– Пусть отдохнет! – бросил первый, переступая через его неподвижное тело. – Пошли за другими. Подберем на обратном пути.
Никита перевел затуманенные болью глаза в след своим мучителям, затем с трудом повернул голову в противоположном направлении, и увидел молодую девушку, смотревшую на него необыкновенно ясными голубыми глазами, в которых плескалось безумие вперемешку с надеждой, что все это нелепая случайность и скоро все благополучно разрешится.
«Может это розыгрыш? – допустил Никита, но резкая боль в голове давала отрицательный ответ. – Это взаправду! И никакой не розыгрыш! И прежде чем умереть, неизвестно сколько еще придется помучиться!»
Девушка опустилась на корточки, и переваливаясь как утка, упираясь руками в бетонный пол, поползла к нему. Никита отрицательно помотал ей головой и отвернулся. Сейчас он не в состоянии был ни ясно мыслить, ни дать обнадеживающее пояснение, ни вообще хоть как-то действовать. Девушка замерла на половине пути и осталась сидеть в такой позе, неподвижно глядя перед собой.
Хозяин мероприятия наблюдая эту сцену у себя в кабинете ликовал в душе. Представление начинает набирать обороты. Сейчас заказчики прильнули к своим компьютерам, замерев в ожидании. Сидя в своих уютных креслах, с выпивкой и закуской, словно в кинотеатре, они мысленно подготовили себя к празднику души. Дай-то бог, чтобы все получилось!
Олег Иванович следил за передвижением своих наемников-палачей, которые уже приближались к третьей камере.
На пожилую интеллигентную парочку, что находилась взаперти, он возлагал особые надежды. Какой интересный материал! Муж и жена. Пенсионеры. Бывшие преподаватели столичного ВУЗа. Он, профессор физики и математики, она – гуманитарий. Оба такие славные, любящие и уважающие друг друга одуванчики. Как интересно будет наблюдать за их муками, когда на глазах друг у друга начнутся пытки их «дрожайшей половинки». Изверг даже прослезился, почувствовав их боль, и продолжал умиляться такой заботе, какую проявляли супруги друг к другу, находясь по ту сторону камеры.
Мужчина, все время обнимавший свою супругу, и прижимавший ее слегка сгорбленные плечи к себе, поморщившись покачал головой, разгоняя неприятные ощущения от долгого неподвижного сидения в одной позе, и сняв с плечи жены руку, с трудом встал при виде ввалившихся молодчиков. Спокойно, с достоинством истинного джентльмена подал руку своей спутнице. Олег Иванович даже позавидовал его невозмутимости и твердой решимости – настоящая опора для жены.
Женщина выглядела моложаво. На вид не более шестидесяти лет. В спортивной легкой курточке, классических черных брюках со стрелками, которые не сломали совсем не светские условия пребывания, и старомодных, но удобных туфлях лодочках.
Колдунов представил, как эта парочка прогуливается под руку по парку, как они сидят на лавочке, ведут беседы, предаются воспоминаниям и неизменно кормят голубей…
На мгновенье Олег Иванович пожалел эту не молодую пару, но в следующую секунду, тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Он потер затылок, и в который раз дал себе слово начать наконец лечение своего застарелого хондроза.
Сергей Иванович и Дарья Прокоптевна Вяземские вышли из своей камеры держась за руки. Оба с гордо поднятыми головами. Настоящие аристократы. Не даром носящие старинную фамилию.
– Вот она – забытая в наше время стать! – тяжело вздохнул про себя Колдунов. – Все растратили, разбазарили пролетариаты. Да и где им понять суть высшего общества, элиты. Растоптали все своими колхозными лаптями, да рабочими башмаками.
– Стоять здесь! И не рыпаться! – раздалось в динамиках, и Олег Иванович вздрогнул от неожиданности. Он вновь обратился к монитору, внимательно следя за «своими». Ему, по непонятной причине не хотелось, чтобы супругов начали избивать или стращать сейчас. Их надо оставить напоследок, в завершение. Он уже хотел было отдать приказ, схватившись за телефон, но его опередил Алексей, невесть откуда взявшийся в коридоре. – Браво, Леша! – радостно взвизгнул Колдунов. – Понимаешь дело!
– Не трогать их пока! – услышал он в трубке яркий тенор своего помощника, который отвел руку своего бойца, упершуюся в спину старика и готовую дать увесистого тумака. – Идите дальше!
