Так оно и вышло. Подъехали мои, утка была должным образом продемонстрирована, и мы покатили назад, на свою базу. Там нас уже ждал хорошо накрытый стол. Опять водка, разносолы, рассказы про охоту вообще и про сегодняшние приключения в частности. Дали выступить и мне. Я рассказал о своей стрельбе и только тут почувствовал, что окончательно счастлив. Охота удалась даже только из-за одного добытого мной трофея. Вскоре мы нырнули в постели и забылись коротким, но крепким сном. Утром нам предстояло идти на новую охоту.
С утра встали очень рано. В сущности, в эту ночь мы проспали всего три-четыре часа. Вышли на двор. Было зябко, даже просто холодно. Ведь был уже октябрь.
Оказалось, что в этот раз мы поедем на лодке на саму Припять, охотиться в плавнях. Надо же, каждый день новый вид охоты! Вот это хозяева нам попались! Какие молодцы. Устроили такую охоту, что каждый раз мы попадали в новую обстановку. Все это мне нравилось все больше и больше.
Местные хитрецы наловчились очень изящно выплывать к реке. Домик стоял на довольно большом расстоянии от нее. Но от дома к большой воде вился ручей. Местные жители не поленились и хорошо углубили его. В результате получился небольшой канал чуть ли не в километр длиной. Лодку можно было спокойно держать дома. Молодцы, одно слово.
Мы забрались в «казанку», хозяин стал толкать ее шестом, и мы двинулись в сторону реки. Поначалу лодка часто цепляла за дно. Один раз даже пришлось из нее вылезать. Наконец дернули за шнур, мотор заревел и мы полетели. Должен сказать, что «казанка» шла по извилистой протоке, которая была не намного шире ее самой. Все время казалось, что сейчас мы на полном ходу вылетим на берег. Этого однако так и не произошло. Хозяева знали каждый изгиб своего ручья и каждый раз ловким маневром сворачивали куда надо. Все это напоминало спуск на горных лыжах в условиях плохой видимости. Резкие повороты направо и налево чередовались с калейдоскопической скоростью. Однако все в конце концов окончилось успешно, и наша «казанка» вырвалась на саму Припять. Я не исключаю, что, когда наши хозяева плавали тут без гостей, они проходили ручей не на такой бешеной скорости. А тут, похоже, решили показать столичным гостям настоящий класс. И показали, без сомнений. Одно это уже тянуло на хорошее приключение.
Шикарная река эта Припять! Я в своей жизни видел разные реки, но эта была особой. Она довольно широкая, метров двести. Течение быстрое, даже стремительное. А берега песчаные, высокие. На них зелень, но немного. В отдельных местах встречаются густые заросли. Извилиста Припять до невозможности. Виляет и виляет, а песчаные косы тут же сменяются обрывистым берегом. Совсем неожиданно было увидеть на этой быстрой реке самоходную баржу. Я поначалу совершенно точно осознал, что вот сейчас эта баржа на полном ходу выскочит на берег. Этого однако не произошло. Баржа плыла по реке еще быстрее, чем течение, и очень ловко маневрировала. Пируэты тысячетонного гиганта выглядели совершенно сюрреалистичными. Тут я ощутил Припять во всем ее величии. Хотел бы я тут жить! Правда, тотчас на ум пришла и другая мысль: «Такие сказочные места, а их загадили радиацией!»
Вскоре по реке нам навстречу прошел и корабль на подводных крыльях. Одно слово, оживленная судоходная магистраль. Рулевой на моторе направил нашу лодку против течения. Через какое-то время меня с Борисом высадили на правом берегу и сказали, что придут через несколько часов. Мы дождались, когда лодка отойдет, и зарядили свои ружья. Предполагалось, что мы будем тут стоять и ждать, когда на нас что-нибудь налетит.
Стояние наше на берегу продолжалось довольно долго, но уток не было видно и в помине. Наконец эта история нам надоела. Решили пройти немного в сторону от реки. Вдруг утки сидят в каких-то лужах или просто в траве? Поднимем их на крыло и тут-то и ударим! Но уток не было видно и там. Мы с Борей расслабились, просто шли дальше и мирно между собой беседовали на какую-то отвлеченную тему. Справа от нас тянулась заросшая травой канава метров пятнадцать шириной. Вдруг на той стороне громко взлетела утка и, оглушительно хлопая крыльями, потянулась прямо над канавой вдоль кустов, вперед от нас. И я, и Борис вскинули свои ружья и выстрелили почти одновременно. Утка замертво упала на ту сторону канавы.
