Да, она являла собой занятное зрелище. И она бы сказала, что не могла узнать пустую оболочку, которая носила ее одежду. Но это не так. Может, капитан был прав, и ей нужен отпуск, но она отдохнет после того, как докажет связь Моцарта с поставщиком и тогда
Фигура в черном выпрыгнула из-за дальней стороны кровати и бросилась на нее так быстро, что было очевидноперед ней профессионал. Прежде чем ее ударили по голове, Рио заметила балаклаву на нападавшем а потом удар по затылку лишил ее чувств, и она рухнула на ковер.
Охая, сопротивляясь внезапному параличу, чувствуя рев инстинкта самосохранения но ее нейронные пути были и так перегружены, сигналы руки засунуть руку в куртку и схватить пистолет, ногампинать, всему телусражаться, что-то сделать что угодно сигналы тонули в водовороте адреналина и боли.
Мужчина обошел ее и посмотрел сверху. Рио ожидала, что он скажет ей что-то, как делали все киношные злодеи, но он молчал. Онкак анестезиологпытался оценить, нужен ли пациенту на операционном столе еще один укол пропофола.
Он схватил ее лодыжку. Потом вторую.
Он тянул ее, ее руки не двигались, когда потащили ее тело но потом ее конечности нагнали все тело, когда ее потащили по ковру от кровати. Когда мужчина дотянул ее до гостиной, он разжал хватку и прохлопал ее по рукам и ногам. Один за другим, снял с нее пистолет, нож, мобильный и «Мэйс». Потом снова встал над ней.
Серия электронных щелчков сообщила, что мужчина набирал смс. А потом раздался звук поступившего на «айФон» сообщения.
Странно, как обычные-привычные звуки успокаивали ее. По абсолютно непонятной причине.
Повисла короткая пауза. Потом раздался дзынь.
Ее снова потащили. К раздвижным дверям.
И тогда Рио заметила, что за стеклянными панелями не горел свет. Он, очевидно, отключил лампы у входа в здание, которые отбрасывали свет в эту часть квартиры.
Она не обратила внимания на то, насколько темно было, когда вошла в дом.
Мужчина снова отпустил ее лодыжки и рукой в перчатке открыл одну створку двери. Внутрь проник влажный и холодный воздух после бури, который немного привел ее в чувства.
И дал понять, что похититель собирается утащить ее в свое логово. Где бы оно ни находилось. Прямо под балконом ее крошечной террасы его сто процентов ждал напарник, второй этаж был не так высоко.
Кричи, приказала себе Рио. Просто открой рот и подними на уши весь дом.
Но она не закричала. Вместо того чтобы зашуметь, она ждала, когда мужчина приблизиться к ней, чтобы поднять ее. Сложно тащить мертвый груз, каким бы сильным ты ни был, и мужчина стиснув зубы оторвал ее от ковра
Она использовала остатки сил, чтобы запустить руку к своей пояснице, к ремню, на котором была небольшая кобура.
Три. Два. Один
Быстрым рывком, от которого заболела каждая кость в ее теле, Рио выдернула электрошокер и вдарила мужчине прямо в шею. Когда он рявкнул, а потом напрягся всем телом, не в силах издать хоть какой-то звук, нападавший выпустил ее из хватки и Рио не оставила свое оружие.
Когда мужчину повело, Рио перекатилась на бок, дернула его штанину вверх и снова ударила его током, в этот раз в икроножную мышцу.
Нападавший рухнул как подкошенное дерево, тело ударилось о пол с такой силой, что соседи снизу должны были услышать это будь там кто живой. Ее квартира располагалась над офисным помещением, и ночью там никого не было.
Рио, оторвавшись от пола, бросилась к двери, скорость была хорошая, а вот равновесие хромало. Она налетела на край дивана так жестко, что застучали зубы, но продолжила идти вперед, сжимая электрошокер в руке, отдаленное потрескивание сообщало, что она самопроизвольно стиснула руку на спусковом
Она влетела в подельника в тот момент, когда он заходил в квартиру. На нем был капюшон, закрывавший его лицо а в его руке он держал пистолет с глушителем.
Господи, пробормотал он, очевидно раздраженный. Ну и заноза ты в заднице.
Бамс!
