаснее, чем может показаться. Но не волнуйтесь, теперь я здесь. Всё будет хорошо. Выпейте вина, вам это сейчас нужно.
Она открыла старинный буфет, достала оттуда два бокала тонкого стекла, наполнила из бутылки их на две трети, один бокал протянула ошарашенному Валере:
– Пейте, это очень хорошее вино.
Вино, действительно, оказалось на вкус очень интенсивным, необыкновенно вкусным, от него сразу голова закружилась еще сильнее. И еще у него был очень красивый цвет, оно было темно-темно красное, вбирало в себя свет свечей, как бы загораясь своим внутренним светом.
– Выпейте до дна, – сказала женщина, и Валера опять сделал так, как она сказала.
– Теперь слушайте меня внимательно, – продолжала женщина. – Некоторые вещи вам покажутся странными, но это ничего. Пусть вас это не смущает. Вам нужно довериться мне, вы про это ничего не знаете, а я знаю всё, что можно знать. Как вам повезло, что вы сели в моё такси, вы даже не представляете. Скажите, вы ничего странного в поведении женщин не заметили, с тех пор, как у вас эти пятна? Только говорите откровенно.
– Заметил, – ответил Валера, – они на меня смотрят, прикасаются ко мне, целуют.
– А тот… та, что дала вам эти пробирки, вас с ней ничего не связывает? – спросила она. – Ведь это женщина, да?
– Нет, ничего, мы просто хорошие знакомые, и мы работаем вместе.
– Точно ничего?
– Точно, – уверенно подтвердил Валера.
– Вы говорите правду, – кивнула женщина. – Это очень хорошо, очень умно с вашей стороны. Я вам потом объясню. А как вы сами себя чувствуете, вам не хочется есть?
– Хочется, – признался Валера.
– Вам надо поесть, – она снова открыла буфет, в руках у нее оказалась тарелка с большим куском мяса. Странно, подумал Валера, что она держит мясо в буфете, а не в холодильнике, как все нормальные люди.
– В холодильнике? – тут же переспросила она, как будто Валера произнес свои мысли вслух. – Но тогда его надо было бы подогреть, а подогревать такое мясо, это идиотизм.
Валера застыл. Приятного аппетита, сказала женщина с улыбкой. Мясо было зажарено совершенно натурально, без всяких панировочных сухарей, и от него шел запах, ни с чем не сравнимый.
– Ешьте, – она, положила рядом с тарелкой вилку и нож, тоже какие-то старинные, всё это Валере очень нравилось. Это было так необычно, так не похоже на почти одинаковые у всех предметы домашнего обихода. Вызывало ощущение праздника.
– И запивайте вином, это идеальное сочетание. – Она налила Валере еще вина, потом присела на стул напротив него и смотрела, как он ест.
– А вы? – поднял глаза от тарелки Валера.
– Это вы из вежливости спрашиваете? – ответила женщина. – Бросьте. Не нужны никакие условности. Только естественность, больше ничего, вы сами убедитесь, и вам это понравится. Я уверена. Ну неужели вы думаете, что если бы я была голодна, я бы не съела что-нибудь? Не дожидаясь приглашения? Ваш голод тоже связан со всем этим. Это нормально, следует его утолить. еще у вас может появиться ощущение, что всё происходящее очень ярко и интересно. Такое бывает также и при приеме наркотиков, но вы их никогда не принимали, вы не знаете.
Валера посмотрел удивленно.
– А вы принимали?
– А я принимала, – просто сказала она.
Голод оказался совершенно волчий, и Валера расправился с огромным куском мяса довольно быстро. Но наступившая сытость не была сонной, наоборот, чувствовался прилив энергии, и всё происходящее, действительно, воспринималось особенно остро, и было очень интересно.
Обстановка непривычная, всё очень красиво и стильно, и горят свечи. Женщина намного старше тебя спокойно признается, что принимает наркотики. Это в нашей-то советской действительности. ее серые глаза сквозь очки весело и откровенно смотрят в твои глаза, и член к твоему собственному удивлению начинает жить своей жизнью.
– Ну хорошо, – говорит она, – теперь нужно сделать следующее. Вашу одежду необходимо постирать и обработать специальным средством. К счастью, оно у меня есть. Переодеть мне вас не во что. Но вас это не должно смущать. Вид обнаженного тела совершенно естественен, тут нет ничего стыдного. К тому же я очень люблю смотреть на обнаженных молодых людей, вы ведь не откажете мне в этом маленьком удовольствии.
Она взяла Валеру за руку, поставила его напротив зеркала и, стоя сзади, расстёгивала на нем рубашку.
– Вам не стоит смущаться и стыдиться, хотя лёгкое чувство стыда будет вам только приятно, – тихо говорила она. – Посмотрите, как красиво ваше тело. Какие у вас руки, плечи, как красива ваша кожа при свете свечи.
Она положила свои ладони на Валерину грудь, у нее были длинные ногти, покрытые темно-красным лаком. Валера чувствовал прикосновение их к коже.
– А посмотрите на свой живот, – продолжала она, – какой он сильный, прямо в клетку, и одновременно, какой беззащитный. Это в мужском теле трогает меня больше всего. Ну, кроме еще одной детали, но об этом чуть позже. А какие у вас глаза, губы, волосы, вы просто не понимаете, что чувствует женщина, глядя на вас!
Она запустила пальцы в Валерину шевелюру, потом указательным пальцем прошла по его лбу, носу, губам, замедлив на них свое движение, потом по шее, середине груди и животу, и палец ее остановился на верхней пуговице джинсов.
– Теперь главное – не суетиться, – сказала она, – будем продолжать…
В комнате было тихо. Шум большого города не проникал из-за тяжелых штор, как и солнечный свет. Свечи горели спокойно, огоньки их стояли ровно, не дрожали.
– Ну вот, – тон женщины был одновременно сочувственный и веселый, – видите, когда человека раздевают, он от этого не умирает. Давайте выпьем еще вина за ваше прекрасное тело, за его незащищенность, за его доступность мне.
Она протянула Валере бокал вина:
– Давайте чокнемся, вот так, теперь пейте и ничему не удивляйтесь.