К полудню впереди замерцало зеленое марево.
Погонщики не знали оазис это или очередной мираж? Понять, что перед ними можно было, только приблизившись вплотную.
Уже к вечеру от марева, которое и не думало исчезать, потянуло свежестью и прохладой.
Караван замер перед стеной непроходимых джунглей.
– Где мы? – переговаривались погонщики. – Куда попали? Как преодолеть это буйство зелени?!
– Не станем торопиться, – принял решение караван-баши. – Основная часть каравана останется здесь! Скоро настанет ночь, и вы сможете утолить жажду росой, что соберется на листьях деревьев. Ну а пока еще светло, я с тремя добровольцами отправлюсь на разведку. Нужно узнать что там, за этими джунглями. Если к утру мы не вернёмся, собирайтесь и идите в обход! Держите путь так, чтобы солнце всегда было справа, и через неделю, если будет благословение духов пустыни, вы доберетесь до города, где нас давно ждут.
Караван-баши и трое погонщиков, вызвавшиеся сопровождать его, прорубая себе путь ятаганами, углубились в заросли.
***
Продираться сквозь джунгли становилось все труднее, но караван-баши, не останавливаясь, все так же шел и шел вперед.
Стена зарослей оборвалась внезапно. Словно кто-то обрезал её, расчистив впереди круглое каменистое плато, в середине которого виднелся огороженный камнями колодец.
Погонщики бросились к колодцу, надеясь вдоволь напиться воды.
Каково же было их удивление, когда на дне колодца вместо живительной влаги их взору предстало нечто багровое, пульсирующее, источающее нестерпимый жар, вынудивший тотчас отшатнуться.
– Что это? – прошептал караван-баши. – Я вожу караваны по пустыне уже не первый год, но никогда не видел ничего подобного!
Скрипучий старческий голос раздался у него за спиной:
– Это сердце ифрита, огненного демона пустыни! – караван-баши обернулся и увидел перед собой сгорбленную старуху, обряженную в лохмотья. – Он, улетая в пустыню, дабы лишить жизней неразумных людей, рискнувших нарушить его пределы, и вдоволь полакомиться их душами, всегда оставляет свое сердце здесь! Под надёжной защитой непролазных джунглей, обнаружить которые до сей поры не удавалось никому!
– У меня два вопроса! – воскликнул караван-баши. – Только два! Но я хочу получить на них ответы!
– Спрашивай, – проскрипела старуха. – Я отвечу на оба.
– Почему ифрит оставил сердце здесь?! И как нам удалось обнаружить это место, если, как ты сказала, до сей поры оно оставалось для всех невидимым?!
– Сердце, – из горла старухи вырвалось какое-то бульканье, но караван-баши понял, что она смеется. – Отправляясь убивать, сердце лучше оставить дома. Потому что рано или поздно оно может подвести. В сердце может зародиться жалость к ни в чем не повинной душе, а это неминуемая гибель для падшего ангела! – добавила:
– Да-да, не удивляйся. Когда-то и ифриты, и дэйвы, и джины были ангелами. Пока не взбунтовались! Пока не начали братоубийственную войну! За что и были низвергнуты аллахом! Теперь они живут изгоями и творят зло во всех подлунных мирах. Ифрит, в вотчину которого ты попал – один из падших ангелов. Он оставляет свое сердце здесь, и воссоединяется с ним, вернувшись после охоты.
– Я понял, – кивнул караван-баши. – Теперь скажи, как и почему мы сумели сюда попасть?
– Я открыла вам проход, – старуха вздохнула, словно была вынуждена объяснять очевидное неразумному ребенку. – И сделала это после того, как увидела на твоей груди медальон с печатью Давида! Медальон, способный закупорить колодец и не дать ифриту воссоединиться со своим сердцем!
– Как может небольшой медальон закрыть эту огромную дыру?! – караван-баши нащупал на груди оберег, данный ему матерью в тот день, когда он впервые повел караван через пустыню.
Его мать давно покинула бренный мир, а медальон, незатейливый плоский округлый камешек с нацарапанными на нем непонятными знаками, однажды повешенный ею на шею сына, караван-баши с того дня не снимал ни разу.
– Сможет! – не сомневалась старуха. – Закрой колодец! И ты станешь первым правителем прекрасного города, что вскоре возникнет на этом месте!
– Но тебе-то какой в этом прок?! – все еще сомневался мужчина.
