– Извините, я не помешал вам? – проговорил он приятным голосом.
– Думаю, что нет, – улыбнулась Мирослава.
Её улыбка явно приободрила незнакомца, – разрешите представиться, – сказал он и чётко произнёс, – Валерий Дмитриевич Казаринов.
– Почему так официально? – рассмеялась Мирослава.
– Извините, привычка. Можно просто Валера.
– Очень приятно. Мирослава, – она протянула руку, и он осторожно пожал её.
– Присаживайтесь, Валера.
– Да, нет, спасибо. Я хотел пригласить вас на танец.
– Так приглашайте, – Мирослава не смогла удержаться от улыбки.
– Приглашаю, – улыбнулся в ответ Валерий.
– Вы, как я вижу, не многословны, – Мирослава встала и пошла впереди него.
Танец был медленным, как волны полуночного моря, залитого лунным светом.
Музыка качалась и плыла, вздыхая тихо и протяжно…
Казалось, серебряный свет, уподобившись белокурому музыканту, рассеянно перебирал лиловые струны дрожащих теней…
И ночь. Приморская ночь пела под его аккомпанемент без слов. Мелодичные звуки лились в бесконечном упоении любовью ко всему сущему! И капля за каплей втекали в вечность.
– Вы здесь живёте или отдыхаете? – нарушила молчанье Мирослава.
– Живу.
– Красивый город.
– Да.
– Впрочем, как и все города, в которых есть море…
– Наверное.
– Вы не находите, что море придаёт особую ауру той части мира, в которой находится?
– Вы поэт? – ответил он вопросом на вопрос.
– Может быть…
Он улыбнулся и как-то по-особенному заглянул ей в глаза.
Мирослава почувствовала исходящее от него тепло, и это ощущение нельзя было назвать неприятным…
– Вы замужем? – неожиданно спросил он.
Она рассмеялась внезапности этого вопроса, и, придя в себя, серьёзно сказала, – нет.
– Ну, вот и хорошо, – промолвил он.
Она проигнорировала его последнюю реплику.
– Если не секрет, вы где-нибудь работаете? – поинтересовалась она.
– Служу.
– Ах, вот как! Стоило догадаться…
Он загадочно улыбнулся, – надеюсь, вас это не слишком огорчит?.. Я майор полиции.
– Опер…
Он кивнул.
– И почему это должно меня огорчить? – лениво поинтересовалась Мирослава; а про себя подумала, – только этого мне не хватало. А, впрочем, какая разница.
– Мирослава, – услышала она его голос, – а вы здесь по делам?
– Почему вы так решили? Приехала отдохнуть. Море вливает в меня силы и дарит вдохновенье, – её губы дрогнули в лукавой улыбке.
– Тогда, может быть, пойдем, погуляем? – предложил он, – честно говоря, меня уже утомило это раскачивание в полумраке.
Мирослава рассмеялась, – хорошо, я согласна. Пойдемте, погуляем.
– Официант! Я заплачу, – Валерий достал бумажник.
– Нет, – твёрдо сказала Мирослава, – платит каждый за себя.
– Как скажете, – не стал спорить он.
Они вышли из кафе и отправились сначала в парк.
Вскоре они убедились, что романтические порывы присущи не только им – в аллеях парка на каждом шагу встречалась одна пара за другой, блуждающая в ночи и наслаждающаяся не столько красотами южной ночи, сколько обществом друг друга.
– Всё равно здесь лучше, – сказал Валерий.
– Не спорю, – согласилась Мирослава.
Они подошли к овальному бассейну, наполненному пресной водой. В его центре возвышалось на стеблях из зелёного мрамора семь чаш, похожих на огромные каменные цветы.
Из этих чаш раз в семь минут вырывалась струя воды, она взмывала вверх точно стая белых сказочных лебедей и в замедленном полёте опускалась вниз.
Вода исчезала и слышалась музыка тихая и протяжная, словно семь лебедей взмахнув в ночи белыми крылами, возвратились в свой подземный замок и там издавали чарующие звуки, пленяющие слух каждого, кто услышит их.
Проходило семь минут и сказочное действо повторялось.
Мирослава и Валерий опустились на скамью под развесистой кроной платана рядом с гротом.
У входа в грот, повиснув на листьях и травах, ослепительно блистала в темноте крупная роса.
