Старая Нона яростно «впивается» гребнем в мои волосы и проводит ими от затылка до самых кончиков, и так несколько раз, пока пряди не становятся шелковыми и послушными. Лихо собирает из них косы, потом что-то долго колдует и напоследок уверенно подбирает гребнями, которые я даже толком не успела рассмотреть.
Потом отходит, шаркает ногами в другой конец комнаты и со страшным грохотом тащит оттуда большое и грубое зеркало в простой деревянной раме. Не знаю уж, что я за королева, но пока что мои «королевские покои» не блещут ни царской роскошью, ни величественным комфортом. И это я еще стараюсь не задумываться о том странном писке слева, за кроватью.
— Славно вышло, - нахваливает свою работу Нона и, наконец, дает посмотреть мне.
В порядком закопченной зеркальной поверхности мало что видно, да еще и света кошки наплакали, так что приходится напрячь зрение и наклониться вперед, чтобы себя разглядеть.
Лицо, безусловно, абсолютно точно мое. Более худое и бледное, но это и не мудрено - я столько наревелась за день, что вообще удивительно, как могу открыть глаза. Хотя они-то как раз заплаканными и не выглядят, скорее, очень уставшими и какими-то абсолютно безжизненным.
Волосы тоже мои, того же странного очень белого цвета. Никто не верит, что это мой родной цвет. Коллеги уверены, что я просто не хочу давать контакты своего парикмахера. Только сейчас волосы уложены в высокую прическу - тяжелую и довольно громоздкую, но очень устойчивую. Возможно, галоп на лошади она бы и не выдержала, но вот наш петербургский «свежий ветерок» на Невском - запросто.
И даже родинка на щеке под правым лазом - моя. Раньше хотела ее вывести. А потом подумала «Да кому она мешает?» и оставила.
Есть только одно отличие, но именно оно заставляет меня что есть силы зажать рот ладонью.
Левая часть моего лица, шея и часть плеча, которое торчит из сорочки, покрыты безобразно-уродливым ожогом. Как будто кто-то нарочно сделал все это, чтобы той, другой мне в отражении, больше никогда не хотелось смотреться в зеркало.
Глава третья
Глава третья
Что происходит?!
Что с моим лицом?!
Нона быстро утаскивает зеркало в темный угол комнаты, когда я пытаюсь идти за ней, быстро разворачивается и за плечи силой усаживает на табурет. Я пытаюсь вырваться, но у нее словно стальные зажимы вместо ладоней - чем больше я изворачиваюсь, тем крепче она сжимает пальцы. Пока я, наконец, не вскрикиваю от острой боли.
Нет, нет и нет.
Вот это уже точно не сон.
— Да что с вами такое, - ворчит Нона, когда я все-таки выкручиваюсь и буквально выпадаю из ее рук. - Приснилось чего-то нехорошее что ль?
Я отползаю на безопасное расстояние, уже окончательно «проснувшись», но еще не осознавая, почему в моей квартире по-прежнему стоит жуткая вонь, куда делась мебель, и кто эта женщина. Должно же быть какое-то объяснение, нужно просто хорошенько напрячь мозги и найти его.
— Не приближайтесь ко мне! - Выставляю вперед ладонь, когда дылда делает шаг в мою сторону. Шарю взглядом по сторонам, нахожу тяжелый железный подсвечник, весь покрытый восковыми потеками, хватаю его обеими руками и замахиваюсь как ракеткой в бадминтоне. - Или я… Стой, где стоишь!
Так, сейчас главное не потерять остатки того, что еще способно соображать.
Я никогда не слышала голосов в голове, не расковыривала стены в поисках подсматривающих и подслушивающих устройств, а швабра и половая тряпка не приказывали мне убить соседку. Хотя, когда она врубала «Владимирский централ» после двадцати трех ноль-ноль, мне очень этого хотелось это сделать и без всяких подсказок.
У меня никогда не было зрительных и слуховых галлюцинаций. Два года назад я сдавала на права и прошла комиссию у психиатра. Седой дядечка сказал, что невозможно быть более в трезвом уме, чем я, и даже в шутку посмеялся, как мне, должно быть, скучно живется с таким рациональным умом.
Ну и головой в последнее время я тоже ни обо что не билась.
Мне двадцать восемь лет - поздновато для дебюта шизофрении. И хоть такое тоже возможно, при отсутствии всех прочих факторов можно смело считать, что я точно не сошла с ума во сне в ночь с четверга на пятницу.
