Комната Виолетты была нетронута, и до сих пор в ней остался едва уловимый дамский аромат – смесь духов, косметики, цветов, шоколада и чего-то еще…
Гидеон мог только наблюдать за тем, как чародейка брезгливо осматривает комнату, касается вещей кончиками пальцев, закрывает глаза, что-то шепчет. Для него тут работы не было. Ранее он уже все осмотрел, и не нашел ни единой зацепки: ни следов борьбы или кражи, ни остатков пищи или питья – вообще ничего.
– Вот эта вещь самая сильная. Я выбрала, давайте уже уйдем отсюда, – сказала Фелисса, демонстрируя Гидеону красивый гребень, вырезанный из кости.
– Хорошо, хорошо. – кивнул он.
8
Гидеон сидел в гостиной все на том же стуле и снова ждал, размышляя о том, что он ненавидит сильнее: ожидание или чародеек? Как только они вернулись в особняк, Фелисса удалилась наверх и не выходила к нему больше часа. Юноша откровенно скучал. Он уже осмотрел всю мебель, прочитал корешки всех книг в стенных шкафах, изучил искусно сделанный латунный барометр, осушил графин с вином, который отыскал на столике в углу.
В доме чародейки обнаружилось несколько кошек, с которыми Гидеон успел завести знакомство. На маленьких медальонах, прицепленных к ошейникам, были выбиты имена: Арианна, Ариэлла и Аурелия. Этот факт позабавил агента, ведь именно так звали трёх королевских дочек.
Когда Фелисса, наконец, спустилась, Гидеон дремал на мягком диване в центре зала с пустым бокалом в руках. Кошки, сбившись в разноцветный пушистый ком, лежали рядом.
– Чувствуете себя как дома? – недовольным тоном спросила чародейка. Юноша мгновенно открыл глаза, подскочив на месте. Он заметил, что Фелисса выглядит усталой, и, как будто, даже немного постаревшей.
– Прошу прощения. Просто… устал ждать, – принимая более-менее благообразный вид, оправдался агент.
– Ах, бедняжка! Мне вас так жаль, – сказала Фелисса таким презрительным тоном, что даже Гидеон смутился.
– Удалось что-нибудь выяснить? – решил сменить тему юноша.
– Я испробовала всё. Никаких результатов. Я не могу увидеть её.
– Вообще никаких зацепок? Совсем?
– Я не понимаю, как такое может быть. Это просто невозможно. Следа нет, словно этой вашей Виолетты никогда и не было на свете!
– Но вы же сказали, что чувствуете связь. Этот гребешок…
– Я чувствую связь! Молодая девушка, рыжие волосы… Видела её образ, но не вижу где она сейчас. Так не бывает…
– Что это значит? Она мертва? – осторожно поинтересовался Гидеон.
– Нет. Если бы была мертва, я бы увидела тело. Я бы увидела хоть что-то, но… Это как будто… Она просто исчезла. Словно её спрятали. Нарочно спрятали.
– Такое возможно? Спрятать её?
– Возможно… – задумчиво, и не глядя на Гидеона чародейка словно говорила сама с собой, едва слышно. – Чары могли скрыть её от моего взгляда. Но это должны быть очень хорошие чары. Очень сильные и стойкие. Сотворить такое в одиночку почти невозможно. Если только группа опытных магов… Нет, это какая-то чушь. Зачем?
– Группа? – Гидеон был рад любой зацепке, любой правдивой версии. – А это можно как-то выяснить? Найти их? Отыскать? – сыпал вопросами агент.
– Я не знаю. Мне нужно отдохнуть… – прикрыла глаза Фелисса.
– А другие пропавшие? Может, попробуем с ними? Другими?
– Какие другие пропавшие? – раздражённо переспросила магесса.
– Ну-у-у… Как выяснилось, пропала не только Виолетта, но еще её коллега… Да и много других людей.
– Что? И когда вы собирались об этом сказать?! – нахмурилась Фелисса.
– А это важно?
– А что, нет?!
– Я подумал, что… – начал Гидеон, но чародейка не дала ему договорить.
– Так вы еще и думать умеете? Ничего себе новости! А так сразу и не скажешь! Великие силы, за что мне это всё?
– Вы не могли бы перестать вести себя как… – вспылил юноша, но осекся.
– Как кто? – пронзила его взглядом чародейка.
– Как стерва… Может, убавите пыл немного? – непосредственность в общении с женщинами была той чертой характера, за которую эти самые женщины любили и ненавидели Гидеона.
– Я очень устала… Уходите, я буду ждать вас утром, – повернувшись к нему спиной, ответила чародейка.
– Хорошо. До завтра, – согласился Гидеон и быстро удалился.
