Невесомость исчезла, овальные двери открылись. Соперники сняли маски, покинули шар и направились к пульту управления, где их ожидал Ноа. Довольная итальянка не сдерживала улыбку. Мори же брёл с поникшей головой и опущенным взглядом.
– Поаплодируем Симоне и Курамори! – Ноа сделал три шага навстречу и обнял победительницу. – Поздравляю!
– Спасибо, – улыбка девушки стала ещё шире.
– За счёт чего тебе удалось победить? Парень оказался не так прост!
– Да. Я поначалу растерялась от его выкрутасов, но…
Ноа стоял в пол-оборота к Симоне, держа микрофон. Пока он слушал комментарии девушки, Мори схватил статуэтку и с размаху ударил ею в затылок ведущему. Угол пирамиды с хрустом проломил череп. Ноа рухнул на пол, распластавшись на животе. Кровь заливала его светлые волосы. Симона с криком ужаса отскочила назад. Мори взобрался на свою жертву, принялся бить ещё и ещё. Острые края статуэтки пробили височную кость, макушку головы и дважды оставили кровавые раны над правым ухом. Затем и само ухо превратилось в месиво. А Мори всё бил и бил, под вопли участников и членов съёмочной группы, на глазах у миллиарда человек по всему миру. До тех пор, пока к нему не подоспела охрана…
* * *
Кружка со звоном разбилась о стену в полуметре над телевизором. Осколки разлетелись по комнате, остатки кофе тонкими струйками стекали на кронштейн. Шёл внеплановый блок рекламы, но Мияги продолжал смотреть в экран, не зная, как ещё выплеснуть гнев. Кричать было не на кого, разбить телевизор – слишком глупо. Что произошло? Зачем Мори так поступил? Не фатальный проигрыш настолько вывел парня из себя, что тот убил невинного человека?
Мияги совладал с эмоциями и спешно принялся натягивать на себя одежду. Гадать о мотивах Мори сейчас не имело смысла. Нужно раньше полиции проникнуть к нему в квартиру, забрать один из компьютеров и «периферию», изучив которые, полицейские поймут, что Курамори Комацу занимался хакерством. Мияги достал из шкафа тонкую, но прочную сумку, куда легко поместятся ноутбук и пара небольших устройств. Он сложил её в несколько слоёв, спрятал под куртку и вышел.
Улицу накрыла белая недетская сказка, что в конце ноября случалось не часто. Налетевший циклон три часа подряд засыпал город снегом. Тот падал большими хлопьями, и уже с расстояния в несколько метров не позволял понять, кто идёт впереди. Снег ложился на шапки, плечи и рукава, цеплялся за пряди волос и ресницы. Он превращал прохожих в призраков, что бродят в тумане лимба.
Мияги предстояло пройти тринадцать кварталов. Чтобы следы на снегу и в подъезде Мори не стали уликой, он взял с собой специальные плоские накладки, которые планировал прикрепить к подошвам ботинок после первой трети пути. Капюшон покрывал голову, высокий воротник прятал от всех нижнюю часть лица. Умеренно быстрый шаг соответствовал скорости движения других людей. Сейчас это лучший способ оставаться невидимым.
Большой яркий билборд впереди рекламировал «Десять жизней». На жёлтом фоне рядом с логотипом шоу красовался Ноа в стильном фиолетовом пиджаке. Он напоминал жителям города о старте шестого сезона и призывал не пропустить первый выпуск. Молодой, улыбчивый парень. И ещё живой. Небо будто заранее знало, что сегодня произойдёт, и неистовым снегопадом выражало своё настроение.
У подъезда Мори, укрывшись под козырьком, курили две женщины лет пятидесяти. Мияги прошёл мимо и переждал у соседнего дома. Когда курильщицы направились к магазину, он вернулся, набрал комбинацию на кодовом замке и тихо вошёл внутрь. Прислушался. Никаких голосов, кашля или шарканья ног. Дом был четырёхэтажный, Мори жил на третьем. Мияги поднялся по лестнице, приблизился к нужной двери и надел бахилы. Он вынул из кармана отмычку, сделал несколько манипуляций – замок открылся. Крепкий широкоплечий мужчина исчез в полумраке квартиры, вернув дверь в исходное состояние.