– Если ты решил, что для меня и моих десятерых сестер нет счастья выше, чем служить ифриту, танцевать и петь для него, ублажать его на ложе – то ошибся! Мы жаждем свободы! И ты дашь нам её! Поторопись! Ифрит уже близко! Я чувствую его зловонное дыхание! Печать Давида не даст чудовищу прорваться сквозь заслон джунглей!
Караван-баши понимал, что выбор у него невелик. Либо выполнить то, что требует старуха, либо быть безжалостно растерзанным чудовищем.
– Но мои люди! – воскликнул. – Они остались с той стороны! За кромкой джунглей!
– Не волнуйся! – старуха, явно нервничая, переступала с ноги на ногу. – Погонщики уже здесь! – указала рукой вдаль. – Сам убедись!
Караван-баши взглянул в указанном направлении. Один за другим из зарослей выходили мужчины, ведущие за собой нагруженных тюками верблюдов.
И тут же увидел, как под порывом ураганного ветра начали клониться верхушки деревьев.
Не раздумывая больше, сорвал с груди медальон. Не понимая, что делать дальше, посмотрел на старуху.
– Бросай его в колодец! – визжала, указывая на отверстие из которого повалил дым. – Не раздумывай! Доверься мне!
Медальон с печатью Давида словно завис в воздухе.
Начал увеличиваться.
Превратился в плоский камень, плотно закупоривший колодец.
Над пустыней, над джунглями прокатился дикий рев. Казалось, вздрогнул весь мир от отчаянного крика ифрита, разлученного со своим сердцем.
Понемногу вой затихал. Вместе с ним утих и ветер.
Погонщики растеряно озирались, так и не поняв, что произошло.
– И что же ждет нас дальше? – караван-баши, решив насущную проблему, задумался о будущем.
– Как я уже сказала, – старуха заулыбалась беззубым ртом, – совсем скоро здесь будет прекрасный город! Махтанбад, а именно так ты назовешь свой город-государство, расположенный на пересечении караванных путей! Мимо него отныне не пройдет ни один путник! И каждый станет способствовать процветанию твоего царства! Пока сердце ифрита сокрыто и замуровано печатью Давида, он не сможет сюда прорваться! Хотя, своих намерений не оставит! Отныне только от тебя и твоих потомков будет зависеть, увенчаются ли его попытки успехом или демон пустыни так и будет биться о стену лбом, – захихикала, представив себе картину.
– О каких потомках ты говоришь? – горько усмехнулся караван-баши. – У меня нет ни жены, ни детей!
– Знаю, – кивнула старуха. – И как мне кажется, твои погонщики тоже не успели обременить себя семьями?
Мужчины согласно закивали. Старуха хлопнула в ладоши, словно призывая кого-то.
Караван-баши не увидел, когда, в какой момент стена джунглей отступила. Когда на месте непроходимых зарослей, словно из воздуха появились дома, стоявшие по кругу.
Домов было ровно десять.
Ровно столько же, как и погонщиков в караване, не считая самого караван-баши.
Из каждого дома, нежно и смущено улыбаясь, вышла девушка. Каждая была прекрасна, как изысканный цветок.
Каждая подошла к одному из мужчин и протянула ему руку:
– Возьмешь ли ты меня в жены? Назовешь ли своей парой перед лицом духов пустыни?
Погонщики кивали, не веря в собственное счастье. Вкладывали ладони в руки девушек, скрепляя тем самым союз.
Через несколько минут пары скрылись в домах.
Караван-баши поднял голову к небу.
Он так и не заметил, когда наступила ночь. Огромная луна и звёзды пустыни светили так ярко, что была видна каждая морщинка на лице стоявшей перед ним старухи.
– Люди, доверившие мне свои жизни, обретут счастье, о котором даже не мечтали, – вздохнул, – но я остался без пары! И кто осчастливит мое ложе? Кто подарит потомка, которому суждено заботиться о процветании и безопасности города, когда меня не станет?! – обхватил голову руками, сел на камни и горько заплакал.
– Ты забыл обо мне! – послышалось за спиной.
Караван-баши так и продолжал сидеть, уткнувшись в колени. Он думал о том, что отныне на нем лежит огромная ответственность! Что если камень с печатью будет уничтожен, ифрит прорвется к своему сердцу. И тогда – горе тому, кто попадется на его пути! Разъяренное чудовище будет убивать всех без разбору! Если для того, чтобы защитить невинных ему придётся возлечь на ложе с безобразной старухой, если больше некому родить наследника, то так тому и быть! Он переступит через свои желания и сделает то, что должен!