Мирослава подумала, что может быть, это светляки, но едва её рука коснулась одной из светящихся капель, как она растеклась, оставив на коже прохладный след влаги.
Дыхание ночных цветов усилилось.
– Спустимся к морю, – тихо сказала Мирослава.
Валерий молча, кивнул в темноте.
Ночное море дышало так тихо, что казалось оно, заснуло, утомлённое дневной суетой на его берегах отдыхающих.
– Мирослава! Вы что-нибудь чувствуете? – спросил Валерий.
– Да…
– Что? – он взял её за локоть.
– Дыханье вечности, – ответила она с улыбкой.
– И всё?! – произнёс он растерянно, – а моё дыхание?
– Ваше? – она тихо засмеялась, – Валера, вы слишком романтичны для своей профессии.
– А вы не любите романтиков?
– Не знаю… – Мирослава пожала плечами, – но давайте не будем углубляться в тонкие материи чувств.
– Жаль, – сказал он, и в его голосе отчётливо прозвучала нотка грусти.
– Валера, – она встряхнула его, – нам хорошо гулять этой ночью, слушать шум моря и вдыхать солоноватый воздух. Но давайте, ничего не будем усложнять. Я не настроена на роман. Завтра я уеду. И у нас есть только то, что называется «сейчас».
– Так скоро? – спросил он, не скрывая огорчения.
– Увы.
– Тогда хотя бы оставьте мне номер вашего телефона. Ведь звонки ни к чему не обязывают.
Он помолчал и добавил, – мы можем стать хорошими друзьями…
Мирослава скорее догадалась, чем увидела, что он облизал пересохшие губы.
Она улыбнулась, – в первый раз в жизни слышу, как мужчина предлагает мне дружить.
– Это плохо? – попробовал улыбнуться он.
– Нет, конечно. Наоборот, звучит заманчиво. Но лучше вы дадите мне номер телефона, и я вам позвоню… при случае.
– Вам можно верить? – серьёзно спросил он.
– У вас нет выбора! – снова весело рассмеялась Мирослава, наклонилась, подняла прибрежную кальку и бросила её в море.
Плоский камень подпрыгнул на волне, перекатился на другую, и исчез в глубине, напоследок неожиданно ярко блеснув под матовым светом луны.
Валерий назвал ей два телефонных номера, – запишите.
– Я запомню.
– Повторите.
Она повторила номера.
– У вас хорошая память.
– Не жалуюсь.
– У меня тоже. Особенно на лица.
– Значит, моё лицо вы будете помнить вечно? – рассмеялась она.
– Можете не сомневаться, – подтвердил он серьёзно.
– Ладно, Валера. Спасибо за прогулку. Мне пора.
– Так скоро? – разочарованно произнёс он.
– Ну, что вы, разве это скоро, – она поднесла к его лицу запястье с часами, – уже два часа.
– Да, действительно, – он взял её руку и мягко прикоснулся к ней губами, а потом щекой.
– Я провожу вас, – вздохнул он.
– Если хотите…
– Очень!
… Они расстались возле двери её номера.
– До свиданья, – твёрдо сказала Мирослава.
– Надеюсь, что до свиданья… – медленно произнес он.
– Идите.
– Да-да. Я уже ухожу, – Валерий стоял и смотрел на Мирославу.
– Вы вызываете у меня умиление, – сказала она сердито, – прямо рыцарь во плоти, – её губы дрогнули в ироничной улыбке, – идите!
– Иду, – прошептал он и не двинулся с места.
Тогда Мирослава взяла его за плечи, развернула и тихонько подтолкнула к лестнице, – спокойной ночи майор.
– Спокойной, – тяжело вздохнул он.
Мирослава открыла дверь своего номера, вошла и закрыла её за собой. Прислушалась. Несколько секунд было тихо. Потом послышались чёткие звуки удаляющихся шагов. Последний раз они донеслись откуда-то с самого низа лестницы и смолкли.
– Прекрасно! – выдохнула Мирослава.
Она любила мужчин, но у неё было правило – не заводить романов в деловых поездках. Работа, прежде всего. К тому же на работников правоохранительных органов у неё было наложено табу. С ними лучше сохранять дружеские отношения, – считала Мирослава.