Прежде чем Рио смогла ответить, последовал еще один удар по голове. Последней мыслью Рио стало понимание, что ее ударили пистолетом по виску.
А послетемнота.
Глава 9
Вот в чем фишка скак их всегда называл Бутч О'Нил, коренной житель Южного Бостонадерганными товарищами: Если только не нарываешься на драку, лучше заблаговременно предупредить о своем появлении, особенно если заходишь со спины.
В туннеле с воздухом свежим как в выгребной яме, Рейдж вскинул руки вверх, когда Шакал резко развернулся перед ним.
Это я, сказал он парню. Твой сводный брат. Не психуй.
Вампир напротив выглядел дико в своих беговых шортах и слишком тонкой для этого времени года футболке, словно зомби решил удариться в ЗОЖ. И на мгновение Рейдж вернулся на сто лет назад и увидел мужчину в момент их первой встречив доме того раздражающего аристократа.
В то время Дариус нанял Шакала спроектировать место для Братства Черного Кинжала, и он, Шакал, будучи архитектором, с удовольствием схватился за ручку и линейку. Он был одет соответственно ситуации, выглядел утонченно и опрятно в хорошо скроенном костюме по моде тех лет, к его жилетке на цепь крепились золотые карманные часы, был воротник со стойкой, лацканы добротного пиджакас тупым углом.
А сейчас он был в лайкре от «Найк». Прическа и лицо не изменились, конечно нет, неправда. В свете от своего мобильного, он казался старее, намного старее, его взгляд был древним, хотя он даже не достиг своей зрелости.
Что ты здесь делаешь? спросил мужчина хрипло.
Мы оснастили это место. Рейдж описал рукой круг, хотя свет от камеры распространялся недалеко поэтому да, мало что было видно. Ты потревожил сигнализацию, когда поднял люк.
Шакал нахмурился.
Я был здесь раньше.
Мы знаем.
Да?
Да, хочешь перечислю даты? У меня хранится все на телефоне. Рейдж помахал своим «Самсунгом», но парню, очевидно, было достаточно происходящего. Или можешь просто поверить мне на слово.
Тогда почему ты пришел этой ночью? Ты здесь, чтобы сказать, что я должен уйти? Я нарушил границы?
Не-а. Рейдж небрежно отмахнулся боевой рукой. Я не исполняю роль Шопо-копа.
Шопо-копа?
Кевин Джеймс в роли Пола Бларта? Забей. Рейдж запустил руку в карман кожаной куртки и достал «Тутси Ролл». Вот блин.
Что? Шакал оглянулся по сторонам. Что такое
Апельсин. Ненавижу апельсиновый. Рейдж, морщась, развернул леденец. Не хочешь составить компанию? Я достану тебе с хорошим вкусом?
Шакал моргнул, словно разговор о конфетах был за гранью его понимания, учитывая все, что роилось в его мозгах.
Зачем ты здесь? требовательно спросил он.
Рейдж пожал плечами.
Интервалы между твоими приходами сюда стремительно сокращаются. Я не эксперт точнее, эксперт только в убийствах и в мороженом, несочетаемые вещи, да. Но очевидно, что ты зациклился на этом, и я подумал, что неплохо бы тебя проведать.
Я не знаю, почему меня тянет сюда.
Я тебе верю. Куда ты направлялся? В свою камеру?
Э-э да. Нет. Я не знаю. У меня не было четкого плана.
Тогда веди. Рейдж подумал о том, чтобы раскрошить леденец зубами, но решил травмировать язык цитрусами. Порой проще просто вытащить гадость изо рта. И да, я иду с тобой. Извини.
Мужчина просто посмотрел на него, а потом опустил взгляд на черные кинжалы, пристегнутые к груди Рейджа рукоятями вниз.
Мне следует вернуться домой.
Да, наверное, это так, согласился Рейдж. Но прошлое порой не дает тебе сесть за руль. И бесполезно с ним бороться.
Шакал посмотрел вдоль туннеля, его глаза метались по сторонам, хотя мало что было видно, он словно шел по карте в своих мыслях, поворачивал налево и направо, где-то шагал по прямой.
Спустя мгновение мужчина признался:
Они были моей семьей, в некотором роде. Не по выбору, но нас объединило горе. Люкан, Мэйхэм даже Эйпекс, больной психопат. Кажется, что у меня осталось незавершенное дело. Я на свободе и они тоже должны выбраться.