– Будь по-твоему, – пробормотал тихо и поднял голову. – Я возьму тебя в жены.
Перед ним стояла юная девушка, прекрасная, как утренняя заря. С волосами, ниспадающими до земли. С глазами в пол-лица и нежным алым ртом.
– Кто ты, прекрасная дева? – прошептал караван-баши, – и куда подевалась бабка?
– Я встретила тебя в её облике, – улыбалась девушка. – Мне было нужно понять, согласишься ли ты на жертву ради других, или станешь следовать низменным инстинктам, отвергнув ту, кого не возжелает тело обычного мужчины. – Продолжила:
– Я – пери! Старшая из одиннадцати сестер, по неосмотрительности попавшая в плен к ифриту много веков назад. Благодаря твоему вмешательству отныне мы свободны! Каждая выбрала мужчину себе по-сердцу! Каждая станет ему преданной женой!
– И ты выбрала меня? – растерялся караван-баши. – Это потому что мне принадлежал медальон?
– Не только, – улыбнулась пери. – Я сразу почувствовала в тебе потенциал будущего правителя! Ты достоин того, чтобы мой сын был зачат именно от тебя!
– Но где же твой дом? – заозирался мужчина, пересчитывая здания, которых так и осталось ровно десять.
– Нам и твоим потомкам суждено жить во дворце, воздвигнутом над колодцем. Отныне, сердце ифрита станет называться Сердцем Города. И оно обеспечит прекрасному Махтанбаду процветание и известность во всем подлунном мире!
Караван-баши видел, как вокруг колодца возник великолепный мраморный пол. Как стали подниматься стены дворца. Как увенчала их островерхая крыша.
– Ночь на исходе, – смущенная улыбка украсила лицо пери. – А у нас еще есть невыполненные обязанности. – Протянула руку караван-баши:
– Возьмешь ли ты меня в жены? Назовешь ли своей парой перед лицом духов пустыни?
– Конечно! – мужчина вложил ладонь в руку девушки и последовал за нею вверх по лестнице, ведущей в комнаты дворца.
Глава пятаяТорса-ле-Мар… несколько лет назад…***
Камиль открыл глаза и понял, что сидит на одной из скамеек на набережной.
Рядом стоял перепуганный охранник, все еще раздумывающий, что следует предпринять в сложившейся ситуации.
Его чернокоже лицо, свидетельствующее о том, что предки охранника были рождены в глубине соседнего континента, перекосила гримаса страха.
Он как чувствовал, что не следует хозяину связываться с тем странным мальчишкой! Слишком уж непривычно он выглядел для обычного попрошайки, которыми кишит южный город!
Но отговаривать хозяина от покупки, тем более, спорить с ним, было себе дороже! Потому, увидев, что Камиль падает на землю, охранник, подхватив его подмышки, протащил буквально пару метров и усадил на скамейку, каким-то чудом оказавшуюся пустой.
Голова хозяина безвольно откинулась на спинку скамьи, и только тогда охранник понял, что странная маска все еще на его лице.
Она не была ни закреплена, ни привязана. Словно прилипла к лицу непонятным образом и не отвалилась во время перетаскивания, как должно было бы случиться.
Охранник протянул руку к лицу хозяина, словно намереваясь освободить его от предмета, вызывающего в нем ужас.
Но в эту же секунду Камиль шевельнулся и самостоятельно снял маску.
Открыв глаза, поинтересовался:
– Что произошло? Где мы? И где я только что побывал?
Охранник быстро и, не вдаваясь в упоминание о собственных мыслях и сомнениях, изложил события.
От момента встречи Камиля с мальчишкой-торговцем до момента, когда он очнулся на скамейке, прошло не более трёх минут.
– Надеюсь, никто не стал свидетелем моего фиаско? – криво усмехнулся Камиль, узнав о том, что потерял сознание.
Охранник оглянулся по сторонам.
Набережная, обычно забитая гуляющим людом в этот час, была пустынна, словно вымерла. Это показалось странным и необычным, но акцентировать внимание на непонятности охранник не стал. Хозяин и сам не слепой.
– Никто ничего не увидел! – констатировал факт. – Не лучше ли нам отправиться на яхту? – ткнул пальцем в маску, лежавшую на скамье: – А это лучше оставьте здесь! Мало ли какой дрянью могли её пропитать?! Может, надышавшись наркотиком, вы и потеряли сознание. Десять монет не такие уж большие деньги, чтобы подвергаться опасности!
