— Ты серьезно? — обрадовался Васька, хватая меня в охапку. — Сколько сами накручивать будем?
— Смотри сам — сильно таксу не раздувай! Лучше валом возьмем…
— Чем возьмем? — не понял Васек, не знакомый с таким коммерческим термином.
— Количеством, — перевел я. — Больше продадим — больше навара получим.
— Понял, — Васек согласно кивнул.
— К тому же товар у нас эксклюзивный, ни у кого такого нет! За это я тебе могу зуб дать. Даже в городе таких моделей днем с огнем не найдешь! Ну, может, в Москве… — на всякий случай брякнул я.
— Ага, это точно!
— Вась, еще раз предупреждаю насчет конфиденциальности…
— Чего?
— Блин, чтобы обо мне никому ни слова! Человек, с которым я связан — очень серьезный! — я показал пальцем на потолок. — Он не хочет светиться. Поэтому мое имя тоже нигде не упоминай! Придумай что-нибудь на всякий случай, для отмазки!
— Это я запросто! — ощерился Шиханов. — Серж, а чего ты кроме спортивных костюмов и кроссовок достать можешь?
— Из шмотья — все, что угодно, — ответил я.
— Слушай, а видик достать сможешь?
— Видик? — я задумался. Стремительно развивающиеся технологии уже давно похоронили видики с пленочными магнитоносителями. В магазинах будущего такой техники уже днем с огнем не найти. Но если пошарить по пустующим квартирам… — Новую технику не обещаю, а вот бывшую в употреблении…
— Это как Паха из рейса что ли? С забугорных помоек?
— Вот-вот!
— Блин, Сержик, и музыкальные центры, мафоны, плейеры, телики? — Офонарел от открывающихся возможностей Васек.
— Угу! — вздохнул я. Вот как пришлось воспользоваться идеей Панкратова насчет бытовухи. И никаких угрызений совести… — Васек, только не забывай о конспирации! Я — не я, и хата не моя.
— Заметано! Только ты мне дай чего-нибудь, чтобы Коляну засветить, что не пустой базар… Пусть кубатурит, товар заказывает!
— Хорошо, — согласился я. — Толкнем пробную партию. Посмотрим, стоит ли с Коляном работать. Чего взять?
— Кроссовок пары три-четыре, три «адика», джинсы… Желательно варенки…
— Будут тебе варенки, — пообещал я. Да такие, что закачаешься! Ладно, держи краба, партнер!
Васька пожал мою руку и кинулся обниматься.
— Слушай, на улицу-то пойдешь? Танцы-шманцы…
— Попозже. Ну и нужно же спрыснуть наши с тобой деловые отношения.
— Дело говоришь, Сержик! Давай, жду в парке.
— Буду через полчаса, — пообещал я, скрываясь в квартире.
Глава 5
Когда Васек убежал, окрыленный новыми возможностями, я уединился в своей комнате. Нужно было обдумать свои дальнейшие шаги. Родители меня тоже не трогали — им хватало впечатлений. Я вновь, для очистки совести, попытался покинуть восемьдесят девятый год, но опять безрезультатно.
"Ладно, — решил я, прекращая бесплодные попытки, — буду работать с тем, что есть".
Некоторым может показаться, что я, пообещав Ваську доставать для фарцовки дефицитные шмотки, действую как дебил — ведь к моим услугам ценности целого мир. Да, это так, но… Деньги будущего в восемьдесят девятом не дороже бумаги, на которой отпечатаны. Золото, брильянты — у меня здесь нет подхвата, чтобы сбыть их даже по бросовым ценам. Техника-электроника: с этим лучше не светиться вообще — слишком далеко ушел прогресс за пробежавшие двадцать лет! Появление на рынке такой техники обязательно привлечет ненужное мне внимание спецслужб, либо кого еще… А оно мне нужно? То-то же! Незачем определяться. Следуя этому принципу, я снял с себя китайский «адик» и вновь залез в растянутые трикушки биробиджанской швейной фабрики. Слишком много внимания к своей скромной персоне я получил за день, общаясь лишь с друзьями. А это большой прокол! Таких проколов лучше не допускать! Но вместе с тем, для моих далеко идущих планов, я отчаянно нуждался в средствах. «Карманные расходы» предстояли немалые. Ну не просить же уродителей деньги? К тому же у них таких сумм, которыми я собирался оперировать в ближайшем будущем, отродясь не было! Так что Васькино предложение о сотрудничестве легло на благодатную почву — это был самый быстрый и безболезненный на данный момент способ по-бырому срубить бабла. Конечно, безболезненный до определенной черты. Но я планировал завязать с поставками шмотья, едва только в моих руках окажется необходимая сумма. Желательно