Я их тоже боялся, так как не умел тогда кататься на коньках. Подкрался я, как мог незаметнее туда, куда мне хотелось да и навострил глазки. И что я вижу? Какое-то непонятное существо, я такого точно отродясь не видел, нагло ковыряется в моей прикроватной тумбочке. - Вот, - думаю, - гадина! А если потом ещё и под подушки заглянет, совсем тогда нищим сделает! Нет, надо его как-нибудь попытаться отвлечь. Может тогда и забудет про мою подушку. И долго не кумекая, вынимаю изо рта комок жевательной резинки и, ловко прицелившись, метаю прямо в раскрытую от неподдельного усердия пасть неприятеля. Тот явно не ожидает этого, и посему тут же начинает судорожно кашлять, пытаясь, тем самым избавиться от попавшей внутрь резинки. Ну, и пока он чесался, я успел подскочить к нему и не только обезоружить ловкими движениями конечностей, но и вслед за этим взашей выпихнуть и вовсе прочь из квартиры. После этого я пошёл, ясное дело, в ванную помыть пальчики, чтобы избавить их от присутствия лишней скверны. А как вышел оттуда, то чуть не поседел с перепугу! Оказывается, их было все же двое. И этот второй в данный момент стоял передо мной, направив мне прямо в усы дуло какой-то непонятной штуки. - Лапы вверх, щенок! - пропищало существо и при этом так дохнуло на меня перегаром, что я едва устоял на двух лапах. Но даже тут я полностью не растерялся и сказал этому Квазиморде всё, что я думаю о его нелестном поведении.
- Во-первых, я не щенок, а котёнок! А во-вторых, что вы делаете в такой поздний час в чужой квартире?
Но он и слушать не стал мою воркотню. Он просто ткнул мне под нос какую-то фотографию и рыкнул слово, читай!
Ну, я и прочитал. Это была рекламная картинка, на которой была нарисована кошка, держащая в лапах запеченную в тесте сосиску, а над самим рисунком стояла надпись, гласившая, что это – Хот дог!
- Ну и что? - сказал я. - Сам знаю, что это переводится как горячая собака.
- Вот, именно! Но нарисован-то ты, только уже большой. Значит, ты и есть собака, а не какой-то там кот! Кстати, а что такое этот кот?
- Мама! - только и нашёлся мяукнуть я и, невзирая на уставившееся прямо в меня дуло, откровенно заплакал, осознав всю безнадёжность своего положения. Ведь это, как я теперь догадался, был робот. Причём явно запрограммированный на что-то нехорошее по отношению к собакам. Как ты такому докажешь, что ты кот, а не пёс? Остается лишь одно, помолиться да и то на всякий случай. И только, значит, я собрался молиться, как чей-то звонок в входную дверь и вовсе отшиб мне разум. И я, мыча нечленораздельное, стремительно бросился открывать. Робот стрелять не стал. Видно, это пока не входило в его планы. Он всего лишь немного сместил положение дула, направив его теперь в сторону двери. Когда я открыл, на пороге стоял другой робот, его напарник, и держал в руках перекидной календарь, на обложке которого были нарисованы различные породы собак.
- Насир, мы ошиблись! Собаки, вот эти существа, а не наш мелкий усатик, - сказал второй робот и насильно вывел собрата вон из квартиры. Больше я их не видел! Впрочем, это и хорошо. Я и без того запомнил их визит, думаю, на всю оставшуюся жизнь.
17.06.2014 года
Дорепетировался!
Вы слышали! Вы слышали!! - орал какой-то толстый рыжий кот, колобком скатываясь вниз по лестнице. При этом он так торопился, что не заметил, как налетел на своего начальника, который тоже был котом, но не таким упитанным.
- Ой! Извините, Музик Барсикович, я, честное слово, не хотел этого! - со слезами на глазах, - простите уж!! - взмолился наш знакомец, что было силы пытаясь придать своему шефу прежнее, то есть вертикальное положение. - Но тут такое случилось! Вы, уж, ещё раз извините за доставленное вам мною неудобство.
- Блин! - сказал его начальник, наконец-таки, становясь на четвереньки. - Ну ты, Шерст Усович, и даёшь! Чуть не убил нафиг! Чего там у тебя? Не томи уж! И начальник сыскного отдела, потирая передними лапами ушибленное место, кое-как встал уже во весь рост.
- Похоже, дело Чёрта с крыльями всё же раскрыто!
- Не понял? Ты же ещё вчера распинался в том, что это – глухарь. Я уже и генералу о том доложил. Он, конечно, мурло покривил, но заверил, что это никак не отразится на премиальных, ибо наш отдел, по его усмотрению, план по раскрытию убийств выполнил.
- А то нет! Мы же работали, не покладая лап, иногда и в выходные!
