Блестящие тонкие спицы и шерстяная нить словно соединялись в танце; нежные пальчики мелькали, подтягивая и расправляя пряжу; петля, ещё одна – бесформенное волокно превращалось в берет. Лёгкое постукивание спиц наводило дремоту. Кузя зевнул. Этот вечер, как и все остальные, его семья по обыкновению проводила вместе. Уютно расположившись возле мамы, Кузя читал, лениво перелистывая страницы книги, Лу расчёсывала куклу, а папа, закрыв глаза, лежал на диване и с улыбкой слушал монотонное чтение сына.
– Мама, а кем ты работаешь? – внезапно спросил Кузя, наткнувшись на строчку в книге, которая подробно описывала тяжёлый труд прачек.
Мама смутилась и озадаченно взглянула на папу.
– Твоя мама – инженер крыльев, – словно раскрывая величайший секрет, тихо сказал папа.
– Каких крыльев? – удивился Кузя.
– Тех, что у тебя, у меня и у твоей сестры за спиной, – Кузя обернулся, пытаясь заглянуть за спину – никаких крыльев там не было. – Мы не видим эти крылья, но поверь, они есть, – продолжил папа. – Вот, например, когда у тебя что-то не получается, мама разговаривает с тобой и к тебе возвращается хорошее настроение, так?
– Да, – всё ещё не понимая ответил Кузя.
–– Это потому что своим разговором она починила твои невидимые крылья, и они снова могут поднять тебя на высоту хорошего настроения.
Вспомнив слова папы, Кузя раскинул руки в стороны и оттолкнулся ногой от ледяной корочки дороги. Ещё чуть-чуть и рыжеволосый бунтарь взлетит высоко-высоко, прямиком к пелене из невзрачных облаков, раздвинет их руками и бросится в погоню за ускользающими лучами солнца.
–– А ведь совсем не смотришь, куда идёшь! – зелёный велосипед Ваньки с визгом затормозил, чуть не сбив Кузю. – Чего это ты скачешь по проезжей части?
– Я не скачу, а пытаюсь взлететь, – пояснил Кузя. – Да и сам хорош: кто ж на велосипеде зимой ездит, тем более по такому гололёду?
Но вместо ответа на справедливое замечание пешехода, Ванька сосредоточился на его шапке.
–– Вот это шапища, Кузьма! Где ты её нашёл?
–– Это берет, – поправил его Кузя, – и я его не нашёл. Его мама связала. Точь-в-точь как у Леонардо да Винчи, – и он хотел было начать вдаваться в подробности (кем был Леонардо да Винчи да как творил, и как мама вязала берет), но Ванька быстро потерял интерес:
–– А знаешь что, – перебил он, по-шпионски озираясь, – у меня тут появилось одно ответственное задание от папы. Хочешь, поехали со мной? По дороге можем и Поля захватить.
–– А что это за задание? – спросил Кузя, торопливо устраиваясь на багажнике Ванькиного велосипеда.
–– Знаешь дедушку Морица, который живёт на Сиреневой улице? Нам нужно срочно проведать его пуделя! – Ванька оттолкнулся ногой от бордюра, и друзья отчалили вниз по ледяной реке.
Мориц был легендой посёлка – потомок немцев-математиков с непривычной для русского уха фамилией. Имя его было Клим, но все вокруг упорно звали старика по фамилии, разумеется, из большого уважения. И из того же самого уважения все терпели его задиристого пуделя. Пять лет назад, за несколько месяцев до своей смерти, жена Морица принесла в дом несмышлёного щенка, которому суждено было стать любимцем старика, разделить с ним горечь потери супруги и избавить от тягостного одиночества. Однако было у пуделя и неприятное качество: находясь рядом с хозяином или в пределах его поля зрения, он воплощал собой образ самой что ни на есть воспитанной собаки, но стоило Морицу отвернуться, как пёс превращался в настоящего хулигана, терроризирующего округу. Больше всех доставалось постояльцам старого немца.
Небольшой узкий коттедж тупиковой улицы выглядел словно оторванная часть многоквартирного трёхэтажного дома. Он был обнесён каменным забором с тяжёлой железной дверью посередине. Своим появлением грузная калитка была обязана пуделю, который однажды продемонстрировал склонность к побегу и тягу к хулиганству. Как-то, улучив момент, он просочился в зазор прежнего ограждения, вытоптал фиалки тёти Гали и бросился в погоню за мимо проезжающим велосипедистом. Но не успев насладиться свободой в полной мере, пёс был обезврежен и возвращён хозяину. С тех пор забор и новая калитка удерживали хулиганистого пуделя от дезертирства.
