– Спасибо, – тихонько прошептала Габби, и Джейн тепло ей улыбнулась.
Девочки отстранились друг от друга, одновременно поглядели на Ника и Оливера. Габби отметила, что они оба несколько враждебно смотрели на Джейн пристальными взглядами, словно в эту минуту она вдруг нанесла им личное оскорбление одним своим присутствием. Джейн тоже это заметила, немного побледнела, но не растерялась, гордо вскинула голову, и твердым голосом произнесла:
– Между прочим, мы с Нэнси побили того тупого мальчишку.
В наивных огромных глазах Ника мелькнуло уважение, он робко улыбнулся девочкам, но быстро принял свой смешной суровый вид, когда Оливер ударил его острым локтем в бок и качнул головой, как бы предупреждая, что делать этого не стоит. Сам Оливер скрестил руки на груди и продолжал холодно посматривать на Джейн, ни капельки не впечатленный ее фразой. Подумаешь! Он миллионы раз попадал в драки и кого-то бил. Еще чаще выходило, что это его били, а он отбивался, но не суть. А вот эта Джейн… То, что про нее говорили…
– Оливер, – нетерпеливо позвала его Габби, прерывая поток мрачных размышлений мальчика, заглядывая ему в лицо, своими большим темными влажными глазами, которым просто невозможно было сопротивляться, – вы же нашли Генри? Где он? Как себя чувствует? Рассказывайте!
Мальчишки, переглянулись, затем в полном молчании отвели Габби и следующую за ней по пятам, к их неудовольствию, Джейн подальше от дверей столовой, чтобы лишние уши не могли подслушать. Они завели девочек в пустой кабинет, заваленный сломанными стульями, столами и прочим хламом, которым давно никто не использовался. Все четверо уселись на грязный пол, не боясь измазаться, и Оливер, взяв на себя роль главного рассказчика, невидящим взглядом уставился перед собой, и ровным голосом начал говорить.
Он рассказывал, как их с Ником сильно избили, из-за чего он на несколько часов потерял сознание. Как затем, когда он пришел в себя, они нашли Генри в кладовке и тот бредил, не приходя в себя. Как отвели его к Уэнди, и доктор Стэнфорд вправил ему сломанный нос, а после они всю ночь сидели у его кровати.
Рассказ его вышел долгим и очень тяжелым. Габби, слушая мальчика, словно на себе переживала все те моменты, которые им довелось испытать. В глазах ее щипало, но слез больше не было. Она чувствовала огромный прилив симпатии к Нику и Оливеру, которые хоть и казались беззащитными, но не побоялись, встали на сторону ее брата, помогая ему, были с ним в ту трудную минуту, когда она не смогла.
«А главное, у Тео сейчас все хорошо, – подумала девочка, чувствуя немного облегчения. – Ему помог доктор, он в порядке, и совсем скоро, когда он узнает их с Джейн план, он разберется с этим гадом Томом!».
– Генри сказал нам подойти к комнате Уэнди после занятий, – словно со стороны раздался голос Ника. – И тебе тоже, Нэнси. Там мы всё обсудим.
– Мы подойдём, – кивнула головой молчавшая все это время Джейн. Она сидела, поджав колени к груди и положив на них голову. Ее глаза были полны сочувствия и понимания, направленного на мальчишек.
Оливер кинул на нее неприязненный испепеляющий взгляд.
– По-моему, тебя никто не приглашал!
В ту же минуту в комнате наступила абсолютная тишина. Ник и Габби уставились на Оливера во все глаза, а Джейн смутилась, покраснела от обиды, и опустила голову, стараясь ни на кого не смотреть.
– Что ж… – тихо произнесла она, не договаривая, поднялась на ноги, отряхивая подол платья от прилипшего к нему мусора и пыли. Затем послала Габби слабую улыбку, и заправив растрепанные волосы за уши, развернулась к выходу.
«Она не может уйти! – мелькнула в голове Габби быстрая яростная мысль. – Она придумала наш план, помогла мне и поддержала. Она невероятно крутая и то так как с ней разговаривает Оливер просто ужасно!».
Габби резко вскочила, кинулась к Джейн, догнав ее у двери. Схватила за руку, удерживая на месте, а после обернулась, упрямо выпятив подбородок, решительно посмотрела на мальчишек.
– Я приглашаю Джейн, – уверенно сказала девочка. – Она пойдёт с нами!