- Ладно, убедил. Докладывай.
- Мне нынче приснилось, что городовой, тот самый, к которому первым и примчался свидетель последнего преступления Чёрта, явно что-то не договаривает!
- И только-то, стоило труда вот так запросто ронять меня на пол из-за такой чепухи!
- Но совсем недавно я услышал по радио весть о том, что Чёрт повесился на подтяжках в своей камере!
- Постой! А ведь перед этим он встречался с кем-то из родственников. Я сам подписывал разрешение, только вот фамилию почему-то не помню.
- Собакин Тузик Шарикович!
- Тогда понятно, почему я её забыл! Сам знаешь, сколько мне от лиц подобной национальности в детстве досталось. Ведь Слобода-то у нас было собачья. Ну и что этот тузик там делал?
- А вот это я и хочу узнать.
- Тогда причём здесь Хвостенцвай??
- Нутром чую, что он прохвост! А после подобного сна и вовсе его ненавижу! Собрат можно сказать, а статистику коллегам занижает.
- Смотри, не ошибись! Дойдёт до генерала, нам обоим всыпят так, что мало не покажется!
- Да уж постараюсь!
- Тогда чего встал? Живо действуй! А то какой-нибудь иной лиходей твою славу себе заграбастает. Ведь не ты же один радио по утрам слушаешь. В собачьей полиции тоже, небось, не спят до обеда.
- Уже бегу! - сказав это, толстый кот что есть мочи двинул к выходу из помещения.
2.
- Послушайте, Хвостенцвай, не водите меня за нос! Я прекрасно понимаю то, что такой кот, как вы, никогда не упустит своей выгоды.
- На что это вы намекаете, господин коллежский асессор?
- А на то, уважаемый товарищ фельдфебель, что вы не совсем рьяно отнеслись к своим служебным обязанностям. Закрыли, так сказать, глаза на кое-какие факты из рассказа очевидца преступления.
- Но ведь ничего из его слов не подтвердилось. Мы разобрали указанную им стену на чердаке и не нашли там трупа.
- И за это упекли его в клинику для душевнобольных?
- По мне ему там самое место! Если каждый будет подобным образом отвлекать сотрудников правопорядка от их основной работы, что же тогда будет? Хаос да и только! А так посидит годик, другой и поумнеет. И впредь уже не станет тревожить занятых людей подобными опусами.
- Верно-то вы всё говорите. И всё равно, я вам не очень-то верю.
- Дело ваше. На то вы и в чинах, чтобы не верить словам запросто.
- Короче, когда я могу побеседовать с господином умалишённым.
- Да хоть когда! Моё присутствие необходимо?
- Нет, уж увольте! Не дай-то бог ещё какой-либо и вовсе ненужный сигнал ему подадите. А оно мне надо? Так что пока свободны!
- Есть! - сказал тощий городовой и, тяжело вздохнув, тотчас вышел прочь из своего же кабинета.
3.
- Вот вам орешки в шоколаде. Кушайте, не стесняйтесь. А это коньячок! Не-не, я сам вам налью. Так, вы говорите, что случайно оказались под окном того дома.
- Конечно, перебрал малость, вот и заблудился. А как протрезвел, то сразу дорогу домой нашёл. Рассольчика выпил, чтобы быть уже совсем в форме, да и сразу в участок докладывать о случившемся.
- И что вы видели? Только уже честно. Я - человек простой, и не люблю всяких там фантазий.
- Только то, о чём и рассказал городовому. А он вместо того, чтобы делу помочь, взял да и упрятал меня сюда.
- Ничего, я вас вызволю! Но это только в том случае, если мы действительно столкуемся.
- Спрашивайте. Всё скажу, как на духу! Уж больно тяжело мне здесь!
- Так вы утверждаете, что Чёрт с крыльями замуровал чей-то труп в стене, чтобы скрыть следы своего очередного преступления?
- Не знаю, был ли это чёрт или сам ангел, только крыльев у него точно не было.
- Простите, что не предупредил. Это кличка такая у преступника. Он вроде, как и злодей отчаянный, а дела свои всё отчего-то норовит обставить по культурному.
- Тогда понятно, почему он так долго репетировал.
-- Не врубился.
- Да он целых три раза труп сначала в нишу клал, а потом зачем-то снова вынимал. И только на четвёртый лишь замуровывать начал.
- Значит, репетировал, говоришь. Странно. Впрочем, почему бы и нет. Точно, так оно и должно быть! Молодец свидетель! Вот уж угодил, так угодил следствию! Да за это я не только тебя в скорости отсюда выгребу. Да я тебя, попомни мои слова, прямо сейчас расцелую в губы, - ну как сказал, так и сделал. После чего вприпрыжку, насколько ему позволяла его очевидная тучность, ринулся прочь из палаты.
