– Конечно. – Офицер Терри просунул руку через открытое окно пассажирской двери и вытащил тяжёлую чёрную куртку. – Для Куиннов ничего не жалко.
Мэтт улыбнулся.
– Благодарю. Попрошу отца завезти её завтра.
Офицер Терри подмигнул и отправился обратно к месту преступления. Бриджет не смотрела ему в след, упорно пытаясь выбросить из головы видение искалеченного тела Питера.
– Так лучше? – спросил Мэтт, набросив ей на плечи куртку. Её длина доходила почти до колен, и она вся пропахла сигаретами, но в ней было по крайне мере тепло.
– Да, спасибо.
– Бриджет, – начал Мэтт. Судя по голосу – такому серьёзному и строгому – ему явно что-то не давало покоя. – Бриджет, что происходит?
– Откуда мне знать? – Ого, а врать оказывается проще простого, если приноровиться.
– Я не шучу. – Он глубоко вздохнул и запустил пальцы в волосы. Удлинённые спереди пряди на секунду встали дыбом, а потом упали на лоб. – Слушай, я сожалею о твоём друге. Но как ты узнала? Откуда тебе было известно, где произойдёт убийство?
Бриджет опустила глаза. И что ей на это ответить?
– Я слышал твой разговор с детективом Полсон. Ты не рассказала ей о голосах, которые слышала.
Бриджет попыталась сделать вид, что понятия не имеет, о чём он толкует.
– Брось, я видел тебя. В спортзале, во дворе. Ты слышала… что-то.
Слово «что-то» и вполовину не описывает реальность.
– А потом ты ушла в кабинет монсеньора вместе с другим священником. Ты же именно с ним встречалась в четверг после школы?
Бриджет кивнула. Она так устала от тайн. После всех свалившихся на неё несчастий Бриджет переполняли отчаянье и беспомощность. Её отец мёртв. Питер мёртв. Бриджет связана с ними обоими, и Мэтт шаг за шагом складывает кусочки в единую картину. Отрицать что-либо из этого было бесполезно.
– Ну? – спросил он.
– Что «ну»?
– Ну… это странно.
Бриджет посильнее закуталась в полицейскую куртку. «Странно» – это ещё слабо сказано.
Мэтт ждал, явно надеясь, что Бриджет сама всё объяснит и развеет те фантастические догадки, что крутились в его голове, но у неё для этого совсем не осталось сил. Он протянул руку и, едва касаясь, провёл по кончикам её пальцев.
– Послушай, я знаю, что не очень тебе нравлюсь, но если ты хочешь поговорить или тебе что-нибудь надо… всё что угодно.
Надо? Ей позарез необходимо лишь одно.
– Отвези меня в Гейзервил, – выпалила она.
– А?
– Ты спросил, что мне надо. Мне надо съездить в Гейзервил.
Он склонил голову набок.
– Зачем?
Ей нужно это сказать, нужно на кого-то положиться, поделиться хоть с кем-то её секретом. Мэтт Куинн может и не лучший вариант, но сейчас Бриджет придётся ему довериться.
– Я хочу, чтобы ты отвёз меня в государственную больницу Сономы. К Милтону Андермейеру.
Мэтт вытаращился на Бриджет, поняв, что именно она сказала. Это была не какая-то там развлекательная поездка на виноградники; она просила отвезти её к человеку, убившему её отца.
– Пожалуйста, – произнесла она тихо.
Мэтт всматривался в её глаза, словно искал там причину согласиться. И, похоже, он её всё-таки нашёл.
– Я заеду за тобой в десять.
23
ПИКАП МЭТТА СТОЯЛ НА ПОДЪЕЗДНОЙ дорожке, пока Бриджет тащилась по лестнице к входной двери. Её ноги словно окунули в цемент. Лестница казалась бесконечной – с тем же успехом она могла взбираться на Эверест. Она уже собралась было опуститься на ступеньку и продолжить путь ползком, но тут почувствовала под ногами мягкий ворс коврика для ног. Уф.
Обернувшись, Бриджет помахала Мэтту, второй рукой пытаясь нашарить в сумочке ключи. Она до ужаса боялась этого момента: боялась того, что придётся рассказать семье о произошедшем ночью в церкви, боялась воспоминаний об убийстве отца, которые неизбежно вновь всплывут.
Бриджет не успела даже вставить ключ в замок, как дверь распахнулась. На пороге с красными, припухшими от слёз глазами стояла её мама. Похоже, ей не придётся ничего говорить.
– Бриджет!
– Мам.
Миссис Лю притянула Бриджет к себе и обняла крепко, с такой отчаянной потребностью и безумным страхом одновременно, что из неё разом выбило весь воздух.