«Волки» не посмели перечить начальнику и беззвучно шевеля губами, направились к следующей двери. Олег Иванович проследил за ними взглядом.
Ооо, а вот и спортсмен – тяжелоатлет Кирилл Стрельцов – добродушный увалень с руками и ногами, изуродованными выпирающими мускулами и варикозом, превратившим кожу в сеть черно-синих набухших вен.
– Посмотрим, пригодится ли тебе сегодня твое мастерство. – усмехнулся Хозяин – Стоило ли себя уродовать до такой степени?!
Знаменитость доставили сюда несколькими часами ранее, и он еще не до конца очухался от инъекции, только-только начиная приходить в себя. Парень тяжело застонал, приподнявшись на локте, и схватился за голову. Его вырвало прямо тут же. Мерзкие испражнения попали на новенькую спортивную футболку с эмблемой клуба, за который он выступал, и пленник с отвращением попытался стряхнуть их с себя. Откинувшись на стену Кирилл тяжело дышал, при этом пытаясь понять куда его занесло. Он с трудом поднял глаза к верху, и недоумевая оглядел облупленный потолок, обшарпанные стены со следами грязных потеков и разводов. Парень попытался подняться, но ноги подкосились и огромное грузное тело неловко завалилось на бок. Именитый спортсмен закряхтел, как старый дед, пытаясь принять вертикальное положение. С трудом, не сразу, но ему это удалось.
– Черт возьми, где я? – хмурясь пробормотал он. – И что все это значит?
– Скоро ты сам поймешь это, и тогда тебе некогда будет задавать глупые вопросы, на которые ты все равно не знаешь ответ! – ехидно строя гримасы в монитор проблеял Хозяин. Ему так нравилось наблюдать за реакцией людей, после пробуждения, за их глупыми недоумевающими лицами, слушать диалоги с самим собой, и наконец осознавать, что они пленники. Ужас, слезы, истерики… Душа трепетала от этих эмоций…
Тем временем парень обошел странное помещение от стены к стене. На его лице отпечаталась вся гамма противоречивых чувств.
– Пытаешься думать, вспоминать и анализировать? – все еще с издевкой пытался мысленно выстраивать с ним диалог Колдунов. – Ты слишком туп для этого. Скоро ты станешь мясом. Так что размышления тебе не помогут избежать твоей участи.
– Ну и обстановочка. Просто супер! И как я сюда попал? – Кирилл Стрельцов, двадцати шести лет отроду, напряг память. Вот он возращается с тренировки. Мышцы болят, но это была приятная боль. После расслабляющего горячего душа, оделся, и зайдя по пути в магазина, где прикупил салат и пару баночек с йогуртом, направился домой. Сзади послышался странный хруст, словно кто-то переломил надвое сухую старую палку. Он пытается обернуться, но не успевает… ощущает острую боль в шее, будто его укусила оса… хочет потереть больное место, но в глазах темнеет… ноги слабеют… Последнее, что он помнит, как чья-то нога в сером кроссовке отпинывает в сторону его ужин, и он проваливается в темноту…
Кирилл оглядел кучу строительного мусора, разбросанного на грязном полу, попытался дотянуться до маленького окошка у самого потолка, через которое манили лучи восходящего солнца, отбрасывая блики на противоположную стену. Взгляд его наткнулся на старую сломанную ножку допотопного стула, которого здесь не наблюдалось, и взвесив ее в руке, описал в воздухе круг.
– Не поможет! – хохотнул Колдунов. – Ну куда ты против «пушек»?
В это время в двери заскрежетал ключ и спортсмен напрягся, играя бицепсами. Конечно старая сухая палка не бог весть какое оружие, но все же…
Парень встал на изготовку, зажав деревяшку в руках перед собой, и как только вошел первый посетитель, размахнувшись с силой, в которую вложил всю свою злобу и энергию, обрушил свое орудие ему на голову.
В мониторе было видно, как глаза «волка» собрались к переносице, рот перекосило в ярости и непонимания, и конвоир нелепо раскидав руки в стороны, охнул, выронив дубинку, на подобии полицейской, и осел в обмороке.
Колдунов заржал во весь голос.
– Вот так вояки! – веселился он. – Орлы! Где только дубинку раздобыл?! Не ровен час, безоружные «зайцы» победят!
Олег Иванович повернулся на кресле на сто восемьдесят градусов и нажав на несколько клавиш клавиатуры пробежал глазами по строчкам, бежавшим на экране главного компьютера.
