Проникаев укоризненно посмотрел на Знаменского.
– Я его сейчас не бил, – сказал Знаменский. – Просто, похоже, он понял твою последнюю фразу.
– Окей Персей, – сказал в трубку Император, – считай, что ИБЕ уже едет. – Вы там закончили?
– Так точно, Государь!
– Тогда поднимайтесь ко мне, в кабинет.
– Есть!
Когда Проникаев и Знаменский подошли к лифту, Знаменский сказал:
– Ты, Проникаев, езжай, я тебя догоню. Очень курить хотца. – И он достал пачку «Мордосских».
Так что Проникаев сел в лифт один и доехал до +3-го этажа, на котором и располагался Большой рабочий кабинет Императора.
При выходе из лифта Проникаев встретил доктора со снежно-белой клином бородкой, в шапочке и с чемоданчиком. Оказалось, что это личный врач Императора, который только что ставил ему пиявки.
Поболтав с эскулапом три минуты о том, о сем, Проникаев попрощался и твердой поступью направился к кабинету.
Император уже его ждал.
Он был в длинном махровом халате, с коньяком и сигарой.
– Хочешь? – предложил он майору.
Проникаев не стал ломаться. Император был известным всей Галактике экспертом по сигарам и коньякам.
– Ну, – сказал Император, выпустив густой и восхитительно ароматный дым, – рассказывай. – Кстати, а Знаменский где?
– В подвале задержался, – сказал Проникаев, – курит там «Мордосские».
– Плохой выбор, – сказал Император.
– Так он же не Император, – возразил Проникаев. – И кстати, надо бы его услать.
– Вот как? – удивился Император.
– Да. Он, конечно, обидится на меня, но есть конфиденциальный разговор на двоих, – заявил Проникаев.
Император тотчас снял трубку «вертушки».
– Алло, Министр? Дайте Мордосский УР, «убойный отдел». Сейчас. Да, переключайте… Полковник? Это Император, да живу я вечно. Вольно. Можете встать с колен. У вас там за капитаном Знаменским никаких незакрытых дел не числится? Дело старухи-процентщицы? Не закрыл? Что? Ну, я знаю, где он. Он у меня. Да перестаньте там бухаться на колени! Я вам сейчас пришлю Знаменского, чтобы он закрыл дело. Да. Не слишком его ругайте, он оказал нам важную услугу и награжден за это медалью. А вот представьте себе. Да. Сейчас выезжает. Пока.
Император повесил трубку вертушки.
– Нудный полковник, – пожаловался Император. – О, вот и Знаменский!
Действительно, благоухая не столь ароматным дымком «Мордосских» сигарет и трудового пота, на ходу стягивая с себя антирадиационный костюм, в кабинет ввалился капитан Знаменский.
– Слава Императору! – воскликнул капитан.
– Вообще-то Славой звали моего папу, а меня зовут Всеволод Ярославич, – заметил Император. – Но прощаю вам эту маленькую ошибку. Капитан, вас ждут великие дела! Звонили из Галактпола. Вам нужно срочно закрыть дело старухи-процентщицы.
Только что сияющий Знаменский сразу потух и надулся как мышь на крупу.
Император с Проникаевым сделали вид, что не заметили этого.
Императору действительно было фиолетово, а вот Проникаев тяжело переживал, что пришлось обидеть друга. Но обстоятельства требовали жесткой конфиденциальности.
Поэтому Проникаев отвернулся к окну и яростно запыхтел сигарой.
– Отправляйтесь немедля, капитан! – сказал Император тоном, не приемлющим возражений.
– Есть! – щелкнул каблуками Знаменский и вышел из кабинета, бросив более чем выразительный взгляд на Проникаева.
Только что дверью не хлопнул.
Потому что этикет такого не разрешал.
– Ну вот, теперь мы вдвоем, – сказал Император.
Он нажал на кнопку информационной защиты «убийца любопытных кошек». Такие системы были новыми, произведенными только в двух экземплярах. Одна – для Большого Рабочего кабинета Дворца, а вторая – для флагмана флота, космоносца «Император Победоносец».
– Ну-с, Проникаев, сказал Император, – а вот теперь мы действительно только вдвоем. Что вы хотели мне сообщить?
– Я перевербовал Чужого, – невозмутимо заявил Проникаев.
– Да, товарищи курсанты, вот таким оригинальным заявлением удивил нашего Императора майор Проникаев, – провозгласил майор Честнов. Затем, для того, чтобы подчеркнуть важность сказанного, Честнов достал табельный «Шмаляловв» и метким выстрелом прикончил муху, которой вздумалось засиживать макушку палладиевого бюста Его Величества, установленного в Имперском Уголке.
