Если Синь Шэнь устроит шум во дворце, моя слабость станет очевидной. И к моему временному бессилию будет привлечено слишком много внимания… появится куча вопросов, на которые я сейчас была просто не в состоянии дать ответ.
Так что, нет, я не могу сейчас отпустить его.
— А-Юэ, ответь на один вопрос — как долго ты будешь терпеть это унижение? — напряженно спрашивает старый друг, тараня взглядом мой лоб.
— Столько, сколько тебе потребуется на поиск ответов, — произношу уверенно.
— Терпение… всегда было твоей отличительной чертой, — отводя взгляд, отзывается старый лис.
— Не знаю. Не помню, — отвечаю ровно, — но ты неправ, — добавляю через пару секунд, — если еда не будет готова через полчаса, моё терпение лопнет. И тут возможны два варианта — либо ты познаешь гнев Высшей Богини на своей старой лисьей шкуре, либо узришь её позорный голодный обморок.
Синь Шэнь запускает руку в волосы, давая себе время успокоиться, а затем идёт к плите.
— Ты — манипуляторша, — глухо отзывается.
— Мне далеко до твоих племянниц. Вот, уж, у кого стоит поучиться мастерству манипуляции, — усмехнувшись, отвечаю.
— Я найду способ стереть это с твоего лба. Поверь мне, — неожиданно серьезно произносит Синь Шэнь, и, словно ставя точку этим обещанием, начинает заниматься моим ужином.
Думаю, не стоит пока сообщать ему, что, помимо необъяснимых скачков моей силы, в моей жизни произошло ещё одно изменение — в мои сны начало пробираться странное видение.
Силуэт в красном…
Пока он не беспокоит меня, маяча где-то на краю сновидения, — и я не бью тревогу. Но в будущем было бы неплохо разобраться, что это за диковинка такая. И почему это появилось во мне после того, как наследник нанёс ритуальный рисунок на мой лоб.
Через пару дней после попытки Синь Шэня стереть этот рисунок, я решила провести эксперимент и не трогала его вовсе. К концу недели сила вновь вернулась ко мне. А через три недели наблюдений за своим состоянием, я заметила, что она не просто возвращается, но и стабилизируется. А ещё — начинает ощущаться по-новому.
Каменный принц больше не приходил ко мне, и я решила, что меня на время оставили в покое. Что ж, грех этим не воспользоваться.
Надеваю простое белое платье и отправляюсь на фестиваль цветов, где должны были появиться племянницы Синь Шэня, к которым я просто не могла пойти без своих сил — мало ли что они провернут со мной из озорного любопытства, пока я не могу ответить! А теперь я была во всеоружии и планировала получить все ответы, которые, уверена, эти крошки утаили от меня после моего возвращения из мира смертных.
Фестиваль цветов проходил на территории между Шелковой Долиной и Краем пяти Озёр — где вокруг каждого озера расположилось по древнему клану, союз которых являлся грозной силой и вынуждал небесных считаться с их мнением. Проводился фестиваль обычно в конце летнего сезона, предвещая первые холода и позволяя всем божествам вдоволь насладиться яркими красками уходящей солнечной троицы. Помнится, раньше он был очень зрелищным! Но я не была на нём лет… задумчиво тру подбородок, пытаясь вспомнить… лет семьсот? Или восемьсот?..
Даже любопытно, насколько он изменился?
Лечу на границу своих земель, ощущая потоки прохладного воздуха на лице. Уверена, к концу полёта у меня будут румяные щеки и красный нос — надо будет приобрести на подлете соломенную шляпу с вуалью…
К слову, хорошая идея! Так я избегу узнавания и лишних вопросов о любопытном узоре на моём лбу.
Прилетев на место, подхожу к первой же лавочке и покупаю шляпу. Быстро спрятав лицо, иду среди торговых рядов куда медленнее, с любопытством рассматривая товары. Чего только нынче не продаётся! От хлебных зверушек до приворотных зелий! А это вообще законно?.. Уточняю у женщины, торговавшей снадобьями, и та косится на меня, как на врага всех свободомыслящих людей… Решаю, что больше ничего уточнять не буду, и иду к следующей лавке.
— А эту новость слышали? Каменный принц нашел себе невесту! — слышу разговор торговки и покупательницы.
— Да что ты? Опять?! Ещё десяти лет не прошло с предыдущего раза! Он так к своей первой тысяче лет всех красавиц успеет перепортить! — изумляется покупательница.