Действовать требовалось быстро. За те полтора года, что Мори снимал это жильё, Мияги появлялся здесь всего пять раз. Наблюдая через глазок, соседи вряд ли способны опознать его со спины, да ещё в другой куртке с наброшенным капюшоном. Но они могут позвонить в полицию и сообщить, что в квартиру убийцы пробрался посторонний. Тогда копы нагрянут гораздо раньше. Свет остался выключенным. Мияги помнил нехитрую планировку и сразу пошёл в спальню, служившую также рабочим кабинетом для молодого японца. Проходя мимо кухни, он увидел на полу грязные следы от двух пар мужской обуви. Тусклого уличного фонаря хватило, чтобы их заметить. Мори уехал на шоу вчера утром и сегодня домой точно не возвращался. Да и такой чистюля как он, в спешке вернись за какой-нибудь мелочью, не оставил бы подобное свинство. Следы свежие, но сухие. Неизвестные проникли сюда до начала снегопада.
Нужный ноутбук в квартире отсутствовал. Исчезло и другое оборудование, не имевшее отношения к «белой» работе Мори. Остальная электроника находилась на своих местах. Никто не рылся в шкафах, ящики стола «держали строй», на полу и полках сохранялся порядок. Даже сто долларов, торчащие из сумки пузатого плюшевого кенгуру, остались нетронутыми. Те, кто наведались сюда, точно знали, что им нужно и где это лежит.
Мияги покинул квартиру и кратчайшими путями направился в сторону промышленной зоны. Опасения разрастались, давили, заставляли торопиться. Но он не стал ловить такси. Если неизвестные знали о «тайной локации», то уже наверняка успели там побывать. Ближе к окраине города прохожие встречались всё реже, а вот патрульные автомобили, как назло, сновали по улицам с завидной регулярностью. Из-за плохой видимости издалека их не удавалось отличить от гражданских авто. Приходилось сдерживаться и идти со средней скоростью.
Спустя сорок минут крепкий широкоплечий мужчина добрался до гаражей. Приблизившись к середине второго ряда, он не обнаружил на снегу никаких следов. Но замок на зелёных рельефных воротах оказался взломан. Их просто прикрыли, и они держались в таком положении благодаря тугим петлям.
– Дьявол!
Мияги вошёл в гараж, закрыл ворота на засов. Как он и ожидал, телевизор пылился на старом комоде. Взломщиков также не интересовали покрышки, колёсные диски, насосы. Они не украли ни одной отвёртки. Однако ящик с инструментами, прикрывавший люк в подвал, лежал не на своём месте. Опасения подтвердились. Мияги вытащил из-под куртки сумку и обречённо швырнул в кресло. Потянув за ручку люка, он начал спускаться вниз.
Щёлкнул выключатель, маленькая комнатка озарилась светом. Мияги со злостью сжал зубы. На полу валялись двенадцать деревянных шкатулок, в которых ранее хранились золотые слитки. Треснутые, расколотые пополам – все они были пусты. Бархатную красную ткань изрезали на лоскуты и выложили из них слово «Fail» («Неудача»). Зеркала осыпались мелкими осколками. В углу лежал навесной замок, его срезали с двери плавильного цеха. Мияги отворил эту дверь и увидел ещё шесть разбросанных деревянных шкатулок. Три с половиной килограмма золота бесследно исчезли.
Вновь щёлкнул выключатель. Мияги поднялся наверх, смахнул сумку на пол и опустился в кресло. Какое-то время он просидел в тишине, осмысливая случившееся. В некоторые выводы попросту не хотелось верить. Снаружи донёсся шум автомобиля. Мияги расстегнул кобуру, достал пистолет. Вдобавок ко всему не хватало только полиции с ордером. Но машина проехала мимо.
Устав от внутреннего напряжения, он включил телевизор. Выбрал телеканал «Т». Мияги надеялся услышать новую информацию касательно Мори. И не ошибся. Минут десять там шла развлекательная передача с участием глуповатых блондинок, которую прервал экстренный выпуск новостей.
– С вами Синтия Дэвис и Сэм Макмиллан.
– И у нас сразу две срочных новости…
* * *
Флинт стоял у витражного окна своей гостиной и смотрел вниз на вечерний город. Защитная плёнка не мешала обзору, чего нельзя сказать о снегопаде, продолжавшемся несколько часов подряд. Снег валил непроглядной стеной, лип к стеклу, засыпал террасу. Он ознаменовал начало новой эры. По сути, город за окном отсутствовал. Белая холодная пелена украла его, отняла, поглотила. По ту сторону тонкой, но надёжной защиты больше не существовало знакомого и привычного мира. Реальность стремительно менялась, и кто возьмётся предугадать все последствия начавшихся перемен? Но узкий мост, который так старательно строил Флинт над растущим обрывом, сорвался в пропасть.
