– Очень приятно, а меня зовут Трюд. – И она со всей силой сжала руку Фрея в своей. – Я сказала, держись и покрепче. Я поведу тебя быстрыми тропами. Коротким путём.
– Это обязательно? – Спросил Фрей. Что-то ему подсказывало, что с этой минуты всё будет решать его новая знакомая.
– Теперь да. – И Трюд улыбнулась Фрею целым ртом острых акульих зубов. Если бы только Фрей знал, кто такие акулы!
И они пошли. Вначале они перешли через мост, потом углубились в лес. С каждым шагом их скорость увеличивалась и скоро они почти бежали. Но удивительнее было то, что деревья мелькали мимо них ещё стремительнее, чем их шага, как будто они летят.
Мальчик хотел спросить, что происходит, но не услышал свой голос, слова улетели вдаль раньше чем достигли его ушей. Он попытался крикнуть, но тоже ничего из этого не вышло. Лишь когда он помахал рукой перед лицом Трюд, она его заметила.
Вначале она тоже ему, как будто что-то попыталась сказать, он понял это по губам, но потом она поднесла палец ко рту и сдвинула брови. И он понял, что она просит его молчать.
Так они и неслись через лес. Вначале мелькали деревья, поляны, овраги и холмы. Лес то редел, то наоборот, становился стеной, то превращался в бурелом, будто тут недавно прошел смерч. Только тропа оставалась неизменной, какие бы препятствия не преграждали ей путь – она все преодолевала. Упавшие деревья сдвигала на обочину, огромные валуны обходила стороной, через ручьи перебрасывала мостики.
Потом пошли болота. Они начались не сразу. Вначале было просто понижение местности, тропинка побежала под горку, земля стала влажнее, вокруг появилось больше мха и лишайника. А деревья наоборот стали тоньше и кривее. Затем они совсем исчезли. Остались разве, что гнилые стволы, торчащие изо мха. Вокруг появились водяные провалы с черной холодной водой. А тропинка превратилась в череду кочек, которую теперь мог найти лишь тот, кто действительно знал, где искать.
Да, если бы я попал сюда один, то никогда бы не выбрался. Думал Фрей. Нечего и думать было самому перейти этот лес.
А болота всё расширялись, провалы превратились в настоящие чёрные пруды. Трясина так и ждала неправильного шага.
– Только ступи не туда, и ты наш, на веки, будешь гнить в холодной черной воде. – Говорила она.
Но Трюд летела уверенно, перепрыгивая с кочки на кочку, Фрею можно было даже закрыть глаза, так как ему особенно и делать было не чего, перебирай ногами и надейся на руку девушки.
Если она меня отпустит – мне конец. Думал Фрей и ещё сильнее сжал руку хозяйки леса.
И она это почувствовала. Трюд посмотрел в лицо мальчика, в самые глаза, давая понять, что они оба понимают, что он полностью в её власти.
Так они и бежали, уж, сколько верст их отделяло от входа в лес Фрей не знал, но понял, что, то расстояние, которое они пробежали за это время – ему бы пришлось преодолевать несколько дней, или недель…
Меж тем было, похоже, что их путешествие подходит к концу. Болота закончились. Снова пошел лес. Трюд начала сбавлять темп. Они бежали все медленнее. Вначале перестали мелькать деревья по сторонам от тропы, потом они перешли на шаг, и вот совсем остановились у развилки.
Одна тропа уводила на северо-запад, другая на северо-восток.
– И куда дальше? – Спросил Фрей.
– Смотря, куда ты хочешь попасть. – Ответила Трюд. Хоть они и остановились, но она не отпускала его руку. Фрей попытался осторожно высвободиться, но у него ничего не вышло. Девушка держала его мертвой хваткой. И даже делала вид, что не замечает его попыток освободиться. – Пошли сюда.
И она повела его по западному пути.
– Это дорога ко мне домой. Уж не отказывайся, зайди. – Говорила Трюд. Хотя, как можно было отказаться, когда тебя тянут, чуть ли не силком. – Поешь, поспишь, отдохнешь. Тем более время то к вечеру.
Посмотрев на небо Фрей действительно заметил, что время давно перевалило полдень и солнце было далеко на западе. Долго же мы бежали, подумал мальчик, если учесть, что встретились ранним утром, а уже к вечеру. И это без единой передышки. Какая же она сильная… Кто она, эта Трюд?
– Как скажешь. – Только и смог из себя выдавить мальчик. С одной стороны у него не было намерения задерживаться, а с другой он прекрасно помнил рассказ Трюд про осень и зиму.
Скоро тропа, по которой они шли, вывела их на небольшую полянку.
