В нашем же случае, как потом выяснилось, был вообще особый брак, нестандартный. Как правило, автолюбители уже знали, какие именно детали — недоброкачественные. И если что, проверяли именно их. Что сделал и я в том случае. Но кто же знал, что тут был особый дефект! Шток, который приводил мембрану бензонасоса в действие, оказался короче, чем требовалось. Поначалу машина ездила как надо. Потом этот шток немножко поизносился, стал еще на пару миллиметров короче. И все! Машина стала ездить не быстрее 80 километров в час. Черт бы побрал этих бракоделов. Ну как можно было на таких машинах ездить в путешествия, подобные нашему? Такой дефект было почти немыслимо обнаружить в пути.
Ехали мы целый день. Впрочем, на такой скорости, с частыми остановками и с постоянными сменами за рулем это было совсем несложно. Наоборот, немного тяготило, что наши машины ползли со скоростью улитки. Я обычно катался на своем автомобиле немного иначе.
Наконец въехали в Волгоград. Я там был впервые. Говорят об этом городе много, особенно упоминая события Великой Отечественной войны. Поэтому у меня заранее сложился образ очень большого города. Уж даже не знаю, почему именно. На самом деле Волгоград оказался вовсе не большим. Вытянут вдоль Волги, это да. Есть какие-то дороги, но машин довольно немного. Мы проскочили город довольно быстро, хотя и не торопились. Может быть, надо было там остановиться, что-то посмотреть? Может быть. Я, правда, знал лишь об одной достопримечательности — Мамаевом кургане. Но это все-таки не столько туристическая, сколько политическая достопримечательность. К тому же нам надо было еще доехать до места и разместиться. До темноты. Так что туризм пришлось отложить до лучших времен.
За Волгоград надо было заехать дальше еще почти на двести километров. Дорога была довольно скучная, вдоль Волги. Это были поселки, городки, которые сменяли пейзажи почти нетронутой природы. Или тронутой — в виде каких-то сельскохозяйственных посадок. В какой-то момент вдоль дороги потянулись бахчи. Арбузы — до горизонта! «Значит, мы въехали в иную климатическую зону», — отметил я про себя. Арбузы радовали глаз. Но никто их не продавал вдоль дороги. Почему-то такая торговля тут не практиковалась. Еще не созрели? Или местные не покупали арбузы в такой форме? Действительно, что тут напрягаться? У всех есть какие-то местные знакомые. Подъехал и набрал сколько надо. Мы еще в этот момент не знали, что нам самим вскоре придется столкнуться с этой арбузной проблемой, причем во вполне нешуточной форме.
Слева от нашей дороги вдали время от времени блестела водная гладь Волги. На самом деле это была не сама Волга, только ее часть — тот самый рукав, который называется Ахтубой. И когда же мы наконец доберемся до цели нашего путешествия? Раньше тут уже успел побывать Володька Власов. Именно он теперь и принимал окончательное решение. Однако он все не давал и не давал нам команды съехать к воде.
Наконец какое-то место ему понравилось. Было оно ничем не примечательное. Какой-то почти поселок. От шоссе налево к нему тянулась обычная грунтовая проселочная дорожка. Что, мы будем раскидывать свои палатки рядом с деревенскими избами?
Тем не менее мы свернули именно тут. Грунтовая дорога сначала шла перпендикулярно к шоссе. Затем она раздвоилась. Направо побежала дорога непосредственно к деревенским домам. А налево дорога изгибалась и шла уже параллельно реке. Именно туда мы и свернули. Прямо как в сказке: направо пойдешь — в деревню попадешь. Налево пойдешь: на рыбалку и охоту попадешь.
Я тем временем отметил про себя, что Власов явно видел эту дорогу в первый раз в своей жизни. Он напряженно вглядывался вперед и не отвечал ни на какие мои вопросы. Верный признак того, что сказать было совсем нечего. Значит, в этом месте он и сам в первый раз. Однако через некоторое время пыльная и неровная дорожка вдруг довольно резко свернула направо, к воде. И метров через двести оборвалась прямо у берега. Что за чудо? Если есть дорога, значит, по ней кто-то достаточно часто ездит. Но куда же он ездит, прямо в воду? Никакого моста видно не было.
