– Он куда? – грубо спросила Марго, садясь в бархатное кресло.
– Сказал, что лучше нам остаться вдвоем.
– Хм, – Марго оперлась на столешницу. На меня смотрели две разгневанные гарпии – одна напротив, вторая сквозь зеркало стола взирала на мое беззащитное отражение. – Можно я спрошу прямо: ты с ума сошла, Мэй?
– Я не стану оправдываться, – я наклонилась ближе к подруге. – Я буду с Тони, согласна ты с этим или нет.
– Если бы я тебя своими руками не вытаскивала из того дерьма, которое он натворил, я бы, может, и сказала: «Ладно». Но нет, Мэй, я слишком хорошо все помню, и полгода не прошло! А ты снова сидишь рядом с ним. Если у тебя не амнезия, то ты, блин, совсем рехнулась!
– Марго, – я склонилась еще ближе, почти интимно, и прошептала, – я простила его.
Минуту она буравила меня испытующим взглядом, после чего откинулась на спинку и просто сказала:
– А я – нет. И не прощу. Никогда.
Ее слова ударили, как пощечина. Если они и не означали конец нашей дружбе, то уж точно можно было не мечтать о парных свиданиях, о посиделках в одной компании, о совместном отдыхе. Я кивнула, с болью принимая ее выбор.
– Мне пора, – Марго посмотрела на изящные дорогие часы, – ателье еще открыто, успею на примерку.
– Можно мне с тобой? – я сама опешила от своего неожиданного порыва. Марго застыла на полпути к сумочке и кинематографично-медленно подняла на меня глаза, в которых застыл немой вопрос. Я неуверенно повторила. – Можно?
На парковке я заметила обеспокоенное лицо Тони сквозь лобовое стекло, он взглядом проводил меня от выхода из «Зазеркалья» до Вольво Марго. Я быстро кивнула ему, давая понять, что все в порядке, и юркнула на пассажирское сиденье машины подруги.
– Он же не поедет за нами? – строго спросила Марго, молниеносно выворачивая с парковки, словно уходя от выдуманной погони.
– Я не знаю, наверное, нет, – честно призналась я. – Я напишу Тони.
– Отчитываешься о каждом шаге? – она пренебрежительно хмыкнула.
– Марго, не надо.
– Я вообще не хочу говорить о нем, Мэй. Меня бесит само его существование, не говоря уже о том, что…
– Я все уже поняла. Не надо. Просто… просто расскажи, как у тебя дела, как Саша, как Анна?
Тонкая полоска красных губ расслабилась, Марго шумно выдохнула. Пухлые губы становились привычно добрыми, хоть и не улыбались.
– Все хорошо, – она поправила каштановый локон и снова нахмурилась. – Саша надумал сменить работу, уйти в консалтинг.
– Это же хорошо? – неуверенно уточнила я. – Прибыльная сфера.
– Да! Но тогда он вообще перестанет появляться дома. Друг-однокурсник переманивает его в свою фирму. Я бы была только «за», если бы не Сашины многочисленные рассказы о том, что тот недавно развелся из-за того, что почти не бывал дома, и в придачу завел любовницу на работе, – губы Марго обиженно надулись. Подруга подвела итог. – Не хочу, чтобы у нас закончилось так же.
– Ну уж нет! – я позволила себе искренне рассмеяться. – Если он пойдет по тому же пути, то будет полнейшим дураком, потеряв тебя.
Марго вздохнула и начала постукивать пальцами по рулю, пока мы ждали зеленый.
– Перемены меня пугают, – заявила она, когда мы тронулись с места.
– Не похоже на тебя.
Марго долго молчала, осмысливая мои слова или погрузившись в размеренный ритм дороги.
– Мне сейчас так комфортно, я даже чувствую что-то новое в себе, – сказала она, когда мы остановились в левом ряду, ожидая, когда загорится «стрелка». – Я, наверное, впервые чувствую себя умиротворенной.
– Я заметила в тебе перемены, – я незаметно улыбнулась уголком губ.
– Да?
– Не разительные, конечно. Ты все такая же сумасбродная душа, но что-то определённо изменилось.
– Ну-ка?
– Словно…хм… у тебя появилось за что держаться здесь, что не дает тебе улететь, ускакать куда-то.
– Звучит как-то не очень, – Марго аккуратно развернулась и заехала в темный двор, после чего продолжила мысль, – ты говоришь, как будто, у меня появился якорь, который тянет меня вниз.
– Почему вниз? Нет, не так… Ты просто замедлилась. Мне нравится.
Она повернула ключ зажигания и посмотрела на меня в полной темноте долгим испытующим взглядом. После чего молча открыла дверь и вышла на морозную вечернюю улицу.
