– Ты считаешь, что надела на себя оковы? – спросил Патрик, взглядом указывая на правую руку Конни.
– Оковы? – девушка снисходительно улыбнулась. – Чувствую себя свободнее, чем когда-либо. Сложно сосчитать, сколько раз я забывала дома паспорт, водительские права или кредитку. Приходилось постоянно заглядывать в сумочку и проверять, всё ли я взяла. Теперь эти беспокойства ушли в прошлое. Кстати, – она задрала рукав рубашки и показала внешнюю сторону запястья, – я сменила старый CAS-чип на новую модель.
– Его совсем не видно, – заметил Патрик. Характерный округлый выступ на руке отсутствовал. – Сколько же он стоит? Шестьсот шестьдесят шесть долларов?
Наконец им обоим представилась возможность блеснуть ослепительно белыми зубами. Сильно завышенная, звучная сумма в контексте разговора должна выглядеть как шутка, расслабляющая и подготавливающая зрителя к более низкой и, как следствие, привлекательной цене.
– В десять раз меньше. Всего шестьдесят семь долларов. Сейчас всем старым и новым клиентам компания «DRH» предлагает хорошую скидку.
– Весомый повод обновиться, – Патрик поправил манжет кофты, напоминая зрителям, что у него тоже есть чип.
– Когда мы говорим о шестёрках, – Конни перешла к следующей теме, – сложно не вспомнить о шоу «Десять жизней». После убийства Ноа шестой сезон официально объявлен закрытым. Полиция проверяет отобранных участников на принадлежность к экстремистским организациям.
– Если террористы добивались закрытия шоу, то у них получилось.
– В США и ряде других стран полиция и прокуратура начали масштабные проверки, обыски и задержания. Уже установлено, что оружие, из которого убили победителей «Десяти жизней», ранили Флинта Розвелла, а также расстреляли полицейских и съёмочную группу телеканала «Т», было похищено с армейских складов…
Заверещал дверной звонок.
Флинт, наивно пытавшийся разблокировать рабочий стол ноутбука через безопасный режим «Windows», хлопнул крышкой, выключил телевизор и пошёл открывать дверь. Данкан не позволил бы посторонним тревожить его без веской причины. Флинт отправил Мишель домой ещё вчера – все воскресные уколы она сделала, полки холодильника ломились от еды, а забота ночной сиделки уже не требовалась. Альяна должна появиться с очередной порцией препаратов лишь через шесть часов. Но на пороге стоял сам Данкан.
– Доброе утро, мистер Розвелл.
– Привет, – Флинт заметил скомканные эмоции на лице телохранителя. – Что-то не так?
– Мы уходим. Поступил приказ покинуть здание. Ваша безопасность корпорацию «Х» больше не интересует. Я не обязан сообщать, но…
Растерянный экс-продюсер сходу не нашёл, что ответить. Сейчас он как никогда нуждался в защите. К тому же, Флинт испытывал искреннюю благодарность к этому парню. Он хотел предложить вдвое больше денег, чем Данкану платит корпорация. Даже тройная ставка, выплачиваемая всем пятерым парням в течение нескольких лет, не опустошила бы его карманы. Но Флинт понимал – хорошо зарекомендовавший себя Данкан надеялся в будущем получать бонусы в виде услуг «Longa Vivo». А такие перспективы на деньги не разменивают.
– Был рад знакомству, – Флинт протянул руку.
– Берегите себя.
Мужские ладони скрепились в прощальном рукопожатии.
Диванчик в коридоре опустел. Двери лифта закрылись. С уходом Данкана Флинт лишился не только личной охраны, но и транспорта. Он избавился от своего «Форда» два года назад, когда поездки на корпоративных автомобилях стали обыденностью. Теперь же у него отобрали и лимузины, и бронированные внедорожники. Субтильный консьерж Мэтью и вечно хмурый Фредерик, следящий за видеокамерами из своей коморки на первом этаже, вряд ли способны противостоять вооружённым людям, если те решат ворваться в здание и добить живучего Флинта. Не стоило надеяться, что с закрытием шестого сезона мистер Розвелл перестал интересовать террористов. Требовалось что-то решать, доверить кому-то свою жизнь. Кому-то незнакомому.
Не успел Флинт погрузиться в волнующие размышления, как с разницей в пять минут раздались два телефонных звонка. Сначала позвонила Альяна и сказала, что не приедет.