Мы найдем их. Скажу больше, этой ночью я работал в этом направлении
Кэйн умер за нас. За меня и Никс. Мы были связаны в Улье, нам грозила смерть от пыток и он сдернул с себя ошейник, зная, что тот взорвется. Если бы он это не сделал Шакал потер глаза. Он сказал мне, что настоящая любовь стоит жертв, а потом сдернул с себя проклятый ошейник. Взрыв разнес его в клочья, но также спровоцировал обрушение потолка, и столбы, к которым нас приковали, рухнули. Мы смогли выбраться только благодаря ему.
Рейдж подумал о своей Мери. И том, что сохранил за собой проклятье, чтобы она жила.
Настоящая любовь стоит борьбы. Он сделал героический выбор.
И умер из-за него.
Такова жизнь. Некоторые решения невозможно повернуть вспять говоришь, что жалеешь о его выборе?
Я не знаю.
Нет, знаешь. Ты просто чувствуешь вину, потому что сам выжил.
Без понятия, что я чувствую. Шакал повернулся лицом к черной дыре туннеля. Почему, черт возьми, он так поступил. И что случилось с оставшейся тройкой. Я знаю, он погиб, но что насчет блин. Наверное, ты прав. Может, именно это съедает меня живьем. Я на свободе, у меня есть супруга, я обрел семью. Что получили они? Ничего. Черт, я даже не знаю, живы ли они но если живы? Значит, я выиграл лотерею, а для них ничего не изменилось. Они все еще в тюрьме.
Вина выжившегота еще стерва. Рейдж подумал о Фьюри и всем, что парень сделал ради своего близнеца Зи. Я знаю тех, кого вина едва не уничтожила.
Шакал перевел на него взгляд.
Ты говорил, что я могу помочь в поисках колонии?
Да, я действительно так считаю. Ну, до определенных пределов, которые могут стоить парню жизни. Ручка не так полезна на поле боя, как кинжал. Помогать или нетрешать тебе, но просто не будет. В этой миссии большие риски, и мы сможем обеспечить тебе защиту до определенных пределов.
Мне есть что терять, послышалось в ответ. Никс все для меня, и я должен думать о сыне поэтому я не понимаю этого. То есть, Кэйн мертв. Эйпекссоциопат. Мэйхэму на самом деле нравится в тюрьме не проси пояснить. А Люкан всегда был сам по себе. Он не нуждается во мне. Так в чем моя проблема, черт возьми? Я нашел истинную любовь, у меня есть все, что только можно желать и я застрял здесь. Все еще в этой тюрьме, хотя свободен в своих передвижениях над землей.
Рейдж сжал леденец зубами и раскрошил его, добираясь до шоколадного центра. И когда он начал жевать, знакомый вкус шоколада на зубах отвлек его от ненавистного апельсина.
Прежде чем он смог ответить, Шакал вскинул руки.
Я имею в виду, черт моя женщина сейчас в нашем доме, готовит нам Первую Трапезу и я солгал ей о том, куда направляюсь и что буду делать. Каждый раз лгал, спускаясь сюда. Что, черт возьми, со мной не так?
Рейдж вытащил белую палочку изо рта.
Ну, по крайней мере, здесь все просто.
Да? Где просто?
Онитвои братья, сказал Рейдж мрачно. И ты чувствуешь необходимость спасти их, потому что так ты спасешь себя. Поэтому ты продолжаешь приходить сюда, хотя дома тебя ждет твоя женщина. Ты должен спасти своих братьев чтобы спасти себя.
Шакал потер голову так, будто она болела.
Но нас не связывают кровные узы.
Кровная связь не играет роли. Поверь мне.
***
В это время в санатории Люкан шел по отделанным плиткой коридорам пятого этажа южного крыла. Чтобы убить время, он изучал граффити на стенах. Разнообразные и однотипные, как и непримечательная планировка самой больницы, их было легко запомнить. Пару раз пройтись туда-назад, и в голове отпечатались шрифты и цветовые схемы: имена печатными буквами, парочки в алгебраических суммах, равнявшихся «навеки». Какое-то сатанинское дерьмобравада чистой воды. О, и пара строчек Эдгара Аллана По об их принадлежности писателю он узнал только по припискам «Эдгар Аллан По».