Когда мы подъехали поближе, загадка разгадалась сама собой. У берега стоял паром. Это было плавучее средство размером метров десять на десять. Этакий ржавый и помятый железный короб, покрытый сверху досками. Перемещался он с помощью веревки, которая была перекинута на другой берег. Свалиться с него в воду было, что называется, нечего делать.
Действительно, другой берег был совсем рядом, метрах в ста, не более. Но куда же делась вся ширь могучей русской реки? И что это за берег такой так близко от нас? Похоже, все это были еще более мелкие рукава Волги. Скорее всего, без каких-либо названий. И они образовывали целую сеть островов, которые и были нашей целью.
Паром стоял совершенно без присмотра. Мы остановились чуть поодаль, заглушили моторы и вышли посоветоваться. Надо было решать, что делать дальше. Судя по всему, остров, который мы видели с той стороны рукава, был просто огромный. Ни влево, ни вправо не было видно его конца. Да и сама паромная переправа говорила о многом. Значит, для местных жителей был какой-то интерес туда ездить, причем достаточно часто, и, судя по состоянию дороги, даже на грузовых автомобилях.
Мы коротко обсудили ситуацию и пришли к выводу, что такой остров нам подойдет. Даже если там и были какие-то деревенские строения, скорее всего, народу там жило достаточно мало. Значит, остальной остров должен был быть достаточно пустынным. То есть именно то, что нам и было надо.
Пока мы топтались да обсуждали, что делать дальше, вдруг из ниоткуда появился местный житель. Вида он был достаточно живописного. Худой, даже изможденный, весь какой-то скрюченный. Смотрел он на нас тоже необычно. Как-то ему удавалось заглядывать нам в глаза снизу вверх, как это делают собаки. Хотя мы уж точно не претендовали ни на какой особый королевский статус.
Одежка на незнакомце тоже была вполне подходящая, цвета землистого, засаленная и явно давно не стиранная. Если вообще когда-либо стиранная. Я думаю, что если регулярно ночевать под кустом, то любая одежда через некоторое время приобретет именно такой и цвет, и вид.
Обладатель столь примечательной одежды приближался к нам как бы по кривой. То есть было понятно, что он идет к нам. Но он при этом как бы не хотел обозначать, что идет именно к нашей группе. И шел немного в сторону, как бы мимо. Хотя мимо нас можно было идти только в кусты, а там дальше — прямо в воду.
Мы поздоровались с незнакомцем. Тогда он сменил траекторию своего движения и подошел к нам. А у нас была куча вопросов об острове. Какой он, большой, маленький, много ли там жителей, можно ли туда перебраться? И вскоре мы получили все ответы. Хотя незнакомец был, как я уже отметил, вида скорее бомжиного, тем не менее он достаточно складно излагал свои мысли:
— Да, это остров. Там никто не живет, только временный сторож, на лето. Картошку стеречь. Туда грузовик ходит. Иногда за сеном, иногда к сторожу. Туристы, как вы, тоже приезжают, но редко. Сейчас никого нет. Места тут хорошие. Это я на пароме перевожу. А сигареты у вас есть?
Закурив и получив пару сигарет в запас, наш собеседник немного расслабился. Из дальнейшей беседы выяснилось, что именно он заведует паромом. Когда есть колхозные машины, обеспечивает их переправу. А так просто стережет, чтобы никто этот паром, грубо говоря, не спер.
Собственно говоря, дальнейшая линия наших действий вырисовывалась довольно определенно. Воспользоваться паромом и переехать на остров. Найти там подходящее место и обосноваться.
— А можно нам переехать на ту сторону на вашем пароме?
Человек бомжиного вида помолчал. Но было заметно, что он очень даже согласен. Только набивает цену. И не знает, сколько надо попросить, чтобы не продешевить. Наконец он пришел к какому-то выводу:
— Да, я вас перевезу. Бесплатно.
Такого оборота мы никак не ожидали. Как это бесплатно? Все-таки речь шла об использовании колхозного парома не по назначению. Может быть, тут что-то не так? Какая-то ловушка? Но никакой ловушки на самом деле не было. Просто мы столкнулись с необычной для нас психологией сельского жителя. Который, в отличие от горожанина, очень даже запросто может помочь бесплатно. Именно так сельчане чаще всего друг другу и помогают. Другое дело, что в нашей ситуации паромщик явно имел дело с особой категорией граждан — с туристами. Причем с такими, которые будут какое-то время жить совсем рядом. К ним можно будет подойти поговорить, попросить сигаретку. Глядишь, и нальют раз-другой. А деньги что? Потратил, и нет их. Тем более, что много за перевоз тоже не попросишь.