– Меня просили передать, если ты хочешь завершить курс лечения, придётся оплатить его полную стоимость.
Затем Флинта потревожил следователь Райан Истбрук.
– Прошу приехать сегодня к нам в участок. Я хочу обсудить с вами идею, способную помочь в поимке террористов. Также мне нужно задать несколько вопросов насчёт того нападения в переулке.
Флинт потребовал доказать, что звонивший тот, за кого себя выдаёт. Основанием для недоверия служило опасение: преступники таким образом пытаются выманить жертву из дома. Истбрук напомнил, что месяц назад его правую щёку закрывала марлевая повязка. Зачитал часть показаний, полученных от Флинта. В итоге видеозвонок развеял все сомнения. Флинт пообещал приехать в участок в начале первого и завершил разговор.
Полуденный город выглядел слишком светлым. Зима выбрала для вступления в должность последний уикенд ноября и засыпала снегом всё, что только можно засыпать. Снегоуборочные машины с раннего утра расчищали дороги, но не сильно убавили количество белой краски в палитре города. Небо отдавало улицам много света, отчего Флинт чувствовал себя в такси крайне неуютно. Абсолютно прозрачные стёкла и без того превращали автомобиль в аквариум, обитателей которого мог разглядеть любой желающий. Но когда своего шанса ждут охотники за твоей головой, в столь ясной погоде видится предательство высших божественных сил.
При выходе из дома Флинт напрягся, увидав журналистов. Никто не знал, когда мистер Розвелл появится на людях, и в ходе прошлой недели «стая» дежуривших здесь «акул пера» существенно сократилась. Остались самые терпеливые и голодные до эксклюзивов. Однако им достались лишь фотографии. Флинт отказался давать комментарии и без лишних слов забрался в салон. Он не увидел знакомых лиц и опасался поймать ещё пару пуль. Водитель такси тоже казался подозрительным. Для мексиканца в годах он был удивительно молчаливым, но постоянно поглядывал на Флинта в зеркало заднего вида и шевелил усами. Создавалось впечатление, что он нашёптывает нечто себе под нос. Или в скрытый микрофон? Звучала песня с какой-то испаноязычной радиостанции, но движение усов продолжалось, даже когда голос певца затихал, уступая место страстной гитаре. Поначалу Флинт пытался определить, где прячется передающее устройство. Вскоре ему надоело накручивать себя дополнительными переживаниями. Тем более что Карлос – так звали водителя – вёз клиента в нужный полицейский участок кратчайшей дорогой.
Флинт думал о Доноване. Каковы теперь отношения между ними? Насколько они осложнились после того разговора? Решение о прекращении бесплатного лечения наверняка принял Вайсман. Но почему не сам Донован сообщил другу эту новость? Реакцией на таившийся в подсознании ответ стало щемящее чувство пустоты.
– Здравствуйте, – Райан Истбрук поприветствовал Флинта. Повязка с его лица исчезла. На щеке краснели два широких продолговатых шрама.
– Старший следователь Бенджамин Краусс, – представился высокий худощавый мужчина с гладко выбритым лицом и залысинами до самой макушки. Как и его коллега, он был одет в штатское – тёмно-серые брюки, синяя рубашка, неброский галстук. Пожимая руку Флинту, Бенджамин внимательно посмотрел ему в глаза и несколько секунд не отпускал ладонь. Но потом улыбнулся и пригласил в кабинет.
Внутренняя обстановка оказалась по-офисному аскетична. Из всех элементов декора внимание привлекало лишь колесо Дхармы – символ Благородного восьмеричного пути в буддизме – которое легко принять за штурвал корабля. Флинту предложили сесть, поинтересовались, желает ли он кофе. Тот отказался. Следователи присели напротив, по другую сторону стола.
– Рад видеть вас живым, – сказал Райан Истбрук. – Как самочувствие?
– Иду на поправку.
Бенджамин включил заранее приготовленную видеокамеру, сложил руки на стол и скрестил пальцы. Он продолжал наблюдать. Внешне Краусс больше походил на офисного клерка, чем на сотрудника уголовного розыска. Его впалые щёки и узкие плечи создавали обманчивое впечатление слабого человека. В Бенджамине чувствовался внутренний стержень, а ладонь имела сильный хват. Похоже, между собой следователи заранее решили, что сначала разговор с Флинтом поведёт уже знакомый ему Райан.