Буря уже утихла, и лунный свет, накрывавший открытую террасу и проникавший в палаты, позволял ему прочесть человеческие послания. Он шел по коридору, осыпавшаяся штукатурка хрустела под его ботинками, уханье сов издалека служило ему фауна-радио-сопровождением, и Люкан подумал, что света было столько, сколько на закате дня, лучи были длинные и под наклоном проникали в коридор с одинаковой частотой.
Четыре утра. Наверняка было в районе четырех утра, судя по положению луны на небе, усыпанном звездами.
Очень скоро ему придется спуститься под землю вместе с остальными, и поэтому он всегда поднимался сюда перед тем, как рассвет закроет его внизу. Волк внутри него нуждался в свежем воздухе, в свободе а это было лучшее, чем он мог почтить вторую свою сущность.
Чтобы она не поглотила его.
Хотя, вероятно, это уже произошло.
Пытаясь не думать о безумии, Люкан сосредоточился на своей прогулке. Его тянуло в одну конкретную палату, хотя он не мог сказать, что она чем-то отличалась от прочих. Но она стала для него определенного рода талисманом, и по мере приближения он фиксировал цифры на дверях: 511, 513, 515
517.
Это было несчастливое число, противоречащее всем его правилам. Ему нравились четные числа, больше всего он любил двойку и четверку.
И, тем не менее, 517.
Люкан помедлил на пороге, словно внутри кто-то был, и он ждал приглашения войти. И эточистое безумие. И все же, переступая за порог, он чувствовал потребность извиниться за нарушенный покой.
Как и все помещения на этаже, комната была площадью в десять квадратных футов, большую часть которой занимал ржавый пружинный матрас между изголовьем и изножьем. Из мебели только небольшой стол со стулом. Обаперевернуты, и две недели назад он ставил их в правильное положение на случай, если кто-то войдет в комнату, он бы смог написать письмо домой. Или прочитать письмо от дорогих ему людей.
А потом он передвинул пустой разлагающийся каркас кровати так, что если кто-то будет лежать на матрасе сверху, то можно будет смотреть на небо сквозь откидные двери, ведущие на открытую террасу.
Какой он жалкий. Но здесь страдали. Место было исполнено ужасными, немыслимыми страданием и горем, здесь люди умирали в жутких мучениях, окруженные такими же больными пациентами. Он никогда не был фанатом человеческой расы, но что-то в этом месте, в невероятном множестве умерших здесь, внушало ему симпатию.
Он знал, каково этобыть обреченным тем, на что ты не в силах повлиять.
Пройдя мимо стола и стула, Люкан толкнул двери на террасу. Балкон был узким, но протянулся вдоль всего крыла, и он пошел вдоль перил, окидывая взглядом территорию санатория, усеянную скелетообразными деревьями и пожухшей травой. Он представил людей, которые лежали здесь со знанием, что в их телах поселилось что-то неизлечимое, понимающих, что пациенты вроде них исчезали из таких же вот комнат и не потому, что шли на поправку и их выписывали.
Они были пленниками здесь, изолированные от общества не по своей вине.
Склонившись над ограждением, Люкан посмотрел вниз, вдоль здания. С его точки обзора громадность строения поражала. Но не высота от уровня земли, не уходящие вширь огромные крылья здания, протягивающиеся в стороны до бесконечности, до самого горизонта.
Несмотря на столько этажей, на балконы, никто не выглядывала наружу так, как это делал сейчас он.
Кроме него, ну, может еще Мэйхэма и Эйпекса, никто не поднимался сюда. Колония располагалась под землей, в обширном кроличьем лабиринте подвальных уровней.
Санаторий был просто идеальным местом для группы избегающих солнечного света вампиров, занимающихся производством наркотиков. Намного приятней той системы туннелей, вырытых «очумелыми ручками», в которой они жили ранее. Хотя сам переезд прошел не без проблем. Примерно двести заключенных умерли после переезда сюда, что-то в местной среде стало последней каплей, подкосившей их жалкое существование, их изношенные сердца и больные легкие отказали.
Хорошо, что здесь был спускной желоб для трупов.