На поляне стоял дом. Он был сложен из дикого камня, скрепленного известковым раствором. Крыша была сделана из дерна. Дом был совсем не высоким, он как будто жался к земле, намереваясь превратиться в холм. С другой стороны он был достаточно длинным, перегораживая весь луг.
– Добро пожаловать в гости, маленький путешественник. Здесь, ты можешь, ни о чем не беспокоится, и ничего не боятся. Во всяком случае, пока ты мой гость. – Добавила она.
С этими словами она открыла дверь, которая была подперта лишь жердью, и они вошли.
Первым делом, что заметил Фрей – это то, что дом был порядком заброшен. Даже не так, было такое чувство, что хозяева покинули его несколько недель или месяцев назад.
Кругом была пыль, по углом наросла паутина. Очаг, стоящий с одной стороны был давно остывшей. А вода в кадки зацвела.
Но с другой стороны, если не замечать этой запущенности обстановка дома была просто замечательная.
В одном торце дома стояла большая кровать, на полу у которой лежала медвежья шкура. Другая, уже волчья, висела на стене над кроватью. Поверх волчьей шкуры висело старинное кремневое ружье.
С другой стороны дома, стоял большой прямоугольный стол. Очень высокий, сколоченный из толстых, в ручную вытесанных досок. За ним шли такие же кондовые стулья. Вдоль стен находились неширокие скамьи, и задвинутая в угол кресло-качалка, а сбоку от круглого очага, располагалась небольшая лежанка.
– Не обращай внимания, долго сюда не заглядывала. – Сказала хозяйка. – Летом большую часть времени провожу в лесу. Садись, отдохни, а я приготовлю, что-нибудь перекусить.
Фрей забрался на стул… Стул был действительно высокий. На него надо было именно, что карабкаться. Так, что сидя за ним, Фрей мог без проблем болтать ногами. И стол был такой же неудобный для него. Голова мальчика едва возвышалась над столешницей
Это было странно, конечно Трюд была выше Фрея не меньше чем на голову, но, тем не менее, даже для нее мебель была великовата.
Но наблюдая, как хозяйка приводит дом в порядок и готовит, он понял, в чем дело.
Трюд изменилась. Она была уже не та девушка, что он встретил на мосту через ручей на опушке леса.
Трюд стала настоящей великаншей по сравнению с Фреем. Ростом она была не меньше косой сажени. Соответственно выросли и руки, превратившись в настоящие жерди.
Если она захочет, то раздавят меня одним пальцем, размышлял Фрей, глядя, как великанша с легкостью подхватила бочонок с прокисшей водой и внесла его на улицу, а оттуда принесла со свежей.
А в это время Трюд вымела всю грязь, вычистила очаг и поставила на него большой котел с водой.
Мальчик начал немного беспокоится. Он находится в дремучим лесу, наедине с огромной женщиной, от которой, было не сбежать. И эта женщина собирается варить еду в котле. В котором поместится и ребенок!
Но скоро Фрей немного успокоился, когда увидел, что в котел отправились лишь ингредиенты для каши, ячменное толокно, немного сала, лук… Пока в планы Трюд не входило варить мальчика. Пока не входило.
Скоро еда была готова, и хозяйка поставила перед Фреем большую тарелку каши.
– Ешь, давай. Потом в баньке попаришься, поспишь, а дальше… – Она с прищуром посмотрела на гостя. – Разберемся.
После еды Тьюд отвела Фрея на задний двор. На нем у нее был старый бревенчатый колодец, в сторонке, под деревьями стояло с десяток ульев. На самом краю, под старым дубом находилась небольшая бревенчатая баня. Немного покосившаяся, но вполне ещё добротная. Из трубы бани шел белый дымок.
– Иди теперь добрый молодец косточки попарь. – Сказала Трюд. – И давай сюда свою рванину, надо постирать да зашить. Вон, даже пуговиц нет!
И она попыталась снять с Фрея его пальто.
– Не надо! – Фрей не хотел раздеваться на глазах у великанши. – У меня все равно ничего переодеть нет.
Трюд засмеялась.
– Иди, в предбаннике снимешь свою кольчугу. Там тебе и сменное положено, а пальто положишь за дверью на пороге.
На это предложение Фрей согласился. Тем более что где-то в глубине его памяти сидело старинное воспоминание. Откуда оно, сам Фрей и не знал. Это воспоминание пришло откуда-то из глубины веков, и было законом для всех. Оно гласило – хозяин должен напоить, накормить гостя, попарить в баньки и спать уложить, перед тем, как с гостя спрашивать. Но и гость тоже должен, пройти все эти процедуры. Отказываться от гостеприимства было нельзя.