Выйдя на улицу, юноша вдохнул городской воздух, немного прокашлялся и бодро зашагал домой. Найти общий язык с чародейкой оказалось нелегко, но это не смущало Гидеона. Уж в чём, а в общении с женщинами он считал себя по-настоящему искушенным человеком.
9
Гидеон и Фелисса приехали в Соломенный квартал в той же карете, что и прежде. Сияющая яркой краской и позолотой повозка совершенно не вписывалась в местный антураж, и возница, опасливо озираясь, поглаживал рукоятку корда.
– Не бойся, здесь нынче тихо, – успокоил его Гидеон. И, улыбнувшись, добавил, глядя в сторону Фелиссы: Но если что, зови на помощь! Наша чародейка кого угодно в гроб загонит!
– Ага, щас, – здоровяк-извозчик был не робкого десятка.
– Смотри. Мы недолго!
Агент и чародейка прошли к нужному дому и на сей раз без труда попали внутрь. Мона узнала Гидеона и сразу отворила ему дверь.
– Ты опять одна?
– Да… Я боюсь уходить из дома.
– Понятно. Слушай, нам нужны вещи твоей мамы. Эта госпожа – чародейка, и она поможет нам разыскать её, – заговорщицки улыбнулся юноша.
– Правда? – Мона вытаращилась на женщину так, словно ей представили саму королеву. – Вы найдёте маму?
– Да, госпожа постарается найти её. Нам только нужны вещи. Покажешь нам, где мама хранит вещи?
– Да! – девочка подошла к большому коробу в углу и подняла крышку. – Вот здесь.
Фелисса принялась за работу, пока Гидеон беседовал с Моной.
– Твоя подруга так и не вернулась? – спрашивал он.
– Нет, – грустно ответила девочка.
– А у тебя осталось что-то от неё? Может, одежда или вещи? Что-нибудь?
– У меня осталась только куколка. Вот эта.
Гидеон посмотрел на старую замызганную куклу, найденную, похоже, в помойной яме. Но руки, ноги и даже голова у куклы были на своих местах – о лучшем дети в Соломе не могли и мечтать.
– Слушай, а могу взять её ненадолго? – поинтересовался Гидеон.
– Хорошо, но только возвратить не забудь!
– Обещаю!
10
Ритуал с вещами Евы не принес никаких результатов, точно так же, как и предыдущий. Снова связь загадочным образом терялась, и раздраженная чародейка начала выходить из себя. Даже могущественная магия крови не помогала.
Фелисса отбросила перепачканный кровью ритуальный нож и устало опустила голову на руки. Алые капли стекали по белоснежному запястью, пачкая стол, бумаги и вещи пропавших девушек. Через несколько минут чародейка подняла голову. Взгляд её упал на куклу, которую Гидеон выпросил у девочки из трущоб. Таких страшных и грязных игрушек Фелиссе никогда прежде не приходилось видеть. Ей вспомнилось детство, проведенное в загородном дворце Лейдов, наполненное шикарными куклами в шелковых платьицах и другими не менее великолепными игрушками. Особенно Фелисса любила кукольный домик, который отец подарил ей на шестой день рождения. Она так любила этот домик, что не хотела расставаться с ним даже ночью, и засыпала подле него. Так что отцу или нянечке приходилось нести её в постель. Мать умерла, когда Фелиссе было два года, а отец внезапно скончался, не дожив несколько недель до её пятнадцатилетия. Фелисса помнила, как была зла на отца за то, что он умер. Ведь она так любила его! Как он мог её бросить? Как мог он оставить её одну? В порыве ненависти Фелисса разломала кукольный домик. Пинала ногами картонные стенки, топтала крошечную мебель. А потом всю ночь рыдала, среди обломков. На следующее утро она выбросила всех кукол в окно. И на этом её детство закончилось.
Фелисса очень долго смотрела на грязную куклу. Просто сидела в тишине и заглядывала в пустые игрушечные глаза. Кожу тронул знакомый холодок. Чародейка прикоснулась к ауре, оставшейся на старой игрушке. Образ девочки, яркий и отчетливый, возник перед её внутренним взором.
– Привет… – улыбнулась Фелисса.
11
Тем же вечером Гектор вывалился из шумного и душного нутра таверны «Хромая собака». Гектор был пьян, но не «в солому» – как говорили в Равенсберге, и как обыкновенно он бывал пьян по вечерам, а лишь на половину от этого состояния. Гектор шел пошатываясь, по грязной и почти не освещённой улице в сторону старых кожевенных складов, которые были давным-давно заброшены. Все мало-мальски уважающие себя ремесленники перебрались за стену или на другой конец города, там, где река была ещё не так загажена. А в помещениях старых складов устроил себе логово местный криминальный мирок. А почему бы и нет? Места много, крыша почти не течёт, а если немного подлатать, то и жить вполне можно.