Внешнее спокойствие не отражало той бури, что бушевала в его душе. Флинт понимал: карьера продюсера закончена. Как, в целом, и шестой сезон «Десяти жизней». Но терзало другое. Как он мог довериться незнакомцу в маске с ехидной мордой чёртового Ретта Батлера? Неужели он такой предсказуемый? Получил несколько ударов в живот, увидел пистолет – и уже готов на любую сделку? Неужели настолько трус, что радость от спасения напрочь отключила критическое мышление? Почему Флинт опасался подвоха конкретно от «Батлера»? Почему даже не предположил, что проблемы принесёт «Нео»? Парень жадно снимал золото со свежих трупов. Да и было ли само спасение? Те двое, с идиотским требованием сказать что-то на камеру, наверняка являлись сообщниками незнакомцев в масках. Их либо принесли в жертву ради впечатляющей сцены в глазах заплутавшего продюсера, либо заранее готовили к смерти. Смертники в рядах террористов – обычное дело.
Мысли и чувства Флинта превращались в неистовое торнадо, в котором сминались воспоминания, смешивались причина и следствие, рождались новые варианты прошлого. В таком состоянии он уже смутно помнил события того вечера и достраивал их так же, как рисовал сейчас исчезнувшие под снегом улицы. Единственное, что в его сознании виделось отчётливо и ясно – это прямая связь человека в маске Ретта Батлера с шайкой преступников, что убили всех победителей «Десяти жизней» и организовали взрывы в клиниках «Longa Vivo».
Отправляясь в яму со змеями, Флинт хотел избавиться от нытья и страха. Но две пули и смерть Ноа выбили его из колеи. Парень погиб по вине продюсера, чьи сублимация, благодарность и самоуважение оказались важнее бдительности. О ком же в действительности он заботился? О других людях или только о самом себе?
Зазвонил мобильный. Флинт вырвался из внутреннего торнадо, обернулся и взглянул на Альяну. Она сидела на диване рядом с лежавшим там телефоном.
– Альфред Киммих, – коротко сообщила девушка.
Пока Флинт кружил в своих размышлениях, Альяна разумно предпочла его не трогать. Она знала – этот мужчина не станет плакаться ей в жилетку.
Флинт прекрасно понимал, о чём собирался говорить Киммих, но взял трубку. Возвращаться внутрь себя уже не хотелось.
– Розвелл, ты уволен! – сходу начал Альфред, не здороваясь. Его голос был сама кислота.
– Благодарю, что поставил в известность, – Флинт старался не выдать эмоций.
– Теперь твоя самодовольная рожа перестанет меня раздражать, – стареющий шакал Табаки чувствовал себя в безопасности и дал волю языку.
– Хоть чем-то я тебя порадую.
– Ты обделался по полной, Розвелл. Выбрал сумасшедшего япошку, уничтожившего весь сезон в первый же день. А ещё упрекал меня за Джи Риклза…
– Я сломаю тебе челюсть, ублюдок! – сорвался Флинт, чьё терпение в один момент лопнуло. – Проломлю башку той же статуэткой!
– Да, да, да… – Альфред рассмеялся. – Свою браваду продолжишь в полиции. Там разберутся, почему ты так яро хотел взять убийцу в моё шоу…
– Флинт!
Альяна взяла пульт и указала в сторону телевизора. Пока на телеканале «Т» шла развлекательная передача, звук был выключен. Но её прервал экстренный выпуск новостей.
Киммих продолжал злорадствовать, однако Флинт завершил вызов.
– И у нас сразу две срочных новости, – сообщил кареглазый шатен Сэм Макмиллан.
Слово взяла голубоглазая брюнетка Синтия Дэвис.
– Полчаса назад на подъезде к городу S вооружённая группа лиц атаковала полицейские автомобили, которые везли в участок Курамори Комацу, а также минивен со съёмочной группой телеканала «Т». Неизвестные воспользовались плохой видимостью, вызванной снегопадом, и устроили засаду. Они дождались приближения автомобилей и открыли шквальный огонь из крупнокалиберного оружия. Четверо полицейских и трое членов съёмочной группы скончались на месте. Курамори Комацу среди погибших не обнаружен, но его CAS-чип перестал отслеживаться. Комацу объявлен в розыск.