Тут я поймал себя на мысли, что приписывал этому деревенскому простаку слишком сложные рассуждения и расчеты. Скорее всего он действовал и говорил в первую очередь интуитивно. Откуда ему было тут, в такой глуши, научиться сложным межчеловеческим отношениям? Забегая вперед, сообщу, что вот именно тут мы и ошибались. На самом деле перед нами стоял вовсе не деревенский дурак, а очень даже повидавший виды персонаж. Но это выяснилось только потом, через несколько дней.
Переезд занял не более получаса. Володька Власов сам сел за руль своего автомобиля и довольно легко закатился на паром. Там же поместилась и машина Лешки. Паромщик отвязал свое транспортное средство и начал переправу. Действовал он довольно незатейливо — тянул руками металлический трос, который был закреплен как на нашем, так и на том берегу. Трос был довольно гладкий, но для порядка паромщик надел холщовые перчатки. Через пару минут мы поняли, что скорость нашего переезда напрямую зависит от того, как сильно тянуть за трос. И все вместе, не сговариваясь, вцепились в него. Дело сразу пошло намного лучше. Наш паром сразу побежал повеселее и наконец ткнулся в другой берег.
Обе машины съехали на землю без проблем. Перед нами расстилался довольно большой луг. На нем находилось несколько стогов сена, а на другой стороне были видны вполне высокие и густые деревья. Со слов паромщика выходило, что частично колхозные машины перевозили сено именно отсюда. А когда созревала картошка, то и ее. По лугу вилась довольно накатанная грунтовая дорога, что меня немного удивило. Как часто можно было ездить сюда за сеном? Ну, раз в две недели, в лучшем случае. А за картошкой и вовсе сезон еще не подошел. А дорога была накатана так, как будто по ней разъезжали чуть ли не каждый божий день.
Впрочем, я не стал грузить себя этой загадкой. Мы просто покатили по этой дорожке — куда приведет, туда и хорошо. Поначалу она петляла между стогов. Потом стала заметно менее накатанной. В конце концов превратилась в две едва заметные промятины в траве. Все, стоп, дальше дороги не было. Мы уперлись в небольшой лесок на другой стороне луга. Надо было решать, что делать дальше.
Короткий осмотр показал, что впереди, немного справа, находится картофельное поле, о котором упоминал и паромщик. Судя по всему, прямо по его левому краю можно было осторожно проехать на наших машинах. Явной дороги тут не было. Однако было достаточно места для проезда по относительно узкой полоске заросшей травой земли. Полоска была, судя по всему, относительно ровной. А за полем и перелеском, насколько мы поняли со слов паромщика, уже было недалеко и до большой воды.
Мы топтались у края поля и обсуждали, что делать дальше. Наши переговоры были прерваны однако появлением еще одного местного персонажа — сторожа картофельного поля. Он действительно должен был находиться где-то здесь. Но его шалаша с нашей позиции видно не было. Однако он сам первый нас увидел и направился прямо в нашу сторону.
По виду он не сильно отличался от паромщика. Тоже довольно затрепанная одежда. Разве что был он не таким изможденно худым. А может быть, его худоба не была так заметна из-за невысокого роста. К тому же возрастом он явно превосходил паромщика. Я бы дал ему хорошие лет пятьдесят, никак не меньше.
Обратился он к нам одновременно и просто, и с какой-то непосредственностью. Ей-богу, мне даже на миг почудилось, что это был какой-то ребенок, а не пожилой уже человек. Его разговор по характеру подходил скорее подростку. Впрочем, такой разговор без каких-либо обиняков нас вполне устраивал.
Мы честно и прямо сказали, что хотим остановиться на берегу и намерены заняться ловом рыбы. Где тут подходящее место и как туда проехать? Сторож повернулся и махнул рукой вдоль своего поля. Получалось, что мы верно присматривались к той самой полоске земли вдоль посадок. По его словам, именно по ней и можно было проехать на другую сторону острова. Именно там можно было найти и подходящее место для нашего лагеря.
