— Что бы то ни было, делай это быстрее, — посоветовал Сергей.
Впереди замаячил свет, лениво пробивающийся с улицы. День близился к ночи. Стены неаккуратно обрывались, неожиданно утопая в песчаной насыпи, формирующей путь наружу. Словно кто-то сломал тоннель пополам, выкинув прочую часть.
— Скоро окажемся снаружи, — сказал Стас, закрывая засов окна на боковой двери в кабину.
Его примеру последовали остальные, закрывая металлические задвижки окон. Только задняя часть оставалась полностью открытой ввиду отсутствия стенки кузова. Под потолком висел скрученный тент, который и играл при необходимости роль недостающей задней двери.
Начал доноситься завывающий гул ветра, что с невероятной скоростью проносился мимо. Песчаная буря бушевала и находилась в самом разгаре. Маньяк на глаз прикинул скорость машины и расстояние до конца тоннеля таким образом, чтобы выброшенная граната взорвалась у самого его окончания. Он надеялся на то, что ослабленная в месте обрыва конструкция не выдержит ударной волны и обрушится.
Саня всё просчитал и приступил к реализации задуманного. Повернув кольцо детонатора на пол-оборота, он вновь стал отсчитывать барашков. На втором он со всей силы швырнул гранату вверх, под самый потолок. Уже знакомым образом устройство разлетелось на несколько частей, и через мгновение они все детонировали.
Грузовик уже поднимался вверх по песчаной насыпи, которая выводила наружу.
— Держитесь! — крикнул Стас, пристёгиваясь в кресле ремнями безопасности.
Маньяк всё рассчитал верно: место, время и нужное расстояние. На всём ходу машина выскочила из тоннеля на улицу, оказавшись в каньоне из песчаника. Спустя несколько секунд следом за грузовиком, словно из пушки, на всех парах вылетели облака дыма, пыли и песка.
— Где мы? — удивился Сергей, стараясь разглядеть окрестности. — Это что — каньон?
— Видимо, при землетрясении образовался. Не удивлюсь, если на той стороне тоннель продолжается, — задумчиво ответил Миха.
— Так и есть, — сказал Стас. — На той стороне каньона действительно есть вход в тоннель. Только нам туда не добраться — он выше уровня земли метров на пятнадцать!
Буря неистовствовала, замедляя скорость машины сильным встречным ветром. Из облака пыли, изверженного обрушенным тоннелем, показалась металлическая сфера. На этот раз робот стал значительно меньшего размера — всего около пятидесяти сантиметров в диаметре — и передвигался по воздуху. Сёрчер резко и непринуждённо менял направление, практически без инерции в траектории движения, поведением напоминая стрекозу.
— Серьёзно? — недовольно воскликнул Маньяк. — Дрон?
Он вскинул винтовку и несколько раз прицельно выстрелил по преследовавшему их летательному аппарату. Но, быстро реагируя на угрозу, робот легко уклонился от пуль. Лин прицелилась и также открыла огонь. Саня повторно выстрелил несколько раз. Но ни одна из пуль не попала в цель.
Сферическая форма робота изменилась. С левой и правой стороны его корпус расширился. Из нескольких открывшихся пазов дрон открыл ответный огонь. Но безуспешно. Из-за ветра сёрчеру приходилось постоянно корректировать направление, компенсируя мощную нагрузку встречного потока воздуха. Его сильно мотало, и поэтому с прицеливанием возникли сложности.
Грузовику, ввиду веса и габаритов, а также благодаря мощным двигателям, оказалось легче пробиваться через песчаную бурю. Медленно, но верно машина уходила в отрыв от преследующего летающего дрона. Каньон постепенно сужался и снижался. Видимость становилась хуже, а сёрчер всё сильнее отставал.
Вырвавшись наконец на равнину, Станислав стал уводить машину в сторону, описывая дугу то влево, то вправо. Пришлось сбавить скорость, чтобы неожиданно не напороться на то, что могло появиться перед носом из песчаной пелены. В какой-то момент дрон вовсе скрылся из виду, и вот уже несколько минут никоим образом не напоминал о себе.
— Кажется, отстал, — предположил Маньяк.
— Похоже на то… — ответила Лин.
— Безопасно ли нам ехать через бурю? — спросил Неделин.
Стас существенно сбросил скорость к этому моменту, так как видимость не превышала расстояния в корпус грузовика.