– Сейчас ставки взлетят до небес! – подумал он. – Держу пари, многие рискнут поставить на Стрельцова!
Он не ошибся. Цифры, напротив фамилии спортсмена, взлетели вверх.
– Отлично! – потер в удовлетворении ладони Хозяин. – Все в сборе! Ждут! Нервничают! Боятся ошибиться, поставить не на ту «лошадку»! Думаю, сегодняшняя охота принесет много сюрпризов!
Колдунов вновь повернулся к мониторам, демонстрирующим начало квеста. Алексей среагировал не сразу. Вначале он растерялся не поняв, почему его подчиненный свалился на на пол как куль с мякиной, но осознав, что произошло направил на бунтаря дуло пистолета, заставив последнего присмиреть.
Осталась последняя жертва.
Бомжичка, и по совместительству местная проститутка Клавка, готовая отдаться первому встречному за бутылку самогонки. А, за неимением оной, не брезговала она и любым пойлом, имеющим более пяти градусов крепости. Возраст ее определить было сложно. Ей одинаково можно было дать и двадцать и пятьдесят лет. Одутловатое синюшное лицо с отечными веками, обвислые морщинистые щеки, грязная шея, на которой красовалось колье из собственных желто-черных зубов. В общем зрелище не для слабонервных. Единственное, чем могла похвастаться «ночная бабочка» – это стройная фигура. Даже сквозь нищенскую одежду, выкопанную в одной из помоек, можно было разглядеть стройные ноги, впалый живот и почти идеальной формы грудь. Наверное благодаря этому, у нее не было отбоя от ухажеров. Иногда ей попадалась на крючок солидная рыбка, и тогда «дама» расцветала. В такие удачные дни, ее можно было встретить в городском магазинчике, за приобретением мыла, весьма сносной, хоть и дешевой одежды, и нескольких булок хлеба впрок. Особенно она была счастлива покупая «достойную» выпивку. Правда уже на следующий день, весь ее лоск сходил на нет. Красивая кофточка превращалась в рваные грязные лохмотья, а лицо приобретало все тот же зеленовато-серый оттенок, с грязными разводами на немытом лице.
Когда «воли» взяли ее в оборот, намереваясь привезти в качестве последней жертвы охотников, она, понимая, или наоборот, не понимая, весь ужас своей участи, затребовала еды и выпивки столько, сколько сможет съесть и выпить.
Команда Хозяина не посмела отказать ей в последнем желании, и поэтому Клавка пьяно щурилась, смачно икала и несла несусветный бред, когда за ней явились, чтобы проводить в общую залу. Она так и не поняла, куда ее ведут и зачем! По дороге пыталась повиснуть на Алексее, дыша перегаром и наровя его поцеловать в губы. Тот, брезгливо морщился, отпихивая ее рукой.
Все жертвы сегодняшней игры были сосредоточены кучей в коридоре, окруженные толпой парней в масках и комуфляже.
Настал момент, когда Хозяину пора было спуститься в зал – бывшую комнату профсоюзов завода. Он натянул на лицо черную маску, закрывающую лицо почти до самого подбородка, накинул на плечи черный широкий плащ, и спустился по потайной лестнице, его удачной выдумке, в довольно внушительное помещение. Отсутствие окон придавало особый зловеще-торжественный вид некогда безобидному залу совещаний. А театральная люстра, свисающая с потолка, и канделябры со множеством свечей, развешанные по всему периметру, создавали таинственно-зловещие декорации к старту главного действия. В центре зала под самой люстрой, символично сплетенной из множества декоративных цепей и лампочек, возвышался трон. Его по случаю удалось достать на распродаже областного театра драмы по весьма сходной цене. Старое кресло подновили, подкрасили, сменили обивку и водрузили на постамент, к которому вели три ступеньки.
Олег Иванович Колдунов торжественно уселся на королевское место, чувствуя себя настоящим царем перед казнью, решающим судьбы народа. Он принял подобающее выражение лица, хотя понимал, что под непроницаемой маской не видно эмоций, но это придавало вес в его собственных глазах, и не важно, смогут ли жертвы увидеть торжество на его лице или им будет совершенно не до этого.
Он трижды хлопнул в ладоши, приглашая ввести приговоренных перед его очи. Громкий звук гулким эхом прокатился по пустому помещению, отскакивая от стен словно теннисный мячик, и затих где-то под потолком. Тут же раскрылись массивные двери, впустив в зал первых охранников и конвоиров. Они рассредоточились у передней стены и замолкли, слегка склонив головы в полупоклоне.
