Экзамены остались позади. В день, назначенный для защиты дипломной работы, Кешка приехал в университет в отличном настроении. Он даже не волновался по поводу защиты. Во-первых, он добросовестно подготовился, был готов даже к каверзным вопросам, если таковые возникнут, а, во-вторых, Кешка был уверен, что все в его жизни теперь пойдет прекрасно и будет ему удаваться. Когда Кешке сообщили о том, что профессор Подгородецкий два дня назад был найден мертвым в лесу, неподалеку от своего дома в поселке, где он жил, Кешка, как и в тот день, когда объявляли имя победителя, впал в транс. Как прошла защита, и как после нее он добрался домой Кешка так никогда и не смог вспомнить, да честно говоря, и не особенно и стремился вспоминать. Оказавшись дома, Кешка, даже не сняв обуви, пошел к себе в комнату, чтобы лечь, потому что ноги не держали его. Не дойдя до кровати, он рухнул прямо на пол и провалился в черноту. Вечером, вернувшаяся с работы мать, обнаружила, так и продолжавшего лежать на полу в беспамятстве, сына. Лоб у Кешки буквально пылал. Чуть не сойдя с ума от волнения, мать вызвала скорую. В себя Кешка пришел на четвертый день, на больничной койке. Все это время он метался в горячечном бреду, с температурой близкой к критической. Врач, наблюдавший пациента, сообщил родителям, что причина Кешкиной болезни ему не вполне ясна. Возможно, произошло нервное перенапряжение, эмоциональный срыв. К примеру, перезанимался, перенервничал перед экзаменами и перед защитой. Все показатели организма в норме, попытался успокоить он рыдающую мать и старающегося держать себя в руках отца, просто произошел какой-то сбой. Реакция на что-то, что для организма явилось настолько сильным раздражителем, что он так отреагировал. Перед выпиской доктор дал рекомендации – покой, отсутствие стрессовых ситуаций и совсем скоро пациент вновь обретет душевное равновесие и будет полностью здоров.
Вернувшись из больницы, Кешка целыми днями лежал на кровати, уставившись безучастным взглядом в потолок. Когда мать настаивала, что нельзя целыми днями лежать и ничего не делать, а нужно двигаться, Кешка садился и застывал сидя, глядя перед собой все также безучастно.
Мать не знала что и думать. Мелькнула даже страшная мысль, что Кешка может в таком состоянии попытаться и руки на себя наложить. Посоветовавшись с мужем, она решила, что, от греха подальше, нужно отправить Кешку к родственникам в деревню. Там, на свежем воздухе, все пройдет, и Кешка снова придет в норму. Да и будет, кому за ним приглядеть, чтобы не наделал глупостей. В деревне Кешке лежать в кровати целый день, естественно, не давали. Пытались загрузить какой-никакой работой, не столько ради помощи, сколько чтобы не сидел без дела, и дурь из головы побыстрее вышла. Помощник из Кешки, особенно в его нынешнем странном состоянии был тот еще. В первые же пять минут, когда дядька, брат отца, попросил наколоть дров, Кешка чуть не отрубил себе пальцы на ноге, вогнав топор в собственный ботинок. Полдня ушло на поездку к фельдшеру в соседнюю деревню. Пальцы, слава богу, оказались на месте, топор только слегка рассек кожу на одном из них. Когда Кешку, отлученного от колюще-режущих предметов, отправили за водой, он умудрился утопить оба ведра. Как он утопил второе, даже спрашивать не стали, чтобы не портить собственную нервную систему. В конце концов, ему поручили красить сарай. По крайней мере, не покалечится, не нанесет «урон» хозяйскому добру, и, даже если и покрасит плохо, то всегда можно потом перекрасить. Свежий воздух и впрямь пошел на пользу. Кешка слегка поправился, порозовел и уже не походил на бледное привидение с пустым, как будто неживым взглядом, как вначале. Как-то дядьку с семьей пригласили на свадьбу. Кешку, естественно, взяли с собой. Свадьба была шумная, веселая. Мужчины налегали на самогон, женщины радовались возможности продемонстрировать друг другу праздничные, «на выход» цветастые наряды. Кешка сидел в уголке, участия в общем веселье не принимал, от предложений хохочущих девушек, пытавшихся вытащить его потанцевать, отнекивался. Угорев от шума, запаха перегара и суеты, Кешка вышел во двор и нос к носу столкнулся с младшей дочерью хозяев дома, где проходила свадьба. Девушку звали Нина. В отличие от большинства местных представительниц прекрасного пола бойких и говорливых, Ниночка была тихая, скромная. Улыбнувшись Кешке, она робко сказала:
–Вы весь вечер сидите серьезный, грустный. Молчите. Вам не нравится праздник?