На первый взгляд в ателье было роскошно, даже помпезно: позолоченные колонны, тяжелые бархатные шторы примерочных, люстры имитирующие царские канделябры. Девушка, встретившая нас, показалась мне чересчур слащаво-приветливой. Почему-то мне стало некомфортно, особенно когда Марго скрылась за одной из кремовых штор.
– Желаете чай или кофе? – дежурная улыбка. – Ах, давайте я принесу шампанское?
– Только не шампанское! – слишком громко воскликнула я. Все мои внутренности сжались от одного упоминания алкоголя. Вчерашняя ночь еще держала меня в похмельных тисках, хотя таблетки, которые принес утром Тони, значительно улучшили мое состояние. – Лучше чай. Зеленый, если есть.
– Конечно, – прежде чем скрыться за дверью, она спросила у Марго, – Маргарита, вам нужна моя помощь? Как только нужно будет зашнуровать, позовите меня.
Слово «зашнуровать» вызвало во мне обжигающе-колючую волну воспоминаний о шнуровке на голой груди Леона.
– Угу, – сквозь шуршание ткани донесся пыхтящий голос Марго. Спустя минуту она снова отозвалась, – Лена, можете помочь?
Девушка мгновенно примчалась на помощь дорогой клиентке. Пока они тихо обсуждали детали пошива (фалды, вышивку и еще что-то), я прошла к освещенной узкой витрине, в которой были разложены разные свадебные атрибуты – жемчужные нитки бус, расшитые камнями длинные кружевные перчатки, подвязки с невинными бело-розовыми бантиками. Я провела пальцем по стеклу, все казалось таким чистым и ангельским, подходящим каждой воздушно-счастливой невесте на свете. И так резко контрастировало с тем, во что вчера окунулась я – черное, развратное, грязное. «Неужели мне такое больше недоступно?» – я увидела свое отражение в стекле – все та же Майя.
– Мэй? – я обернулась на голос Марго и ахнула.
– Боже, ты такая красивая… – я не могла сдвинуться с места. Мои фантазии о подвенечном платье Марго совершенно не совпали с реальностью. Почему-то я воображала, что она выберет кукольно-пышный фасон с глубоким декольте, в котором ее грудь будет смотреться еще шикарнее. Но ее платье было безукоризненно статусным, в меру (если не чересчур для Марго) закрытым. Атласная ткань цвета слоновой кости растекалась по телу подобно второй коже, подчеркивая каждый соблазнительный изгиб. Полностью закрытая грудь с нежной вышивкой, ниспадающие кристаллы на округлых плечах, длинный шлейф. – Ты прекрасна, – чуть слышно добавила я, почувствовав слезы на глазах.
Марго улыбнулась, не губами, но душой, и повернулась к огромному зеркалу.
Они с Леной что-то щебетали, поправляли струящуюся ткань, подкалывая ее крошечными иголочками, говорили об оставшихся незавершенных деталях, а я не могла оторвать взгляда от подруги. Я восхищалась и гордилась ей и вместе с тем рыдала внутри о себе самой, о том, что потеряла, выбрав Тони. Едва ли я успела задуматься о нашей с ним свадьбе и детях – наши отношения были какими-то сиюминутными, я по собственной воле старалась жить одним мгновением, не думая о завтрашнем дне, о том, кто проснется рядом – Тони, Леон или Ян. Видя красавицу Марго, облаченную в свадебное платье, апофеоз мечты практически каждой маленькой девочки, я ощутила свою беспомощность, бессмысленность. Я теряла так много – подругу (ведь она никогда не простит Тони), прекрасную свадьбу, детей… Дети… они же могут унаследовать заболевание Тони, да и о каких детях может идти речь, если их папа сегодня один человек, завтра – другой. А мой собственный папа? Бедный папа, когда он узнает, что я снова сошлась с Тони, с человеком, из-за которого он чуть не потерял меня…
– Тебе еще не скучно, – Марго вырвала меня из задумчивого созерцания.
– Нет, – я покачала головой. – Спасибо, что разрешила поехать с тобой, это много для меня значит.
Апрель
Глава 26
– Папа, поторопись, пожалуйста! – я выглянула в окно, такси уже ожидало нас. – Ну же, мы опоздаем!
– Да иду я, иду, – он показался на пороге своей комнаты, завязывая галстук. Мое сердце затрепетало – как же чудесно он выглядел! Он вполне мог быть женихом на сегодняшней свадьбе: светло-серый костюм-тройка, белоснежная рубашка, по моде постриженные волосы и аккуратная борода. Я захихикала, вспомнив наш недавний поход в барбершоп и комментарий папы: «Слово-то какое противное, сделают из меня там не пойми кого!» Я поймала папин неодобрительный взгляд. – Надо мной смеешься?
– Нет, что ты! – я крепко обняла его, он даже надушился новым одеколоном. – Вообще-то, да, вспомнила, как мы ходили в барбершоп.
– Неплохо они там постарались, да? – он заглянул зеркало рядом с входной дверью и пригладил волосы на макушке.
– Да, тебе очень идет, – я чмокнула его в щеку и заглянула с ним в отражение: папа и дочь. С годами мы становились чуть больше внешне похожи, возможно оттого, что его густые темные волосы стали седыми, и глаза немного потеряли угольную черноту. – Пойдем.
Ресторан, в котором проходила выездная регистрация и торжество, располагался на берегу залива, безумно живописное место даже несмотря на непроснувшуюся от долгой зимы природу: лед на реке и графичные голые ветви деревьев. Черно-белое внутреннее убранство большого банкетного зала соответствовало цветовой гамме за окном, прозрачные стулья – будто льдинки, абстрактные мазки на огромных картинах – как разломы перед ледоходом, белые шары букетов на столах – словно пушистые снежки. Летняя свадьба в невероятном месте имела бы иное визуальное оформление, буйная зелень и сочность природы ворвалась бы сквозь панорамные окна и разлетелась бы повсюду лимонным, васильковым и фиолетовым, осенью бы сюда проникла охра, медь и шоколад в дополнение к золоту листвы обрамляющих громадные окна деревьев.
– Тебя вызывают, – я взволнованно обернулась на незаметно возникшего рядом Сашу. Его улыбка была одновременно счастливой и немного беспокойной, в ней читалась и особая важность сегодняшнего дня, но и множество сопутствующих хлопот.
– Саша! Поздравляю! – я крепко обняла его, после чего предупредила папу и прошла за женихом к одной из нескольких неприметных дверей в длинном коридоре.
– Входи одна, мне не разрешили там появляться, – подмигнул он и ушел.
Марго и Анна одновременно обернулись на меня, я была поражена их великолепием и сходством. Платье Марго стало еще более сверкающим из-за тысячи кристаллов, а Анна была облачена в такое же облегающее платье стального цвета. Настоящая Моника Беллуччи. Все внутри меня задрожало.
– Только не плакать! – Марго направилась ко мне и взяла за руку. – Я так рада, что ты пришла!
– Девочки, я найду фотографа, – Анна погладила меня по плечу и скрылась за дверью.
Смотря ей вслед, я снова, как и в детстве, поймала себя на мысли, как бы хотела, чтобы Анна была моей мамой, как бы она подошла папе.
– Как там обстановка? – я заметила тревогу Марго по ее неровному дыханию.
– Все прекрасно, гости собираются, все очень красивые и радостные, – я сжала ее ледяные ладони. – Не переживай.
– Да я не переживаю, там же организатор, все утроит, всем по…
– Я не о том, – улыбнулась я.
– Не могу не переживать. Мэй, я знаю, что все… идеально. Саша идеальный, мама идеально все координирует, похлеще нашей распорядительницы. Даже это место чертовски идеальное, – она обвела руками стильное пространство небольшой комнаты, свободно висящие хрусталики на рукавах ее платья заискрились в свете множества ламп.
– Ты в чем-то сомневаешься? – тихо, но абсолютно серьезно спросила я.
– Сейчас не лучшее время для сомнений, да?
– Есть такое, – я растянулась в улыбке, такой неуместной и такой спасительной. Марго вздохнула и тоже улыбнулась. Я продекларировала важным тоном, – Клянетесь ли вы быть вместе, пока смерть не разлучит вас. Или новый муж.
Марго расхохоталась, вспомнив свои же слова.
– Дурочка, – она уткнулась мне в шею, мягкие ароматные шоколадные локоны коснулись моего лица. – Я написала сегодня Тони.
Я отстранилась и недоверчиво посмотрела на нее.
– Что-что?
– А то, что я не могу лишить родного человека счастья в день своей свадьбы, – она завела мне за ухо волосы, которые сама же растрепала в порыве объятий. Я нервно сглотнула. Сегодня я ночевала в квартире папы, и Тони мне ни разу не ответил на сообщения, что обычно означало, что эстафету на день принял другой альтер. Как бы мне ни хотелось быть сегодня рядом с Тони, но его (или тем более не его) появление будет неприятным триггером для многих.
– И что он ответил? – максимально непринужденно уточнила я.
– Ничего. И трубку не взял. Я просто скинула ему адрес ресторана, на случай если он вдруг захочет прийти.
– Понятно.