– С каких это пор ты стал считать мои деньги?! – нахмурился Камиль. – С какого дня начал принимать за меня решение как поступить?!
Если бы охранник мог, он провалился бы сквозь землю. Вот дернул же черт распустить язык и полезть со своими советами! Знал же, дурак, что хозяин не потерпит вмешательства в свои дела!
– Прошу прощения, хозяин! – охранник уставился в землю под ногами. – Просто вы еще никогда не лишались чувств. Я испугался! – добавил: – За вас! За вашу жизнь!
«За свое место ты испугался», – подумал Камиль. Но вслух произнес:
– Все в порядке. Когда взрослый крепкий мужчина впервые теряет сознание, это выбьет из колеи любого, – усмехнулся: – Нужно отдыхать хоть иногда, а не проводить время в трудах и заботах.
«Знаем мы твои труды и заботы!» – думал охранник, глядя, как встает со скамьи Камиль. – «Девок каждый рейс менять, да с дружками пьянствовать! Хорошо хоть завтра утром смогу вырваться из этого вертепа на три дня! Поеду, маму и сестренок навещу! Пусть мой напарник этого бабника-наркомана охраняет!»
– Возвращаемся! – Камиль, не оборачиваясь и не собираясь убеждаться в том, что был услышан и понят, зашагал к ступеням, ведущим вниз, к причалу у которого мирно покачивался на волнах небольшой катер.
Маску он завернул в ту же самую бумагу, в которой получил её от мальчишки, и забрал с собой.
На данный момент мнение охранника его интересовало меньше всего.
Камиль был ошарашен тем, что увидел, когда надел маску. Он ничего не забыл! Просто не знал еще, как воспринимать эту галлюцинацию и как к ней относиться.
***
Торса-ле-Мар, город, расположенный на врезающемся в море полуострове, окружен островами и островками.
Яхта «Мария» никогда не заходила в порт. Она бросала якорь у одного из островов, как правило, всегда разных.
Именно там происходила загрузка необходимых продуктов и вин для очередного круиза, доставляемых на катерах.
Именно там перебирались в катера и отправлялись на берег те, кто уже вернулся из увеселительного круиза.
Именно там поднимались борт те, кто с нетерпением ожидал приглашения на яхту, зная, что его ждет незабываемая прогулка в обществе таких же бездельников и прожигателей жизни.
Именно там вместе со снабжением укладывался в трюм очередной груз, ради доставки которого все было затеяно.
***
Камиль и Раджаб сидели в каюте и обсуждали то, что произошло на берегу.
Только здесь, вдали от посторонних глаз и ушей, они могли позволить себе забыть о субординации и вести себя, как старые добрые друзья.
– Нехило тебя вштырило, – усмехнулся Раджаб, отпивая очередной глоток кьянти. – Какой же наркотой пропитали эту маску, чтобы вызвать такие глюки?
– Понятия не имею, – усмехнулся Камиль. – Но видение было настолько реальным, словно я сам брел через пустыню во главе каравана!
– И сам возлёг на ложе любви с прекрасной пери? – ответил на улыбку Раджаб.
– До этого момента я не досмотрел, – проворчал Камиль. – Чертов охранник прервал прекрасное видение! – повертел в пальцах тонкую ножку бокала: – Уволь его!
– За что? – удивился Раджаб. – Парень хороший, с обязанностями справляется. Да и ты на него ни разу не жаловался.
– Просто уволь! – нахмурился Камиль. – Не хочу, чтобы рядом оставался свидетель моей слабости!
– Ну какая же это слабость? – рассмеялся Раджаб. – Ты ведь не знал, что маска пропитана наркотиком! Тем более, если уволить его вот так, сразу, непонятно по какой причине, он может распустить язык, начать что-то выяснять, что-то кому-то доказывать, а нам это совершено ни к чему.
– И что он расскажет?! – расхохотался Камиль. – О том, что на яхте во время круизов происходят оргии?! Так нам это только на руку! Еще больше «золотой молодёжи» захочет удостоиться приглашения! И уж, конечно, их всемогущие папашки сделают все, чтобы «Мария» вышла в море без препон и задержек!
– Это верно, – кивнул Раджаб, – но парня выгонять я бы не стал.
– Посмотрим, – Камиль все еще раздумывал над тем, как поступить с охранником. Добавил: – Завтра отправь экипаж на берег. Пусть проведают семьи и отдохнут. На яхте, как всегда, пусть останется только вахтенная команда. Пусть примут снабжение. И не забудь предложить им после работы «особый» чай.