4.
- Да быстрее же вы, чего мешкаете?
- Шеф, прошу вас не горячитесь так. Вам это вредно при вашем повышенном давлении. Если он там, то уже никуда не денется.
- Знаю, но не волноваться не могу, так уж приучен. Работа для меня, это святое! Впрочем, как и еда, - смотрит на часы. - Так, ребята, если не управимся за полчаса, останетесь точно без обеда. Впрочем, как и я, - задумчиво почесав лапой нос. - Но это же катастрофа! Эй, дайте-ка мне лучше этот большой лом. Так, а теперь поехали!
Ровно через десять минут.
- О, вот оно тело, наконец-то. Учитесь сосунки, как надо работать!
Значит, труп всё-таки был. Почему же они тогда ничего не нашли?
- Осмелюсь предположить, господин майор (именно так именуется ныне чин коллежского асессора), что его там тогда ещё не было.
- Не было, говоришь. Очень может быть. Хитрец, однако, да ещё какой, этот Чёрт с крыльями. Немудрено, что его так долго не могли уличить! Ладно, пошли обедать. Иначе я просто не в состоянии больше думать. А мне, похоже, очень даже есть над чем покумекать. А это ещё, что такое? - спросил майор, после чего нагнулся и поднял с пола какой-то плоский, продолговатый предмет величиной с монету. Ладно, потом посмотрим. А теперь всем жрать!
- Шеф, а чего делать с трупом?
- Да кому он нужен! Впрочем, посылай голубя в управление, пусть пришлют судмедэкспертную карету.
5.
- Мурзик Барсикович, можно?
- О, майор, входите! Ну что, как успехи с последним делом Чёрта?
- Докладываю. Труп мы всё же нашли. Он был именно там, где и указал свидетель. Так что, если бы преступник не наложил на себя лапы сам, то сидеть бы ему за это злодеяние на электрическом стуле!
- Очень рад за вас! Думаю, вы заслужили повышение. Пойду доложу генералу. Но, позвольте! Почему же тогда городовой ничего не нашёл?
- Видите ли, там его тогда ещё не было.
- Интересно, что же тогда видел свидетель?
- О, всего лишь репетицию.
- Объяснитесь!
- Я нашёл там же на полу одну из бирок, которые обычно прикрепляют к ногам манекена, прежде чем продать его.
- Так их, что прежде было две?
- Да и одну из них и нашёл городовой ещё до меня.
- И что это означает?
- Только то, что он тоже был не дурак. И ясное дело не преминул извлечь из этого подлую выгоду.
- Выходит, это он довел Чёрта до суицида.
- Именно. Причём, сделал это хитро. Не сам, а через родственника последнего .
- Очень интересно будет, расспросить его о том, зачем он это сотворил?
- Не получится.
- Почему?
- Так его уже нету!
- Совсем что ли?
- Ага! Его задушил один душевнобольной.
- Какой ещё больной?
- Да тот самый, главный свидетель по этому делу.
- Ну, вы, ребята, даёте!! Надо было лучше охранять. Впрочем, генералу знать об этом необязательно. Дело-то мы всё равно раскрыли! Так что быть тебе скоро Шерст Усович уже подполковником (надворный советник).
- Рад стараться, ваше сиятельство!
- Да полно тебе. Я же ещё не генерал, а только полковник. Так что ограничимся пока лишь словом ваше превосходительство! - сказав это, начальник царственным жестом отпустил коллежского асессора восвояси. Видно и себя уже видел в иных чинах.
11.07.2014 года.
На что только не пойдёшь ради чести мундира.
Не знаю как для других, но лично для меня не существует не только расовой принадлежности, но и национальности. Все мы, по большому счёту, лишь дети природы. А у неё, впрочем как и у судьбы, нет привязанности к какому-либо одному виду. Природа, она и есть природа. Она была, есть и будет всегда. Во всяком случае до тех пор, пока жива мать сыра земля точно.
Поэтому, когда я встречаю азиата, то улыбаюсь. Когда негра - тоже. А уж, если попадется европеец, то есть такой же, как я, то встречаю его чуть ли не со слезами радости на глазах. И это не потому, что я живу, к примеру, в джунглях Амазонки, где белого человека и с огнём не отыщешь. Нет, просто я люблю всех детей божьих одинаково!
Для меня что китаец, узбек, кошка или собака - всё едино.
И вот, иду я однажды холодным зимним вечером по центральной аллее парка, что находится прямо за моим домом. Мороз лютый! Темень страшная! Не один фонарь, зараза, не горит. А ещё, блин, век электричества. Только по лунному свету и ориентируюсь. Надо было фонарик захватить, но ведь не догадался, скотина, а ещё писатель! Задница, я да и только! Причём не мытая.
