–– Добрый день, Константин Гурамович, – прошептал парень, отступая к стене и освобождая проход гостю. Пошарив рукой по стоявшему рядом комоду, он нащупал рамку для фотографии и, не глядя, прикрыл причинное место.
–– И тебе добрый день, Артём Александрович.
Табанидзе несколько секунд рассматривал рамку, затем поднял глаза и уважительно кивнул. Не сдержавшись, Лена глупо хихикнула. Опустив глаза, Артём подтвердил свои худшие предположения: рамка оказалась не только без фотографии, но и без задней стенки и в данный момент визави оценивал его мужское достоинство в пикантном окошечке, отороченном розовыми рюшами. Ситуация переходила из стадии «опасная» в стадию «смешная». Артём раздражённо шарил глазами по комнате, стараясь найти какую-нибудь вещь, чтобы прикрыть неудобство, но его местоположения не предполагало ничего лишнего.
–– Хвастун ты, однако, Уфимский, – констатировал Табанидзе. Пройдя к кровати, он поднял с пола мужские джинсы и,
развернувшись, бросил их собеседнику.
Натягивая брюки, Артём взял тайм-аут на размышления: кличку он получил несколько дней назад, поэтому осведомлённость гостя о его личных данных приятно изумила. Пододвинув стул на середину комнаты, Табанидзе тяжело опустился на сидение и закинув ногу на ногу, вспомнил о телохранителе.
–– Уйди с глаз долой, позорище, – брезгливо махнув рукой, буркнул гость.
Жалобно сопя «Свирид Петрович» опустился на корточки и полез под стол.
–– Выход в другой стороне, – растерянно пробормотал Табанидзе, следя краем глаза за телохранителем.
Наконец тот вылез, держа в руке, залетевший под стол, пистолет. Константин не сдержал вздоха разочарования. Проводив взглядом мужчину, он снова сосредоточился на беседе.
–– Мне показалось, что Балуй хочет со мной поговорить. Или я ошибся?
В течение долгой минуты Табанидзе и Артём внимательно изучали друг друга. Тишина звенела. Или это звенело у Лены в ушах? Пожалуй, сейчас гости так увлечены собой, что лучшего момента, чтобы одеться не будет. Не сводя напряжённого взгляда с мужчин, она потянулась за своими вещами. Глупо было бы надеяться, что такой объём можно сдвинуть с места незаметно. Естественно, при первых же движениях, мужчины дружно повернулись в её сторону.
–– Дадим даме одеться, – предложил Константин, поднимаясь. – Ты не против пообщаться на кухне. Помнится, у девушки кофе был неплохой.
Как только за гостями закрылась дверь, Лена выскочила из-под простыни и дрожащими руками принялась натягивать нижнее бельё. То, что Константин и Артём вели себя по-джентельменски, здорово напугало. Как говорится, в тихом омуте русалки с рожками. Когда человек кричит, высказывает всё, что на душе накипело, у него потом не хватает сил делать гадости. А вот когда улыбается и бережёт энергию, надо быть настороже: взорвётся в любую минуту.
В этой квартире Константин был всего три раза, но на удивление хорошо запомнил расположение вещей. Открыв верхний шкафчик, он достал расписанный под хохлому деревянный бочонок с кофе и, включив плиту, поставил турку. Где-то внутри поднял голову червячок ревности. Хотя знал, что девушка занималась определённой профессией, но почему-то показалось, что к этому мальчишке она испытывает совсем другие чувства.
Вчера Константин Табанидзе получил информацию о новом сотруднике Балуева и пожалел, что парень не попался на его пути раньше. Даже на фотографии, он отметил умный, спокойный взгляд парня. Взгляд нормального человека. То, чего последнее время не хватало в его окружении. Глупо было бы ждать, что махать пистолетом придут ребята с высшим образованием, но, тем не менее, завал идиотов с садистскими наклонностями уже начал доставать.
Разглядывая нового знакомого в отражении стеклянной дверки кухонного шкафа, Константин ещё раз убедился в правильности своих догадок: вычислив девушку, Балуев пытается выйти на него. Но по какому вопросу оставалось загадкой.
Кофе закипел. По кухне пополз терпкий волнующий аромат. Наполнив маленькие фарфоровые чашки, Константин сделал первый глоток.
–– Могу я узнать, по какому поводу Балуев хочет встретиться со мной?
Взяв вторую чашку, Артём церемонно отпил глоток и отодвинул её на край стола, считая прелюдию законченной.
–– Неделю назад наши ребята должны были отвезти большую сумму денег на север.