Первой ввалилась Клавка. Она громко выкрикивала непонятные слова, пьяно хохотала и приставала ко всем, кто попадался на ее пути. Дважды она чуть не упала, подвернув ноги и нелепо расставив руки в стороны. Двое рослых мужиков едва справились с ней, пытаясь утихомирить ушедшую в разнос хамоватую бабу. Один из них наотмашь треснул ее по губам, и по подбородку проститутки потекла алая струйка. Алкоголичка выпучила глаза и захлебнувшись кровью грязно выругалась. Она хотела закатить скандал, но разглядев в ее противнике здоровенного мужика притихла, разом протрезвев. Она затравленно оглянулась и вытерев рукой кровавый ручеек, демонстративно отвернулась от драчуна.
Вторым показался Никита. Он вошел сломленный и затравленный, с потухшим взглядом и осунувшимся лицом. Парень остановился рядом с Клавкой и опустил голову, втянув ее в плечи.
Алиса вошла в комнату третей, затравленно озираясь по сторонам. Ее губы нервно дергались. Грудь лихорадочно вздымалась и опускалась под тонкой блузкой. Некогда красивые волосы рассыпались по плечам сальными прядями. Глаза распухли и покраснели от слез.
При ее появлении, Хозяин сжал руки в кулаки, дабы не выдать нахлынувшее на него похотливое желание. Губы его вытянулись в тонкую, с силой сжатую линию. Глаза прищурились, будто от яркого света. Правая нога несколько раз непроизвольно дернулась.
Олег Иванович постарался взять себя в руки. Чтобы успокоиться, несколько раз незаметно глубоко вздохнул и медленно выдохнул, сквозь сжатые зубы. Он даже не позволил себе стереть со лба капельки пота, чтобы не уронить своего царственного положения в глазах окружающих. Ведь на него сейчас смотрят не только его люди и потенциальные жертвы, но и высокопоставленные, в прямом смысле, дорогие клиенты. Он обязан держать марку. Но присутствующим здесь было не до таких мелочей. Команда ждала указаний и строго следила за жертвами. А сами жертвы терялись в догадках, понимая меж тем, что ничего хорошего их в дальнейшем не ждет. Они боялись услышать свой приговор, мечтая, чтобы он прозвучал как можно позже.
Колдунов перевел взгляд на дверь в ожидании очередного «зайца».
В проеме возникла фигура старика. Алексей Иванович подслеповато щурясь, застыл на пороге, не решаясь двинуться дальше. Он даже немного попятился назад, но наткнулся на твердый кулак, и сник. Увесистый пинок конвоира заставил его влететь в зал, мелко перебирая ногами. Он попытался остановиться, сохранить равновесие, но закон инерции повалил его на пол. Испуганная и ничего не понимающая Дарья Прокопьевна кинулась мужу на выручку. Она бестолково потянула супруга за руку, пытаясь поднять его на ноги, но это было ей не под силу. Она закудахтала, как наседка над яйцом, суетливо кружась вокруг, охая и ахая, смешно хлопая себя по бокам. По лицам стражников пробежала судорога смеха. Но через секунду они опять затихли, словно только что не дали себе слабину.
Двое из «волков» подняли профессора и толкнули его в ряд к первым жертвам. Он остановился, пытаясь стряхнуть грязь с брюк. Жена, быстро и безропотно последовала за ним. Она схватила мужа за руку, по привычке ища у него поддержки и успокоения, но сломленный пенсионер уже не мог ей помочь.
Последним вошел спортсмен. Он окинул помещение взглядом и замешкался. Вся его фигура была напряжена до предела. Под спортивной формой играли мускулы. Алексей, вошедший следом, кивком головы показал ему, что следует присоединиться к остальным, и парень медленно прошел к пленникам.
Итак, все в сборе. Пора торжественно объявить открытие сезона охоты. «Зайцы» против «волков». Шесть безоружных пленников против шести вооруженных амбалов. Шансы первых равны нулю. Но главное – зрелище. Пытки, и в конце концов страшная смерть.
Олег Иванович поднялся с высокого кресла, спустился по ступенькам вниз и прошел по ряду пленников, вглядываясь в лица. Затем вернулся на свое место хозяина, и выдержав эффектную паузу заговорил.