– Моя малышка. Мне жаль. Мне так жаль.
Тело Бриджет обмякло от облегчения. Ей захотелось рассказать маме абсолютно всё, перестать самой контролировать свою жизнь, позволить кому-то другому принимать за неё решения. Это было бы так здорово…
– Энни? – От голоса Хью Дарлингтона, прозвучавшего из тёмной гостиной, у Бриджет внутри всё упало. – Она в порядке?
Её мама отстранилась.
– Да. Да, Хью. – Бриджет тотчас взяла себя в руки. – С ней всё замечательно.
– Прекрасно. – Хью Дарлингтон вальяжно вышел в освещённую прихожую. – Мы волновались за тебя, Бриджет.
– Хью приехал, чтобы рассказать мне о случившемся.
Бриджет очень хотелось ненавидеть этого надутого индюка, который словно нарочно появлялся в её доме в самый неподходящий момент, но она не могла. Судя по лицу матери новости об убийстве Питера и воспоминания об отце дались ей легче, чем можно было ожидать. Да, без слёз не обошлось, но они высохли. Всё самое плохое миновало Бриджет, и она благодарна ему за это.
– Мне позвонил монсеньор Рено и сообщил о том, что произошло в церкви святого Михаила. – Мистер Дарлингтон стоял позади её матери, положив руки ей на плечи. – Я сразу же приехал. Хотел, чтобы Энни услышала обо всём от друга.
Мистер Дарлингтон улыбнулся Бриджет, и она, что удивило её саму, улыбнулась в ответ. Наверное, монсеньор позвонил ему, перед тем как увёл Бриджет с полицейского допроса, и это было очень мило с его стороны. Он заботится о ней, также как мистер Дарлингтон – что может и не всегда нравилось Бриджет – заботился о её матери. Эта мысль успокоила её, и Бриджет почувствовала угрызения совести из-за того, что скрыла от наставника слова Пенемуэля. Она повела себя глупо, находясь в ужасе от убийства Питера, поэтому завтра утром она обязательно позвонит монсеньору и расскажет ему всё.
Мистер Дарлингтон кивнул.
– Тогда я вас оставлю.
Бриджет протянула руку мистеру Дарлингтону.
– Спасибо. Что пришли и за всё остальное.
Он смотрел на её руку с полсекунды, но так и не коснулся её. Вместо этого притянул к себе миссис Лю и поцеловал в щеку.
– Спокойной ночи Энни.
Это было грубо. Неужели он до сих пор в обиде на неё за тот случай, когда несколько лет назад она заехала кулаком в лицо его дочери?
Миссис Лю проводила мистера Дарлингтона к двери.
– Я признательна тебе за сегодня, Хью.
Он сжал мамину руку.
– Я всегда рядом, когда бы тебе ни понадобился. – Он перевёл взгляд на Бриджет и улыбнулся. – Всегда.
***
Бриджет ещё не спала, когда Сэмми постучал в дверь её спальни.
– Бридж? – Он просунул голову в комнату. – Ты спишь?
– Да.
Видимо Сэмми не получил записку. Он подошёл к краю её кровати и, когда Бриджет не приподняла для него одеяло, чуть не сорвал его с кровати.
– Не сегодня, Сэмми. Пожалуйста.
Он начал забираться на кровать.
– Кошмар.
Сегодня у неё не было сил решать ещё и чужие проблемы.
– Давай ты пойдёшь к маме, а?
– Бридж? – его голос надломился.
– Возвращайся к себе. – Бриджет перевернулась на другой бок и укрылась с головой одеялом.
Но отгородиться от звуков она так не могла, поэтому слышала каждый всхлип Сэмми, пока он бежал в свою комнату.
Бриджет зажмурилась и не открывала глаза, пока под веками не перестали плавать розовые и голубые мушки. Она не должна чувствовать вину. Она не собирается винить себя. Ей не за что себя винить, в конце концов.
Проклятье.
Бриджет встала с кровати, подхватила с пола толстовку и, натянув её, так как в доме было прохладно, на цыпочках пошла в комнату Сэмми.
Стучать не стала, просто приоткрыла дверь и скользнула внутрь. Хотя в комнате и было темно, она увидела, как, стоило ей войти, Сэмми спрятался под своё одеяло с Трансформерами.
– Сэмми? – прошептала она. – Ты спишь?
Он вздохнул и замер. Она легко могла представить, как он пытается разобраться в изменении шаблона их поведения.
– Нет, – наконец ответил он.
– Хорошо.