Константин кивнул, усаживаясь напротив собеседника. История отравления нескольких человек из окружения Балуева обсуждалась уже несколько дней. Делались разные предположения, высказывались версии, но ничего определённого так и не выяснилось. Сначала грешили на Смирнова, но после того, как парня нашли с теми же признаками отравления, что и у остальных, эта версия отпала. На сегодняшний день всё больше намекали на присутствие в этом деле некой женщины. Поговаривали о романе Смирнова с младшей дочерью Капитонова. Хотя, зная некоторую придурковатость этой девицы, не верили в её причастность к данной истории. Со Смирновым у Константина были, свои счёты, но говорить плохо о покойнике было неудобно, поэтому, цедя последние капли остывшего напитка, он молчал, ожидая, что Уфимский продолжит рассказ.
–– Вы знаете, что за час до этого в подъезд вошла женщина с фирменной сумкой ресторана «Плаза» и вскоре вышла?
–– Почему предположили, что женщина прошла именно к Смирнову?
–– В квартире нашли сумку из ресторана, с которой она пришла.
Да и консьержке женщина сказала, что идёт в седьмую квартиру.
Константин молча кивнул, стараясь понять ход мыслей собеседника.
–– Мы предполагаем, что этой неизвестной посетительницей была ваша жена, Тамара Табанидзе.
Кофе не хотелось, но несколько минут на переваривание информации были необходимы. Константин поднялся из-за стола, снова прошёл к плите и нарочито долго возился с туркой, молочником и сахарницей. Когда следующая порция кофе начала закипать, он снял турку с огня и сел на прежнее место.
–– Консьержка узнала Тамару?
–– Мы пока не успели повторно допросить сотрудницу. Но ваша жена сама подтвердила информацию. Рассказала, что это вы дали ей яд и что деньги спрятаны в этой квартире.
Брови Константина медленно поползли вверх.
–– Тамара сейчас в Турции, когда же вы успели пообщаться?
–– Тамара Давидовна сейчас в заброшенном селе, в доме Игоря Волынина.
Застывший взгляд Табанидзе сверлил стену. Поднеся чашку ко рту, мужчина только сейчас заметил, что она пустая. Напряжение в маленькой кухне достигло максимального предела. Руки Константина всё сильнее сжимали маленькую фарфоровую чашку, побелевшая кожа на пальцах натянулась. Отведя взгляд, Артём подумал, что сейчас либо кожа лопнет на костяшках, либо чашка треснет. Раздражённо скрипнув зубами, Табанидзе, наконец, шумно выдохнул и швырнул чашку по столу. Коричневые капли веером разлетелись по светлой клеёнке, образовывая феерический, загадочный рисунок. Поднявшись, мужчина отошёл к окну, открыл форточку и, достав сигареты, жадно закурил.
–– Что-то не пойму я тебя, Уфимский. Слишком легко ты сдаёшь хозяина.
–– У меня нет хозяина, это, во-первых. А во-вторых, я сразу понял, что Тамара Давидовна не причастна к истории с отравлением. Слишком уж активно она валила вас и Лену. Скорее всего, ваша жена ничего об этих деньгах не знает, просто воспользовалась моментом, чтобы отомстить обидчице.
Затушив почти целую сигарету в горшке с бегонией, Константин медленно прошёл к двери. Обернувшись, он на несколько секунд сосредоточил взгляд на собеседнике. Голос его звучал глухо, но, как всегда, уверенно:
–– К этой истории и я не имею никакого отношения. Деньги, может быть и большие, но мне репутация гораздо дороже гнилых финансовых заморочек. Ни я, ни Давид на такое не пошли бы. С моей стороны ты получишь полную поддержку и нужную информацию. Кстати, Тамара сегодня же должна быть дома.
Дверь квартиры громко хлопнула. Кофейная ложечка, соскочив со стола, упала на пол и мелко задребезжала, разгоняя тишину. Тучи за окном рассеялись. Одинокий солнечный луч преломился на подоконнике, пуская по стене яркий зайчик. Артём присмотрелся. Рядом с цветочным горшком лежала золотая зажигалка Табанидзе. Схватив дорогую вещь, он бросился к выходу.
Всё так же неторопливо «бензиновый король» подходил к лестнице. Пустой подъезд казался таким домашним и уютным, но Артём, краем глаза, неожиданно уловил блик за широким окном подъезда. Хруст лопнувшего стекла затерялся среди шумов, доносившихся из-за дверей квартир. Выронив зажигалку, Артём рванул вперёд и всем телом навалился на стоявшего на верхней ступеньке Константина.