Если положить влюблённого мужчину в постель, а наутро выпроводить его оттуда, лишив надежды на продолжение отношений, то, что он будет чувствовать? Огорчение…
А огорчённый мужчина лишняя обуза.
– Нет, с Валерой мы будем дружить…– решила Мирослава.
Она приняла ванну, выпила стакан воды и с удовольствием погрузилась в сон.
Ей снилась музыка похожая на голубые волны, облитые лунным светом и сама луна.
Она плыла сначала медленно, царственно, а потом всё быстрей и быстрей, точно покатилось колесо, сорвавшееся на полном ходу с колесницы вечности.
Мирославе казалось, что стремительно крутящаяся луна что-то хочет сказать ей, что-то очень важное. И вдруг, до неё донёсся откуда-то издалека голос Мориса, – Мирослава! – звал он, – проснитесь, пожалуйста, проснитесь!..
Мирослава открыла глаза, и села в постели.
– Что за чертовщина? – произнесла она недовольно вслух.
Посмотрела на часы – восемь утра. Потянулась к телефону и набрала номер своего агентства.
– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – ответил ей хорошо знакомый голос с почти неуловимым акцентом.
– Это я, Морис! – громко сказала она в трубку.
– Мирослава – обрадовался он.
– Как там у нас дела? – спросила она.
– Всё хорошо. А у вас?
– Тоже…
– Вы хотели что-то сообщить? – спросил Миндаугас.
– Нет, – Мирослава замолчала. Ну, не говорить же ему и впрямь, что ей приснился сон и поэтому она звонит ему не свет не заря.
– Нет, – снова повторила Мирослава, – просто хотела узнать всё ли в порядке.
– Да, всё хорошо. Не беспокойтесь. Я полностью здесь справляюсь.
Каким-то шестым чувством Морис уловил, что она беспокоилась…
– Что не говори, – подумала Мирослава, – а Морис для агентства просто клад.
– Я потом перезвоню тебе, Морис, – проговорила она.
– Хорошо.
Мирослава положила трубку. Она быстро привела себя в порядок, заказала кофе в номер.
***
– Интересно, однолюбами рождаются или становятся, – подумал Морис.– И зачем меня принесло в Россию?
Он вспомнил свой родной город.
И девушку из соседнего дома. Её звали Ингой. У неё были удивительно мягкие серые глаза и светлые волосы, как песок на побережье.
Мама была уверена, что лучшей невесты ему не сыскать.
Инга не скрывала своих чувств. Она частенько забегала к ним в дом, вроде бы по делам к его матери.
А Морис только посмеивался. Он чувствовал себя слишком молодым, чтобы строить серьёзные планы относительно семейной жизни.
Он практически всегда был занят. Обычная школа, музыкальная школа, занятие языками, спортивный зал. Потом юридический факультет Вильнюсского университета, аспирантура. Стажировка в Германии. В перспективе карьерная лестница.
Откликнувшись на предложение друга, он собирался немного отдохнуть. И потом ему было любопытно – как там теперь в России…
Кто ж знал, что его пара недель в городе на Волге растянется до бесконечности…
***
… Когда Волгина пришла к Элен, та упаковывала чемодан.
Нервозность её резких движений бросалась в глаза.
– Элен! Ради бога, что случилось?! – спросила Мирослава.
– Ничего.
Глаза Элен лихорадочно блестели.
– Вам не помогла таблетка? Вы плохо спали?
– Нет, хорошо. Я же сказала, что всё хорошо! – сорвалась на крик Максимова, – просто я устала!
Волгина молчала, пытаясь понять, что такого могло произойти…
– Я уезжаю домой, – вздохнула Максимова, – немедленно.
– Мы собирались поговорить с Ириной, – напомнила ей Мирослава, – если мне не изменяет память, мы приехали сюда именно за этим.
– Да, да, приехали! Но я передумала. Я никуда не пойду. Я улетаю домой первым же самолётом. А сейчас я еду в аэропорт, – она решительно встала.
– К чему такая спешка? Что случилось? – попыталась снова выяснить Мирослава.
– Ничего! Ничего не случилось! Оставьте меня в покое! – она бросила на Мирославу какой-то странный затравленный взгляд, – я пришлю вам чек за ваши труды, – Максимова схватила чемодан и бросилась к двери.