Когда она подошла к его узкой кровати, Сэмми опустил одеяло и вжался в стену, чтобы освободить для неё место. Она забралась на кровать, стараясь не касаться Сэмми, и подождала, пока не почувствовала, как пальцы его ног аккуратно упираются в неё сзади.
– Мне приснился кошмар, – начала она. Сэмми хихикнул. – Опять слоны.
– Неа.
– Не слоны? – Прошу, прошу, прошу, только не говори, что это был призрак кота.
– Мистер Моппет.
Что б меня.
– Не кошмар, – решительно заявил Сэмми. – Не сон.
– Конечно это был сон.
– Он здесь.
Бриджет полуобернулась.
– Ты видел его?
Сэмми помотал головой.
– Но он здесь.
– Это всего лишь сон, – проговорила Бриджет, ложась обратно. – Спи.
Сэмми завернулся в одеяло. Бриджет вдруг захотелось стиснуть брата в объятиях и защитить его от всего мира. Это чувство росло постепенно, но со смертью Питера Бриджет никак не могла перестать волноваться о Сэмми. Алекса и отец Сантос правы. Смерть ходит за ней по пятам. Возможно, в этом виноваты её новые силы. А если теория отца Сантоса насчёт её папы верна, то Сэмми тоже мог унаследовать это проклятие. Сейчас он слышит мёртвого кота, через сколько он начнёт слышать ещё и голоса в стенах?
Она не допустит этого. Её решимость встретиться с Милтоном Андермейером окрепла. Если хоть что-то может уберечь Сэмми от её судьбы, она об этом узнает.
Сэмми зевнул и перевернулся на живот.
– Мистер Моппет был тут, – сказал он. – Правда, был.
– Хорошо, Сэмми, – успокаивающе проговорила она. – Как скажешь.
– Он был, – произнёс Сэмми сквозь очередной зевок. – И ему нужно что-то в твоём шкафу.
24
СТОЯЛО ПРЕКРАСНОЕ УТРО. НОЯБРЬСКОЕ НЕБО было необычно голубым, а слой тонких дымчатых облаков висел так высоко, что разглядеть их получилось бы только из космического шаттла. Густой туман, который последние две недели накрывал Сан-Франциско, чудесным образом рассеялся.
Стоило им выехать из туннеля, у Бриджет перехватило дыхание. На фоне идеально чистого неба над ними возвышались оранжево-красные опоры моста Золотые Ворота. За почти шестнадцать лет своей жизни в Сан-Франциско она могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз ей удалось увидеть настолько живописный день. Сегодняшний превзошёл их все.
Вырулив на мост, пикап Мэтта перестроился в крайний правый ряд и замедлился настолько, что занимавшиеся пробежкой люди чуть ли не обгоняли их. На такой скорости Бриджет могла спокойно насладиться видом. Наводнявшая залив флотилия белых парусников заполняла всё свободное пространство по обе стороны от острова Алькатрас. Туда-сюда курсировали паромы, перевозящие туристов, а грузовые танкеры, медленно маневрируя, двигались в сторону порта. Она даже смогла разглядеть ядовито жёлтую куртку какого-то мужика в зарослях острова Энджел.
На другом берегу в лучах утреннего солнца сверкали небоскрёбы из стали и стекла, расположенные в финансовом районе Сан-Франциско. Они жались друг к другу на крошечном клочке земли, дерзко вдаваясь в залив, что казалось, будто здания стоят прямо на воде. Выглядевший бесконечным мост Бэй-Бридж, вздымаясь высоко над водной гладью, тянулся к остову Треже-Айленд.
Всё выглядело точно на открытке.
– Здорово, да? – сказал Мэтт. Это были его первые слова, с тех пор как он заехал за ней. И прозвучали они довольно натянуто.
– Ага. – Хороший ответ. Повисла неловкая тишина. Бриджет задумалась, о чём бы ещё поговорить и в голову сразу пришло очевидное. – Что с тренировкой?
– Всё в порядке, – успокоил Мэтт, возвращаясь на скоростную полосу, когда они начали подниматься на холм с северной стороны моста. – По воскресеньям мы тренируемся подбирать мяч. Явка по желанию. Обычно я хожу, так что разок вполне могу прогулять.
– Спасибо.
Снова повисло молчание. Бриджет была признательна Мэтту, что он не лезет к ней с разговорами.
Она лишь раз видела Милтона Андермейера – в последний день судебного процесса. Мама не брала её и Сэмми на заседания, но Бриджет настояла на своём присутствии при оглашении приговора. К тому времени помощник окружного прокурора уже готовил её маму к худшему, а именно, что Андермейера, скорее всего, признают невменяемым.