до возникновения каких-либо проблем… А что они возникнут, я не сомневался. От обилия мыслей моя голова распухла, словно воздушный шар. Хотя, возможно, это всего лишь отходняк от принятой днем дозы конины. Так, или иначе, я решил немного развеяться. Что там говорил Васек? Дискотека? Это даже интересно! Предупредив родителей о намерении прогуляться, я выскочил из квартиры. Музыку я услышал, едва только выбравшись из подъезда. Звук мощных колонок, долбивших на открытой площадке в центральном парке, было слышно в любой точке поселка. Но в одиннадцать вечера мощные динамики вырубят, и Новокачалинск погрузиться в первозданную тишину. А пока — гуляй, босота, в последний летний вечерок! Я вдохнул полной грудью прохладный воздух, пахнувший зрелой полынью, в изобилии разросшейся на старой детской площадке. Из избытка кислорода закружилась голова. Черт возьми, неужели все происходящее со мной действительность, а не сон? Я немного постоял в пустом дворе, а затем пошел на звук дискотеки. Тусовка была в самом разгаре: не успел я войти в парк, как мимо меня по аллейке промчался зажимающий ладонью рот какой-то парнишка с перекошенной физиономией. Я посторонился, пропуская перебравшего бедолагу. Вовремя! Пробежав еще несколько метров, паренек сложился пополам. До меня донеслись утробные звуки — пацанчика полоскало не по-детски. Пока он судорожно блевал, к нему подтянулся ментовской патруль. Я не стал дожидаться развязки и прошел вглубь окутанного вечерними сумерками парка, наполненного музыкой, как говорят в моем времени, «дискотеки восьмидесятых». В колонки мощно долбился «Silicon Dreams» со своим «Корлеоне». Мне приветственно махали руками из многочисленных беседок. Я ответно кивал головой, с трудом припоминая лица и имена.
— Серж! — донесся из темноты голос Патласа. — Давай сюда! Мы уже заждались!
Я пошел на звук голоса. За низкорослым кустарником обнаружилась чугунная лавочка с поломаной сидушкой. Мои друзья: Васька, Алеха и Вадёк, сидели на ее спинке, составив ноги на расщепленные доски сиденья. Мерцали огоньки сигарет. Моего обоняния коснулся сладковатый запах конопли.
— Сержик, ты вовремя — мы тока-тока пятку взорвали! — радостно сообщил мне Патлас, по всей видимости, его уже основательно приторкнуло. — Химка пантовая, на ацеке. Хапнешь пару тяг? — он протянул мне сморщенную беломорину начиненную легким наркотиком. — А то давай, дуну «паровозом»?
— Не-а, Леха, — мотнул я головой. — Не хочу. Да и тебе не советую…
— Слышь, Сержик, ну чё ты нудишь? Чего от химки будет? — он сдавленно хихикнул. — Приход нормуль, и отходняка никакого. Это ж тебе не ширево — к химозе не привыкают! — он жадно затянулся, забивая легкие приторным дымом конопли. — Давай! Вместе поржем! — Предложил он, выпустив мощную струю дыма после небольшой паузы.
— Конопля лишь первая ступенька! — грустно произнес я, зная заранее, что Патласу предстоит пройти все ступеньки и круги наркотического ада. Если Вадек с Васькой с годами завяжут с этим подростковым баловством, то Алеха этого сделать не сможет.
— Ну тебя, Сержик, как старый дед! Не хочешь хапнуть, так не ломай кайф другим! — Он передал пятку Вадьку. — Подлечи, а то пока Серж бакланил, прогорела совсем!
Вадёк послюнил мизинец и притушил неровно подгоревший краешек беломорины.
— Так вот, поперлись мы в Николаевку на дэнс, — продолжил Алеха, видимо, прерванный моим появлением, рассказ. — Иваненыч браги три литра притащил и пазырь «Пшеничной», Бархатов пару пяток гашиша… В общем, хорошо поддали, гашишем отполировали… Сержик, ты ж был в ихнем деревенском сарае? Так вот, мы ихнюю дискотеку впятером разогнали! Там же ни ментов — на всю деревню один участковый. А он ночью из дома даже носа не высунет! Классно оторвались! Ползем, значит, до хаты из этого гадючника… Автобусов уже все — нету. И тут нагоняет нас местная николаевская босота… на лошадях! И давай нас кнутами гонять! Ну я…
— Да знаю я эту историю! — фырнул Вадек, поперхнувшись дымом.
— Да откуда тебе знать? Ты с Сержем в своем спортлагере гасился…
— Мне Иваненыч все рассказал! — не сдавался Вадек. — Он дома отлеживается — вся спина в рубцах! А ты, говорят, струхнул мальца? — он ехидно прищурился.