– Ты не рада? – Марго обиженно надула губы. – Блин, Мэй, я думала, что ты будешь прыгать до неба. Я, конечно, не готова ему много чего простить, но ради тебя я иду на компромиссы!
– Спасибо, – абсолютно искренне ответила я. – Правда, Марго, спасибо тебе. Просто и ты, и папа…
Я пожала плечами, не договорив. Поскольку тема «Тони» оставалась табуированной в разговорах с подругой, она не могла знать, что папа как минимум был не рад моему новому-старому избраннику.
– Виктор против? – она в ужасе округлила глаза. – Ты почему мне не сказала?!
– О чем?
– Ну, что твой папа против… Я бы не приглашала тогда Тони. Черт! – она начала нервно ходить по комнате.
– Так, остановись, – я поймала ее за руки и развернула к себе лицом. – Это все неважно! Важно только то, что за дверью тебя ждет мужчина, который выиграл самый большой приз в жизни. Ты должна думать только о вас двоих и никого больше не допускать в свои мысли хотя бы сегодня.
– Что такое? Что за тон, милые леди? – Анна застала нас как раз во время моей тирады.
– Мама, ничего особенного. Просто Мэй вправляет мне мозги, впрочем, как всегда, – мы улыбнулись друг другу. Но маленьким коготком в моей душе поскребывала тревога.
После крошечной импровизированной фотосессии в стиле «Я и моя лучшая подруга» я вернулась к папе. Гости пили шампанское, угощались изысканными закусками. Распорядительница в пурпурном костюме перемещалась между фуршетными столиками, незаметно проверяя то еду, то свет, то настроение гостей. Ведущий уже громогласно вещал с импровизированной сцены – под аркой, украшенной белыми цветами и кремовыми лентами.
– Гости, приглашаю всех образовать прекрасный живой коридор по правую и левую стороны, – жестом бортпроводника он показывал, куда нужно встать. Пока я болтала с Даной, я совсем потеряла из виду папу. В толпе детей – учеников Марго ему делать было нечего, в толпе взрослых его седой модной макушки тоже не было видно.
– Пойдем? – Дана, естественно, потащила меня к самой арке.
– Да, – я оглядывалась и в итоге решила, что папа все равно встанет подальше от арки, а значит от прицелов всех фотографов.
Ухоженная пожилая женщина – свадебный регистратор уже стояла наготове, так по-советски держа в руках раскрытую кожаную папку. Музыка затихла.
– Встречайте, – разорвал тишину ведущий, – наш жених Александр!
Под громкие аплодисменты гостей появился Саша и, улыбаясь голливудской улыбкой, прошел к свадебной арке. Он показался мне невообразимым красавчиком. Я часто видела его в костюмах, его обычный офисный дресс-код, но сегодня он поразил меня своим тонким чувством стиля. Атласные лацканы приталенного черного пиджака, кремовая роза в петлице, широкий галстук (или даже платок), завязанный необычно-задрапированным узлом. Казалось, восторженные взгляды всех девушек были прикованы к мачо-жениху. Ровно до момента пока ведущий не объявил:
– Наша потрясающая невеста Маргарита!
Зазвучала традиционная музыка, появилась Марго, с Анной по правую руку и моим отцом – по левую.
– Это что, Виктор? – Дана ткнула меня локтем в бок.
– Угу, – как-то робко и неуверенно ответила я, словно не мой папа вел сейчас к алтарю мою лучшую подругу. Марго отыскала меня в толпе и еще шире улыбнулась, а когда подошла вплотную, прошептала, подмигнув: «Я ненадолго его украла, возвращаю».
Она нежно обняла папу и поцеловала его в щеку. Ее жест до глубины души растрогал меня. Папа встал рядом и взял меня за руку, прошептав что-то в духе: «Я и сам не ожидал, Анна меня позвала… вот я и…» Видеть их вместе – папа, Анна, Марго, будто мы были одной семьей – было словно воплощением моих детских фантазий. Я даже потерялась во времени и очнулась только когда женщина-регистратор профессионально поставленным голосом провозгласила: «Объявляю вас мужем и женой», и все гости захлопали, а Марго и Саша поцеловали друг друга.
Гости начали бурно поздравлять молодоженов, образовав вокруг них суматошное столпотворение. Неконтролируемые дети прыгали, стараясь пробиться к любимой преподавательнице Марго, многочисленные бабушки и тетушки тянули букеты в морщинистых руках. Ведущий пытался уговорами и уверениями развести всех: «У вас будет специальное время для поздравлений, проходите к столам». Фурия в пурпурном тоже работала профессионально – уводила пожилых родственников по одному-двое, указывала детям на вынесенный шоколадный фонтан.