Но войдя в баню, он не пожалел, что пошел на поводу у традиции.
Баня была жарко натоплена, в котле на печи кипела вода, а у стенки стояла кадка с холодной колодезной. На полке лежала лыковая мочалка и черное мыло. Внизу, в деревянной шайки лежал дубовый веник.
Купаться Фрею уже приходилось, а вот мыться и парится, нет.
– Когда дойду до моря, обживусь, обязательно заведу себе, что-то похожее. – Решил он.
После мытья Фрей стал исследовать, что за одежку положила ему хозяйка. Развернув белую ткань, он понял, что эта очень длинная рубашка. Чистая, но явно уже ношенная. Она была сильно велика Фрею, так как когда он ее одел, полы рубашки были чуть-чуть выше его пяток. Рукава так же были длинноваты. Поэтому их пришлось сильно завернуть. В таком виде Фрей мог бы подумать, что он похож на Пьеро. Если бы конечно он знал, кто это такой.
Понятно с чьего плеча эта хламида, подумал Фрей.
Там же лежали и штаны. Но они были еще ничего, более-менее по размеру. Под лавкой стояли деревянные долбленки.
Тяжелые, заподозрил мальчик.
Вот так, медленно ковыляя в длинной рубахе до пят и в тяжеленных нейшлаках Фрей добрел до дома.
А в доме у Трюд пахло свежим хлебом, везде была идеальная чистота. На маленькой лежанки была постелена чистая постель.
– С легким паром котенок. – Было видно, что хозяйка в хорошем настроение. – Вот выпей это и все мороки развеются.
И она протянула Фрею большую чашку какого-то отвара. Отвар пах разными травами, лимонником, листом чёрной смородины и малины, мяты и тимьяна. Отпив совсем немного, Фрей почувствовал, как все сомнения, которые у него остались по отношению к хозяйке дома, развеиваются, а руки и ноги наоборот, наливаются усталостью, глаза начинают слипаться.
– Ложись спать, дружочек. Утро вечера мудренее. – И Трюд уложила полусонного Фрея в кровать и укрыла одеялом. – Ни о чем не беспокойся. Уж я то о тебе позабочусь.
Последние слова конечно, несколько насторожили Фрея, но ему было уже всё равно. Пусть делает, что хочет, а мне так тепло и хорошо, я буду только спать, решил он.
Глава 5
В доме у Трюд.
Следующий день у Фрея прошел, как в тумане. Ему все время хотелось спать, руки и ноги его плохо слушались. И он даже иногда путал, то ли ему это снится, что происходит вокруг, то ли это была явь.
Трюд занималась хозяйством. Всё время, что-то готовила, варила и пекла. Особенно хорошо у неё получались отвары. Каждый раз все лучше. То отвар был медовый и отдавал летом и зноем, когда Фрей его пил ему так и слышалось жужжание пчел и стрекотание кузнечиков в полях, он чувствовал палящее июльское солнце и теплый южный ветер. То отвар становился травяным, и отдавал молодой зеленью майских полей, журчанием прохладного ручья, пах первыми весенними цветами. А бывало, он становился густым и тягучим, как смола, а на вкус был чуть горьковатый, отдавал еловыми шишками и хвоей.
И всё время Трюд вкусно стряпала. Вкусно и обильно. Фрею иногда приходило в голову, как он может столько есть? Вроде он только, что позавтракал, а уже обед. Пообедал, и снова за стол. А прошлый обед ему приснился? Но лень, и какая-то, неестественная расслабленность, не давали ему сосредоточится на нужных мыслях. Мысли кружились в его голове, но не могли зацепиться. Только он хотел вспомнить, зачем он здесь, что делает и куда идёт, как чьи-то руки подхватывали его и клали в постель, а мягкое одеяло накрывало, и подушка начинала шептать – Успокойся, усни, подумаем об этом завтра.
Трюд в это время садилась в кресло-качалку, принимаясь, что-то вязать. Часто она сидела, молча, поглядывая на горящие свечи, а иногда начинала, что-то рассказывать. Иногда это были рассказы о повадках зверей в лесу, об охоте, о волчьих стаях которые рыскают в округе, о болотах и его обитателях. Иногда, она говорила о себе… Скорее рассказы, о себе – это были личные мысли, она просто вспоминала вслух прошлое, или говорила о планах на будущее.
– Эх, мой мальчик, мой маленький мальчик. Как повезло нам, что ты попал ко мне. Что ты не провалился в болото и тебя не растерзали дикие звери. Теперь твои скитания кончились. Я позабочусь о тебе. Ты останешься здесь, со мною. Больше ты не вспомнишь, что такое одиночество. – Бывало проговаривалась она.