После этого Честнов продолжил лекцию.
– В рабочем кабинете Императора повисло молчание. Наконец, оправившийся от изумления Император заговорил.
– Что-ооо??? – сказал он.
– То самое, – подтвердил Проникаев. – Я перевербовал Чужку, и теперь он будет работать на нас, а не на «Алебон».
Тут Император перешел на несколько неформальный язык.
– Да как же тебе это удалось, дорогой мой человечище?? – вскричал Император.
– Я забрал его яйца, – спокойно сказал Проникаев.
– Гм, – снова удивился Император, – а разве не этим сейчас занимается ИБЕ – согласно координат, которые ты мне продиктовал?
– Государь Император, – терпеливо принялся объяснять Проникаев, – у животных, птиц и прочих зверей бывает два вида яиц. Первый тип – это тот, который откладывают. Этим типом сейчас занимается ИБЕ, вы правы. Второй же тип – это то, что прикреплено к телу животного на, так сказать, постоянной основе. Вот этот второй тип я у Чужого и забрал. И Чужка сломался. Думаете, почему я позвонил вам из бронированной камеры не через 2 часа, а через 20 минут? Вот именно поэтому.
– А дальше?? – только и смог сказать Император.
– Он горько заплакал. Сказал, что больше не будет. Сказал, что готов на все, лишь бы вернуть, как было. И тогда я перевербовал его.
– Хоть ты, Проникаев, и очень крутой мужик, но это уже слишком. Слабо верится, уж извини, – засомневался Император.
Проникаев вздохнул.
– Вот, взгляните сюда, Ваше Величество, – сказал он. – Он достал из своего объемистого кармана императорскую «вертушку», наручники, кастет, спички «Особые Галактполовские», сигареты и нечто, завернутое в газету «Мордосский вестник».
Проникаев развернул газету и показал Императору.
– Проникаев! – сказал Император. – Сейчас же убери эту гадость! Она дурно пахнет.
Проникаев пожал плечами.
– Не все то, что дурно пахнет, вредно для Галактики. И наоборот, – сказал он, – убирая сверток в карман. – Пока мы держим эту штуку в кулаке, Чужка для нас все что угодно сделает. Партию «Черного лебедя» станцует и Альферац с неба украдет.
– Я одно не понял, – сказал Император. – Как это он одновременно и откладывает яйца, и имеет яйца?
– Имел, – поправил Проникаев.
– Да. Как?
– А он гермафродит. Есть такая загадка природы. Впрочем, в «Алебоне» этого добра навалом, – объяснил Проникаев.
– И скажите пожалуйста! – медленно проговорил Император. – Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
– Точно, – согласился Проникаев. – Я сказал Чужке, что если он будет себя хорошо вести, то пришьем обратно.
– Это возможно? – поинтересовался Император.
– Я тут около лифта столкнулся с вашим личным доктором. Он говорит, что медицина 24-го века позволяет эту сложнейшую операцию.
– Так-так-так, – забарабанил пальцами по столу Император. – Говоришь, Альферац украдет. А денег из «Алебона» он может украсть?
– Может, может. А не может – научим, – засмеялся Проникаев. – Он теперь на все согласный, лишь бы хозяйство вернули. Представляете, Ваше Величество, какая польза для Галактики? Сколько всего можно будет построить и оплатить? Разовьем образование и науку, и уже прогрессивная Вселенная побежит к нам за передовыми технологиями, а не мы к ней… перестанем торговать сырыми глюонами, а станем торговать хитрыми умными штучками… свои, «Андромедовские», операционные и информационные системы заведем… – размечтался Проникаев.
– Да… еще построим новый космоносец «Император Побеносец II» с пятипалубной каютой для Императора… суперкомпьютеры для ИБЕ, наконец, купим… – размечтался Император.
– А может, даже ценности Галактики из-под полосатых матрасов нашей боярщины в городе Мондон вернем обратно в родную Галактику… – продолжил мечтания Проникаев.
– Гм, – сказал Император. – Да, неплохо бы.
– Ведь здорово, правда, Ваше Величество? – воскликнул Проникаев.
– Звучит красиво, – сухо сказал Император. Он был существенно старше майора и более умело маскировал эмоции. – А как мы это сделаем?
