2. Взрослый мальчик
В гостиной дома Маруси стояла нарядная молодая ёлочка. Её пушистые иголочки, стройный ствол и изящные ветви говорили о том, что она ещё совсем ребёнок среди деревьев. Подобно людям, ели в первые десять лет своей жизни растут медленно, накапливая силы для стремительного превращения в многометровых великанов. Поэтому не было ничего удивительного в том, что высота ёлочки была сравнима с ростом десятилетнего ребёнка. И оттого, находясь среди обступивших её детей, она казалась одной из них. Словно её иголочки – это зелёное платьице, а расписной горшок – это нарядные детские ботиночки. Да-да, ель росла в горшке. «Срубленное дерево нельзя считать живым, ведь без корней оно уже никогда не сможет расти», – объясняла мама Маруси. Поэтому в сером доме на холме наряжали только живую ель, которую по весне высаживали близ леса. И не было бы в этом ничего примечательного, если бы только высаженные ёлочки не были волшебными. «Не верю я в эти глупости, – пробурчал Ванька, когда Кузя впервые, ещё осенью, рассказал ему про волшебные ёлки. – Ты ещё скажи, что дед Мороз существует» Но Ванькино неверие не могло изменить того, что «ёлочные» чудеса и правда случались, и начинались они всегда одинаково. Каждый год в рождественскую ночь один из приглашённых детей дома Маруси загадывал желание у волшебной ёлочки в гостиной. Можно было просить то, чего нельзя купить: здоровья, вдохновения, терпения. Весной ель высаживали возле леса, и как только она укоренялась, желания начинали исполняться. Кузя смотрел на одиннадцатую ёлочку в истории гостиной серого дома и улыбался. Потому что год назад, стоя на том самом месте, он был десятым ребёнком, который загадал скромное желание найти новых друзей. И вот теперь живые свидетельства его исполнения – Поль, Ванька и Петька, стояли рядом с Кузей и восхищённо разглядывали вечнозелёную гостью, которая предназначалась для мечты малышки Лу.
Лесная принцесса была украшена золотыми бусами, перламутровыми шариками, плюшевыми игрушками из ваты и фетра и алыми пуансеттиями. Их яркие соцветия затмевали другие украшения и были похожи на зевы диковинных существ. Поль протянул руку и осторожно дотронулся до их нежных лепестков.
– Тётя Катя, – обратился Кузя к маме Маруси; та только что вошла в гостиную и искала подходящее место для блюда с зефиром, – а где вы достали эти… как их? – спросил он и бесцеремонно ткнул пальцем в алые языки необычного цветка.
– Это пуансеттии – рождественские цветы, – пояснила хозяйка серого дома. – Я их сделала сама. Верующие христиане уподобляют цветы этого растения звезде, которая появилась на небе в ночь рождения Христа.
– И правда, по форме цветок очень похож на звёздочку, – заметила маленькая Лу.
– Пуансеттия – нежное и капризное растение – продолжила мама, – Оно расцветает исключительно под Рождество. Поэтому его цветение можно сравнить с настоящим чудом.
– Да, ну…– недоверчиво проговорил Ванька. – Разве это чудо?
– А почему нет? – спросила мама.
– Потому что, мой папа говорит, что чудо – это то, что сложно объяснить. А цветок на ёлке – никакое не чудо, а всего лишь дело рук человека.
Друзья с восхищением взглянули на Ваньку: тот всегда открыто и бесстрашно выражал своё мнение, не соглашался, если его терзали сомнения, требовал дополнительных доказательств, если представленных доводов было недостаточно. Мама Маруси загадочно улыбнулась.
– А что, если я скажу тебе, что многое из того, что мы считаем чудом, творится руками людей? Даже больше: для того, чтобы чудо стало возможным человек просто необходим.
– Например, как мой папа, который кладёт подарки под ёлку вместо Деда Мороза? – Ванька скорчил хитренькую гримасу. Лу в ужасе взглянула на него: «Неужели Деда Мороза и правда не существует?»
– Почему ты так уверен, что именно твой папа кладёт подарки под ёлку, а не кто-то другой? – спросила мама Маруси.
– Ха-ха, – засмеялся Ванька, – а кому же это ещё охота мне подарки покупать?