С тех пор, как банда Золотого Короля хозяйничала в Соломенном квартале, склады постоянно достраивались и перестраивались, постепенно превращаясь в нечто среднее, между дворцом мелкопоместного князька, борделем и псарней. Но вот Гектор упорно не хотел коротать время в этом дивном, уютном и притягательном гнезде порока и разврата. Нет, ноги упорно (хоть и не совсем ловко) каждый вечер несли его к «Хромой собаке».
Будучи членом крупной банды Гектор редко ходил по улице один, но сегодня был особенный вечер. Сегодня он навещал Милену – девку из таверны, которая, хоть была из самых низов, не подпускала к себе никого из лихой разбойничьей братии. Однако, Гектору девушка так сильно приглянулась, что он готов был таскаться в таверну через весь Соломенный квартал, и даже не распускал там руки, и почти не выражался, хоть это было ему весьма тяжело. Гектор знал – однажды она даст слабину, и упадёт наконец в его объятия. Нужно только сходить на настоящее дело, и раздобыть такой трофей, перед которым не устоит даже такая неприступная женщина! Может кольцо с самоцветом или золотую диадому? …даму? …дему? или как там их чёрт… они называются? Гектор напряг извилины, вместо обретения верного ответа, ему лишь захотелось отлить, и он принялся искать подходящий угол. Грязь гадко чавкала под ногами. Внезапно во мраке кто-то окликнул его. Голос был сильный, зычный.
– Гектор «Три пальца»!
Гектор подавился слюной, закашлялся, и не на шутку перепугался. Вообще, он был не из робких, но что-то в этом оклике заставило его сердце забиться сильно, тревожно. Здоровая рука тут же нащупала рукоятку ножа на бедре, а покалеченная с тремя пальцами сжалась в кулак. Разум Гектора уже лихорадочно перебирал варианты. Бежать? Ударить? Откликнуться? Может патруль? Но на кой чёрт тут патруль? Фигура во тьме, которой принадлежал голос была едва различима.
– Ты Гектор? – требовательно спросил незнакомец.
– Н-ну… – хрипло отозвался бандит, уже решивший, что, лучше будет всё-таки сбежать. Патруль или нет, но он шкурой почувствовал, что эта встреча добром не кончится. Этот неизвестный загораживал дорогу к складам. Значит придётся улепётывать обратно в таверну. Благо она не далеко, прикинул Гектор.
– Zehred aim sedh! – рявкнул всё тот же зычный голос. В следующий миг Гектора «Три пальца» швырнуло в стену с такой силой, что он не смог устоять на ногах и рухнул лицом вниз, прямо в мягкую и вонючую уличную грязь.
– Ты… кто такой? – скорее в шоке, нежели в ужасе прохрипел Гектор и попытался встать на ноги, но не смог. Перед глазами всё кружилось и плыло.
– Кто я – не твоё дело! А ты, мразь, больше не причинишь никому вреда. Твоя жизнь и твоя смерть послужат благой цели. – туманно пояснил незнакомец. «Твоя смерть» – закрутилось в голове и Гектору стало страшно. Он понял, что незнакомец не шутит и действительно его убьёт. Но почему? За что? Кто он вообще такой? Незнакомец произнёс слова на непонятном языке, а затем весь мир Гектора погрузился во тьму.
12
– Я нашла! Я нашла девочку! – почти кричала Фелисса, спускаясь по лестнице с куклой в руках.
– Она жива? – встрепенулся Гидеон, поднимаясь со своего привычного места в гостиной.
– Не думаю, но связь есть! Можно найти! Она недалеко…
– Тогда едем?
– Едем! Но мне нужно переодеться. Туда, куда мы отправимся, в таких платьях не ходят.
– Вот как? И куда же мы отправимся?
– Под землю, господин шпион! – вздохнула чародейка. – Наша девочка под землей!
– Как удачно, что я не ношу пышных платьев, но мне тоже надо подготовиться! Там может быть опасно.
– Насколько опасно? – будничным тоном поинтересовалась чародейка, словно каждый день её был полон приключений и опасностей.
– Не знаю, но рассудите сами: было похищено несколько десятков человек. Значит, действовала преступная группа. Если те, кого мы ищем, там, то не ждите светского приема.
– И кого мы ищем?
– Вот и увидим! – хитро прищурился Гидеон. – Увидим…
Разумеется, агент Службы Безопасности Его Королевского Величества умел фехтовать, и само собой, носил при себе клинок, но насилия не любил. Гидеон не выносил вида крови, хотя и никому не признался бы в этом. При любом удобном случае он старался избегать драки и предпочитал обходиться тем, что было дано ему от природы: хитростью, умом и обаянием. Казённая шпага редко покидала свои ножны, и Гидеона это ничуть не огорчало.