– Дело не только в деньгах, – проговорила Мирослава.
Но Элен уже вылетела из номера и скрылась за дверью.
– Зачем она привезла с собой такой огромный чемодан? – подумала Мирослава. И тоже вышла из номера.
Глава 6
– Мне всё это ужасно не нравится, – вслух произнесла Волгина.
– Пожалуй, всё-таки стоит поговорить с Томашевской, – решила она.
Мирослава отправилась в «Бриг» и спустя двадцать минут уже стояла перед 113 номером.
На её стук никто не отозвался.
Мирослава решила не отступать и постучала более сильно.
– Откройте, Ирина! – Мирослава повернула ручку и… дверь приоткрылась.
– Открыто, – констатировала Волгина. – Странно. Ничего хорошего за незапертой дверью, как правило, не бывает.
И всё-таки Мирослава решила заглянуть. Она осторожно переступила через порог.
В прихожей было темно. Мирослава осторожно дотронулась до выключателя и! Замерла. На полу прямо возле её ног лежала молодая женщина.
Взлохмаченные волосы закрывали половину её лица.
Мирослава не сомневалась, что это была Ирина Томашевская и, что она мертва.
На виске женщины, смешавшись с волосами, запеклась кровь.
Складывалось такое впечатление, что Ирина яростно боролась с напавшим на неё человеком.
Разбитые часы на её руке показывали двадцать минут восьмого. Конечно же, утра.
Одна пола, как видно наспех наброшенного халата, была разорвана.
Мирослава обошла погибшую и вошла в комнату.
Здесь беспорядка не наблюдалось. На столе стояли две чашки с недопитым кофе, два стакана. Один полупустой, другой полный. Рядом бутылка местной минеральной воды. На тарелке огрызки от яблок и кожура от апельсинов.
У Ирины был посетитель. Это ясно.
И она его сначала не опасалась. Иначе, зачем пить с ним кофе?.. – задумалась Мирослава, – или с ней…
Волгиной невольно вспомнились нервозность и паническое бегство Элен Максимовой.
Она вернулась в прихожую, вытерла выключатель носовым платком, но свет выключать не стала. Затем вышла из номера и протёрла ручку двери со стороны коридора. Спустилась вниз. Вышла на улицу. Нашла таксофон и набрала 02.
Когда на том конце провода взяли трубку, быстро проговорила, – в гостинице «Бриг» в 113 номере убита молодая женщина, – и сразу опустила трубку на рычаг.
Оглянулась на гостиницу. Ветер трепал косые паруса на крыше здания. Делал он это лениво, словно знал, что паруса-то ненастоящие, так одна декорация…
Мирослава вернулась в «Менестрель», собрала вещи и добралась на такси до аэропорта. Первым же самолётом вылетела в свой город.
Покинув здание аэропорта родного города, Мирослава подумала, что хорошо бы оказаться поскорее дома.
– Бедный Дон, – невольно вздохнула она. Мирослава знала, что, несмотря на свою независимость, кот больше всего на свете ценил её внимание.
И, вот, пожалуйста, она снова пропала из его поля зрения на неопределённое время.
– Бедный Дон…
У него был превосходный слух. Обычно он издали слышал её шаги.
А интонацию её голоса он отыскал бы в любой какофонии звуков.
– Бедный Дон…
Но сначала прямо из аэропорта, Мирослава поехала к своей клиентке.
Элен Максимова с семейством обитала в коттеджном посёлке, расположенном на берегу Волги.
Мирослава вышла из такси и поёжилась. Ветер был довольно холодным.
Осень в средней полосе не была такой щедрой на тепло, как на юге.
… Вдалеке серебристыми чешуйками водяной кольчуги поблёскивала река.
Был виден жёлтый песок косы пролегающей посередине, там ветер редким воздушным гребнем расчёсывал волосы зелёных ивовых ветвей ещё совсем нетронутых осенней позолотой.
Мирослава отыскала номер дома Элен.
Как ни странно, ворота были открыты. Мирослава вошла.
Конечно, нельзя было исключать наличия во дворе собаки…
Мирослава не спешила, но и не медлила. Собаки не было видно. Да и не боялась она собак.
На подъездной аллее стояла «мазда» бледно-голубого цвета.