Хотя мы и получили исчерпывающее описание, как проехать дальше, однако не спешили к своим машинам. Володька Власов совершенно правильно завел со сторожем общий разговор о жизни, о работе, о картошке и колхозе. На острове этот самый сторож был, что называется, полноправным представителем своего колхоза. То есть своеобразной властью, если выражаться официальным языком. Видимо, с ним было полезно наладить неформальные отношения. На всякий случай. Дальнейшие события показали, что вообще-то это было совсем излишним. Мы приехали не браконьерничать, а просто отдыхать. Местных властей нам бояться было совсем незачем. А вот навязчивых друзей мы могли обрести очень даже запросто.
Картофельное поле осталось сзади. Перед нами не было даже намека на какую-либо дорогу. Но оказалось, что земля тут была по всем направлениям довольно ровной. Высокая трава скрадывала поверхность земли. И поначалу нам казалось, что тут можно запросто въехать в какую-нибудь яму. Но ям никаких не было. А если раньше и были, то их, похоже, полностью затянуло илом после весеннего паводка. Ехать можно было в любом направлении.
Еще метров восемьсот, и мы проехали очередную группу старых деревьев. Видимо, они как-то ухитрялись пережить каждое ежегодное затопление, если уж стояли тут хороших лет пятьдесят. В результате образовалась вереница довольно живописных полян, украшенных этими деревьями с раскидистыми кронами.
За деревьями мы почти сразу выскочили на берег Волги. Володька притормозил, и нашим глазам открылась величественная картина. Водная гладь простиралась почти до горизонта. Волга медленно, но уверенно катила свои воды к Каспийскому морю. С того места, где мы стояли, открывался почти весь берег нашего острова. Места тут были действительно самые туристские. Берег был частично высоким, а частично низким, в виде широкого песчаного пляжа. То есть на песке можно было загорать и купаться. Левее, вдали виднелся еще один остров, весь заросший лесом и расположенный параллельно нашему. Похоже, он был повыше и его не заливала весенняя вода. Получалось, что сначала широкий песчаный пляж находился на краю относительно узкой протоки, разделявшей наш остров с этим лесистым. А потом, уже ближе к нам, пляж превращался в место, откуда была видна вся необъятная ширь нижнего течения Волги.
Мы еще раз огляделись. Где же разбить лагерь, может, прямо на пляже? Но где тогда ставить машины? Получалось, что высокая часть берега все-таки удобнее. И вид отсюда открывался знатный. Кроме того, сюда могли легко заехать наши «Жигули». К тому же здесь сразу за спиной начинался довольно густой пролесок. Уютнее места было, наверное, и не придумать.
У высокой части берега, где мы остановились, обрыв был не таким уж и большим, метра три. А внизу — узкая полоска песчаного пляжа. Довольно быстро мы проложили что-то вроде ступенек вниз. Спуститься к воде оказалось довольно легко. Впрочем, и назад можно было подняться без особых проблем.
Поставили палатку. В ней собирались спать Лешка и Володька. А мне они выделили машину. Нельзя сказать, чтобы это было уж очень удобно. Конечно, я опустил спинки сидений, затащил внутрь надувной матрас. Чуть-чуть приоткрыл окна. В общем, место для сна для одного человека имелось. Но я понимал, что такая ночевка в чем-то предполагала и охрану машин. Я был чем-то вроде двуногой собаки, которая должна была отпугивать бандитов от автотранспорта. Мне такая роль совсем не нравилась. Но возражать не хотелось. В результате сон внутри машины был психологически слегка некомфортным.
Разбив лагерь, мы решили не откладывая, отправиться на осмотр ближайших окрестностей нашего острова. Как потом выяснилось, он оказался совсем не маленьким, не менее трех километров в длину. И километр в ширину, никак не меньше. Как мы и предполагали, внутри острова было немало заливных озер. И, конечно же, судя по всему, они кишмя кишели всевозможной волжской рыбой. Над островом вовсю летали чайки. Но ближе к вечеру вдали в воздухе появились и утки. Это нас особо порадовало — значит, может состояться и охота.
Вечерний костерок трещал и обдавал нас волнами тепла. Вдали терялась в темноте блестящая гладь Волги. За спиной темной стеной стоял невысокий, но исключительно густой, почти непроходимый лес. Все было хорошо. Мы доехали до нашей цели. Пора было ложиться спать. Завтра пойдем навстречу приключениям.