13
В лиловом с белыми вставками костюме для верховой езды Фелисса Лейд выглядела бесподобно. Наряд идеально подчеркивал все прелести женственной фигуры, а высокие сапоги соблазнительно облегали длинные ноги.
– На что это вы уставились, господин шпион? Вы в курсе, что я могу чувствовать ваши мысли?
– Да, я в курсе, – оскалился Гидеон, продолжая разглядывать ладную женскую фигуру.
– Ну и нахал же вы! – хмыкнула чародейка.
Они шли, ведомые внутренним зрением Фелиссы, направляясь к Торговой площади, которая соединяла верхнюю часть города с нижней. Как и в большинстве городов, в Равенсберге знать и состоятельные горожане жили в верхней части города, которая окружала дворец и была обнесена высокой стеной, а все остальные ютились в нижней. Таким образом, получался город внутри города. На ночь ворота в верхнюю часть запирались, и стража дежурила до рассвета, следя за тем, чтобы в верхний город не проникали маргинальные элементы.
Верхний город отличался еще и тем, что имел свою канализацию. Это было необычно для северных городов, но Равенсберг находился на пересечении торговых путей, как раз между севером и югом, впитывая в себя культуру, обычаи, и архитектурные особенности окружавших его королевств.
Один из входов в каналы находился возле рыночной площади. Гидеон помнил, что рассказывала ему Мона о своей пропавшей подруге. Кэт промышляла мелким воровством на рынке. Здесь её видели в последний раз.
Фелисса крепко сжимала в руках потрепанную куклу и уверенно двигалась на юго-восток. Они миновали рынок, свернули за угол старинного здания Торговой палаты и прошли до конца улицы, где обнаружился вход в подземелье. Неприметная, заросшая грязью дверь находилась в углублении крепостной стены, вниз вели несколько каменных ступенек.
– Нам туда, – уверенно сказала чародейка, указывая на проход.
Гидеон сошел вниз, отворил дверь, и лицо его искривила гримаса отвращения.
– Боги, ну и вонь!
– Вам нужно поскорее разыскать девочку, спускайтесь. Я буду ждать вас здесь.
– Что? Нет-нет. Идем вместе! – возразил Гидеон, совершенно не собираясь плутать во тьме в полном одиночестве. Такого шанса утереть нос чародейке он просто не мог упустить, – Там внизу тоннели, легко заплутать. Как я найду девочку без вас?
– Может, нужно было взять с собой больше людей?
– Это невозможно. Придется Вам довольствоваться лишь мною. Вперед!
– Что за чудесная чушь! Я должна идти туда? – ужаснулась Фелисса, глядя в темноту.
– Вот именно. Мы спустимся вместе. Договор! Помните?
– Берр мне заплатит за это! Клянусь небесами, я ему устрою! Не будь я Фелиссой Лейд. Я его достану, и мало ему не покажется!
– Хорошо, я ему передам, – кивнул Гидеон. – Ну что, идем?
– Я сразу за вами.
Гидеон шагнул в смердящую тьму. Никаких светильников здесь, конечно же, не было, но для чародейки это не стало проблемой. Она прошептала заклинание, и над её головой засияли три маленьких звездочки. Они осветили пространство вокруг женщины ярким голубым светом.
– Красивый фокус, – пробубнил Гидеон. Он увидел на стене старый, затянутый паутиной факел. Огниво было при нем, так что разжечь факел оказалось несложно, если бы в подземелье не стояла такая сырость. Юноша высек несколько искр, но безрезультатно. Огонь не разгорался. Чародейка хмыкнула и, прикоснувшись к дереву, произнесла заклинание. Факел тут же воспламенился, веселый огонек заиграл на его конце. Агент поблагодарил девушку кивком головы и спросил:
– Куда нам?
– Направо.
Туннели были настоящим лабиринтом, заблудиться в котором ничего не стоило даже Гидеону. Однако внутреннее зрение вело чародейку безошибочно. Агент следовал за ней, надеясь теперь лишь на ненавистную и непонятную ему магию.
14
За свою жизнь Гидеон бывал во многих отвратительных местах, но с канализацией Равенсберга мало что мог бы сравнить. С такой жуткой, едкой и удушливой вонью он столкнулся впервые. К горлу то и дело подкатывала тошнота, и юноша удивлялся, как идущей рядом чародейке удается сохранять самообладание. Он даже немного зауважал её. Но тут же его кольнула мысль: «А может эта лиса избавила себя от запаха с помощью магии?» Поэтому Гидеон спросил: