– Такие фото можно было бы снять просто на улице, с вообще незнакомыми людьми, которые совершенно случайно оказались рядом.
– В заблуждение вводит, вернее создаёт уверенность в том, что у вас роман то, что фотографий много. Количество перевешивает качество, – добавил он, как бы подведя итог своим размышлениям.
– Ээээ…
– Не понимаете?
– Нет, – в замешательстве ответила Светлана.
– Смотрите, у нас есть фотография, где вы рядом – это случайность, – выбрал из пачки одну из фотографий детектив и положил её на стол перед Светланой.
– Есть ещё одна, где вы тоже вместе, но это ерунда, совпадение, – Пётр Исаевич положил вторую фотографию перед Светланой.
– Есть третья, а это уже похоже на закономерность, – выкладывая третью фотографию сказал детектив.
– А теперь, – продолжил он выкладывать оставшиеся фотографии, – это уже выглядит, как неопровержимый факт. Но!
–…
– Посмотрите вот на это фото, – детектив чуть подвинул его к ней из общего ряда, что разложил, – видите он идёт чуть позади вас. Вы вообще могли не знать, что он рядом с вами. Но на общем фоне, – он обвёл рукой все фотографии и замолчал, позволяя ей самой сделать вывод.
– Точно!
– А вот на этой он вам дверь открывает, – показал ей детектив другую фотографию, – часто мужчины придерживают дверь, чтобы пропустить вас?
– Ну… бывает конечно.
– Вот! – он поднял вверх указательный палец, как бы отмечая этот факт, – вы даже не обращаете внимание на это. Вы смотрите на того, кто это придержал вам дверь?
– Да не всегда, мельком. Скажу спасибо и могу даже не посмотреть на человека.
– Вот именно, вы могли даже не знать, что он постоянно, а складывается именно такое впечатление – постоянно, рядом с вами.
Светлана задумалась.
– Была одна фотография, на которой я стояла и разговаривала с ним, а в руках у меня были цветы.
Детектив развёл руками, никак не прокомментировав.
– Знаете, зародилось у меня одно соображение, думаю вы уже догадываетесь, но вслух пока не скажу.
Светлана посмотрела на него, ожидая, что может он передумает. Однако Пётр Исаевич продолжил:
– По-хорошему, я вашей семье должен вернуть неистраченные остатки денег, поэтому…
Чуть помедлив детектив продолжил:
– Знаете что, оставьте мне телефон и дайте неделю, хочу кое-что уточнить, а потом позвоню и доложу, что узнал.
Увидев недоверие, написанное у неё на лице добавил:
– Хочу перестраховаться, сначала всё проверить, потом говорить.
Позвонил Пётр Исаевич не через неделю, а раньше.
– Здравствуйте, Светлана!
– Здравствуйте, Пётр Исаевич! Чем порадуете?
– К сожалению, не порадую. Подтвердилась моя догадка, и она совсем не радостная. До конца всей правды мы уже скорее всего не узнаем, но многое теперь становится понятным.
– И что же?
– Я заподозрил, что фотографии постановочные, специально сделаны, чтобы создать иллюзию, что у вас с Гавриловым были отношения.
Он снова сделал паузу. Светлана молчала, ожидая продолжения. Она ещё в прошлый раз догадалась, когда детектив раскладывал перед ней фотографии, что с ними что-то не так, что они обманывают, но сама не могла найти объяснение созданной ими иллюзии.
– Я нашёл того, кто тогда следил за Гавриловым и делал фотографии. У меня в тот момент было сразу несколько заказов в работе, своих людей не хватало, и я взял в помощники троих студентов юридического вуза. Двои из них отлично сработали тогда, и я даже после обращался к их услугам, но это к делу не относится, – прервал он сам себя, – а вот третий в один день просто слился внезапно и даже за гонораром не приехал. Это странно, студентам же нужны деньги, но мне тогда было не до того, запарка была и я плюнул и не стал ничего выяснять. А оказалось, вон спустя сколько лет пришлось, – он опять ушёл в сторону от разговора.
Снова пауза. Светлана вдруг начала нервничать, предвкушая то, что услышит.
– Я нашёл его. Удалось мне его убедить всё рассказать.
Светлане уже хотелось начать его подгонять, когда детектив наконец перешёл к делу:
– Гаврилов довольно быстро обнаружил, что за ним следят. Видимо, он был постоянно начеку, так как боялся, что к нему придут выбивать долги. Олег же, это тот парень-студент, хоть и был осторожен, но слежкой-то профессионально никогда не занимался. В общем его вычислили, и даже по морде он получил, Гаврилов пытался узнать, кто он, зачем следит, кто подослал. Когда же он понял, что может извлечь выгоду, что эта слежка ему на руку, то перекупил парня, вернее посулил большие деньги в случае успеха. Кинул потом, конечно же.
Вздохнув, детектив перешёл к самому главному:
– Я оказался прав, все фотографии, где вы вместе – постановочные. Они следили за вами и специально делали кадры так, чтобы оба – вы и Гаврилов оказались в кадре рядом. Специально ловили такие моменты, подгадывали их.
– Помните, вы говорили про фото с цветами, которое казалось таким очевидным доказательством? – вдруг спросил Пётр Исаевич.
– Конечно, – Светлана как раз думала о нём, оно-то вовсе не было похоже на постановочное.
– Олег тоже про него вспомнил, сказал, что это было настоящей удачей. Вышли в обед в цветочный магазин. Вот тут-то они вас и подловили. На фото складывается впечатление, что Гаврилов вам подарил цветы, а на деле, вы купили их сами, видимо, в подарок кому-то на работе.
– Боже мой! – невольно воскликнула Светлана.
– Да, – как бы согласился с ней детектив, – ну вот. После того, как Олег отдал мне последнюю партию фотографий, он пропал. Он объяснил мне почему. На следующий день, он снова приехал к вашей работе, но вы не появились, и Гаврилов тоже. Заподозрив неладное, он попытался узнать в чём дело и выяснил, что вы с мужем попали в аварию. Струхнул, решил что его могут обвинить из-за фотографий, поэтому больше и не показывался в агентстве.
– Вы думаете у Гаврилова изначально была ставка на фотографии?
– Нет, думаю, он просто решил использовать подвернувшийся шанс. И, к сожалению, ему повезло. Вы ведь в аварию попали после того, как я передал вашему мужу очередную партию фотографий. Олег сказал, что они несколько недель следили за вами, делали эти фотографии наряду с другими, где Гаврилов один. Фотографии с вами они откладывали, пока не собралась целая пачка, вот их-то и выдали за фото сделанные за одну неделю.
– Какой мерзавец!
– Да уж. И я хорош, пропустил это. Простите меня, если сможете.
– Да что уж теперь, а потом, думаю, вам даже в голову не могло прийти, что фотографии фальшивка. Вы же не знали меня. Значит даже не догадывались, что за женщина на этих фотографиях.
– Не знал, а мог бы и узнать, как выглядит жена клиента. Глядишь тогда перепроверил бы, прежде чем отдавать фотографии Сергею Николаевичу. Сам бы последил и вскрыл обман.
– Что уж теперь, – снова грустно повторила Светлана, понимая, даже сквозь поднимающуюся злость на детектива, что сейчас уже ничего не исправишь и злостью ничего не исправить, разве что обвинить старика-детектива.
– Спасибо, что рассказали мне всё это. Как знать, возможно, это поможет мне вспомнить, что было до аварии, – добавила она.
Попрощавшись с детективом Светлана долго пребывала в состоянии прострации. С одной стороны, она теперь точно знала, что её вины в аварии не было. С другой стороны, даже реши она мстить, она не смогла бы наказать истинного виновного, ведь он и так уже был наказан – сидел в тюрьме. А мужа теперь уже не вернёшь.
«Ладно, я его не помню, поэтому даже не ощущаю, что потеряла, – думала она, – а вот девочек эти гады лишили отца!» В какой-то момент злость взяла верх и Светлана избила диванную подушку, а после этого сидела и плакала. Теперь она знала правду, однако облегчения это не принесло, пожалуй даже появилась злость. И она по-прежнему не помнила мужа. В этом была какая-то несправедливость, он не заслужил того, чтобы не помнить его. Его подло обманули, и в аварию они попали скорее всего из-за того, что он был на взводе. Она должна была вспомнить Сергея, и то, что произошло в тот злополучный день аварии.
Светлане остро надо было с кем-то поделиться. Раньше у неё были Оксана и Женя, она могла бы им всё это рассказать. Но теперь они с Оксаной отдалились настолько, что она не представляла, как вообще завести с ней разговор на эту тему. Светлана даже подумала, не позвонить ли Раисе, но отбросила эту мысль, поняв, что откровенничать с Раисой абсолютно не хочется.
На следующий день с утра она поехала в салон, где было назначено несколько встреч до обеда. Решение по результатам этих встреч надо было принимать вместе, поэтому Оксана уже ждала её. Они сидели в её кабинете и молчали, представитель поставщика, с кем надо было заключить договор, отобрать ткани, договориться о ценах, запаздывал.
Внезапно Светлану прорвало и она, сбивчиво и путаясь, вылила на Оксану всё то, что узнала от детектива.
– А спустя какое-то время после аварии я вдруг обнаружила, что у меня появился этот чёртов дар, – закончила она свой рассказ, – сначала думала, что это компенсация за то, что я не помню мужа, а теперь даже не знаю, больше это похоже на какое-то изощрённое проклятие.
– Они сфабриковали фотографии так, чтобы казалось, будто ты изменяешь мужу? – резюмировала Оксана глядя на неё расширенными глазами
– Да.
– Боже мой, какие гады! И твой Сергей поверил? – было видно как девушку охватывает гнев на сотворённую несправедливость.
– Ты бы видела эти фотографии. Представь фотографий двадцать, а то и больше, и на всех я вместе с этим Гавриловым рядом. А та фотография с цветами, так вообще сомнений не вызывает.
– Какая фотография с цветами? – не поняла Оксана.
Светлана так торопилась выплеснуть из себя всё, что какие-то детали упустила, и про фотографии с цвета вообще забыла рассказать. Пришлось снова вернуться к рассказу и подробно рассказать про ту злополучную фотографию с цветами.
– Вот паразиты, и ведь действительно, в голову не придёт, что это всё обман. Ловко как провернули, – сказала Оксана, стукнув кулачком по столу. А потом она подошла к Светлане и обхватила её руками, прижав к себе. Оксана гладила её по голове, как маленькую девочку, которую успокаивают, когда она плачет.
– Бедная ты моя девочка, сколько же тебе пришлось пережить.
– Может это и хорошо, что я не помню, что говорил мне муж, когда увидел эти фотографии. Но теперь я чувствую, что должна вспомнить.
– А дар свой применить не можешь? – спросила Оксана, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в глаза подруге.
– Он не работает для меня самой. Про других людей могу видеть, про себя ничего.
– Действительно дурацкий дар.
– Не хочу его, – в сердцах сказала Светлана.
– Погоди немножко, поставщики сегодня уедут, тогда откажешься, – постаралась пошутить Оксана.
Та стена, что возникла между ними и становилась толще с каждым днем пропала. Видимо, каждой из них нужно было время справиться с горем в одиночестве, и то же время им обеим не хватало друг друга, поэтому, когда появился шанс вернуться к дружбе, они не упустили его, ведь каждой не хватало их прежних отношений.
Случайная встреча
Сегодня Светлана решила не ходить на работу. Иногда она позволяла себе полениться. Крайне редко она устраивала себе такие «разгрузочные дни», своего рода лишний выходной. Учитывая, что порой ехать на встречи было необходимо именно в привычные всем выходные дни, то лишний выходной в будни на самом деле скорее был компенсацией за работу в выходные. Светлана устраивала себе дополнительные выходные когда чувствовала, что бесконечно устала, либо надо было сделать срочно какие-то личные домашние дела, или же, как сегодня, когда вдруг появлялось ощущение, эдакая внутренняя подсказка, что сегодня надо посвятить день себе.
Ездить в ателье ей приходилось далеко не каждый день. Там как раз всё было налажено и в её присутствии не было острой необходимости. Пожалуй, даже так, она по большей части ездила в ателье скорее ради того, чтобы пообщаться с Оксаной и девочками – работниками ателье или же если у неё была здесь назначена встреча. Конечно же, были у них и общие собрания, на которых подводили итоги, разрабатывали планы, ставили цели. Однако, наверно, половину времени Светлана тратила в разъездах. Треть того, что она делала лично можно было решить по телефону, Светлана же предпочитала личные встречи. Персонально она могла договориться быстрее, обговорить все детали более подробно. Сразу же посмотреть, если это было необходимо, какие-то материалы, например портфолио фотографа и тому подобное. При непосредственном контакте скорее можно было получить ожидаемый ответ и цену за услуги или товары. Иногда Светлане было нужно выбрать помещение для съёмок. Она убедилась, что и здесь лучше приехать и посмотреть лично, причём возможно даже не одной, а вместе с фотографом. Выбирать ткани они ездили вместе с Оксаной. Здесь у них было разделение обязанностей: Оксана выбирала ткани, Светлана заключала контракты, договаривалась о цене, умудрялась добиться скидки.
Отдельной темой были владельцы собак. Подчас с ними тоже надо было договариваться. Во-первых, когда они соглашались на съёмки своего питомца в костюмчиках Оксаны. Здесь появлялся прямо-таки райдер звезды. Требований, причём порой безумных, было, как правило, море. Во-вторых, крайне редко, но бывали случаи, когда заказчица была не довольна полученным изделием. Работники ателье довольно быстро вывели закономерность когда это случается. Чем дороже ткани выбирает заказчик, чем вычурнее и пантовее будет будущий костюмчик, тем больше шансов, что при получении заказа возникнут придирки, показное недовольство и тому подобное. Как правило вопрос решается предложением скидки. Но даже здесь не всё так просто. Сначала надо дать заказчику вовсю покуражиться, повыпендриваться, и вот только когда поток пантов начнёт сходить на нет, можно предлагать скидку. Светлане удавалось вовремя поймать тот момент, когда пора предлагать решение вопроса. Поначалу она пользовалась даром, чтобы почувствовать благоприятное время. Позже она стала безошибочно определять его и без обращения к дару. В общем ко всем приходилось искать подход и договариваться.
Иногда среди всей этой круговерти просто необходимо было взять тайм-аут и дать себе возможность полениться, вернее даже отдохнуть, чтобы на завтра с новыми силами и энергией браться за дела.
Заряжалась энергией Светлана по-разному. Иногда целый день валялась в кровати, пересматривая любимые фильмы. Иногда специально к такому дню готовила книжку, чтобы прочесть её махом за один день. А иногда, если погода была хорошей, уезжала за город: это могла быть и прогулка в лесу где можно было побыть в уединении и единении с природой, или же выбирала какую-нибудь красивую загородную усадьбу, как правило они тоже были окружены парками. Во втором случае наслаждение природой сопровождалось ещё и удовольствием от созерцания красивой архитектуры. Это служило своего рода ещё и зарядом креатива, помогало решить какие рабочие моменты, которые вдруг становились проблемами, никак не поддающимися решениями. Отдохнув и получив заряд прекрасного, Светлана, как правило, быстро находила решение для своих внезапно зависших задач.
Были и в черте города несколько любимых Светланой парков. Сюда она порой приходила гулять с дочками.
Сегодня Светлана решила поехать в парк около монастыря. Он был не очень большой, хотя по городским меркам, пожалуй его можно было назвать большим. В парке было два пруда. Один поменьше. Другой побольше, в центральной части парка и буквально заполонён утками. Всегда они тут жили, или же собрались сейчас, потому что подходило время к отлёту на юг, сложно было сказать. Рядом с большим прудом, с одной из его сторон, была детская площадка. Там было довольно шумно даже в будний день. Над водой звуки разносятся особенно далеко, поэтому вдоль всего большого пруда казалось довольно шумно. А может потому, что это была центральная часть парка. Светлана прошла к меньшему пруду, здесь было значительно меньше людей и куда более уединённо. Ей хотелось посидеть в тишине, насколько вообще была возможна тишина днём в городе полном людей, машин, легкого метро, и даже прогулочных теплоходов на реке, русло которой было неподалёку.
Пруд был рядом со стеной монастыря. Прямо под стеной вдоль пруда шла дорожка. С противоположной стороны тоже была дорожка, вдоль неё довольно часто, наверное, через два-три метра друг от друга, стояли скамейки. На одну из них и села Светлана. Можно было побыть в одиночестве, подумать о чём-то своём сокровенном, или наоборот ни о чём не думать, а просто сидеть, любуясь на пруд, в котором отражалась стена монастыря, голубое небо с небольшими белыми облачками и деревья, посаженные вдоль берега пруда. Сам парк оставался за спиной, не было видно простора, казалось, что находишься в каком-то не таком уж и большом пространстве. Этот эффект усиливался из-за стены монастыря, что была напротив. Она находилась настолько близко, что казалась огромной, чтобы увидеть её верх надо было забрать голову. Зато в пруду отражались её резные зубцы по краю стены.