Лицо Джейн просветлело. Она взглянула на Габби благодарным, полным радости и неверия взглядом, сильнее сжала ладонь новой подруги. В этот момент они обе разом осознали, что дружба, которая между ними завязалась, будет по-настоящему искренней и крепкой, и выдержит все те препятствия, которые еще обязательно выпадут на их долю.
Оливер с Ником недовольно покосились друг на друга, как будто пытались определить, как им поступить дальше. И хотя Габби они оба очень нравились, казались милым и забавными, сейчас девочка чувствовала злость на мальчиков, за их пренебрежение к Джейн, была уверена, что Тео, в отличие от них, ни за что бы так бы не поступил. Что такого Джейн сделала? И какое право они имели судить ее?
– Но Нэнси, – осторожно начал Ник. – Она же…
– Это не обсуждается, – перебила его Габби, давая понять, что спорить с ней бесполезно. Она приняла решение, и от него не отступится. – Джейн моя подруга.
Все четверо замерли, в полной тишине разглядывая друг друга. За дверью слышался топот ног спешивших на занятия ребят и их громкие голоса, стук небольших каблучков миссис Дженкинсон, которая громко отчитывала какого-то мальчишку, забравшегося в девчачий туалет, звонкий смех и шуршание крыс, которые попискивали и, не боясь, пробегали по комнате.
Наконец, Оливер тяжело вздохнул, провел ладонями по лицу и устало потер переносицу. Только теперь Габби обратила внимание на то, что глаза у него были покрасневшими, опухшим от недосыпа, и под ними залезли огромные фиолетовые мешки, да и в целом мальчик выглядел очень неважно.
– Хорошо… – побеждено сказал Оливер. – Давайте после занятий, мы встретимся около лестницы и пойдем к Генри.
– Отлично, – Габби кивнула. – Тогда до встречи у лестницы.
Она помахала свободной ладонью, и вместе с Джейн, все также держась за руки, они двинулись к выходу из кабинета. Джейн при этом успела оглянуться, послав ребятам самодовольную улыбку, от которой у Оливера едва не заскрежетали зубы.
– Не нравится мне это всё, – мрачно произнес он, когда за девочками захлопнулась дверь. Вскочил на ноги, и заходил по комнате, задумчиво нахмурившись, смотрел перед собой, прокручивая в голове последнюю улыбку рыжей. Эта девчонка невероятно его бесила. Не зря же все говорили про нее и Тома. Она могла оказаться настоящей психопаткой. И то, как она с легкостью втерлась в доверие наивной малышки Нэнси, готовой ее защищать, и их дурацкий план…
– Что всё? – спросил Ник.
Наклонив голову и высунув кончик языка, он сосредоточенно выводил пальцем узоры на пыльном полу. Ник любил рисовать, и если он находил бумагу и карандаш, то мог часами, не отвлекаясь на поход в столовую или сон, заниматься рисованием, и это у него, кстати, неплохо получалось. Уэнди хранила несколько его рисунков в своем альбоме и всегда с улыбкой говорила, что однажды Ник станет великим художником.
– Что тебе не нравится? – снова задал вопрос Ник. Поднял голову, с любопытством глядя на Оливера.
– И эта Джейн, и то, что у них там есть какой-то план, и то, что они с Томом разговаривали. Какой, блядь, у них может быть план?
Оливер взмахнул руками, и с отчаянием запустил ладони в волосы, дергая за них, желая привести мысли в порядок и успокоиться, но понимая, что у него это выходит из рук вон плохо.
– Они явно не просто так разговаривали с Томом, – задумчиво произнес Ник, постукивая пальцами по своему колену. – Мне кажется, Джейн что-то задумала. Чёрт знает, что у неё на уме.
Оливер был склонен с ним согласиться. Рыжая действительно могла придумать все что угодно, слухи про нее ходили разные, и она ни один из них не опровергла.
– Выясним все, когда придём к Генри, – принял решение мальчик. – Джейн не внушает мне доверия, тем более она раньше путалась с Томом, но Генри выведет ее на чистую воду.
Ник покивал головой, затем встал и отряхнул колени.
– Ладно, – сказал он со вздохом. – Пошли тоже на занятия. Не хочу, чтоб мистер Спаркс на нас опять слюной брызгал.
И мальчишки с тяжелым сердцем, полные тревожных размышлений, поспешили на ненавистные им уроки, хоть и понимали, что сосредоточится на них ни у Оливера, ни у Ника точно не получится.
***
Через несколько часов, когда занятия были закончены, Габби и Джейн, как и договаривались, торопливо подошли к лестнице, встретившись там с уже поджидавшими их хмурыми Оливером и Ником. Переглянувшись, все вчетвером кинулись к комнате Уэнди.