Следовательно, все это - реально. Даже если выглядит как декорация из какого-то темного фэнтези.
Секундочку.
Что я читала накануне? Вспоминаю, что купила на какой-то книжной распродаже фэнтези, в котором героиня попала под трамвай и перенеслась в другой мира. Честно говоря, там была какая-то очень скучная история про то, что она сразу стала самой сильной, самой умной и была красивее всех, так что я этот «шедевр» еле домучила. Но с точки зрения того, что наши сны состоят из материала трех предыдущих дней - все сходится.
Правда, есть ощущение, что самой умной я точно не стала. Про собственную красоту и вовсе молчу.
Господи, да я сплю или нет?
— Ваше Величество, вам бы лучше успокоиться, - говорит Нона, но выражение ее лица становится каким-то… блин, как у того бульдога, которого выгуливает парень из соседнего подъезда. Только на бульдоге всегда есть намордник, а на этой дылде - нет. И я бы еще крепко поспорило насчет того, кто из них в нем больше «нуждается». Веня, хоть и мордатый, но никогда не смотрел на меня как на еду. - Или мне придется рассказать Магистру.
— Да хоть всему кабинету министров! - не могу удержаться от смешка.
— Чего? - она прислушивается, как будто я сказала какую-то абракадабру.
— Стой, где стоишь! - снова заношу подсвечник, когда Нона начинает недобро поглядывать в мою сторону. - Или, клянусь, я проверю, что крепче - твой череп или эта железная штуковина!
Но отступить Нона не успеет, потому что дверь снова открывается.
Точнее - она просто слетает с петель и с грохотом плашмя падает на пол, поднимая вокруг облака пыли. Нона следом падает на колени и закраивает лицо руками.
А когда пыль немного рассеивается, я замечаю в дверном проеме высокую фигуру в черном.
Это мужчина.
Ему лет сорок, а может и меньше, потому что короткая темная бородка явно добавляет ему возраста. В его темно-русых волосах много седины, особенно выделяется одна абсолютно белая прядь, которая сползла со лба прямо на глаза, и сквозь нее на меня смотрит темно-зеленый глаз.
С вертикальным, как у змеи, зрачком. Который медленно сужается до размера тонкой нитки.
— Я пыталась-пыталась! - вопит Нона, и ее голос дрожит, как будто это дьявол - и явился он за ее душой. - Клянусь, Магистр, я…
Он смотрит на нее, прикладывает палец к губам - и на моих глазах рот на лице Ноны как будто кто-то стирают ластиком. Она пытается «отковырять» его обратно, но мужчина медленно ведет пальцем в сторону дырки на месте двери - и невидимая сила просто вытаскивает ее обратно, а дырка в считанные мгновения затягивается непроглядной ледяной стеной.
У меня мурашки галопом по коже от одной только мысли, что я осталась с этим страшным человеком наедине в четырех стенах.
— Ваше… Величество, - он окидывает меня взглядом, и я чувствую в его словах выставленное напоказ пренебрежение. - Вы до сих пор не одеты.
Что-то мне подсказывает, что против этого человека не поможет и десяток подсвечников.
И стоит мне об этом подумать - тяжелая кованная громадина в моих руках начинает стремительно нагреваться. Я пытаюсь ее удерживать, но под ленивым взглядом Магистра подсвечник буквально до бела раскаляется. Я разжимаю пальцы, густо покрытые воском и красными пятнами, и отскакиваю подальше.
— Мне кажется, Ваше Величество, - он вальяжно шагает ко мне, - вчера мы с вами кое о чем договорились, и доводы, которые я привел в качестве аргументов, вы сочли в достаточной мере убедительными.
Господи, да откуда мне знать, о чем они договаривались, если вчера меня «здесь» не было! И хорошо бы еще понять, что такое это «здесь» - мое разбитое внезапным помешательством сознание или… Словосочетание «другой мир» кажется еще более безумным, но окей - остановлюсь пока на невинном «здесь». Главное, все запоминать и ничего не упустить из виду, а когда «вернусь» - сдам пароли и явки ребятам из «Сколково». Ну или «Рен-ТВ» на худой конец.
Самоирония частенько выручала меня из самых глубоких эмоциональных ям, и даже сейчас она со мной, и только поэтому я до сих пор не грохнулась в обморок и даже кое-как держу нос по ветру рядом с этим ужасным типом.