Вообще-то мне показалось, что я выстрелил пораньше и попал. Но тут во мне стали играть всякие посторонние чувства: «Борис только что купил ружье, еще не успел стать настоящим охотником, эта утка будет ему приятна!» И я стал твердо настаивать, что это именно он попал. Сделал я это видимо довольно топорно — Борис чуть скривился, не желая получать подачки. Хотя какая подачка? Даже если я выстрелил на долю мгновения раньше, он тоже попал по этой утке. В общем, я продолжал настаивать, и Боря наконец сдался. Он разделся и поплыл через канаву. Через несколько минут он вернулся с уткой в руке. На спине у него однако расплылось огромное черное пятно, похожее на нефтяное. Он взялся его оттирать, а я почувствовал себя вдвойне неудобно. Мало того, что грубо всучил утку. Теперь еще получается, что я не захотел лезть в грязную воду. Впрочем, через несколько минут все забылось, а трофей был при нас. Все-таки мы настоящие охотники!
Кстати, мы не преминули померить у этой утки уровень радиации. Когда я сюда ехал, то предполагал, что именно утки могут быть радиоактивными. А как же иначе? Они едят рыбу, которую смогли схватить. То есть полудохлая от облучения рыба — самая их добыча. Кроме того эти утки щиплют разную травку. А она тоже носитель радиации. Так что уток я мерил, что называется, дрожащей рукой. Но к моему удивлению дозиметр не показал никакого превышения уровней радиоактивности. Более того, у уток вообще почти не было радиоактивного фона. Что меня, с одной стороны, немало порадовало. А с другой стороны, я так и не понял, как такое получилось: все вокруг радиоактивное, а утки — первозданно чистые.
Прицепив добычу, Борис и я пошли опять к реке. Моторки не было, мы разлеглись на берегу и стали любоваться окрестностями. Вокруг было просто прекрасно. Ясно светило солнце, по Припяти время от времени проходили разные суда. Спешить было решительно некуда.
Наконец появилась и наша «казанка». Мы сели и отправились вниз по реке, не преминув при этом похвалиться добычей. Когда уже подъехали к нашей протоке, хозяин вдруг предложил заскочить на моторке в еще один небольшой заливчик. Борис отказался, он, кажется, уже наелся досыта этой охотой на сегодня. Да к тому же, видимо, не было у него в крови той сумасшедшей охотничьей заядлости, как у меня. Мы расстались — Боря пошел берегом к нашим, а мы вдвоем рванули на другую сторону.
Зашли с ходу в заливчик, но там дичи не было. Моторка быстро летела вглубь и вошла в извилистую, достаточно глубокую протоку, скрытую издали от глаз. Хозяин предупредил, чтобы я был наготове, и на полной скорости мы полетели вглубь. Головоломный слалом продолжался довольно долго. Наконец мы выскочили на более или менее открытое пространство. Вдали, метрах в шестидесяти поднялась стайка чирков. Я приложился и ударил раз, другой, третий. Все мимо! Чирки полетели, я все давил на курок, но ружье не стреляло. «Что же ты?» — оглянулся хозяин. Я что-то буркнул, что было далековато. На самом деле меня подвело собственное жлобство. У меня помимо хороших импортных патронов в пластиковых гильзах было также много картонных, доставшихся мне «на халяву». Их же тоже надо было использовать! Однако эти патроны были стендовыми, снаряженными ослабленным зарядом пороха. В моем автомате их отдачи подчас не хватало, чтобы передернуть затвор. Именно это произошло и сейчас. Третьим в магазине лежал именно такой картонный патрон. Сам-то он выстрелил, но энергии отдачи на перезарядку не хватило. Я с отвращением вытащил из патронника стреляную картонную гильзу и кинул ее в воду. Учит нас жизнь, учит, что фраера губит жадность, а мы все никак не усвоим этот урок.
Пока мы тут крутились, кувыркались да стреляли, мотор наш заглох. Хозяин начал его вертеть. Все без толку. Осмотр показал, что почему-то вдруг лопнул короткий шланг бензопровода. Начался ремонт. Я понимал, что без запчастей можно так ковыряться довольно долго, и все равно ничего не выйдет. А запасного шланга как раз и не было. Поэтому я взял шест, лежавший внутри, и стал им толкать лодку. Та неспешно двинулась назад по протоке.