– Да тому же самому Деду Морозу, – мама нежностью взяла Лу за маленькую ручку и серьёзно посмотрела на Ваньку. – Вот я, например, знаю историю одного мальчика, который как-то в Рождество загадал желание, и оно взаправду исполнилось. Но не родители исполнили его, а кто-то другой. Ребёнком он верил в то, что это было настоящее чудо, но только взрослым понял, что чудом было не само исполнение желания, а появление в его жизни человека, который его исполнил. Потому что человечность – необходимый ингредиент для любого чуда, суть которого – запустить бесконечную цепочку добрых дел.
– Как это? – не понял Ванька.
Мама Маруси взяла несколько подушек с кушетки и разложила их возле камина на ковре.
– Раз ты задаёшь этот вопрос, Ванюша, – улыбнулась она, – значит, пора вам услышать одну загадочную историю о взрослом мальчике.
Поленья сладко потрескивали в камине, словно принимая участие в разговоре. За окном продолжал идти снег. Дом Маруси всё больше погружался в высокие сугробы.
Катя поставила блюдо с домашним зефиром на ковёр. Дети расселись вокруг и приготовились слушать.
– Всё, о чём я расскажу вам сегодня – чистая правда, и случилось это много лет назад. Но поскольку за этой историей стоят настоящие люди, я не буду называть их имён.
Старинные напольные часы тикали в такт мягкому голосу Кати и оттого, казалось, будто хозяйка дома произносит заклинание, переносящее присутствующих в прошлое. «Тик-так, тик-так…» – отсчитывал маятник. Поль закрыл глаза – другой мир, в котором когда-то жили и его родители, подходил к границе его воображения.
– В небольшом северном городе, почти в тысячи километрах отсюда, – заговорила мама Маруси, – жил один мальчик примерно вашего возраста. Он рос в небогатой, но счастливой семье, любовь которой стоила тысячи дорогих ботинок и была желаннее килограммов диковинных сладостей. Папа, мама и сын много времени проводили вместе: летом устраивали пикники, зимой катались на лыжах, дождливыми осенними вечерами пили чай на маленькой, но уютной кухне. Казалось, ничто не способно разрушить их семейное счастье, но одним бесснежным декабрём вихрь печальных новостей ворвался в их маленький мир. Отец лишился работы и был вынужден отправиться на поиски средств для семьи в другой город.
Стоя на обшарпанном перроне среди снующих серых людей, скрывающихся в вокзальном полумраке, мальчик глотал слезы. Он будто чувствовал, что провожает любимого отца в последний раз, словно знал, что поезд пастью хищного железного червяка поглотит его и уже никогда не вернёт назад.
Дома он весь вечер провёл у окна в надежде, что поднявшийся сильный ветер вот-вот ворвётся внутрь и унесёт их с мамой вслед за отцом, точно так же как переносил сказочную Мэри Поппинс из города в город. И тогда они обязательно настигнут железного червяка, выхватят из его светящегося живота отца и вернут домой. Но чуда не произошло. Ветер стих и штиль тоски окутал ночной городок. Мать подошла к сыну и сказала: «Пойдём, сынок, я знаю, что может помочь нам и отцу. Сегодня мы будем молиться. Будем просить о чуде». Они встретили ночь молитвой, которая тонула в их человеческом бессилии, но возрождала надежду на чудо.
С тех пор окно кухни стало местом печали мальчика. Он подолгу смотрел в него, пытаясь что-то разглядеть вдалеке. Вестей от отца всё не было: острая линия горизонта словно разрезала жизнь их семьи пополам.
Так продолжалось несколько недель, пока однажды, в канун Рождества, мальчик снова не выглянул в окно. Во дворе дома он увидел, как соседские мальчишки играют в хоккей. Вместо шайбы они увлечённо гоняли маленький мяч, который пружинил от бортиков старой хоккейной коробки. Перегнувшись через бортик, болельщики с шумным азартом следили за игрой. Мальчик уткнулся носом в холодное стекло: ах, если бы у него были коньки! Он бы забылся в игре, разогнал клюшкой тяжёлые мысли и отправил отчаяние прямиком в ворота. Но нет, коньков у него не будет никогда, потому что денег матери едва ли хватает на еду.
Горечь несбывшихся желаний овладела мальчишкой. Словно в помешательстве он захлопнул окно, сложил ладони, закрыл глаза и с жаром заговорил:
– Господи, пожалуйста, помоги мне раздобыть коньки, клюшку и шлем для игры в хоккей! Я обещаю, что буду хорошо учиться, буду радовать маму и папу… – он запнулся; весёлый крик детей прорывался сквозь закрытые окна; слёзы градом катилась по юным щекам.