Габби сгорала от нетерпения увидеть Тео. Она бежала впереди всех, перепрыгивая ступеньки и не оглядывалась, чтобы проверить, успевают ли за ней друзья. Сердце ее гулко стучало, в боку кололо, а дыхание перехватило, но останавливаться она не собиралась. Девочка всю ночь и полдня мучилась от ожидания, желая немедленно увидеть брата, и сейчас, когда их отделяли друг от друга какие-то жалкие ярды, больше не могла терпеть. В считанные минуты подлетев к комнате медсестры, Габби, не заботясь о том, чтобы постучать, распахнула дверь настежь, и замерла, открыла рот глотая им так нужный в этот момент воздух, огляделась по сторонам. Тео она заметила почти сразу же, и при его виде отчего-то потеряла всю свою решимость.
Он сидел в кресле, у небольшого открытого окна, положив на колени потрепанную книгу с пожелтевшими от времени страницами. Легкий ветерок трепал нежно-розовые занавески за его спиной, слышались голоса ребят, которые решили выйти на прогулку. Тео с мрачным видом перелистывал страницы, слегка дрожащими пальцами и хмурил брови, беззвучно шевелил потрескавшимися губами, читая текст. Его длинный нос закрывала сероватая повязка, лицо выглядело опухшим, а темные кудри были полностью острижены
Габби издала сдавленный писк, прикрыла ладошками рот, во все глаза с ужасом рассматривала брата. Она слышала, как за ее спиной в коридоре нервно топтались Джейн, Ник и Оливер, однако войти в комнату и пропустить друзей от чего-то не могла. Тео и раньше участвовал во многих драках, получал ссадины и царапины, ходил с синяками под глазами, но в настолько плохом состоянии девочка видела его впервые, и оказалась к этому не готова. Она почувствовала, как ее заполняет новая волна ненависти и ярости, направленная Тома.
– Генри… – слабым голосом, тихонько позвала Габби брата таким непривычным именем.
Он, услышав ее голос, резко вскинул голову, вскочил на ноги, отчего книга с хлопком упала на пол, но он даже не обратил на это внимания. Сделал один шаг в сторону Габби и замер, внимательно вглядываясь в ее маленькое бледное лицо. Его глаза заблестели, а на губах появилась слабая кривоватая улыбка, и это послужило своего рода толчком для девочки. Она всхлипнула, чувствуя, как снова щиплет в глазах от непролитых слез. Она бегом кинулась к Тео, обнимая его за шею, и крепко к нему прижалась всем своим худеньким подрагивающим телом.
Тео поморщился от боли, вызванной ее крепкой хваткой, закусил губу, старательно сдерживая стон, но отпускать от себя Габби был вовсе не намерен. Он обхватил руками ее за талию, лбом прижался к ее плечику и закрыл глаза, вдыхая родной запах. Сейчас, когда он наконец держал ее в своих руках, чувствовал настоящее облегчение, как будто и не было тех ужасных четырех часов, когда он не находил себе места. Несмотря на запреты Уэнди, он нервно бродил по ее комнате, превозмогая невыносимую боль во всем теле, порывался даже сбежать на поиски сестренки, только бы поскорее убедиться, что с ней всё хорошо, и этот ублюдок даже пальцем ее не тронул. «У тебя прелестная сестренка, чудила – продолжало звучать в его голове, словно играла заезженная пластинка, от которой он был не в силах избавиться, как бы не старался это сделать. Мальчик понимал одно: если Том что-то сделает с Габби, Тео его убьет.
Он осознавал это так же чётко, как и то, что трава на самом деле зеленая, а небо голубое. Он считал, что ему хватит на это духу, да и в целом, как ему казалось, избавлять мир от таких мразей, наверное, даже правильно. Отец наверняка сказал бы, что есть более гуманный способ наказать паршивого человека, но Тео часто расходился с ним во мнениях, а за младшую сестренку, единственного оставшегося родного человека, можно и запачкать руки кровью. Тео приподнял голову, и они с Габби чуть отстранились друг от друга, но по-прежнему не спешили расцеплять объятий.
– Твоё лицо, – тихонько пробормотала Габби, осторожно коснулась ладонью синяка на его щеке, но быстро убрала руку, когда он, не сдержавшись, зашипел от боли. – Боже мой! Это так ужасно! Я всё знаю, Ник и Оливер мне рассказали.