Сэм Макмиллан продолжил:
– Вскоре после нападения по всему миру начало твориться нечто странное. В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Мехико, Торонто, Манчестере, Йокогаме, Париже, Санкт-Петербурге и других городах на билбордах вместо рекламы появилось вот такое изображение, – экран позади Синтии и Сэма демонстрировал свежую фотографию центра Нью-Йорка. – Дьявол держит за руку мальчика, на запястье которого виднеется круглый выступ, похожий на выпирающий под кожей CAS-чип. Внизу имеется надпись: «Апокалипсис Иоанна. Глава тринадцатая. Стихи шестнадцатый-семнадцатый». Также из разных стран к нам поступают сообщения, что данная картинка возникла на экранах компьютеров под управлением операционной системы «Windows». Она повисла поверх рабочего стола и не удаляется обычными средствами. Это похоже на вирусы, в две тысячи семнадцатом году парализовавшие работу многих крупных компаний…
Флинт включил ноутбук. На рабочем столе «красовалась» та же картинка, что показали в новостях. Классический краснокожий дьявол с чёрными рогами, остроконечным хвостом и злобным взглядом держал за правую руку светловолосого мальчика лет пяти. Он крепко схватил его выше локтя, скалил зубы и выставлял руку вперёд, акцентируя внимание на круглом выступе на запястье ребёнка. Мальчик в белой футболке испуганно плакал. У нижнего края картинки располагалась отсылка к Библии. «Апокалипсис Иоанна. Глава 13. Стихи 16-17».
Глава 6
– И сделает он то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его – шестьсот шестьдесят шесть.
Патрик Айронсайд, читавший строки из последней книги Нового завета, выглядел столь сосредоточенным и серьёзным, словно он под прицелами телекамер вёл воскресную службу в церкви в присутствии всех высокопоставленных лиц страны. Рядом с зализанным гелем брюнетом на голубом диване сидела симпатичная шатенка в очках. Она не сводила глаз с Патрика, пока тот не закончил.
– Ты прочитал больше, чем два стиха, отсылка к которым размещена на той назойливой картинке, – сказала Конни Янсен, когда её соведущий закрыл книгу. Слово «назойливой» девушка выделила интонацией, выражающей пренебрежительное отношение.
– Да. Я хотел, чтобы зрителям с любыми религиозными взглядами стало понятно, на что намекали устроители этой масштабной акции. Ведь не все знакомы с Библией.
– Какой бы религией ни прикрывались убийцы, их нельзя считать правоверными борцами за свободу.
Патрик согласно кивнул и перевёл взгляд на «Священное Писание» в своих руках. Он склонил голову на бок, позёрски размышляя над озвученным тезисом, затем потеребил красный язычок закладки, вшитый в основание обложки, и продолжил:
– Конни, будем корректными. Пока не установлено, что убийство полицейских и съёмочной группы телеканала «Т», а также вирусное изображение дьявола с ребёнком – дело рук одних и тех же лиц. Никто не взял на себя ответственность.
– Ты прав, Патрик. Вот только преступления совершены практически одновременно. Как и убийства всех победителей «Десяти жизней». Как и взрывы в клиниках «Longa Vivo». Мне сложно поверить в такое случайное совпадение.
– Поэтому меня очень удивляют люди, реагирующие на ситуацию подобным образом…
Патрик аккуратно положил Библию между собой и соведущей, и они оба посмотрели на экран в правом углу студии. На нём появилась фотография молодой пары посреди переполненного торгового центра. Девушка-тинэйджер распахнула куртку и навязчиво демонстрировала всем футболку с принтом той самой картинки, где Сатана держит за руку маленького мальчика. Высокий парень стоял левее. На его груди поверх чёрной ткани белыми буквами красовалась цитата Иоганна Вольфганга Гёте «Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов, себя кто полагает свободным от оков».
– Они повели себя крайне безответственно.
Флинт вновь обратил внимание на интонацию Конни. В её голосе сквозило осуждение, большее, чем когда она говорила об убийцах. Фотография, сделанная прошлым вечером неизвестным фотографом, стремительно разлеталась по Сети. Она вызывала многочисленные дискуссии и помогала зерну сомнения прорастать в головах простых обывателей. Слова известного мыслителя в совокупности с визуальной интерпретацией библейского пророчества превращали снимок в мощный демотиватор, который усиливал новое восприятие продукта компании «DRH». Игнорировать это значило потерять контроль над сознанием масс. Многие популярные телеканалы взялись перехватить инициативу и вернуть лояльность потребителей назад «в стойло».