— Ночью на открытых песках небезопасно в принципе, — ответил Станислав. — Но сейчас, из-за бури, нэски не станут выбираться на поверхность, и пока у нас ещё есть время убраться подальше.
— Это хорошо. Следы грузовика занесёт, и нас сложнее будет найти.
— Но долго мы так не протянем — нужно добраться до плато. На камнях будет безопасней! — сказал Стас.
— А потом куда? — поинтересовался майор.
— Пока не знаю, — взглянул он на Неделина. — Пока не знаю…
Группа неизвестных вжимались от страха в свои места. Никто не смел проронить и слова, не веря в своё везение. Остаться в живых при осаде пещерного города. Спастись от преследующих солдат и гигантских сферических роботов. Найти укрытие от бушующей бури в большом и надёжном грузовике, что увозил их всё дальше от опасности.
Стас радовался, что смог помочь хоть кому-то. Только сейчас он заметил, как трясутся его руки. Виски сдавливала неприятная пульсация, а сердце стучало столь сильно, что казалось, звучало даже громче барабанящего песка по кузову грузовика. Пожалуй, ещё никогда прежде в своей жизни Станислав не испытывал столько ужаса. Не ощущал такого концентрированного страха за свою жизнь и жизнь окружающих людей. Ему впервые пришлось наблюдать подобные зверства, панику, убийства и взрывы, разрывающие тело человека на маленькие кусочки, разлетающиеся вокруг. Только сейчас сковывающее чувство беспомощности и безвыходности понемногу отпускало тело и разум, освобождая место и другим мыслям.
Несмотря на весь пережитый кошмар, в глубине души Стас ощущал надежду. Он видел бесстрашие, с которым незнакомцы сражались с гитроидами и роботами. Вдохновлённый их уверенностью в своих силах и стремлением взять ситуацию в свои руки, он радовался, что не струсил и поверил им.
Глава 9. Заточение в Бездну. Зреет бунт
Еле открыв глаза и почувствовав, что охранники волокут под руки, Кирилл решил воспользоваться случаем и отдохнуть. Силы возвращались, уже можно даже идти самому, но пускай тащат. Никто не мешал рискнуть вырваться, но как и куда… В текущем состоянии сопротивляться — неразумный вариант развития событий. Так что он отпал сразу.
Осматриваясь, Кирилл заметил, что обстановка изменилась. Коридор маленький и безлюдный. Стены ещё сильнее изъедены ржавчиной. Никого, кроме сопровождающих охранников, вокруг не наблюдалось. Мелькающие по сторонам маленькие помещения оказались пустыми. Стоял резкий запах пота, крови и гнили. Такой кислый воздух с непривычки сбивал дыхание резким зловонием. Возможно, даже из-за него продолжала кружиться голова.
Охранники остановились. Один из них пробежал пальцами по панели на стене — и дверь, перед которой все стояли, поползла в сторону. Из образовавшегося прохода хлынул ещё более отвратный смрад. Дышать стало настолько противно, что в горле почувствовался горький комок, грубо просящийся наружу.
Похоже, охрана привыкла к царившей вони, поскольку они никак на неё не реагировали. Помещение, что скрывала дверь, как и прочие, оказалось небольшим, плохо освещённым, но в нём находились люди. Как только охранники прошли внутрь, затаскивая за собой Кирилла, вся толпа попятилась назад. Вжимаясь друг в друга от нескрываемого страха, кучкуясь и выталкивая слабых вперёд, заключённые прижимались к стенам.
— Кирилл! — донёсся удивлённый возглас Бура.
Охранники швырнули пленника на пол, быстро удалившись из комнаты. Дверь закрылась вслед за ними.
— Где это мы? — пытаясь сесть, поинтересовался Кирилл, глазами стараясь найти товарищей в толпе.
Заключённые выглядели крайне потрёпанно: худощавые, грязные, в оборванной и засаленной одежде. Сложно сказать, от чего разило больше: от их дыхания, грязных тел или шмотья. Они не спешили возвращаться на освободившееся в комнате пространство после ухода охраны. Напротив, словно сторонясь тройки новых сокамерников и бросая в их сторону косые взгляды, старались держаться поодаль.
— Либо они не говорят по-русски, либо не говорят в принципе, — сказал Морозов, осматривая толпу испуганных людей.
— Док, вы в порядке?
— Когда в первый раз терял сознание в чёрной комнате, единственной надеждой было то, что я больше не приду в сознание! — ответил Морозов.