Как и в те времена, когда здесь лечили людей в терминальной стадии, мертвых просто сбросили в шахту длиной в тысячу футов, выходящую к основанию холма, на котором располагалось здание. Но в отличие от людей, чьи тела необходимо было вывозить, вампиры не нуждались в транспортировке по рельсовым путям. Требовалось лишь немного солнечного света, а пепел был таким мелкодисперсным, что ветер разносил его подобно снегу.
Красивая ночь, сказал он в пустоту.
И подумал о женщине.
Рио.
Волка внутри него тянуло к ней, словно она знала имя его души и произносила его на частоте, доступной ему одному словно она заглянула внутрь него и простила ему все грехи, его плохую родословную, неправедные поступки с момента заключения.
Но люди не умели читать мысли. Они даже не знали о существовании вампиров и что некоторые клыкастые кровопийцы связывалисьдобровольно или нетс оборотнями. И от таких браков рождались дети, которых нигде не принимали.
И которых по ложному обвинению отправили в колонию, управляемую злыми аристократами и потом, что еще хуже, безумной доморощенной преступницей.
Черт, пробормотал он.
Женщина была всего лишь инструментом в игре, к которой он утрачивал интерес. Ничем кроме.
Что с ним не так, черт возьми.
Отворачиваясь от вида голых деревьев и мертвой листвы на земле, Люкан представил, как выглядела терраса каких-то девяносто лет назад, кровати, прикованные к полу, словно их могло унести течением или ветром.
Он видел эти снимки в архивном отделе в подвале. Читал карточки мертвых ну, пролистал их.
Он чувствовал себя таким же беспомощным как те затравленные пациенты на черно-белых фотографиях, не к чему стремиться, без права выбора, без обозримого будущего.
Его тошнило от себя, тошнило от этого места, тошнило от всего, и Люкан вернулся внутрь. И, как и всегда, прежде чем покинуть этаж, он должен был заглянуть в палату напротив. Пятьсот восемнадцатую.
В отличие от процедурных помещений в передней части здания, в этих комнатах не было выхода на террасу и всего одно окно. Кровати аналогичные. Но не было ни столов, ни стульев.
Изучая информацию в архиве, он выяснил, что сюда перевозили тех, кто был в шаге от смерти. Им больше не нужна терапия свежим воздухом. Они знали, что значит смена палаты на противоположную по коридору?
Наверняка.
Также как и он все понимал, когда пришли его кузены с тем выражением во взглядах он знал, что они убьют его и был готов сражаться.
Но вместо этого его ложно обвинили в убийстве вампира, тем самым навсегда убрали его с дороги, не замарав при этом руки в крови.
Трусы. Они всегда были трусами.
Люкан направился к лестнице в конце крыла. И толкнув скрипучую пожарную дверь, он бегом спустился по ступеням, заваленным мусором и пустыми пивными банками, расплавленными свечами и потускневшими красными шарами, которые, как считали люди, любили собирать призраки детей.
И с каждым своим шагом он думал о человеческой женщине в переулке.
Как она может участвовать в этом ужасном бизнесе?
И нет, он не был сексистом.
Даже говнюк вроде него не стал бы связываться с наркоторговлей, будь у него выбор.
Но, может, у нее тоже не было выбора. Может, онакак он. В ловушке.
Но она играла в опасные игры. Одно дело быть на стороне поставщика, как он. Распространение товара на улицахвот где часто убивали людей, и она погрязла в этом дерьме.
С другой стороны, она поднялась и ушла после того, как ее сбила машина, словно какая-то Чудо-Женщина.
Очевидно, она была бессмертной.
Глава 10
Рио пришла в себя, охнув и вздрогнув, вскинув голову вверх. Прежде чем она смогла сосредоточиться на окружающем пространстве, ее внимание поглотила оценка физического состояния: затылок разрывался от боли, во рту торчал кляп, и она не могла пошевелить ни руками, ни ногами
Она сидела на стуле. Была привязана к стулу с прямой спинкой, руки скованны за ее спиной, лодыжки спаяны вместе.
И впереди нее падала вода.
Вода? Секунду это был фонтан?
Она проморгалась, чтобы прояснить зрение, и невозможное показалось анекдотичным но трансформировалось в признание «да, это было на самом деле»: перед ней в пяти футах действительно находился белый мраморный фонтан, и с каждый мгновением детали становились все четче. От широкой чаши до стилизованного резного карпа в центре, который стоял на хвосте и, изгибаясь, выпускал воду из пасти. Такому фонтану место в каком-нибудь замке или музее.