Хотя их и предупреждали, маму Бриджет всё равно шатало, словно лист на ветру, когда старшина присяжных произнёс: «Невиновен по причине невменяемости». Не то чтобы кто-то в этом сомневался. Мужчина явно был не в своём уме. Бриджет следила за ежедневными отчётами из зала суда по интернету, и в каждом из них не обходилось без упоминания о поведении Андермейера. Он говорил какую-то тарабарщину, плевался в государственного защитника, рвал на себе волосы, бился головой о стол, когда на него надели смирительную рубашку, и пророчил смерть и разрушения.
Для Бриджет всё это не имело никакого значения. Он убил её отца. Её не колышало бы, даже если бы он выпрыгнул из окна здания суда, лишь бы его смерть была как можно более мучительной. Поэтому она надеялась, что психушка Сономы станет для него похуже тюрьмы, хуже ада, хуже той зияющей пустой дыры, что он оставил в её жизни, лишив отца.
Когда они выехали на 101-е шоссе, проходящее через северные окрестности Сан-Франциско, пейзаж за окном изменился. Заправки и небольшие магазинчики уступили место малолюдным холмистым склонам, покрытым виноградной лозой. Это было одно из красивейших мест в штате, но всё о чём могла думать Бриджет сейчас, это что с каждым поворотом дороги она на шаг ближе к разгадке.
– , – сказал тогда ей Пенемуэль. – . – Может ли это быть правдой? Неужели отец действительно отправил её к своему убийце?
Сердце Бриджет колотилось как ненормальное, когда пикап сбавил скорость и свернул с шоссе. Гейзервил выглядел безмятежным и спокойным с его старинными витринами магазинов и одноэтажными домами. Чуть дальше зажатые между просёлочными дорогами виноградники, словно лоскутное одеяло, стелясь по земле, ползли к холмам на востоке. И там за зеленью склона пряталось здание из стали и камня государственной психиатрической больницы Сономы.
Мэтт остановился перед воротами.
– Нам не обязательно туда идти. Я могу просто отвести тебя обратно домой.
Бриджет покачала головой. Она должна пройти через это.
К водительской двери приблизился охранник.
– Вам назначено?
– Да, я должен быть в списке. Мэтт Куинн.
Мужчина просмотрел какие-то бумаги.
– Запрос сделан от имени сержанта Стефана Куинна?
– Да, сэр.
Бриджет офигела.
– Ты рассказал отцу?
– Ваше удостоверение, сэр?
Мэтт вытащил бумажник из своего заднего кармана и отдал водительские права. Охранник ушёл обратно в будку.
– А как ты думала, мы сюда попадём? Здесь нет часов посещения, как в обычной больнице.
Бриджет не приходило подобное в голову. И всё же ей совершенно не хотелось, чтобы сержант Куинн рассказал её маме, куда они ездили.
– Он обещал молчать, – ответил Мэтт, словно прочитал её мысли.
Бриджет закатила глаза.
– И ты поверил?
– Я доверяю своему отцу. Он спросил, зачем ты хочешь туда поехать, и я сказал, что не знаю. – Мэтт замолчал в ожидании, что она сейчас выложит эту самую причину. Бриджет не выложила. – Потом я попросил его ничего не говорить твоей маме, и он ответил, что не скажет.
– Пофиг.
– Он не станет ей ничего говорить, – повторил Мэтт. – Зачем ему это?
Слова «потому что твой отец влюблён в мою маму» повисли на кончике её языка, но один взгляд на абсолютно невинное и непонимающее выражение лица Мэтта дал понять Бриджет, что он ни сном, ни духом о чувствах своего отца к Энни Лю. Мальчишки. Как обычно не видят дальше собственного носа.
Вернулся охранник с их документами.
– Езжайте прямо через ворота и направо. Парковка для посетителей расположена перед входом. Вас встретят. Всего доброго.
Когда они завернули за поворот, перед ними предстало здание психиатрической больницы Сономы. Весь этот блеск стали и стекла казался тут совершенно неуместным: допотопная, оборудованная по последнему слову техники, строго охраняемая тюрьма среди пологих склонов холмов и причудливого, дышащего стариной городка. Стоя у входа, ты ни в жизнь не догадаешься, что всего в паре ярдов от главных ворот раскинулись мультимиллионные виноградники. Асфальтированная парковка, гладкий фасад здания и двадцатифутовый каменный забор с колючей проволокой – вот и всё, что отсюда было видно.
Ожидавший у входа охранник проводил их к следующему пункту пропуска. Они снова предъявили свои удостоверения личности, и их имена внесли в базу данных.