Кешка пожал плечами и улыбнулся в ответ.
–Я просто не привык к таким шумным застольям.
Уж как так вышло, что некоторое время спустя Ниночка оказалась в Кешкиных объятиях, ни он, ни она так и не поняли. Очевидно, выпитое, пусть и небольшое количество самогона, молодая кровь, и зов природы сделали свое дело. Но после жарких поцелуев, последовали и более откровенные действия, и когда парочка очнулась на ворохе сена в сарае, грехопадение уже произошло и Кешка, которого воспитывали, как порядочного человека, обязанного отвечать за свои поступки, понял, что теперь ничего другого не остается, кроме как жениться на девушке, подарившей ему свою невинность.
Когда мать узнала, что сын собирается жениться на деревенской девчонке, без образования, не умеющей ни складно говорить, не обученной манерам, одевающейся черте как, она пришла в ужас. Сын закончил университет с красным дипломом. У него вся жизнь впереди. А тут эта Ниночка – деревня деревней, да и умишка кот наплакал. Но, уж раз имел глупость переспать с этим чучелом, а после этого официально попросить руки, у ее родителей, так ничего теперь с этим не поделаешь. Видно судьба такая у сына, злосчастная. Но некоторое время спустя, видя, с каким обожанием и даже трепетом Ниночка смотрит на ее сыночка, как старается во всем угодить, как хлопочет по дому, наготавливает всевозможные блюда для Кешеньки, свекровь сменила гнев на милость. Пусть невестка и не отличается умом и великосветскими манерами, зато хозяйка хорошая и Кешу любит. Лучше такая жена, чем умеющая себя держать вертихвостка, ничего не делающая по дому и только тянущая из мужа наряды, побрякушки и деньги.
С работой по специальности у Кешки не сложилось. В их городе специалист с дипломом по истории был не нужен. В местном музее истории их края все места были заняты вполне крепкими старушками, не собиравшимися покидать пост и давать дорогу молодым специалистам. Да и работа смотрителя музея была, честно говоря, «мелковата». А наукой там никто не занимался. Экспозиция не менялась, наверное, с послевоенных времен, потому как финансирования не было. Музей и существовал-то до сих пор только потому, что чиновникам необходимо было указывать в отчетах о работе хоть каких-то культурно-просветительских учреждений. Оставался еще вариант пойти преподавателем истории в школу. Но вспомнив собственные годы учебы и что вытворяли одноклассники в старших классах, и представив себя на месте учителя в окружении маленьких нахальных чудовищ, только и ждущих любого удобного случая чтобы поиздеваться и сделать какую-нибудь пакость, Кешка решил, что это точно не для него. Попробовать попытать счастье в городе побольше чем их? Кешка не готов был переехать. Даже не столько переехать, сколько менять привычный образ жизни, осваиваться на новом месте, бороться, добиваться чего-то. Он не из тех, кто может самостоятельно пробиться где угодно, дойти до поставленной цели и получить желаемое. Он не приспособлен к борьбе, выживанию. Кешка честно признавал себе, что в социальном плане он слабак. Пришлось искать работу не связанную с историей. Пока Кешка жил в деревне, он пару раз помогал дядькиному соседу чинить машину. Поначалу сосед, прекрасно осведомленный, какой из Кешки знатный помощник, отнесся к предложению помочь крайне настороженно, даже негативно. Но Кешка уверил его, что в этом деле он разбирается. Отец, всю жизнь проработавший на заводе механиком, и отлично разбиравшийся не только в станках, но и в любой технике, время от времени подхалтуривал, ремонтируя чужие автомобили. Обычно он брал с собой на такую халтуру Кешку, желая, чтобы сын вырос не безруким и совсем уж неприспособленным ни к чему, а освоил дело, которое всегда может в жизни пригодиться. И Кешка смотрел, что и как делает отец, а потом еще брал в библиотеке специальные справочники и внимательно изучал, вникая во все подробности устройства и принципа работы той или иной детали машины, просматривал схемы. Некоторое время спустя он уже помогал отцу с ремонтом, а потом начал даже иногда давать советы, как лучше устранить какую-нибудь сложную неполадку.