— Да с чего ж он их портит-то? — вступает в разговор вторая торговка, — У него ж ни разу до свадьбы дело не доходило!
— Точно! — кивает первая.
— Вечно ему с избранницами не везёт… — поддакивает покупательница, — а кто нынче — новая невеста?
— Так, кажись, высшая богиня Инь Юэ! Хозяйка Шёлковой Долины! — отвечает ей торговка.
— Она же уже старая! — изумляется покупательница, — Ей сколько… тысячи три лет?..
— Ты про её старость при лисах не скажи — они за свою хозяйку горой, — тихонько отвечает вторая торговка.
— Тут ещё — кто за кого! — протягивает первая, — Высшая Богиня такого возраста — это тебе не шуточки! Она одним взмахом ресниц может стереть с лица земли все наши лавки — и поминай, как знали! Ясно, как день, что не просто так сильнейший клан лис в Шёлковой Долине обитает и под её протекцией находится!
— Точно-точно! — кивает покупательница, — Я слышала, среди них есть Высший Бог по имени Синь Шэнь — красавец, прям, загляденье! Так, вот, он даже старше Инь Юэ, и всё же в её помощниках ходит!
— Высшая Богиня — из очень древнего рода. Кажется, все другие его представители и вовсе вымерли… так что она последняя, — произносит торговка.
— А кто она? — с лёгким удивлением пытается вспомнить покупательница.
— Я что-то тоже не припомню, — чешет голову вторая торговка.
— Вот, ведь, повезло опять наследному принцу. Его избранница — настолько древняя богиня, что даже небожители уже не помнят, из какого она рода… — качает головой покупательница.
— Бедный мальчик, — кивает вторая торговка.
— Да, какой он мальчик? Вы вообще его видели? — изумляется первая.
Её собеседницы качают головами.
— То-то! — важно отвечает первая, — А я своими глазами видела!
— И как? Красивый? — уточняет покупательница.
— Глаз не оторвать! Но не его внешность первой в глаза бросается… — протягивает торговка, — Скажу вам так… однажды встретив его, вы уже не сможете назвать этого трехсотлетнего бога — мальчиком!
Отхожу от лавок, качая головой. Хоть одно за эти столетья не изменилось: низшие божества как продолжали, так и продолжают сплетничать и обмывать всем кости.
Покупаю себе сладкий лёд и иду искать лисиц.
Далее: Глава 6. Представление на площади (моя любимая главушка! прочтёте — поймёте почему))
Глава 6. Представление на площади
— Тётушка! — издалека признают меня племянницы Синь Шэня — и очевидно признают по запаху.
Потому что определить мою силу на фестивале почти невозможно — слишком много разных богов вокруг.
— Сколько раз я просила не называть меня тётушкой? — улыбаюсь этим обаяшкам в цветочных венках и маню пальцем в сторону тихого закутка между рядами.
— Тётушка, а почему вы без дяди Синь Шэня? — тут же набрасываются на меня Юби и Бию.
— Потому что я шла, чтобы встретить вас, — отвечаю, приподнимая вуаль.
— А что у вас на лбу, тётушка? — замечает самая младшая из сестер — Синьхуа.
— Это… просто красивый узор, — решаю мягко уйти от неудобной темы, — решила нарисовать перед фестивалем.
— Зачем тогда его под вуалью прячешь? — спрашивает средняя, самая умненькая из них — Юйхуа.
— Этот узор не для всех, — напускаю таинственности, и две старшие с хитрыми улыбками переглядываются, будто поняв что-то, чего даже я ещё не поняла, — итак, девочки, мне нужен ответ…
— Спрашивай, тётушка! — радостно голосят довольные Юби и Бию.
— Когда я вернулась из смертного мира, что я сказала? — произношу и тут же отмечаю, как побледнели лица старших.
— Ты ответила на вопрос, ради которого и спустилась туда, — переглянувшись с ними, отвечает Юйхуа.
— А если не врать Высшей Богине в лицо? — уточняю у неё совершенно серьёзно.
— Тётушка потребовала вернуть её обратно, — опустив голову, отвечает лисичка.
— Что? — потрясенно переспрашиваю.
— Тётушка, ты плакала… и хотела вернуться, — произносит Бию, затем ловит взгляд сестер и продолжает, — но мы не знали, как это сделать, потому стёрли тебе память — как и договаривались изначально. А тебе сказали, что ты просто ответила на вопрос.