Мориц жил тем, что сдавал комнаты своего дома трём постояльцам. К последним старый немец предъявлял всего два требования: наличие крепких нервов и отсутствие забывчивости. Первое – потому что старик регулярно выпускал пуделя во двор дома, где тот визгливо лаял, доводя до исступления всю округу. А второе – потому что пудель был склонен к побегу и нужно было иметь отменную память, чтобы никогда не забывать закрывать за собой калитку.
Старику повезло: среди его жильцов были реставратор с феноменальной памятью – он восстанавливал храм неподалёку, повариха с железными нервами, которая трудилась в поселковой школе и водитель – объект особой неприязни пуделя, работающий по графику сутки через трое.
Однажды Мориц вышел во двор своего дома, чтобы укрыть розы на зиму. Он достал материю, но вместо запланированных садовых работ, упал без чувств прямо на газон. Пудель, завидев это, принялся бегать вокруг хозяина и истошно лаять, призывая соседей на помощь, однако окружающим лай собаки показался обыденным в своей истеричности, поэтому никто не обратил на него особого внимания. Старого немца обнаружила повариха Соня, которая вернулась из школы. Она вызвала скорую помощь и Морица доставили в больницу папы Вани без сознания, и талантливый доктор, приложив немало усилий, вернул к жизни старика.
Очнувшись, Мориц сразу же вспомнил о пуделе и принялся высказывать опасения относительно его здравия и изводить вопросами медсестёр и самого Максима Николаевича (в посёлке к папе Вани все обращались уважительно, называя исключительно по имени-отчеству).
–– Дедушка Мориц, – мягко отвечал ему Максим Николаевич, – с вашим пуделем всё хорошо, калитку закрыли, вам не о чем волноваться.
–– Но мой пёс… Вы же знаете какой он упрямый: вдруг убежал или умер с тоски? – настаивал Мориц.
–– Хорошо, – наконец сжалился Максим Николаевич, – я попрошу сына проверить всё ли ладно с вашим псом. Но заранее предполагаю, что он в порядке. Кто-то из арендаторов точно о нём позаботился.
Эту историю в красках и лицах Ванька рассказал Кузе, пока друзья сплавлялись по ледяной реке к дому Морица. По дороге они заехали за Полем и позвали с собой маленькую Лу, потому что она была единственным ребёнком, которого пудель никогда не кусал, нежно любил и которому разрешал чесать себя за ушком.
2. Отважный Кузинчи
Подъехав к дому Морица, Ванька смерил взглядом высокий забор и неодобрительно покачал головой: ни за яблоками в сад не слазить, ни малину через забор не поесть.
– За такой оградой только львов и тигров держать, – заметил он.
– Или яблоки от всяких Ванек защищать, – хитренько улыбнулась Лу.
Подойдя к той самой загадочной двери, Ванька постучал и молниеносно отпрянул – пудель разразился визгливым лаем.
–– Собака на месте, – радостно сообщил Ванька. – Хорошо, что калитка заперта.
И с целью подкрепить сказанное действием, он изо всех сил дёрнул за её ручку. Внезапно грузная дверь скрипнула и распахнулась. В образовавшийся проём на бешеной и отнюдь не собачей скорости вылетел белоснежный пудель. Он со знанием дела облаял мальчишек, пробежал круг почёта и бросился наутёк. Ванька хотел было пуститься в погоню, но пёс в считаные секунды скрылся из виду.
–– Эй, безобразники! – откуда-то сверху донёсся грубый мужской голос.
Друзья огляделись и заметили в окне второго этажа одного из постояльцев дома Морица – того самого водителя, невзлюбленного пуделем. Перегнувшись через подоконник, он продолжал злобно выкрикивать:
–– Да, вы четверо, я к вам обращаюсь! Зачем выпустили собаку?
Осознав произошедшее, Ванька спрятался за забором, схватился за голову и запричитал: «Что же будет? Что теперь будет?» Лу, оторопев, смотрела на дядьку, Поль озабоченно разглядывал дверь, а Кузя бесстрашно выступил вперёд:
– Калитка была открыта, – уверенно заявил он, – поэтому кто угодно мог выпустить собаку. Так что Ваня тут ни при чём. Он лишь хотел проверить хорошо ли заперта дверь, – и Кузя махнул рукой в сторону скрючившегося от горя и страха Ваньки.
–– Ну и что, проверил?! – проревел водитель, разозлившись на возражения мальчишки. – Где теперь собака?! Я всё расскажу про вас Морицу, как только он вернётся. Доложу, что именно вы выпустили собаку, – с этими словами он захлопнул створку окна и скрылся за шторами.