После того как Кешка починил машину, которую сосед, отчаявшись разобраться сам, уже готовился отогнать в автосервис, тот сильно его зауважал, решив, что не такой уж и бесполезный Кешка человек. Колоть дрова любой дурак может, тут сноровка нужна. А вот машину починить это уже дело другое. Тут нужно соображать, разбираться, что и как. У соседа в городе жил приятель, с которым они вместе служили в армии. А приятель этот владел парой автосервисов. Вот к этому приятелю и обратился Кешка в поисках работы. Хозяин автосервиса, наслышанный от друга о том, какие у Кешки золотые руки, в плане ремонта машин, решил попробовать его в деле. Через пару дней Кешка был официально принят на работу.
За четыре года работы, Кешка обзавелся постоянной клиентурой. Стал неплохо зарабатывать и, казалось бы, вполне мог бы быть доволен тем, что все в жизни сложилось более-менее удачно. Но обманутые мечты, в результате трагедии, произошедшей с профессором Подгородецким, как незаживающая рана терзали Кешкину душу, не давая покоя, не позволяя почувствовать удовлетворение и насладиться тем хорошим, что у него в жизни было.
Как-то после работы Кешка зашел пропустить кружечку пива в небольшой бар, располагавшийся по пути к его дому. Обычно Кешка в разговоры с другими посетителями не вступал, предпочитая посидеть за столиком в одиночестве. Но в этот вечер народу в баре собралось много, все столы были заняты и Кешке, волей-неволей пришлось подсесть за столик к немолодому коренастому рыжеусому дядьке, показавшемуся Кешке более спокойным, чем остальные посетители. Кивнув соседу, Кешка потихоньку потягивал свое пиво. Рыжеусый, судя по всему, пил уже не первую кружку. Глаза поблескивали, на щеках розовел румянец. Очевидно, мужичку захотелось общения. Представившись Кешке, он отметил, что пиво в этом баре отличное. Разговор ни о чем плавно перешел в беседу «за жизнь». Случайный знакомый поинтересовался, чем Кешка занимается, и Кешка ответил, что работает автослесарем в автосервисе. Так как Кешка тоже пил уже третью кружку пива, ему тоже захотелось поболтать, с оказавшимся на удивление приятным в общении, соседом по столику. Он сообщил новому знакомцу, что вообще-то, по образованию он историк, но жизнь так сложилась, что с выбранной профессией ничего не вышло. А потом, вконец разоткровенничавшись, поведал свою грустную историю. Выпивка вообще способствует откровенности и многословности, а симпатичному собеседнику сам бог велел поведать о том, что тревожит и, то и дело, бередит душу. Брови рыжеусого удивленно поднялись вверх, а губы растянулись в улыбке.
–А мы ведь с профессором-то соседями были,– ухмыльнулся он.– Я ведь в селе-то нашем, считай, тридцать с лишним лет был участковым. Это я сейчас, как на пенсию вышел, так к сестре в город перебрался. А так всю жизнь в селе прожил. И дело профессора через мои руки прошло. Ну, вернее, мы подозреваемого в убийстве профессора задерживали, а потом-то этим делом уже следственная группа занималась. А профессор он мужик хороший был. Все тогда его жалели.
Кешка во все глаза смотрел на своего нового знакомца. Надо же, как мир тесен и какое странное, можно сказать, удивительное совпадение.
–Я каждый раз, когда думаю, как нелепо все получилось, у меня просто все внутри переворачивается. Какой-то наркоман, ничтожество, мразь такого человека загубил ради нескольких сотен…– Кешка махнул рукой, и наклонившись к своей кружке, сделал глоток. Воспоминания вновь нахлынули на него, наполняя душу горечью, сожалением и негодованием.
Бывший участковый, совсем уже раскрасневшийся, с замутившимся от выпивки взглядом, наклонился через стол к Кешке.
–Я тебе парень, вот что, скажу,– он поманил Кешку рукой и Кешка тоже склонился над столом.– Наркоман тот профессора не убивал.
Бывший милиционер многозначительно покивал головой.
–Вот так вот. Не знаю, кто убил, но не он. Хоть его и посадили за это убийство.– Кешкин знакомец вздохнул.– Не было у меня доказательств, да и никто и не хотел ни в чем разбираться. Следователь только рад был, что убийцу сразу же задержали. Но я тебе точно говорю – не он это.