Одно только, держать нос по ветру в комнате, пропитанной затхлыми запахами, такое себе удовольствие.
— Я не помню вчерашнего разговора, - говорю первое, что приходит на ум.
Как там говорилось в какой-то рекламе?.. Не сфоткал, значит, не было. Или не в рекламе?
— Вот как? - змееглазый как будто не очень-то и удивлен. - Признаться, я предвидел, что в самый последний момент вы, Ваше Величество, решите переиграть по-своему. И поэтому благоразумно подстраховался.
Э-э-э, что, все же сфоткал?
Моя интуиция на людей всегда работала четко как часы. Если внутренний голос подсказывал, что с каким-то человеком лучше не иметь дела - это всегда срабатывало. Сколько раз она орала, что Лёше нельзя верить - лучше даже не пытаться подсчитывать. А я верила, даже когда он перестал пытаться придумывать какие-то вразумительные причины, почему опять не поговорил с женой, почему его «развод через месяц» тянется уже год.
Я заталкиваю эти мысли подальше, на очень далекое потом.
Так вот.
Сейчас интуиция буквально орет, что передо мной - очень страшный и опасный человек. И его это «благоразумно подстраховался» мне точно не понравится.
— Я буду кричать, - говорю до противного тихим голосом.
Мне очень страшно. Мне в жизни не было так страшно, как сейчас.
— Кричите, - усмехается он и медленно поднимает руку.
Я вспоминаю Нону, которая осталась без рта - кто знает, появится ли он обратно?! - и отчаянно закрываю свой сразу двумя ладонями. Отрицательно мотаю головой.
Змееглазый немного удивленно приподнимает бровь. Он как будто не ожидал, что в самый последний момент во мне проснется благоразумие. Но руку опускает.
— Что ж, возьму на себя неблагодарный труд немного освежить вашу память… Изабелла.
Изабелла? Я вспоминаю героиню «Сумерек». Ее постоянно приоткрытый рот, который так полюбился создателям мемов. И только это не дает мне снова «свалиться» в мысли о том, где я, что происходит и где тут выход.
А еще говорят, что от фильмов вроде «Сумерек» нет никакого прока. А вот и есть – воспоминания о них отдельным впечатлительным барышням позволяют сохранить остатки разума. Небольшие остатки, но все лучше, чем ничего.
— Положение Драконьего гнезда таково, что нам срочно нужно укреплять свои западные границы, если, конечно, вам, Изабелла, не хочется собственными глазами увидеть, как ллисканцы поступают с пленными. В особенностями, - Магистр выдерживает напряженную паузу, - с женщинами.
У меня снова озноб по коже, не от непонятных ллисканцев, а от его выразительного взгляда на меня всю. Как будто ужасы, которые он пророчит, коснутся как раз не всех женщин, а меня лично.
— Учитывая то, что срок вашего траура уже давно истек, - продолжает Магистр, - я предложил Совету рассмотреть возможность нового брачного союза.
— И выбрали подходящую кандидатуру, - предполагаю я.
— Да, выбрал, - соглашается змееглазый. - Дункан, Высший лорд Арнии. В прошлом году вы встречались во время Ледяного затмения.
Ладно: затмение, Дункан, будущий муж. Вроде все просто и понятно, будем мотать на ус.
Не знаю почему, но моя интуиция предупреждает не только насчет того, что Магистр - опасный и беспощадный тип. Она в голос орет, что стоит ему узнать, что я - не совсем я - он не станет церемонится. И моя «новая жизнь» рискует стать самой короткой из всех историй о попаданках. Значит, надо делать вид, что вся эта сумрачная пованивающая комната – мое уютное гнездо, в котором я чувствую себя полностью довольной жизнью. Не стоит давать всяким магистрам повод думать, что у меня кукушка в теплые края улетела.
— Лорд Дункан был крайне впечатлен вашей красотой, Изабелла, и я взял на себя смелость ведения тайных переговоров о возможности брачного союза. Лорд Дункан один из самых завидных холостяков, так что мне пришлось проявить чудеса дипломатии, чтобы вручить ему… гммм… не самую лучшую невесту из тех, которые с радостью пойдут с ним под венец.
Я не успеваю толком осмыслить его намека, потому что Магистр каким-то образом просто исчезает.
За мгновение - его просто нет!
Был - и пропал!