Острая боль подтвердила, что он не ошибся. Словно в старом, заевшем плёнку проигрывателе, Артём слышал треск рвущейся мышечной ткани, хруст ломающегося ребра и кровь, прерывисто булькая, комками начала выскакивать из груди. Тело отбросило к стене. Шипя и булькая, воздух всасывался в съёжившиеся лёгкие через образовавшуюся в груди дырку. Рубашка мгновенно окрасилась и огромное алое пятно тяжёлым камнем потянуло вниз.
Скатываясь по лестнице, Константин, словно в старом калейдоскопе выхватывал взглядом мелькающие чёрные пятна ботинок, серые грязные плиты, жёлто-белые окурки, валяющиеся на ступеньках. Ощущал, как голова стукнулась о каменный пол и, на уровне подсознания, услышал шипящий свист у виска. Потирая ушибленный затылок, он ошалело поднял глаза. Окровавленное тело парня, только что спасшего ему жизнь, казалось каким-то кукольным. Неестественно заломленные назад руки, бесцветная голова под ярко- красным мазком, растёршемся по тёмно-зелёной краске стены. Всё произошло так быстро, тихо и профессионально, что, прошедший Крым и Рим, Константин Табанидзе растерялся.
На несколько секунд в подъезде установилась абсолютная тишина. Замолчал телевизор за соседней дверью, перестал плакать ребёнок, не гремела посуда. Подъезд замер, стараясь вслепую определить, что происходит. Наконец, гулкий топот прорвал тишину. На пороге квартиры появилась Лена. Словно натолкнувшись на стеклянную стену, девушка застыла над распростёртым телом, затем медленно убрала, упавшую на глаза чёлку и перевела полный ненависти взгляд на сидевшего внизу мужчину. Наклонившись, она хладнокровно вытащила из-за ремня Артёма пистолет и, как что-то само собой разумеющееся, выстрелила.
Теперь старый подъезд испуганно вздрогнул и просел от грохота. С потолка мягко опустилось невесомое облако штукатурки, покрывая блестящее мокрое пятно на безупречно чёрном пиджаке Константина Табанидзе.
Вытирая спиной облупившуюся со временем краску, Лена опустилась на пол, рядом с Артёмом.
Солнце, всего пять минут назад затянутое тучами, теперь издевательски-ярко светило в треснутое окно. От маленькой дырочки в центре стекла, паутинкой тянулись кривые ручейки. Снова заревел за стеной ребёнок. Сжав тёплую руку Артёма, Лена закрыла глаза. Надо отдохнуть и набраться сил. Сейчас приедет полиция, наденет наручники. Надо бы матери деньги отправить. Хотя, теперь небось сопрут. Странно, рядом умирал человек, а она думала о чём-то приземлённом, совершенно ненужном.
Дверь соседней квартиры натужно скрипнула.
–– Ленка, с тобой всё в порядке? – донеслось из темноты квартиры.
Скосив взгляд, Лена с трудом разглядела, сверкающие от любопытства, глаза соседского мальчика. Давление резко подскочило и фигурок стало несколько. Зажмурив глаза, она несколько секунд собирала расползшиеся мысли и, резко выдохнула. Так, умереть она всегда успеет, а пока надо попытаться спасти Артёма.
–– Ростик, – позвала она, прислушиваясь к собственному голосу. – Ты машину водить умеешь?
–– А то, – гордо вскинул голову мальчик, выходя на лестничную площадку. – У меня же папка в гараже работает.
–– Плачу сто долларов, если поможешь дотащить парня до машины и довезёшь куда скажу.
–– Щас, токо шапку натяну, – взвизгнул мальчишка, исчезая за дверью.
На лестнице загромыхало. Ещё не видя, Лена каким-то шестым чувством определила, что поднимался тот самый «Свирид Петрович», работа которого и сводилась к охране почившего минуту назад Табанидзе. Увидев, перекрывшее проход тело, мужчина вскинул пистолет. Но Лена оказалась проворнее. Выстрелить второй раз получилось гораздо проще. И даже рука не дрогнула.
–– Минус ещё один, – прокомментировал выбежавший из квартиры подросток. Мальчик, воспитанный на компьютерных играх, не воспринимал смерть, как нечто невосстановимое. Залитый кровью подъезд, был для него ещё одной увлекательной «стрелялкой- бродилкой».
Засунув пистолет в карман, Лена поднялась. После состояния апатии организм перешёл в состояние какой-то неконтролируемой эйфории. Теперь всё тело трясло, адреналин требовал выхода. Метнувшись в квартиру, Лена достала бинт из аптечки и неумело перевязала Артёму рану. Собравшись с силами, аккуратно подняла парня, перевалила на плечо и, пошатываясь, пошла к лестнице.