Кешка сидел не в силах пошевелиться. Он с изумлением смотрел на старого служителя закона, а мысли в его голове проносились с невероятной скоростью. Вот оно, то чего ему не хватает в жизни. Да, с наукой не сложилось, жизнь вновь показала свое истинное лицо, обошла его своей милостью, даже ради этого разыграв страшную трагедию. Но слова отставного милиционера дали Кешке некий толчок, явились путеводной ниточкой, указывающей нужное направление. Возможно, главное его предназначение в жизни – не заниматься наукой, как он считал, а найти того, кто совершил преступление. Призвать истинного убийцу к ответу, заставить понести наказание. Кешка не сводя зачарованного взгляда с милиционера, прошептал:
–А Вы можете мне помочь посмотреть материалы по делу профессора.
Рыжеусый хмыкнул.
–А на кой тебе материалы?
–А я решил написать книгу об этом деле, сказал Кешка.
Бывший участковый помотал головой.
–Ишь ты, книгу. Ну да ты парень образованный, умный, сразу видно. Ну, давай пиши, отчего бы и нет. Чем смогу помогу.– Он подмигнул мутноватым взглядом.– Может, и до истины докопаешься. Кто знает. Хотя навряд-ли. Дело-то давнишнее. Уж больше шести лет прошло.
Распрощавшись с новым знакомым, окрыленный своей идеей Кешка, отправился домой. Новый знакомец обещал переговорить с бывшими коллегами, работающими в полиции и в ближайшее время позвонить.
Бывший участковый, Иван Федорович Левицкий, как звали нового Кешкиного знакомого, объявился через три дня. Кешка уже не на шутку волновался, что старик вообще либо забудет про их разговор, либо плюнет на данное с пьяных глаз обещание, не желая заниматься всякой ерундой.
–Здорово, Иннокентий,– пробасил бывший милиционер в телефонную трубку. – Переговорил я с одним знакомым, он, по старой памяти, естественно, под мою ответственность, разрешил гм… позаимствовать материалы по делу из архива. На пару дней. Хватит тебе два дня на изучение?
–Да!– выкрикнул Кешка, готовый, начать прыгать до потолка, от услышанной новости.
Кешка решил сделать ксерокопии с каждой страницы по делу, чтобы потом без спешки все подробно изучить.
–Только там навряд-ли есть что-то, что может тебе помочь,– сразу предупредил Иван Федорович. – Все было и впрямь так, будто наркоман виноват. Никаких других зацепок. Да и улики указывали на наркомана. Так вот…
–Ничего. Мало ли, вдруг какая-нибудь мелочь натолкнет на нужный след,– с полной серьезностью сказал Кешка. Участковый ухмыльнулся.
–Ну, дерзай, Шерлок Холмс. Потом поведаешь, если и впрямь, что найдешь.
С момента получения материалов по делу, Кешка все свободное время проводил за их изучением. Разложив листы с ксерокопиями перед собой на большом письменном столе в комнате, которую Ниночка называла Кешиным кабинетом, Кешка часами читал, перекладывал в новом порядке информацию, собранную в деле. Информации, на самом деле, было не так много. Вскоре Кешка уже знал все содержимое наизусть. Кешка не нашел никаких зацепок, как и предупреждал участковый, но вовсе не отчаялся, а решил, что пора обратиться к новым источникам информации.
В ходе своего расследования Кешка неоднократно посетил поселок, в котором жил и был убит профессор Подгородецкий. Разговаривал с соседями профессора и предполагаемого убийцы. Одни охотно отвечали на вопросы чудаковатого парня, интересующегося давней трагедией, другие относились с подозрением, были и такие, кто откровенно посылал доморощенного сыщика. Побывал Кешка и в университете. Даже встретился с сестрой Подгородецкого, проживавшей в соседнем городке. Старушка была явно обрадована возможностью поговорить с бывшим студентом брата. Много рассказывала о его жизни, о том, как он с детства был увлечен историей, как родители гордились его первыми научными трудами. Растрогавшись проявленным Кешкой вниманием, она даже подарила ему дневник профессора, который он вел на протяжении нескольких последних лет жизни. Дневник Кешка пообещал вернуть. Все-таки память о брате. Одним словом, Кешка за полгода провел такое полномасштабное расследование, что на столе у него скопилась целая груда бумаг, так или иначе связанных с этим делом. Выводы, установленные факты и предположения Кешка подробно записывал в отдельную тетрадь.