А потом, внезапно, возникает прямо у меня перед носом и стальной хваткой сжимает мое лицо в ладони. Надавливает на щеки длинными костлявыми пальцами, как будто хочет проверить на крепость кости моей челюсти. Я хочу сбросить его руки, но мое тело цепенеет, а руки сковывает ледяным холодом невидимых цепей.
От Магистра так странно… пахнет.
Однажды, всего раз в жизни, когда была на практике, мне пришлось спускаться в морг. Я никогда не забуду стерильный запах холодного металла и безысходности.
Так пахнет смерть.
И так же пахнет змееглазый Магистр.
— Мне казалось, Изабелла, - шепотом, нависая своим тощим и бледным лицом прямо над моими губами, почти ласково шепчет Магистр, - вчера мы поняли друг друга без лишних пояснений. И я крайне разочарован тем, что это не так. Обычно я не церемонюсь с теми, кто не способен «понимать» мои весьма простые и однозначные просьбы, но исключительного из моего к вам расположения и особого отношения сделаю исключение. Первое и последнее исключение, Изабелла. Так что сделайте милость и напрягите ваш слух.
Он еще сильнее вдавливает мои щеки, но я проглатываю крик и запрещаю себе плакать.
Почему-то кажется, что любая моя слабость - это капля в его и без того переполненную чашу триумфа.
— Лорд Дункан готов взять вас в жены, несмотря на вашу безобразную внешность, но при условии, что вы, Ваше Величество, не будете лезть в дела мужчин и, как положено хорошей и покладистой жене, будете заниматься шитьем, чтением и музыкой. Со своей стороны, я настоял на том, чтобы супруг посещал вашу постель не чаще двух раз в неделю и лишь до того момента, пока вы не понесете от него наследника. И, моя маленькая безобразная Бель, - змееглазый почти касается своими тощими губами моих губ, и я с ужасом жмурюсь, - надеюсь, это случится достаточно быстро, потому что я не привык делиться своими игрушками!
Мне нужно собрать в кулак всю волю, чтобы понять, о какой игрушке идет речь. А потом осознать, что именно я - та сама игрушка, которую он собирается пристроить в нужные ему руки, а потом… использовать. Это настолько мерзко, что в моей голове невольно возникают те страшные сцены из фильмов, в которых женщины подвергались насилию, но теперь на каждой героини почему-то мое лицо.
Если он наклонится еще ниже - меня стошнит.
Но Магистр, слава богу, разжимает пальцы и снисходительно смотрит на «результат своих трудов» - трясущуюся, изо всех сил сжимающую края шкурного покрывала меня. Не знаю, может, он из тех недомужчин, которым доставляет удовольствие мучить жертву угрозами, ломать волю к сопротивлению, а не переходить «к действию»?
— Надеюсь, Бель, на этот раз вы все хорошо расслышали и поняли. - Это не вопрос, это - утверждение, сказанное с намеком на то, что любая попытка сказать в ответ «нет», явно не добавит ему хорошего настроения. - Мне бы не хотелось прибегать к другим методам убеждения, старым и проверенным.
При этих словах ожог на моей щеке начинает нестерпимо жечь, как будто боль из прошлого вернулась с новой силой.
Спокойно, Марина, это просто психосоматика. Все пройдет.
Но если предположить, что я каким-то образом (пока не буду думать каким) оказалась в теле похожей на меня женщины, то такая реакция ее тела очень красноречиво подсказывает, кто же постарался сделать из Изабеллы такую «красавицу».
Магистр хотел отвадить остальных женихов?
— А чтобы окончательно убедить вас больше никогда не противиться моим решениям, - продолжает змееглазый, и каждая мышца в моем теле снова напрягается, - я напомню, что принцесса остается рядом с вами только потому, что на это есть моя добрая воля.
— Что? - собственный голос такой слабый, что самой неприятно его слышать.
Магистр отступает и медленно идет обратно к дверному поему - и я начинаю думать, что он решил не удостаивать меня ответом, но в последний момент он поворачивается - и в его тонких зрачках появляются странные красные блики. Я знаю этого человека всего ничего, но уверена, что никогда раньше не встречала настолько бессердечных людей.
Если он, конечно, вообще человек, а не какая-то бездушная рептилия.
— Когда в следующий раз решите сделать по-своему, Ваше Величество, - Магистр с намеком проводит пальцем по своей щеке, но намекает явно на мою - уродливую и обожженную, - я не стану вас наказывать. Я накажу Амелию.