–– У-у-у-у… Он всё расскажет! – с ещё большей болью в голосе завыл Ванька.
Лу и Кузя принялись его утешать, а Поль обошёл калитку и наклонился к отверстию для ключа. Оно имело необычную угловую форму, словно кто-то специально вырезал в замке прямой угол.
– Странно… – пробормотал Поль. – Я никогда не видел ничего подобного.
Лу и Кузя наклонились к чудной замочной скважине.
–– Что это? Отверстие для изогнутого ключа? – спросил Кузя. – Зачем такое нужно, если у всех уже давно стоят кодовые замки?
–– Этот замок похож на стрелки, – заметила Лу. – Смотрите: с одной стороны двери они будто показывают три часа, а с другой – девять часов.
–– Интересно, для чего нужен такой замок? – задумался Поль.
– Да какая разница? – буркнул Ванька, сидевший по обратную сторону забора. – Твои вопросы, Поль, не помогут нам вернуть собаку, а мне избежать наказания. Поэтому пойдёмте домой, я лучше сразу начну отбывать домашний арест. Не люблю затягивать с этим делом.
И Ванька с видом пленного партизана, готовящегося принять казнь, поплёлся было в сторону дома, но Поль остановил его.
– Подожди, что-то здесь не так… – сказал он. – Почему калитка была открыта? Ведь её совершенно точно закрыли, когда Морица увезла скорая помощь. Ты же сам об этом рассказывал, пока мы ехали сюда.
–– Точно… А я совсем забыл про это.
– Ты всего лишь дёрнул за ручку двери, – продолжал убеждать Поль. – Так что технически ты не виноват. Пудель и сам мог наскочить на открытую калитку и выбежать в образовавшуюся щель.
– Поль дело говорит, – поддержал Кузя, – собака возле выхода дежурила, готовая выбежать в любой момент.
– Кстати, – приободрился Ванька, – пуделя-то надо поймать. Потеряется в лесу, а ты ищи его потом!
–– Давайте разделимся, – предложил Поль. – Мы с Ванькой останемся осматривать место происшествия: вдруг какие улики найдём. А Кузя и Лу отправятся на поиски собаки.
Рыжеволосый мальчишка и белокурая девочка неслись на зелёном велосипеде навстречу опасностям. Будто два супергероя они были готовы вступить в схватку с угнетателями маленьких белых пуделей. Как их можно было бы назвать? «Отважный Кузинчи – спаситель псов», – придумывал себе супергеройское имя Кузя. Подпрыгнув на лежачем полицейском, зелёный велосипед обиженно звякнул, и Лу, сидевшая позади, вжалась в спину брата. «Храбрая Лу – верный помощник отважного Кузинчи!» – Кузя повернул голову, чтобы взглянуть на «верного голубоглазого помощника», как вдруг услышал сдавленный лай собаки и резко остановился. Прислушавшись, Отважный Кузинчи понял, что звук доносится из-за кустов, высаженных вдоль дороги. Заглянув за них, он увидел молодую женщину, которая держала в руках мокрого пуделя.
–– Это ваша собака? – спросила она.
–– Мы знаем чья. Если доверите его нам, то мы отвезём его к хозяину, – предложил Кузя.
–– Держите, – она бережно передала детям испуганного пса.
– А что с ним случилось? – спросила Лу.
–– Провалился в канализационный люк, бедняга, – ответила женщина и строго посмотрела на детей. – Вот поэтому нельзя прыгать на люки, решётки водостоков, ходить по ним, ведь никто не знает, плотно ли они закрыты. Вот собака провалилась, а если бы ребёнок? – добавила она, поправляя шнурки на кроссовках. – Нужно, наверное, тем, кто открывает эти люки, на время работы крышки к штанам привязывать за верёвочку. Без штанов ведь они далеко не уйдут, поэтому и закрыть не забудут, – она хитро улыбнулась и с усилием сдвинула крышку люка на зияющее отверстие канализации.
Пудель дрожал и жался к юному спасителю, пытаясь согреться теплом его тела. «К штанам привязывать…Привязывать… Чтобы не забывали закрывать…» – про себя повторял слова незнакомки Кузя.
– Я понял! – выпалил он спустя несколько секунд. – Этот странный замок калитки Морица нужен для того, чтобы дверь всегда была запертой, чтобы жильцы дома не забывали её закрывать!
Вложив в маленькие ручки Лу пуделя и распорядившись незамедлительно доставить его маме, чтобы отмыть и накормить, Кузя направился к друзьям.
3. «Лупи»
Ванька чуть не умер со смеху, когда вернувшийся Кузя сообщил о своей догадке.