Мальчик растерянно трусил рядом. Деньги соседка пообещала немалые и, наверное, такую сумму надо отрабатывать. Забежав вперёд, Ростик попытался подставить плечо, но вместо помощи, только путался у соседки под ногами. Забыв о мальчике, Лена, словно большой мультяшный ослик, медленно двигалась к заданной цели. Снег у подъезда не чистился уже несколько дней. Поскользнувшись на запорошенной ледянке, Ростик сухо выругался. Из квартиры он выбежал, не успев завязать шнурки и теперь приходилось постоянно дёргать ногой, заставляя непокорные завязки перелетать с одной стороны ботинок на другую. Опустившись, он раздражённо затолкал шнурки внутрь и сделав несколько шагов, зацепился за пружинистый чёрный предмет. Ростик присмотрелся. На дороге валялся изношенный женский тапок, а впереди, загребая снежный пласт, шаркала белая пятка Лены. Сердце мальчика неприятно сжалось. Только сейчас пришло понимание того, что всё происходящее – не игра. Ростик хотел предупредить, что ходить зимой босиком вредно для здоровья, но промолчал.
В состоянии шока Лена не чувствовала ни тяжести, ни холода, ни усталости. Перехватив поудобнее сползающее тело Артёма, она медленно шла к машине. Выстрелы заставили одиноких собачников заскочить в ближайшие подъезды. Безлюдный двор замер. Тишина изменила качество, и в этот момент жила своей собственной жизнью, дышала и выглядывала из каждого окна. Пушистые снежные шапки превратили ряд автомобилей в белые горки. Кажется, Артём говорил, что приехал на машине, но вот на какой? Опустив ношу на скамейку, Лена порылась в его карманах, нашла ключ и, не глядя, бросила его Ростику. Поймав, мальчик гордо щёлкнул кнопкой. Серый «BMW», стоявший несколько в стороне от подъезда, приглашающе сверкнул фарами.
Залезая на водительское сидение, Ростик задержался, разглядывая окна дома. Восторженные глаза друзей блестели из-за плотных штор.
Показательно отряхнув и без того чистые ботинки, он неспешно залез внутрь. Повернул ключ и мягко вывел машину на проспект. Мимо, вереща сиренами, промчались несколько полицейских автомобилей, но Ростик, сделав серьёзное лицо, лишь прибавил скорость.
ГЛАВА 13
ПОИСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Медсестра на цыпочках вышла из соседней комнаты и, старательно сопя, остановилась за спиной хозяина дома. Давид развернулся, посмотрел в её перепуганные глаза и сердце пропустило удар. Лоле с каждым днём становилось хуже. Трагическое сопение девушки, показалось ему предвестником очередных несчастий.
–– Что случилось? – Давид постарался укротить захватившие сердце миазмы страха, но не смог сдержать проскочивший в голосе противный петушиный фальцет.
–– Давайте давление померяем, Давид Возгенович, – пролепетала девушка, закрываясь тонометром, как щитом.
От сердца отлегло, и Давид даже смог улыбнуться. Неужели утренний срыв, когда он накричал на опоздавшую медсестру, произвёл такой эффект? Безусловно, вины девушки, в том, что в элитный посёлок впускают только после проверки документов, нет, но могла бы прийти пораньше. Всё-таки не каждый день удаётся подработать в доме столь известного пациента. Закатывая рукав, Давид прислушался к мирному похрапыванию из соседней комнаты: за последние два дня, прошедшие после убийства зятя, жена только сейчас смогла спокойно заснуть. «Рукав» тонометра плотно стянул предплечье и в глазах поплыли разноцветные круги. Давление, конечно, зашкаливает, можно и не мерить. Сняв аппарат, медсестра вынула из кармана алюминиевую пластинку и выдавила на ладонь таблетку эналаприла. Протянув руку, Давид с ужасом отметил, как непривычно подрагивают пальцы. За много лет, он, пожалуй, впервые обратил внимание на собственные руки. Говорят, что линии судьбы написаны на ладони заранее. Врут. Резюме жизнь пишет в процессе, и именно на внешней стороне кисти, переплетая корявые выработанные вены, обостряя костяшки пальцев, превращая гладкую загорелую кожу в некое подобие прозрачной рыбьей чешуи. Даже гордость грузинских мужчин, густые чёрные волоски, плотными завитушками покрывающие конечности, истончаются, ломаются, лишний раз демонстрируя преклонный возраст их обладателя. Ничего, успокоил себя Давид, вот выясним, где