– Мистер Розвелл, вы очень известный человек, которого любят и уважают во всём мире. Ваше влияние на людей может оказать неоценимую услугу следствию. Мы хотим, чтобы вы записали видеообращение ко всем людям планеты с просьбой помочь найти тех, кто причастен к убийствам победителей «Десяти жизней», взрывам в «Longa Vivo», а также расстрелу полицейских, доставлявших Курамори Комацу в участок. Если кому-то известно о местонахождении террористов, или же он обладает любой другой информацией, способной помочь в их поимке, пусть сообщит в ближайшее отделение или сделает анонимный звонок.
– Видеообращение?
– Да. Создайте канал на «Ютубе», запишите и загрузите видео, укажите ссылку на него на своей странице в «Фейсбуке». У нас даже есть подготовленный для вас текст. Если хотите, можете подкорректировать, – Райан Истбрук вынул из ящика стола лист бумаги и протянул Флинту. – Мы рассчитываем, что люди откликнутся на вашу просьбу.
Флинт бегло пробежал глазами по строкам, занимавшим две трети листа формата «А4». Идея была осмысленной и полезной, в первую очередь, для него самого. Он согласно кивнул, сложил лист вчетверо и убрал в карман.
– Хорошо. Я всё сделаю.
– Отлично, – улыбнулся Истбрук.
– Рад помочь, – без особой радости ответил Флинт, понимая, что данная просьба лишь предваряет непростой разговор о событиях месячной давности.
Райан одной рукой расслабил галстук и откинулся на спинку стула. Очередь просить или задавать вопросы перешла к Бенджамину.
– Мистер Розвелл, расскажите о событиях тридцать первого октября, произошедших с вами после пресс-конференции.
– У вас есть мои показания. От повторного пересказа ничего не изменится.
– Я объясню, зачем это нужно. Мы не нашли подтверждений, что угрожавшие вам мужчины связаны с какой-либо преступной организацией. Мы проверили их звонки, сообщения, «е-мейлы». Провели обыски в квартирах. Пытались установить, знакомы ли они с Итаном Пфайффером. Но в итоге не обнаружили ничего, что объясняло бы их мотивацию напасть на вас с требованием записать видео с лживыми заявлениями. По факту, у нас есть лишь вы и три трупа. И показания свидетелей, видевших Флинта Розвелла в компании двух человек в масках. Возможно, в прошлый раз мы или вы что-то упустили. Давайте посмотрим на события того вечера свежим взглядом.
Флинт знал: до сих пор его не вызывали в полицию лишь потому, что Митчелла Грина попросили не тревожить продюсера перед запуском нового сезона шоу, пусть это и тормозило расследование. Некоторые люди при необходимости всегда могут попрать закон. Затем прогремели два точных выстрела, начался постельный режим. Флинта решили оставить в покое ещё как минимум на десять дней. И без него хватало очевидцев работы снайперов у здания нью-йоркского телецентра. Но теперь Флинт был сам по себе, а странностей в озвученной им хронологии октябрьских событий не стало меньше. Для органов следствия он являлся либо свидетелем, покрывавшим преступников, либо единственным подозреваемым в тройном убийстве, совершённым, вероятно, группой лиц. Флинт сам себе признавался, что хотел бы рассказать следователям о том вечере во всех подробностях. Чтобы они нашли человека в маске Ретта Батлера и посадили на электрический стул. Но полиция и так уже проверяет всех знакомых Курамори Комацу. К тому же, изменение показаний может усложнить положение Флинта. Ложь, договорённость с убийцей, халатность, приведшая к смерти Ноа… Нет! Нужно всё повторить так, как он говорил в прошлый раз.
– Зачем они водили вас с собой? – спросил Краусс, когда Флинт закончил.
– Я не знаю.
– Но у вас есть предположение?
– Если я почувствую, что они не представляют для меня опасности, то не побегу тотчас в полицию.
– Вы договаривались с ними ещё о чём-нибудь?
– Нет.
Бенджамин взял трёхсекундную паузу, скользя указательным и средним пальцами по поверхности стола. Он словно бы дожидался, пока витающие в воздухе слова лягут на стол слоем пыли, чтобы на этом «полотне» изобразить какой-то рисунок.
– У Батлера был акцент?
– Нет.
– А у Нео?
– Не заметил.
Флинт мысленно себя упрекнул. Нужно отвечать коротко и избегать любых лирических отступлений. Даже за «не заметил» можно зацепиться. За шесть с половиной лет жизни в США Курамори хорошо подтянул английский язык и поработал над произношением. Но полностью акцент всё равно не исчез.