Только повернул я, значит, уже к самому дому, как навстречу мне из боковой аллеи выходят два «бугая», примерно вполовину моложе меня, да и настолько же больше. Ну, куда тут денешься, возраст уже не тот, убежать вряд ли успею, поэтому пришлось сцепив зубы робко «ползти» навстречу, может и не тронут. Как же, дождался! Не успел я ещё и трёх шагов в их сторону сделать, как один из них, тот что поздоровее, наверняка, старший, меня и спрашивает, мало того, что прямо в лоб, да ещё и таким ехидным, понимаете ли, тоном, что я просто не мог не обидеться, вы, мол, Мурзик Мурзикович Кошаев?
- Нет, - говорю, - я, Тузик Шарикович Бобиков!
- Знаем мы, кто ты есть на самом деле! - говорят они уже хором, - ты, чёртов писака, прославляющий кошек!
Ну, тут я и вовсе начал злиться.
- Как вы смеете говорить это мне? Комнатной собаке! Если я мал ростом, то значит и не человек!
- Да, видим мы, что ты тоже собака, как и мы, только маленькая, и потому - не в меру вонючая!
- Да вы ещё и оскорбляете меня! - едва ли не взвыл я и потянулся было в карман за пистолетом, но затем передумал.
- «Дяденька», не надо трепыхаться! - сказал старший, - это не поможет. Лучше ответь, на кой ты это сделал?
- О чём это, вы? - хмуро спросил я. Ведь до сих пор так ещё и не понял, зачем это они решили на меня «наехать».
- Дурку гонишь? - теперь уже слово взял младший. Мы что зря тебя, что ли, Мурзиком обозвали.
- Ах, это!- вздохнув с явным облегчением, пробормотал я, ибо понимал, что за писанину удостоенную литературной премии вряд ли зашибут насмерть даже завистники. Ведь есть же и у них в конце концов совесть. Да и опасное это дело обижать другого, ибо у нас срок и не за что впаять могут. - Да, рассказы о нашем разведчике Мурзике Мурзиковиче Кошаеве моих лап дело. Ну, и что из того? Да, такими героям все нации должны гордиться, а не только кошки.
- На что это ты намекаешь? Графоман хренов! Почитай-ка лучше повнимательней, что у тебя в рассказе «Рождество сорок четвертого» на седьмой странице накалякано.
- Да я уж и не помню. Мной, ведь, много чего понаписано.
- А вот послушай, - и старшой, достав из дипломата книгу, затем открыв её на нужной странице, стал читать по складам:
- Штандартен-фюрер Догштирлиц был очень доволен тем, что, наконец-то, сам Рексхундмаршал Гавлер пригласил его лично на банкет по случаю Рождества в свой особняк.
- Если вам что-то не нравится, то обращайтесь в суд, - съязвил я
и снова потянулся за пистолетом. Теперь уже с твёрдым намерением завершить начатое.
- Нет уж, «уважаемый», мы не станем обращаться в суд. Мы лучше сами отметелим тебя, как следует! Это же надо так нагло клеветать на свой народ. Где это видано, чтобы кошка выдавала себя за собаку. Да так, что её никак не могли раскусить.
- Но ведь это же авторский вымысел! А он имеет право на существование. Я даже где-то об этом читал, - попытался было я всё же замять конфликт.
- Но не до такой же степени можно врать, причём безнаказанно! Это в корне подрывает все моральные нормы. Нет, ты сейчас за это ответишь сполна, задница! - прорычав это, старший грозно двинулся в мою сторону. Вслед за ним затрусил и его помощник.
- Ладно, нелюди!- взревел я. Я иногда могу себе подобное позволить. Ибо лай у меня не как у обычного пекинеса, а скорее похож на тявканье сенбернара. Взревел да и достал из кармана наградной пистолет. Я имею право на ношение оружия, как почётный полковник кошачьей полиции.
- Стой, - говорю, - вашу мать! Ещё шаг и уши отстрелю напрочь, а может и кое-что пониже!
- Да не дрефь ты! У него пукалка в лучшем случае травматическая. Да и смотри какая маленькая. В самый раз по его силам. Такой только кошаков пугать! - и старший ещё быстрей затрусил в мою сторону. Помощник, малость помявшись, вновь заспешил за ним следом.
- Всё, тогда пипец вам полный! - рявкнул я и, прицелившись, произвёл очередь в их сторону. Эффект от произведённого мной действия оказался даже более впечатляющим, чем я ожидал. Хотя я и попал не совсем туда, куда метил, зато как попал! Лишь только пульки, выпущенные из моего боевого пистолета миникалибра достигли цели, поднялся такой трехэтажный вой, что я и сам не на шутку перепугался.