— Судя по твоему состоянию, ты тоже там побывал, на допросе? — поинтересовался Бур.
— Никогда в жизни не испытывал подобной беспомощности и боли. Это был сущий кошмар! — всё более приходя в себя, ответил Кирилл. — Их интересовало, откуда у нас погрузчик, а потом я отключился…
— У меня спрашивали, кто я такой, и про мой тактический боевой костюм, откуда он у меня. Когда я очнулся здесь, уже был одет в эту робу, — сказал Бур, показывая на свой потёртый серый комбинезон. — По ходу допроса я понял, что нас приняли за каких-то кочевников.
— Безумие, — поднимаясь на ноги, прокряхтел Кирилл.
Двери в помещение вновь открылись. Другие заключённые ещё сильнее вжимались друг в друга, упираясь в дальнюю от входа стену, словно стараясь занимать как можно меньше места. В проходе показалось несколько охранников, которые быстрым шагом вошли внутрь. Следом за ними шёл человек в белом защитном костюме, похожем на лабораторный.
— Эти трое, — указал он на Кирилла, Бура и Дока. Они стояли ближе всего ко входу и, кажется, оказались единственными, кто не боялся охраны.
— Пожалуйста, оставьте меня здесь, с этими добрыми людьми! — начал было капризничать Морозов, указывая руками на прочих заключённых.
— Вас переводят, и, поверьте, сейчас это ваш единственный шанс сохранить жизни.
Кирилл направился к выходу. Бур подхватил доктора под мышку и отправился следом. Магнитные зажимы наручников активировались, и руки молниеносно притянулись одна к другой. Охранники вели заключённых по коридорам в сторону уже знакомого лифта. Человек в белом немного замедлился — так, чтобы Кирилл оказался максимально близко.
— Послушайте, мне велено в срочном порядке отправить вас отсюда, — начал говорить неизвестный не слишком тихо, но и не громко, будто опасаясь, что кто-то лишний сможет его услышать.
— Что? — непонимающе перебил Кирилл, повторяя громкость и тон собеседника. — Куда?
— В Бездну, — замешкался человек в белом. — Но поверьте, в вашем случае это даже хорошо!
— Что за Бездна? — немного приблизившись, поинтересовался Бур.
— У нас нет времени на глупые игры, — пренебрежительно, удивлённо и резко ответил тот. — Запоминайте! Когда прибудете в Бездну, найдите Волота, — перейдя практически на шёпот, человек выделил интонацией озвученное имя. — И ради вашего же блага, никому не говорите о нашем разговоре.
— А что потом? — удивился Кирилл тому, что больше от них ничего не требовалось.
— Потом всё будет в ваших руках, — ответил человек, остановившись.
Охранники, не обращая внимания на отставшего коллегу, продолжали движение, подталкивая замешкавшихся пленников. Таинственный неизвестный в белом развернулся и удалился.
Спустя множество коридоров и лифтов охрана вывела заключённых на большую открытую платформу-перрон. Там стоял грузовой состав для движения по надземной монорельсовой дороге. А на самом краю платформы располагался знакомый шаттл.
Охрана передала конвоируемых заключённых штурмовикам, вышедшим навстречу. И уже через несколько мгновений судно поднялось в воздух, оставляя платформу позади. Ситуация оказалась знакомой, но в этот раз никто троицу не бил. Да и разместили их комфортнее, чем в прошлый раз, усадив на полу вдоль стены борта. Бур отметил для себя, что солдаты в этот раз не столь агрессивны.
— Вы понимаете, что происходит? — поинтересовался Кирилл негромко, обращаясь к товарищам.
— Понятия не имею, — ответил Док. — Нас не убили и не ведут в чёрную комнату. Считаю, что это хорошие новости.
— Эй, потише там! — скомандовал один из солдат, неохотно обращая внимание на заключённых.
— Долго нам лететь? — поинтересовался Бур, решив воспользоваться моментом в надежде на снисходительность.
— Не подписывай себе смертный приговор раньше времени, — ответил другой солдат с усмешкой.
— Значит, просто подождём и посмотрим, что к чему, — сказал Бур уже намного тише, стараясь не привлекать лишнего внимания.