— Какой струхнул?! — распетушился Патлас. — Они же без башни, эти деревенские — затопчут конями.
— Ты и сдрисьнул по-тихой!
— А то, чего я, идиот? Чтоб как Иваненыч валяться? Я в болотину с дороги и сиганул! Там кочкарник — лошади не пойдут! Хоть в дерьме и извозился, зато жив-здоров! Ну чего, погнали на плац? Оторвемся! Завтра в школу…
* * *
— Торжественную линейку, посвященную началу нового учебного года, прошу считать открытой! — Хрипловатый голос директрисы, усиленный мощными динамиками, отчетливо слышался даже в самом дальнем уголке большого школьного стадиона. — Внести флаг школы!
Тягуче запели горны, дробно загремели барабаны, пионеры вскинули руки в салюте. Чеканя шаг, вдоль ровных рядов школьников промаршировал знаменосец с двумя ассистентками, так же держащих руки над головой в пионерском салюте. Тяжелое бархатное полотнище знамени лениво трепыхалось, переливаясь золотым шитьем. От обилия цветов, белых рубашек, бантов и передников, красных галстуков, начищенных до зеркального блеска горнов, пускающих солнечные зайчики, рябило в глазах. Знаменосец нарезал круг по стадиону и чинно остановился рядом с учителями.
— Дорогие ребята, — продолжила тронную речь директриса, — давайте поприветствуем тех, кто сегодня первый раз войдет в стены нашей школы! Самых маленьких учеников, для которых сегодня самый торжественный момент в жизни — наших первоклашек. Добро пожаловать, наши маленькие друзья!
«Буквы разные писать» запела пластинка, и на стадион в сопровождении педагогов вывели первоклашек…
После окончания линейки я выловил школьного главбосса:
— Здравствуйте, Любовь Михайловна! Можно с вами поговорить?
— Здравствуй, Сережа! — добродушно улыбнулась директриса. — У тебя что-то срочное? Может попозже?
— Не такое уж и срочное, — признался я. — Я просто хотел узнать, реально ли закончить десятый класс экстерном?
— Экстерном? — От удивления Любовь Михайловна даже сняла изящные очки в модной черепаховой оправе. — Давненько ничего подобного у нас в школе не было… К чему такая спешка? — поинтересовалась она.
— Есть у меня кое-какие обстоятельства, — туманно изрек я. Ну, не открывать же ей все карты! — Родители не против.
— Ты что, в институт надумал? Так ведь поздно уже документы подавать! Раньше нужно было…
— Нет, в институт я на следующий год буду поступать.
— Тогда я тебя не понимаю, — призналась директриса. — Нет, учишься ты хорошо — один из лучших учеников в десятых… Но экстерном? И готов сдать все экзамены?
— Хоть сейчас, — уверенно заявил я.
— Вот, значит, как… Хорошо, я созвонюсь с начальником райотдела по образованию, и выясню…
— Спасибо большое, Любовь Михайловна! — расплылся я в улыбке. Все-таки директриса — отличная тетка. — Поверьте, я не осрамлю честь школы…
— Я знаю, Сережа, знаю! Зайдешь ко мне после классного часа и напишешь заявление.
— Хорошо! — Я кивнул и пошел к группке своих одноклассников, до сих пор толкающихся на стадионе.
— Серж, ты чего это с Бондарчучкой перетирал? — спросил Алеха Патлас. — Она вон, сама не своя пошла? А нашу директрису из себя вывести…
— Я ей сказал, что в этом году хочу из школы свинтить…
— Серега, ты че с дуба рухнул? — покрутил пальцем у виска Вадек Петухов. — В фазанку, что ли, намылился? Так нужно было в прошлом году навинчивать! Уже год как был бы свободным человеком.
— Какая фазанка, Вадя? — скорчил я кислую мину. — Я чего, на идиота похож? Мне аттестат о полном среднем образовании нужен, иначе плакал мой институт!
— Тогда чего ты гонишь? — удивился Патлас.
— Я экстерном собираюсь десятый сдать! — огорошил я друзей своим решением.
— Тебя какая муха укусила? — спросил Вадек. — Как ты собираешься все темы за десятый… Чего-то я не видел, чтобы ты летом за книжками парился!
— Ты не видел… Суслика тоже никто не видел, а он есть…
— Чего? — синхронно произнесли, не понявшие моего юмора, товарищи.
— Занимался, говорю, летом!
— Слышь, Сержик, не гони! — Вадек мне явно не верил. — Мы с тобой два месяца в спортлагере кантовались, никаких учебников у тебя не было!
— Ладно, пацаны! — примирительно поднял я ладони. — Это уже моя проблема: сдал — не сдал.