Однажды, ночью Фрею приснился очень неприятный сон. Ему снилось, что он пытается встать с кровати, но не может. Руки и ноги совершенно отказываются его слушаться, как будто он снова стал камнем. Только с большим усилием он смог встать и пойти к двери дома, но когда дошел, то снова увидел себя в постели. Он опять вставал, опять шел, и опять оказывался там, где начинал. Но ему казалось, что он просто обязан дойти до двери и распахнуть её, вздохнуть свежим лесным воздухом, или он задохнется в этом душном пространстве. Ему уже начало видится, что дом принялся сжиматься, стены и потолок давили на него. Ему почудилось, что дом становится гробом, в крышку которого вгоняют гвозди.
Мальчиком завладел, ужас. Последняя попытка, он должен успеть. Фрей в десятый раз встал с кровати, закричал, как загнанный зверь и на негнущихся ногах побежал к двери. В последнюю минуту ему удалось её отворить.
Буквально на мгновение в дом залетел холодный ночной ветер, на один миг Фрей увидел звездную августовскую ночь на улице… Как внезапно всё исчезло и он очнулся…
Мальчик лежал рядом со своей кроватью и на глазах его были слёзы облегчения. Он сразу почувствовал, что сон закончился. Теперь всё по-настоящему и больше ему никто помешать не сможет.
Он встал на ноги и спокойно подошел к двери. Дрожащий рукой он толкнул ручку. Дверь растворилась… На улице лежал снег.
– Что это? Откуда снег, – Пробормотал Фрей. – Я пришел сюда во второй половине августа. Или это опять сон?
Он вышел во двор, набрал целую руку снега и со всей силой растер лицо. Снег был настоящий! Он щипал и царапал кожу. А воздух на улице был настолько холодный, что не возникало сомнения – это не сон.
Сзади скрипнула половица, в дверном проёме стояла Трюд. Ее лицо было недовольное, даже мрачное.
– Ещё ночь, ложись спать. – Сказала она.
– Нет! Что это? Почему снег. – Закричал Фрей. – Ведь сейчас лето, август.
Трюд молчала. Она надолго закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Сегодня четырнадцатое октября. Первое зазимье. Иди, пожалуйста, в дом. Замерзнешь.
Оставаться на улице было глупо, устраивать истерики – тем более. Поэтому Фрей вернулся домой. Но увидев свою кровать, снова хотел бежать. Ему было страшно ложиться спать. Вдруг сонное состояние вернётся и он не сможет больше придти в себя, или очнётся, а на дворе уже весна, или, что похуже.
Поэтому Фрей забрался на стул, отгородившись от Трюд столом. Здесь он чувствовал хоть какую-то защиту.
– Ты меня заколдовала? Ты колдунья? – Спросил он.
– Нет. Я не умею колдовать. Просто ты ещё маленький, ты мог натворить глупостей. Я помогла остаться тебе здесь. Тут ты в безопасности. Тебе ничего не грозит, не дикие звери, ни холод…
– А ты? Ты мне не грозишь? – Резко спросил Фрей. – Я уже не принадлежу себе?
Трюд подошла и села за стол напротив него. Она сразу же уменьшилась. Превратилась в ту девушку, которую он встретил на мосту летом.
– Ты не должен бояться меня. Я не причиню тебе зла. Я хочу, что бы ты понял. – Сказала Трюд. – Подумай, у тебя был выбор, но между чем и чем? Идти через лес и умереть? Или остаться здесь и спастись. И я только помогла, я же видела, что ты готов был натворить глупостей.
– Но это мой выбор. – Ответил Фрей. Да он понимал, что она права. Что она спасла его, и он действительно не стал бы оставаться у неё зимовать. И обязательно за это поплатился бы. – Но это моя жизнь. Я сам должен за себя отвечать. Ты меня чем-то опоила?
– Да! А что мне было делать! – Было видно, что Трюд держит себя в руках, но нервы ее не выдерживают. – Ладно, поставь себя на мое место. Тебе на дороге попадается ребенок, который творит глупости и единственный выход спасти его – это применить силу, или сделать, что сделала я.
– Ну, ответь. – Продолжала она. – Ты бы бросил такого ребенка, отпустил на четыре стороны? Зная, что он погибнет?
– Нет… Не отпустил. – Конечно, Фрей все понимал. Он сам бы поступил так же, если бы потребовалось. Но простить Трюд ему было трудно.
– Послушай, мышонок, я хочу тебе только добра. – Трюд была очень ласкова. – Не обижайся, останься до весны. Обещаю, когда будет тепло, я тебя отпущу.