Сжимаю губы, глубоко вздохнув. Всё хуже, чем я думала. Всё намного хуже…
— Вы кому-нибудь рассказывали о том, что украли заклинание у дяди? — спрашиваю ровным голосом.
— Нет, — одновременно отвечает вся четверка притихших лисичек.
— Тогда поклянитесь мне прямо здесь и сейчас, что никому никогда не скажете о том, что использовали его на мне.
— Клянёмся, — хором отвечают племянницы, не задавая никаких вопросов.
— И больше никогда не используете его на мне, — продолжаю наседать.
— Клянёмся, — так же послушно отзываются девочки.
Одной заботой меньше.
— Вы порадовали тётю, — потрепав младшую Синьхуа за щечку, произношу с грустной улыбкой.
— Мы сделали что-то не так? — осторожно спрашивает Бию, заметив противоречие между словами и эмоциями.
— Вы всё сделали правильно, — признаюсь негромко, — если бы вы смогли вернуть меня назад… боюсь представить, что бы из этого вышло.
— Мы виноваты перед тётушкой, — Юйхуа сжимает ладошки, вновь опуская взгляд, — если бы не наше предложение, вы бы не плакали в тот день.
Если бы не их предложение, я бы не ходила с красным узором на лбу, каждую секунду опасаясь исчезновения своих божественных сил…
— Всё в порядке. Я уже взрослая и способна взять на себя ответственность за собственное решение, — мягко усмехнувшись, отвечаю ей, затем выпрямляюсь, — а теперь пойдёмте, я угощу вас сладостями! Где ваши родители?
— Они отпустили нас погулять без них! Мы встретимся во время фейерверков! — улыбается во весь рот Синьхуа.
— В таком случае, предлагаю обойти все лавки со сладостями! — улыбаюсь ей в ответ.
— Тётушка лучшая! — радостно кричат лисята, и мы вместе идём развлекаться.
Ближе к вечеру мы заворачиваем к площадному театру, где в данный момент уже во всю шло представление. И — какое удивление! — спектакль был о Каменном принце.
Мы с лисичками заняли последние свободные места и начали смотреть. На импровизированной сцене артист, изображавший Каменного принца, как раз закалывал всех подряд, появлявшихся на его пути. Причем делал он это одним отточенным движением, не меняясь в лице (хотя трудно было изменить выражение огромной бесстрастной маски, которая тут, на пару с чёрным плащом, и обозначала главного героя). Зрители аплодировали количеству массовки, задача которой сводилась к падению от меча главного героя. А я, позёвывая, повернулась к соседу и уточнила название пьесы.
— «Каменный принц и старая невеста», — отвечает мужичок охотно.
Мгновенно скисаю, уже предугадывая, кто вскоре появится на сцене… даже любопытно, как они меня обозначат? Выпустят реальную старуху? Или, дабы сберечь достоинство «старой невесты», обойдутся героиней, скрывающей своё лицо?..
Прям, как я сейчас…
А на сцене тем временем появляется Летописец. Не настоящий, разумеется, а актёр, его изображающий — с огромной седой бородой до пола и с клюкой.
Вообще-то Летописец в реальной жизни вполне себе обходится без палки и даже держит спину ровно. Но это же пьеса… да и принц тут с огромной головой…
Так что почтенный старец ещё легко отделался.
— Каменный принц победил отряд демонов, надсмехавшихся над ним, и вернулся в небесный клан! — надрывается «Летописец» со сцены, — Там его уже ждала прекрасная невеста номер двенадцать. Но что же это? Почему её глаза полны слёз, а взгляд — страдания?!
Тут на сцене появляется какая-то красавица в синем платье с тепло каштановыми волосами и простирает руки в сторону «Каменного принца», стоявшего на другой стороне площадки.
— Как же так, любимый мой? — вопрошает «двенадцатая невеста», — Мне сказали, что ты умер! Я уже успела оплакать тебя, а мои родители дали согласие другому божеству на наш брак!
«Каменный принц» неистово бросает меч на пол, изображая такое же неистовое отчаяние. А девушка с каштановыми волосами (любопытно, что это за невеста из реального списка? Она явно любимица публики: вон, за соседней лавочкой пожилая женщина слёзы платком вытирает) падает в обморок, и её уволакивают за кулисы.