Да, он просил о вещах, наивно полагая, что они сделают его счастливее. Он просил о малой радости, которая помогла бы справиться с большим горем.
В рождественскую ночь мальчик не сомкнул глаз, ожидая чуда. Но оно не случилось ни ночью, ни утром, как не случилось и на следующий день. Стыдясь минутной слабости, прокручивая в воспоминаниях слова несбывшейся молитвы, на третий день мальчик вышел из дома и чуть не упал через порог, споткнувшись о новенькие коньки, клюшку и шлем. Чудо, которое он так ждал, наконец произошло!
Одни соседские дети, услышав историю мальчика, лишь посмеялись над ним, другие попробовали загадать желание таким же нехитрым способом, но не добившись исполнения, обвинили его во лжи. Но это не помешало мальчику играть в хоккей – в игру, в которой ему не оказалось равных. Слух о быстром, ловком, метком мальчишке быстро вылетел за пределы небольшого двора, и, год спустя, хоккеиста-самородка пригласили играть за детскую хоккейную команду городка.
Как же они радовались вместе с мамой, сидя на старой уютной кухоньке! С той самой минуты она откладывала с таким трудом заработанные средства на единственное увлечение сына. Все сбережения были истрачены на покупку новой формы, клюшки и щитков. Поэтому, когда пришло время менять коньки и шлем, денег снова не оказалось. В канун очередного Рождества мальчик снова решился загадать желание, которое лишь немногим отличалось от предыдущего. И на третий день вновь произошло чудо: всё, о чём просил он, лежало на пороге его квартиры.
Прошло несколько лет. Мальчик вырос. В маленьком городе теперь никто не мог тягаться с ним в скорости и ловкости. Талантливого хоккеиста пригласили играть за сборную большого города. Кто бы мог подумать, что попытка заглушить боль от потери родного человека приведёт к мечте. Теперь большой город звал его! Нет, он не растворится в безызвестности подобно отцу, ведь его там ждут, любят, на него надеются. Но для исполнения мечты нужна малость – деньги, чтобы переехать и ещё чуть-чуть на первое время. Он всё отдаст до копейки, но кто сможет одолжить такую сумму в бедном городке? «Я сам могу заработать!» – твёрдо решил юный мальчик.
Работу официанта, уборщика, продавца или дворника он спрашивал во всех магазинах, столовых и домах маленького городка, но никто не хотел брать на работу юношу, которого ждало большое будущее. Зависть овладела посеревшими людьми. Не найдя поддержки, в последний, третий раз, юный мальчик обратился к молитве и впервые попросил не вещи, а деньги. Молясь, он до конца не верил, что можно просить их. Хорошо ли просить о них или нет? Поэтому на третий день, когда мальчик ничего не обнаружил на пороге своей квартиры, он не был удивлён.
Вечером следующего дня мама юного хоккеиста была увлечена уборкой. Словно в танце она кружила по маленькой квартирке в обнимку со шваброй и тряпкой. Постыдно чудесное настроение овладело ею. Пусть её сын не получил шанс воплотить свою мечту, он оставался дома, рядом с любимой мамой. Воодушевлённая хозяйка навела идеальный порядок внутри квартиры, затем разобралась на балконе. Когда и это занятие подошло к концу, в пылу она решила: «Почему бы не вытряхнуть коврик перед входом, а заодно может быть и помыть лестничную площадку?» Мама подняла коврик, преисполненная намерения как следует его вытрясти, как вдруг из-под половика вылетел конверт. На обороте было написано: «Будущей звезде хоккея», внутри него лежали деньги. Передавая конверт сыну, она сказала: «Помни, сынок, любое добро должно сделать оборот и вернуться».
И мальчик не забыл её слова. К сожалению, он так и не стал великим хоккеистом. Получив травму через месяц игры в сборной, он увлёкся другой профессией, преуспел в ней, женился и родил ребёнка, и каждое Рождество жертвовал деньги на благотворительность.
С тех пор каждый год он уговаривал постаревшую маму переехать к нему из того маленького городка, но та упорно отказывалась. Манящая северная и немного мистическая природа не отпускала её. Поэтому взрослому мальчику ничего не оставалось, кроме как, время от времени навещать свою любимую маму.
Как-то раз они пили чай на новенькой кухне того самого многоквартирного дома. За окном акварелью растекалось северное лето; прозрачные лучи солнца словно таяли на стекле. Обхватив нарядный чайничек располневшими руками, мама заботливо суетилась, подливая сыну брусничный чай. В запотевшей хрустальной вазочке остывало свежеиспечённое печенье.