– Не заметил… – повторил Краусс. – Опишите подробней их маски.
В прошлый раз Райан Истбрук также просил уточнить насчёт масок и занёс в протокол пояснения Флинта. Но Бенджамину их оказалось мало.
– Есть предположение, почему они выбрали себе такие образы?
– Я спросил у Батлера.
– И что он ответил?
– Потому что мы – часть цивилизации, унесённой ветром. Цивилизации свободных.
– Занятно… – Краусс задумчиво опустил глаза и пальцами сделал несколько круговых движений против часовой стрелки. – Вы сказали, он стрелял из «Беретты».
– Да.
– Вы уверены?
– Уверен.
– Вы способны при слабом освещении с расстояния десяти футов отличить «Беретту 92», скажем, от «Смит энд Вессон 59»?
– Способен. У моего отца была «Беретта».
Бенджамин достал диктофон, положил на стол и нажал «Play», предлагая Флинту послушать запись – дача показаний каким-то мужчиной.
– Вам знаком голос?
Флинт продолжал слушать. Краусс включил запись на отрезке, где не упоминались имена. Разговор шёл о пистолетах. Голос казался знакомым, но Флинт не мог с уверенностью заявить, что тот принадлежит «Батлеру». В памяти в первую очередь осел визуальный образ.
Спустя пятьдесят секунд Краусс нажал на «Паузу».
– Вам знаком голос? – повторил он.
– Не знаю.
– Хотите прослушать ещё раз?
– Прошёл месяц, насыщенный событиями и новыми людьми. Мне сложно вспомнить голоса Батлера и Нео.
Краусс не стал убирать диктофон, оставив его на столе.
– В какой руке Батлер держал пистолет?
– В правой.
– А какой рукой Нео срывал золото с убитых?
– В основном, левой.
– Левой… И ростом он примерно пять футов десять дюймов?
– Примерно да, – подтвердил Флинт и уже интуитивно почувствовал следующий вопрос.
– Вы знакомы с кем-нибудь из окружения Курамори Комацу? С друзьями, родственниками?
Краусс задал его без паузы и подготовительных слов. И Флинт пожалел, что привнёс так мало лжи в свой рассказ. Он не изменил рост Курамори, не сделал его правшой, не добавил выпирающий живот. Флинт считал, что максимум честности поможет ему не запутаться в показаниях. Однако пытливый ум Бенджамина сумел связать выбранного в шоу убийцу с зиявшей дырами историей в переулке. Похоже, Краусс догадывался, кто мог скрываться под маской Ретта Батлера. Флинт хотел поинтересоваться, чей голос звучал на записи, но передумал. Раз уж следователь включил отрывок без имени и косвенных указаний на личность мужчины, то наверняка оставит вопрос без ответа. Причин для этого достаточно.
– Нет. Я лишь знаю, что его родители умерли.
– Почему вы так сильно хотели взять парня в своё шоу?
– Что значит «так сильно»?
– Альфред Киммих сообщил, что вы осыпали его градом аргументов в защиту выбора Курамори. Он сказал, вы ранее ни за кого так не вступались, особенно, за участника, выбранного последним.
– Альфред наверняка был на эмоциях, когда озвучивал свои подозрения. Зная его характер, я не удивлён, что он поспешил найти виноватого. Решение взять ещё одного азиата пришло после возвращения из Азии. Простой и осмысленный ход продюсера. Сроки для отбора к тому времени почти завершились. Нет ничего странного, что оставалось всего одно свободное место.
– Как вы восприняли изображение дьявола с ребёнком?
– Двояко. Придётся купить новый компьютер с другой операционной системой.
– Почему двояко?
– Вы наверняка знаете о моём разговоре с Саймоном Кларком и отношении к грёбаным чипам. Какие ещё нужны объяснения? Я устрою вечеринку на миллион баксов, если «DRH» загнётся. Но, увы. Многие люди глупы и легко ведутся на скидки и мнимый комфорт. А теперь по делу. Если хотите предъявить обвинение, хватит ходить вокруг да около. Если нет, я ухожу. На меня свалилось много проблем, требующих решения. Здесь я попросту теряю время.
Флинт вновь посмотрел на колесо Дхармы. Насколько темна его карма? Насколько далёк он от просветления? Флинт не так уж много знал о буддизме, но понимал – рано или поздно за любые поступки приходит расплата.