В следующей сцене «Каменный принц» пьёт, поливая маску содержимым бутылок. Играет грустная музыка, — это музыканты сбоку надрываются, вкладывая всю душу в перебор струн, — а «Летописец» зачитывает монолог о бренности бытия и невозможности найти любовь в этом жестоком мире. Я вновь позёвываю.
А затем на сцене появляется новый актер, судя по всему, изображавший отца главного героя.
— Сын! — завывает «владыка», — Дабы ты не сошёл с ума от одиночества и тоски, я решил, что тебе пора жениться!
«Каменный принц» после этих слов разбивает бутылку себе об голову.
Выходит очень комично, — кто-то из зала даже начинает посмеиваться. А я радуюсь тому, что всё было безопасно: маска явно сделана не из бумаги, и никто взаправду себе лоб не расшиб.
— Твоя новая невеста не предаст тебя, потому что давно разучилась любить. Она также не уйдёт от тебя, потому что ей не к кому уже уходить. Она также не станет использовать тебя, потому что давно уже разучилась интриговать… — вещает «владыка», а народ вокруг всё больше начинает хлюпать носом, сочувствуя молодому, но такому неудачливому в любви принцу.
— Чего они там городят? — вдруг подрывается на ноги Юби, — Наша тётушка молода и красива! И ничего она не разучилась любить!
— Чего вы все рыдаете?! — подскакивает и Бию, оглядываясь по сторонам, — Это принц должен плакать от счастья, что ему такая невеста досталась! Он её совсем не достоин!
Ну, вот, а я думала, они не слышали последние новости, раз меня ни о чём не спрашивают — а, выходит, лисички знали обо всём, но тактично не поднимали вопроса…
— Это лисы из Шёлковой Долины, — начинают перешептываться зрители, с опаской поглядывая на племянниц Синь Шэня.
Похоже, эти разбойницы уже успели прославиться своим поведением, раз их даже низшие божества узнают!
— Не мешайте смотреть представление, уважаемые! — наставительно произносит одна из зрительниц, что была постарше, — Это же всего лишь пьеса! Её автор имеет право на своё собственное художественное видение!
— Да! — начинают подхватывать остальные.
— Но наша тётушка здесь выставлена в неприглядном свете! — не сдаётся Юби.
— Ваша тётушка ещё даже не появилась на сцене! — ворчит ещё одна зрительница, — Дайте досмотреть пьесу!
Беру Юби за ткань рукава и опускаю обратно на лавку.
— Они не могут так поступать! Ты — Высшая Богиня из древнейшего рода! — едва не хлюпая носом, расстроенно отзывается лисичка.
Глубоко вздыхаю, мысленно пожалев милашку Юби, и перевожу взгляд на край сцены, где в данный момент готовилась к выходу «Высшая Богиня трёх тысяч лет».
Мой глаз дергается, когда я понимаю, что это седая старуха, появление которой вызовет настоящую истерику среди зрителей, чьи сердца уже и без того были растерзаны несчастной историей Каменного принца. М-да, автор пьесы знал, как вызвать сочувствие к наследнику небесного клана…
— Я отлучусь ненадолго, — тихонько произношу, пока «Летописец» зачитывает очередной монолог о внутреннем состоянии Каменного принца после сцены с отцом.
Отходя от лавок, запускаю алую ленту прямо по земле до самой сцены, и, зацепив ногу готовящейся к выходу старухи, утягиваю её назад.
— И вот наступает время жениху и невесте встретить друг друга! — вещает «Летописец», мотая головой и метя бородой по полу для придания напряженности сцене, — Каменный принц, тяжело переставляя ноги, идёт навстречу своей нареченной, готовясь произнести слова клятвы в вечной любви…
Подняв бровь, наблюдаю за происходящим. Я бы и сама, наверно, зарыдала, сочувствуя главному герою, не будь я участницей этой трагичной сцены в реальности.
— Но где же невеста?.. — косясь в сторону кулисы, взывает к актрисе «Летописец», — Почему она всё не появляется?.. Неужто с ней что-то произошло, что она не смогла прийти к своему суженному?..
— Может, померла уже? — раздаётся чей-то голос из середины толпы.
— Или поняла, что он слишком настрадался, и решила сама отказаться от свадьбы? — вопрошает вслух другой голос.
— Каменный принц всё ещё ждёт свою невесту!.. — едва не свернув голову в сторону кулис, завывает «Летописец».
— Несчастный и так намаялся! Хватит ему страданий! — выкрикивает женщина, поднимаясь на ноги.