Благодаря тому, что в этот раз солдаты не припечатали парней в пол шаттла, удалось разглядеть небольшой кусочек кабины пилотов. Странным образом она казалась прозрачной, а часть оборудования словно висела в воздухе. Выглядело это очень странно, но получить тематический комментарий на данную тему явно было не у кого. Уже минут через двадцать, сквозь несильную туманную дымку, проглядывался разлом на поверхности земли. По мере приближения его очертания принимали всё более правильную форму. И вскоре стало понятно, что это ровное и круглое отверстие в земле — рукотворное. Его колоссальный диаметр явно превышал добрую половину километра.
К небольшому комплексу рядом с самым краем подходила надземная монорельсовая дорога. Пилот направил судно к строению на краю обрыва и, пока заходил на посадку, это место стало отчётливее вырисовываться. В глаза бросились металлические трубы, выходящие по краям отверстия в земле. К центру они сходились, удерживая монолитную конструкцию, похожую на смотровую площадку.
Сам комплекс, как говорится, оказался лишь верхушкой айсберга. На многие сотни метров вниз не было видно породы — все отвесные стены оказались выполнены из бетона, металлических опорных конструкций и нескольких сдерживающих колец по всему диаметру. Назначение столь странного комплекса оставалось совершенно непонятным.
Как только шаттл приземлился на платформе-перроне, пленников передали группе солдат. Их обмундирование отличалось от штурмового и было сильно потрёпано, неухожено и старо. Сами солдаты не отличались вежливостью, постоянно подталкивая автоматами в рёбра, подгоняя ко входу в комплекс, не забывая при этом поливать словесной руганью всех и вся. Они без остановки обсуждали что-то между собой на непонятном языке. Однако меж слов периодически проскальзывал и русский язык, используемый, правда, преимущественно для яркой и живописной бранной ругани. В воздухе стоял уже знакомый запах гнили, что усиливался с каждым шагом.
Пленников подвели к грузовому лифту и силой затолкали на его платформу. Там уже стояло человек десять. Охранники что-то весело обсуждали, смеялись и бросали издевательские взгляды в сторону узников. Они о чём-то задорно спорили, указывая пальцем то на одного, то на другого заключённого. Похоже, бойцы делали ставки на пленников, выбирая себе фаворитов. Непонятно только, на что именно они ставили.
— Удачи! — усмехнулся один из охранников, глядя Буру в глаза.
Солдаты вышли из лифта. Двери закрылись, и платформа начала быстро опускаться вниз. Заключённые ругались, причитая. Некоторые бились в истерике, а кто-то сидел на полу и плакал.
— Куда мы едем? — спросил у них Кирилл.
Но ответа не последовало, никто даже не обратил внимания на озвученный вопрос.
— Не нравится мне всё это, — сказал Бур. — Если они нас оставили без присмотра — значит, ничего хорошего там внизу не ждёт!
Не успел он договорить, как платформа остановилась, а двери распахнулись. Резкий запах усилился, воздух оказался спёртым и тяжёлым. Очевидно, весь смрад исходил именно отсюда. Стало холодно и влажно, а единственным источником освещения выступали те лучики солнечного света, что пробивались с поверхности. Их было недостаточно, чтобы осмотреться, а глазам так и вовсе пришлось привыкать к полумраку, царившему вокруг.
Через несколько секунд, как только глаза немного привыкли, перед взором предстала ужасающая картина. Небольшой балкон, метров пятнадцать в ширину, уходил в левую и правую стороны на протяжении всего диаметра пещеры. Бетонная площадка перед лифтом оказалась усыпана людьми. Вверх тянулись десятки балконов, подобных этому. На каждом располагались сотни дверей. В некоторых местах их отсутствие компенсировалось матерчатой занавеской, закрывающей вход. Другие были открыты, и за ними, в небольших и тесных помещениях, ютились люди. Каждый занимался своим делом, однако стоило тем заметить вновь прибывших, как они тут же бросали все занятия и уже не сводили с них глаз.
Подойдя к краю балкона и взглянув за парапет, внизу, метрах в двадцати, виднелось что-то похожее на лабиринт. Он формировал дно всей подземной многоуровневой конструкции и освещался ещё хуже остальной территории. Казалось, здесь округлая пещера даже шире, чем её диаметр на поверхности. Спокойно стоять и осматриваться новеньким не позволили. Всё ближе и ближе стекались местные. Грязные, чумазые, в оборванных одеждах, с искрящим безумием в глазах и искривлённой гримасой радости, они осторожно приближались к открытым дверям лифта.