– Вот об этом я и хотел серьезно поговорить с Вашим Величеством, когда усылал Знаменского, – сказал Проникаев. – Знаменский мой друг, и я ему доверяю. Но все-таки. Об этом деле должно знать как можно меньше народу.
– И Проникаев с Государем Императором приступили к разработке секретного плана Императора-Проникаева за номером два, – торжественно отчеканил Честнов.
– Проникаев прошелся по кабинету туда и сюда, скрипя сапогами. Он думал.
– Во-первых, вот это – сказал он, снова достав сверток из «Мордосского вестника», – надо где-то надежно спрятать. У Вашего Величества есть хороший сейф?
– Во дворце все есть, – сказал Император. – Но лучше ты, Проникаев, у себя это оставь. Я тебе доверяю. К тому же уж больно оно вонючее. Я боюсь, запах просочится даже сквозь сейф, а у меня последнее время бессонница от нервотрепки и работы.
– Все-то вы жужжите, Государь Самодержец, точно пандорианский медохват! – с уважением сказал Проникаев.
– А ты думал, – кивнул Император. – У тебя один Чужой – а у меня их косой десяток. И все норовят яйца с каракатицами отложить и чего-нибудь стырить. Приходится в оба смотреть, вообще не до отдыха. И все равно ничего не успеваю.
Проникаев с сочувствием прицокнул языком.
– Предлагаю примерно такой план, – начал он. – Зверь сейчас сломлен и находится в меланхолии. Я возьму вашего доктора, мы пойдем в подвал, и маститый медик авторитетно подтвердит Чужке, что современная медицина может все. Чужка обрадуется. После я проведу с Чужкой курс молодого разведчика. А дальше мы надеваем на него смокинг, легендируем под барона Придуркина и засылаем в «Алебон» на рейсовом лайнере, прямо в Мондон. И там он принимается за работу. То есть делает все то же самое, что делал у нас в Галактике. Но только уже не в интересах «Алебона», а в интересах М31 «Туманность Андромеды». Примерно так, вкратце.
– Но, но! – предостерегающе погрозил пальцем Император. – Аккуратнее с доктором! Если зверь его сожрет, то кто тогда будет мне пиявки ставить? А еще он хорошо анекдоты рассказывает. Доктор, а не зверь. Так что потерять доктора я не согласный.
– Успокойтесь, Ваше Величество! – хладнокровно произнес Проникаев. – Доктор будет как у Персея за пазухой. Он же будет со мной, а у меня в кулаке – сами знаете что.
И он опять показал Императору краешек свертка из «Мордосского вестника».
Император при виде свертка немедленно погрузил нос в патриотическую ароматическую соль «Особая Императорская. Сделано в Магеллановом облаке».
– Короче, Ваше Величество, – заверил Проникаев, убирая сверток поглубже в карман, – я гарантирую Вашему Величеству, что ни с головы, ни с какой-либо другой части вашего доктора ничего не упадет!
– Так бы сразу и сказал, – поморщился Император, продолжая нюхать соль. – Это другое дело. Но как ты собираешься представить его в виде барона? Ведь Чужка – это же зверь лютый, страшный, как термобозонная война. Алебонцы его сразу расколют.
– Не расколют, – упрямо возразил Проникаев, выпячивая подбородок. – У нас среди боярщины и пострашнее типы есть. И ничего, ездят себе в Мондон.
– Это правда, – покривился император. – Но рожа, рожа!..
– А что рожа? Нормальная боярская рожа. Мы на него очки «авиаторы» наденем и маску от гриппа, они сейчас модны. И будет всю дорогу обмахиваться паспортом «Алебона», сварганенным ИБЕ, – как будто у него двойное гражданство. Я думаю – прокатит, – гнул свое Проникаев.
– Ну, допустим, – протянул Император. – В «Алебоне» ведь хорошая контрразведка, как долго он там проработает, пока его не расшифруют?
– Ну, я же говорил, Ваше Величество, что проведу с ним курс молодого разведчика. Я же в Галактпол из галаразведки пришел, – развел руками Проникаев. – Понял, что хочу быть именно сыщиком. Но навыки галаразведки и галаконтрразведки я помню, у меня хорошая память, как я уже имел честь вас информировать. К тому же в «Алебоне» нет Проникаева, – самодовольно сказал майор. – Думаю, поймают Чужку не так уж и быстро. Если вообще поймают. Он уже успеет к этому времени переправить в М31 из «Алебона» много всего, вот что важно! И, заодно, – продолжал мечтать майор, – он же будет, согласно своей баронской легенды, вращаться в кругах алебонской боярщины и других высокопоставленных особ. Вдруг выведает что-то секретное? О! Мы ему на этот случай радистку дадим с рацией. На связь будет выходить по пятницам. Черным для «Алебона». Позывной ему дадим – «Бойс Джонд», – Проникаева понесло.