— Сержик умный, отличник. Выкрутится! — неожиданно поддержал меня Патлас. — Он же у нас вечно по олимпиадам… За честь школы. Район брал, область брал… Эх, мне бы так! — мечтательно произнес он. — А если сдашь, куда?
— Здесь пока буду, — я пожал плечами. — До вступительных в институт.
— Тогда зачем вся эта суета? — не понял Алеха.
— Ну, есть у меня планы… Сами увидите… Со временем, — загадочно пообещал я.
После классного часа я постучал в дверь директорского кабинета.
— Можно, Любовь Михайловна? — заглянул я внутрь.
— Заходи, Сережа! — пригласила меня директриса. — Садись.
Я уселся в кресло напротив руководителя школы.
— Значит так, я созвонилась с комитетом образования, — произнесла Любовь Михайловна. — В принципе, сдать экзамены экстерном возможно. Ты хорошо подумал, Сережа?
— Хорошо, Любовь Михайловна, — заверил я её. — Можете на меня положиться. Вам не придется за меня краснеть!
— Все это я уже слышала… Ты знаешь, мне жаль отпускать тебя из школы раньше срока, — призналась она. — Я планировала послать тебя на олимпиаду по химии…
— Сергей Николаевич — на олимпиаду по физике, биологичка… Ой, простите. В общем, на биологию. Я же не могу разорваться на части. Есть другие ученики…
— Да, есть, — согласилась директриса, — но таких результатов, как у тебя… Максимум район… А ты каждый год на область! И по нескольким дисциплинам!
— Ой, ли, Любовь Михайловна? На области — максимум второе-третье место. И то не факт… Хотя, можете на меня рассчитывать, я ведь зачислен в десятый класс. Аттестат мне, в общем-то, до лета не пригодится. Так что формально я буду числиться учеником нашей школы.
— А знаешь, ты прав, — согласилась Любовь Михайловна. — Ты уверен, что справишься с экзаменами без проблем? Ведь если завалишь хоть один — это несмываемое пятно на нашу школу…
— На все сто процентов! — не дрогнув ни единым мускулом, заверил я директрису. — Зато, если я сдам все предметы на отлично, авторитет школы, да и ваш, как отличного руководителя, несомненно взлетит!
— Должна признать, Сережа, что ты рассуждаешь, как взрослый человек, — удивленно покачала головой Любовь Михайловна. — Да, если все пройдет успешно, наша школа будет считаться лучшей в районе… Да и в области тоже. Вот тебе листок и ручка — пиши заявление. Я продиктую: начальнику районного отдела образования…
* * *
Через два дня всех учащихся средних и старших классов как обычно угнали на поля, помогать собирать урожай нашим доблестным колхозникам. Меня же от этой почетной обязанности освободили под предлогом подготовки к предстоящим экзаменам. Это обстоятельство было мне на руку: до первого экзамена две недели. Это время я решил использовать с толком. Перво-наперво я обошел все поселковые видеосалоны (числом два), а также в близлежащих деревнях, в которых крутили продукцию преимущественно американского кинематографа с гнусавым переводом и в хреновом качестве. Зачастую видики демонстрировались на полуметровых отечественных телевизорах, не имеющих адаптера к заграничным видеоплейерам, поэтому и изображение они выдавали только черно-белое. Но, не смотря на все это, народ пер в видеосалоны валом, забивая маленькие помещения салончиков под завязку. Вход — рубль. Довольно дорого, если сравнить с расценками кинотеатра: утренние сеансы — десять копеек, дневные — двадцать, вечерние — тридцать. Но народ это не останавливало — кинотеатр не мог похвастаться таким репертуаром, поэтому прогорал. Я сходил и в кинотеатр: вместе со мной какой-то мутный фильм смотрело человек пять-семь. Смешно, для такого помещения! Это начало конца… Я знал, что кинотеатр в поселке закроется через несколько лет, в 92-ом или в 93-ем году. Сначала его сдадут в аренду китайским торговцам, а еще через пару-тройку лет перестроят в спортзал. Насчет кинотеатра у меня имелись кое-какие планы. Дело в том, что директором кинотеатра на данный момент был лучший друг моего дядьки Романа, поведением которого меня не так давно попрекала мама. Веселый и бесшабашный дядька до сих пор не был женат. Я частенько бывал у него в гостях. Он единственный из всей родни был в курсе, что я покуривал, но никогда меня не осуждал за это, а тем более не ругал… А иногда, по большому празднику, мог и стопочку налить. Несколько раз я сталкивался у него в гостях с Серафимовым Семеном Павловичем, а для знакомых, попросту Серафимычем — директором поселкового кинотеатра. В былые времена, когда в кинотеатрах были аншлаги, Серафимыч подкидывал мне абонементик-другой… Но те времена давно канули в Лету.