Она шмыгнула носом, посмотрела на него покрасневшими глазами. Тео погладил ее по растрепанной макушке, снова улыбнулся, надеясь показать, что он в порядке, хоть и не особо верил, что у него это получится.
– Всё в порядке, Га… Нэнси, это обычный синяк, – хрипло произнес мальчик, и мысленно укорил себя за неосмотрительность. Еще не хватало, чтобы из-за своего постоянного беспокойства, он забыл всю их легенду.
Габби на это только всхлипнула и сильнее расплакалась, уткнулась головой ему куда-то в шею, избегая взглядов друзей, которые замерли в дверях и смущенно переглядывались.
– Ну всё, всё… – Тео нежно похлопал ладонью по спине сестренки, больше всего на свете желая, чтобы она скорее улыбнулась и хотя бы чуть-чуть повеселела. Он немного отстранил ее от себя и, осторожно приподняв пальцами ее голову за подбородок, заглянул в глаза. – Эй! Не вешай нос!
Он щелкнул Габби по ее аккуратному милому носику, от чего она смешно поморщилась, легонько ударила кулачком по его плечу, и наконец, слабо улыбнулась своей очаровательной солнечной улыбкой, доставшейся ей от мамы. Тео неожиданно вспомнил, как отец однажды рассказывал, что именно в эту улыбку влюбился, когда впервые увидел Грейс Кинг, юную смешливую девушку, которая бесстрашно полезла на дерево, чтобы достать для маленькой девочки ее застрявшего в листве ярко-оранжевого летучего змея.
«Достать-то она его смогла, – с любящей и какой-то грустной улыбкой рассказывал отец, – да только когда спускалась, зацепилась подолом платья за сучок, попыталась его снять, но не удержалась упала и умудрилась сломать ногу. Я, тогда как раз проходил мимо, спешил на встречу с друзьями, а когда увидел ее…– на этих словах, лицо отца засветилось чистым восторгом, будто бы помолодело на несколько лет и он снова стал тем милым юношей, влюбившимся с первого взгляда. – Представляете, она ведь даже не заплакала, увидела меня и улыбнулась, показывая свои очаровательные ямочки, а я сразу же понял, что пропал. Целый час нес ее на руках в больницу и потом каждый день навещал. Я ведь больше и думать ни о чем другом не мог, только о ней, о моей Грейс».
Сердце Тео рухнуло куда-то вниз. Мысли об отце и маме приносили ему невыносимую боль, гораздо сильнее той физической, которую он чувствовал из-за сломанного носа и гематом по всему телу.
– Дай-ка вытру, – сказал он тихо, потянулся и стер мокрые дорожки слез на ее щеках. А Габби, пристав на цыпочки, поцеловала его в щеку, а затем снова крепко обняла. Так они и стояли некоторое время, наслаждаясь теплом и уютом, которые получали, когда были вместе. Только они вдвоем остались друг у друга, и поэтому Тео, во что бы то ни стало, обязан сдержать последнее обещание отцу: они с Габби всегда будут держаться вместе.
На это раз она первой от него отстранилась, сделала шаг назад, потерла ладонями глаза и оглянулась на друзей, которые так и продолжали тихонько стоять у дверей.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – бодрым голосом сказала она Тео и призывно помахала рукой. – Джейн, иди сюда скорее. Генри, это Джейн, я тебе про неё рассказывала.
Только сейчас за спинами Оливера и Ника Тео заметил невысокую круглолицую девчонку, которая, стоило ее позвать, вышла вперед, пихнув при этом Оливера плечом, остановилась возле Габби и наклонила голову, с неким любопытством разглядывая Тео.
Он тоже внимательно посмотрел на нее и, сам того не желая, отметил, что она вообще-то была чертовски симпатичной. Не типичной красоткой, каких в его школе было полно, и на каких они с Уэсли любили пялится, обсуждая с какой из них они бы переспали, но очень привлекательной. Он даже не до конца понял, что такого в ней было, но отчего-то в этот момент никак не мог отвести от нее глаз. Быть может, дело было в ее волосах, длинных и огненно-рыжих, спускавшихся ей до поясницы, или в ее серовато голубых живых глазах, сияющих каким-то бесноватым блеском, а может, его привлекли ее пухлые красиво очерченные розовые губы и ладная тонкая фигурка с уже сформировавшимися плавными изгибами. Тео не знал, но вдруг подумал, что она возможно и сама этого еще не осознавала, но было в ней что-то пылающее и яркое, заставляющее смотреть только на нее.