– Позывной лучше «Цирлишт». Или вообще «Максимус Исаевич». Это более патриотично, – заметил Император. – А не схавает он их? Я имею ввиду радистку, шифровальщика и рацию. Особенно рацию жалко, мы их закупаем в галактике «Антенна», и стоят они дорого.
– Я ему сожру, – с угрозой сказал Проникаев, – я ему тогда вместо его хозяйства мюонную гранату Ф-1 пришью между ног. Причем тупой иголкой.
– Положим, – сказал Император, – что ты рассказываешь дельно и хвастаешь справедливо, Проникаев. – Я убедился, что у тебя довольно большие способности. Да. Но когда Чужку возьмут, они будут его пытать! Знаю я этих алебонцев. Они ему немедленно организуют галагестапо, как это принято в прогрессивной Вселенной. Он сдаст нашу М31, и на нас напрыгнет вся эта самая прогрессивная Вселенная.
– Не думаю, – не согласился Проникаев. – Чем же они могут ему пригрозить? Все, что ему дорого, находится у меня, – и майор паки показал краешек свертка из «Мордосского вестника». – Думаю, Чужка до конца будет надеяться на то, что мы его обменяем, и что он получит свои причиндалы обратно. А чтобы не забыл, – озарился Проникаев, – мы вживим ему в зуб чуждости радиочип. По рации будем морзянкой передавать о полной сохранности – здесь, у нас, в М31! – его хозяйства. И о том, что оно его с нетерпением ждет. Думаю, тогда он даже в Алебонском галагестапо будет запираться довольно долго. Будет понимать: выдержит пытки – есть шанс. Не выдержит – кранты причиндалам. Вот. Поэтому я настроен оптимистично, Ваше Величество, – подвел черту Проникаев.
– План, конечно, фантасмагорический, – задумчиво проговорил Император. – Но если Чужка справится, я ему медаль дам. Да. Медаль «За безупречную чужбу», – Император поднял палец. – И еще дам небольшой коттедж на Космоюаньском шоссе, а также настоящий титул барона Придуркина-Дурново. Выдадим ему гражданство и паспорт М31. Изберем в совет Галактики. Введем в элиту. Воображаю себе их рожи, – тут Император принялся так смеяться, что даже слезы потекли.
– Между прочим, необходимо прикрыть его работу в «Алебоне», – озабоченно сказал Проникаев. – Информация о том, что мы его все-таки поймали, может просочиться. Знаменский мне друг, но болтун большой. Потом еще андрогвардейцы и имперские штурмовики, – помните, Государь, – те, что в кабинете были, когда я под ковер лазил, – Проникаев загнул второй палец. – Ваш личный эскулап, опять же…
– А для этого мы организуем операцию «Зоопарк», – сказал Император.
– Какую операцию? – не понял Проникаев.
– Не ты единственный из разведки поднялся, – самодовольно пояснил Император. – Суть такая: мы громко объявляем по телевизору и в газетах, что Чужой пойман. Типа, водворяется обратно в зоопарк. И мы вернем его в клетку. Только не его, а имперского штурмовика в костюме «Чужого». Штурмовик в этом спецкостюме будет сидеть в клетке, рычать, пускать сопли, и все, что положено. А настоящий Чужка в это время будет спокойно и мужественно работать в «Алебоне».
– Тяжелая работа – в клетке в зоопарке сидеть, – сочувственно сказал Проникаев.
– Ну так это для Родины и Императора, – пояснил Император. – В присяге вообще говорится: «не жалея самого живота клянусь защищать Императора и Галактику». А тут всего лишь в клетке посидеть немного. Мы ему двойную зарплату положим. И медаль… Костюм Чужого тесный? – перебил Император сам себя.
– Да уж к гадалке не ходи, – сказал Проникаев. – Тесный, душный и спертый. Не спортивный костюм для гольфа.
– Точно. Значит, дадим медаль «За мужество в стесненных обстоятельствах», – заключил Император. – Видишь, как стройно складывается?
И Его Величество свысока посмотрел на Проникаева.
– По-моему, гениальный план, который придумало Ваше Величество, теперь полностью готов, – буркнул Проникаев.
– Да? Считаешь? – спросил Император.