Толкая «казанку» шестом, я вдруг почувствовал особое удовольствие. Так водить лодку в свое время научил меня еще отец. Мы вдвоем с ним плавали на плоскодонке. Он стоял на носу с ружьем, а я потихоньку толкал нашу посудину с помощью длиннющего шеста. Это довольно непростое дело. Шестом надо упереться в дно водоема почти вертикально, а потом толкать его назад постепенно и как бы уводя под дно лодки. Только тогда она будет идти прямо.
Именно так я и стал толкать нашу «казанку». Поначалу она норовила развернуться и зацепить носом берег. Тогда я стал толкать помедленнее, и поаккуратнее. Хотелось показать хозяину, что я тоже не лыком шит. Он однако не обращал на меня внимания и довольно озлобленно возился со своей поломкой. Несколько раз он пытался завести мотор, но безуспешно.
Так это плавание продолжалось часа два. Расстояние, которое мы пролетели на моторе в одно мгновение, оказалось очень длинным для плавания на шесте. Впрочем, я и не спешил. Наконец вдали показалась сама Припять. Я вышел из протоки. Одновременно хозяин опять стал остервенело рвать стартовый шнур. Мотор вдруг завелся, заревел. Я даже расстроился. Хотелось дойти на шесте до самого дома. Вот бы все увидели, какой я герой. Мальчишка во мне буйствовал в полной мере. Но мой партнер по охоте был другого мнения. Он направил наш корабль поперек Припяти, мы заскочили в знакомый мне узенький канальчик и вскоре были уже дома.
Оказалось, что наших на месте нет — куда-то они отъехали. Пришлось перейти в один из соседних дворов, куда и предполагался приезд всей нашей шатии-братии. Это был особый двор. Особенность его заключалась в том, что он был засыпан хорошим белым гравием. Мы в предыдущий день уже заходили сюда, и наш дозиметр показал на этом гравии фон до тридцати миллирентген в час. Хозяева дома среагировали на это очень спокойно. Они все знали про гравий и его радиацию. Но уж очень он где-то заманчиво лежал без присмотра. Вот они и покусились на него, невзирая ни на какие рентгены.
Я зашел во двор и сел на лавочку, стоявшую рядом с домом. Надо было переобуться. Где-то я успел опять зачерпнуть воды в свои сапоги. Неторопливо снял их, содрал мокрые носки и тщательно их отжал. Но одевать их и засовывать мокрые ноги назад в сапоги совсем не хотелось. Я решил дождаться нашей машины и залезть в нее босиком, прямо с лавки.
Через какое-то время подошла и моя Вера. Мы разговорились с хозяевами. Они стали хвалиться своим хозяйством. Рассказали о своих кроликах, которые бегали туда и сюда прямо под ногами. Женщина для убедительности даже схватила одного здоровенного кроля, чтобы показать нам. Он видимо решил, что пришел его последний час, и отчаянно и очень резко заорал. Мы с Верой просто подскочили на месте — никто из нас раньше не слышал, чтобы кролики так пронзительно верещали.
Потом хозяева наперебой стали нас угощать местными овощами и просто стали навязывать нам авоську с огурцами. Мы отбивались как могли. Ясно, что мне не хотелось рисковать. Съел лишний огурчик с таких грядок, а потом будешь думать, отчего вдруг что-то заболело! Хозяева продолжали настаивать, и я понял, что для них навязать эту авоську означало, что мы как бы признаем, что и тут можно жить, что огурцы не радиоактивные. Несмотря на неловкость всей этой ситуации мы все-таки как-то отбоярились от всех этих огурцов с помидорами.
Наконец подъехал и Боря. Мы стали прощаться с хозяевами этого дома. Ребята погрузили вещи в машину, и в конце концов я решил, что пора грузиться и мне. Однако наш «Жигули» стоял далековато от моей лавочки, метрах в двух. Я для начала с размаху забросил в открытую заднюю дверь свои сапоги с носками, а сам осторожненько шагнул босиком по гравию и успешно забрался на заднее сидение. Мы простились с кролиководами и поехали опять к прежним хозяевам — пировать. Тут же машине я вытащил дозиметр и приложил к своим голым подошвам. Тридцать пять микрорентген! Я аж подскочил. Ничего себе — сделал всего два шага босиком по белому гравию! Радиоактивному.