– Замок, чтобы дверь была закрытой! Ха-ха-ха! Эка невидаль! Вот если бы замок был нужен, чтобы дверь была открытой, вот на это я бы посмотрел! Ха-ха-ха!
–– Погоди, Ванёк. Что-то в этом есть… – возразил Поль. – Если бы ты хотел, чтобы кто-то не забыл закрыть дверь, что бы ты сделал?
– Повесил объявление.
– А если бы дверь всё равно забывали закрывать?
– Я бы вычислил того, кто не закрывает и у-у-у-у… – Ванька погрозил кулаком воображаемому растяпе.
– Ну, хорошо, а если бы ты не мог отлупить того, кто не закрывает дверь, что тогда?
– К чему ты клонишь, Поль? Что значит: «не смог бы отлупить»? – обиделся Ванька.
Кузя нетерпеливо потянул Поля за рукав куртки:
– Кажется, я придумал название для твоей игры, – шепнул он.
– Что вы там шепчетесь? – недовольно проговорил Ванька.
– Ты сказал: «отлупить», и мне пришла в голову великолепная идея, – пояснил Кузя громче. – Давайте назовём ту игру, которую Поль с его папой собирали в сарае этим летом, «Лупи»! От слова «лупить» или «отлупить», понимаете? – с воодушевлением говорил Кузя.
Тем временем к калитке подошла повариха Соня. Она растерянно взглянула на открытую дверь.
– Что здесь случилось? – спросила она.
Ванька сначала остолбенел, а затем принялся невнятно оправдываться:
– Я не виноват… Это всё дверь … Она была открыта.
– Конечно, ты тут ни при чём. Я отлично помню, как закрывала дверь, после того как скорая помощь увезла дедушку Морица, – перебила его Соня и, заглянув за калитку, осмотрела замочную скважину. – Очень странно, дверь не может быть открыта и при этом не иметь в личине воткнутого ключа.
– Это как так? – удивился Ванька.
– Дед Мориц специально установил такой чудной замок: пока дверь открыта, ключ нельзя вытащить.
– Это то, что я пытался тебе объяснить, – вмешался Поль, – этот замок нужен для того, чтобы калитку не забывали закрывать!
– А как тогда поступить? Как войти и закрыть за собой дверь, если ключ остался внутри замка?
– Всё очень просто: для этого его проталкивают внутрь замка и вынимают с обратной стороны, – Соня бросила тревожный взгляд в сторону лужайки. – Подождите, а где же пудель?
– Он сбежал, но мы нашли его. Теперь он в безопасности у меня дома, – успокоил её Кузя.
– Ай да молодцы! – похвалила Соня и, взглянув на часы, спохватилась: – Ой, батюшки мои, обед на носу! А у меня-то ничего и не готово. Хотела деду Морицу ватрушек напечь, – с нежностью в голосе пояснила она, – пусть порадуется старик, – и Соня скрылась за калиткой.
– Секундочку, – Ванька отвлёк проголодавшихся друзей от мыслей о ватрушках, – а разве можно было вытащить ключ с другой стороны калитки, не закрыв её при этом?
– Так и я о чём! – опомнился Поль. – Мне кажется, что кто-то очень хотел, чтобы пудель сбежал, и поэтому придумал хитрость, которая позволила оставить дверь открытой, но при этом вынуть ключ, чтобы остаться вне подозрений. Для этого нужно было что-то сделать с ключом. Но вот что?
Поль в задумчивости уставился на мусорный бак, который стоял позади Ваньки. Немного поразмыслив, он подошёл к баку, открыл крышку и принялся копаться внутри.
– Что ты делаешь? – с отвращением поинтересовался Кузя.
– Ищу улики.
– Тут всё свалено в кучу, разве можно что-то найти в таком беспорядке? – спросил Ванька, достав тухлую кожуру банана и поспешно скинув её обратно в бак.
– И правда, тут надо бы разобраться, – согласился Поль, брезгливо тряхнув рукой. – Предлагаю разделить мусор на составляющие. Нужно три пакета – для пластика, для тухлятины всякой и для стекла. Картон и металлические предметы будем складывать в две раздельные кучки рядом.
– Должен признаться, сортировать мусор, тем более чужой, это крайне неприятное занятие, – сетовал Ванька, когда друзья принялись за работу.
– Да? А вот Норвегии каждый житель перебирает свой мусор, перед тем как выбросить. И никто не жалуется.
– Ну они же свой мусор сортируют, Поль, а не чужой.
– А я слышал, что мусор в России разделяют на свалках специально обученные люди. Представляю, как им противно это делать, – заметил Кузя.