– А наш сосед, дед Митя, помнишь его? – спросила мама, махнув рукой в сторону квартиры верхнего этажа.
– Да, тот добрый дедушка с бородой. Его ещё все звали Морозом – уж больно был похож, – взрослый мальчик взял из вазочки песочное печенье. – Помню, каждое Рождество ты готовила для него это печенье и.… – встретив печальные глаза матери, он осёкся.
– Да… – грустно проговорила мама. – Дед Митя тяжело болел и недавно умер.
– Как же так… Почему ты мне не сказала?
– Не хотела беспокоить тебя, да и Митя этого, видно, не хотел. Но теперь я жалею об этом, потому что, как оказалось, есть кое-что, о чём ты непременно должен знать. Когда Митя болел, я помогала ему. То продукты принесу, то по дому кое-какие дела сделаю. А он всё про тебя спрашивал. Мог часами слушать мои рассказы о твоей жизни. Думала тогда, что причуда у старика такая или просто разговор поддержать хотел… На похороны прилетела его племянница. Вместе мы решили разобрать вещи из квартиры старика. И вот, перебирая письма, я вдруг обнаружила товарную накладную – чек из магазина. «Странно, – думаю, – чего это он чек хранил? Важный, что ли, какой?» Вчиталась, а это из спортивного магазина: «коньки тридцать шестого размера, клюшка, шлем». Спрашиваю племянницу: «Тебе дед Митя в детстве коньки покупал?» – «Нет», – отвечает. И тут меня словно молнией пронзило: я поняла, что коньки, клюшка, а потом и деньги – это всё он подкладывал под нашу дверь!
Слёзы проступили на глазах взрослого мальчика. Как он мог все эти годы верить в чудо, которое на самом деле сотворил человек? Человек, которому он по неведению не смог ответить добром на добро. Разве теперь он может хорошо думать о себе?
Поднявшись из-за стола, он подошёл к окну. Во дворовой хоккейной коробке дети гоняли мяч. Из глубины воспоминаний вырвалась зима прошлого, серая лестничная клетка и зелёные стены, на фоне которых стоит ещё живой дед Митя и, по-доброму улыбаясь сквозь заросли седой бороды, обращается к нему, тогда ещё десятилетнему мальчишке: «Ух, как ты вымахал! Спортсменом, наверное, станешь. Будешь высоким, как отец. Ну-ка, а какой размер ноги у тебя? Тридцать шестой? Ух, здоровяком вырастешь!».
– Значит, всё это время я зря жертвовал деньги? Точнее, жертвовал не тем людям, не туда, – очнулся от воспоминаний взрослый мальчик. – Какой же я глупец! Я искренне верил, что это было настоящее чудо, а это было не так.
– Нет, сын, – возразила мать. – Конечно, чудеса задумываются Всевышним, но, может быть, творятся они руками людей. Может быть, человек, поверивший в чудо, становится его частью, и только так чудеса случаются. Дед Митя скрыл свой добрый поступок, потому что не хотел, чтобы ты чувствовал себя ему обязанным. Ведь смысл добрых дел и чудес не в том, чтобы непременно помогать в ответ тому, кто помог тебе. Смысл в том, чтобы человек, прикоснувшийся к чуду, пустил его дальше, а не замыкал его на себе или одном человеке. Дед Митя надеялся, что, поверив в чудеса, ты продолжишь помогать не ему, а другим, а те, в свою очередь, другим, и так добрые дела продолжат жить.
Мама Маруси замолчала и перевела взгляд на Ваньку, который сидел в оцепенении. Казалось, что он забыл, как моргать.
– А кто был тем мальчиком, и как тот дедушка узнал его желание? – спросил Кузя.
Хозяйка дома загадочно улыбнулась, затем поднялась, и её платье зашелестело словно крылья доброй феи.
– Может быть, вам стоит попробовать разгадать эту тайну? Могу дать две подсказки. Первая: герой этой истории будет среди сегодняшних гостей, и вы хорошо с ним знакомы. И вторая подсказка: для любого доброго дела всегда нужно приложить некоторые усилия, – она взяла в руки пустое блюдо из-под зефира и вышла из комнаты.
– Ха! А я знаю, кто тот загадочный герой! – победоносно воскликнул Петька, когда дверь за мамой закрылась.
– Ну и кто же? – скептически протянул Ванька.
– Папа Поля!