Все вошли в дом и уселись за накрытый стол обедать. Я же рысью кинулся в ванную комнату. До этого я заходил туда мало, только руки вымыть. Вода из крана текла только ледяная, плескаться в ней совсем не хотелось. Теперь же, хочешь не хочешь, а надо было смывать подхваченную радиацию. Я схватился за мыло. Дело однако оказалось совсем не простым. Я уже намыливал ступни ног наверное двадцатый раз, а дозиметр упорно показывал свое. Всего два шага по чертовому гравию!
В целом пришлось так мылиться и купаться в ледяной воде более часа. Замерз я смертельно. Наконец прибор стал показывать где-то в районе восемнадцати. Я не выдержал, махнул на все рукой и пошел к столу. Водка оказалась как нельзя кстати. Говорят, что она тоже помогает против радиации. Неясно только как. Будем считать, что помогает.
Поездка на Припять особенно запомнилась мне именно этим гравием. Стрельба и в целом охота были, конечно, приятным занятием, но не самым ярким. Рассеянная же по земле и по людям радиация впечатляла посильнее. Как они тут живут? Неужели все или почти все смертники? Тогда мне именно так и показалось, хотя из научных источников я знаю, что угроза погибнуть была все-таки не стопроцентная, хотя и достаточно высокая.
Ахтуба. И автомобильные приключения
— А не поехать ли нам на Ахтубу? — с этими словами Володька Власов вдруг обратился ко мне. Произнося эти слова, он одновременно поднял со стола рюмку с водкой, сделал ею в воздухе жест в мою сторону и, слегка пригубив, вновь поставил назад.
— Это куда-куда? — от неожиданности я даже слегка опешил. Вообще-то, мы устроили это застолье вовсе без повода. Просто решили пообщаться семьями. И вот я заехал к нему в гости посидеть и между делом поговорить о жизни. Никаких планов договариваться о выезде куда-то на охоту или рыбалку у меня вовсе не было. Так что заданный мне вопрос точно застал меня врасплох.
— На Ахтубу! Так называется один из рукавов Волги ниже Волгограда. Если река впадает в Волгу, то это приток Волги. А если сама Волга разделяется на несколько рек, то это рукава.
— Не нужно ликбеза. Я не малограмотный, знаю, чем отличаются притоки от рукавов. Представь себе, также знаю, что существует такой рукав Волги Ахтуба. И даже знаю, где он расположен. Я спрашиваю, почему именно туда? Это ведь далеко. Значит, в отпуск?
— Объясняю, — тут Володька воспользовался моим собственным любимым ораторским приемом. Именно я люблю использовать слово «объясняю», которое косвенно предполагает, что мой собеседник не понимает чего-то очевидного. В общем, это скрытый намек на то, что я — умный, а собеседник — недостаточно умный.
— Есть несколько причин, — продолжил Власов. — Во-первых, я туда уже ездил и знаю, куда и как надо заезжать. Во-вторых, это богатейший район для охоты и рыбалки. Рядом сама Волга со всей ее рыбой. Мало того. Надо ехать не просто на берег Волги. А на один из так называемых заливных островов. Весной, когда река разливается, такой остров полностью покрыт водой. А потом уровень воды спадает, и остров вновь доступен для посещений. Но из-за этих регулярных заливов-разливов никто на таких островах на постоянной основе не живет. Поэтому там богатейшая фауна и флора.
— Возможна охота?
— Еще как возможна! Внутри островов много маленьких самостоятельных озер. Они полным-полны рыбой. Утка ее жрет в три горла и при этом просто непуганая.
— Да сейчас не охотничий сезон, только начало июля!
— Какое дело! У меня есть одностволка, нигде не числится. Отберут — не очень-то и жалко. Да там некому и отбирать!
Вообще-то, я до этого действительно немало был наслышан относительно этой самой Ахтубы. Так называют не только рукав великой русской реки, но и довольно обширные степные пространства по левому берегу. А вся немудреная местная цивилизация в виде деревень и мелких поселков располагается по правому берегу, вдоль дороги от Волгограда до Астрахани. Но левый берег пуст не только поэтому. Там располагался, да и сейчас, наверное, все еще располагается огромный военный полигон под названием Капустин Яр. Этот полигон известен не только запусками ракет. Именно там происходили довольно необычные события с участием чего-то, очень похожего на НЛО. В результате, как известно, расплавился стальной военный радиолокатор, произошли другие не менее значительные странности. В общем, место было не только пустынным, но и таинственным.