Ивот неожиданностьостальная часть комнаты была такой же помпезной: огромные полотна лимонного шелка закрывали, без сомнений, высокие узкие окна, пол выложен мраморной плиткой в черно-белой шахматной раскладке, а стены увешаны картинами с пасторальными сценками.
Но разве декор имел значение. Неважно где онав копии Версаля или же в наркопритоненужно выбираться отсюда.
Потянув руки, Рио напрягла ноги и получила большой каталог болевых ощущений. Резкая боль стреляла в шее, словно ее голову били преимущественно по левой стороне, плечи стянуло от напряжения, как и квадрицепсы. Все что ниже колен онемело с обеих сторон, и сложно сказать, хорошо это или плохо. Наверное, плохо, потому что ей придется бежать, а не чувствуя ног далеко не удрать.
Провернув запястья, она ничего не добилась, а лодыжки были так крепко стянуты, что удавку придется удалять хирургическим путем
Ты очнулась.
Рио распахнула глаза. Моцарт?
Голос раздался прямо позади нее; но когда она оглянулась назад, то не увидела ничего кроме декораций. Посмотрела в другую сторонуаналогично, и у нее возникло ощущение, что он отступал с поля зрения, скрывая себя.
Как всегда.
Перед ней появилась рука, выдергивая кляп.
Прошу прощения, если доставка «Убер» была неаккуратна.
Рио сделала глубокий вдох. Еще один.
Это была не доставка, сказала она хрипло. И если ты хотел увидеть меня, я могла прийти сама.
Но так ты бы узнала, где я живу.
Они убьют ее. Даже показать одну эту комнату в доме Моцартаогромное нарушение секретности его жизни.
Когда-нибудь слышал о повязках на глаза? Ее слова звучали слитно, она намеренно искажала речь. А если ты не хотел, чтобы я знала твой адрес, могли бы встретиться на нейтральной территории.
Я люблю принимать у себя.
Неправда. Ты отказываешься от личных встреч.
Что ж, скажем так: твоя уникальная харизма соблазнила меня.
Он перемещался позади нее, вне ее поля зрения, обувь с жесткой подошвой с резким стуком опускалась на твердый каменный пол. Пока мужчина прохаживался, Рио искала что-нибудь с отражающей поверхностью. Фонтан ей не поможет, но был не растопленный камин с орнаментом и березовыми дровами а на каминной доске стояли дорогие золотые часы, которые работали. Склонив голову, она смогла бы уловить отражение на круглом стекле поверх циферблата.
Но она не особо преуспела в установлении личности.
Ты создала проблему для меня, пробормотал Моцарт.
А ты подарил мне два сотрясения. Мы квиты?
Нет, боюсь, что нет. Мики был хреновым человеком, но очень полезным для меня.
Я не убивала его.
Я думал, ты не лжешь.
Так я и не лгу.
Хорошо, что по части Мики ей не нужно было притворяться. Она вряд ли смогла бы сейчас правдоподобно плести новую чушь. Старыео ее личности и том, чем она занималась на улицахбыли для нее как дорога домой: протоптанный маршрут, по которому двигаешься на автомате.
Я пришла к нему и обнаружила его труп.
Я не верю тебе.
Пытаясь найти правдоподобное оправданиехотя она и говорила правдуРио представила Мики на его грязном диване, выглядевший так, будто Эл Банди запнулся и рухнул прямо в фильм Джордана Пила.
Моцарт снова принялся вышагивать.
Тыамбициозная женщина.
Сейчас ты можешь меня отпустить?
Я изучил твое прошлое. И ничего не нашел.
Только ее поддельную и ничем не примечательную личность.
Не все живут насыщенной жизнью.
Ты сослужила мне хорошую службу.
Я знаю. И если ты не убьешь меня за то, чего я не совершала, я продолжу работать на тебя.
Если ты хотела его работу, могла просто попросить.
Я, так или иначе, выполняла его работу. Убив его, только добавила бы себе забот.
Пока шел разговор, Рио прислушивалась к звукам за пределами помещения. Запахам. Всему, что происходило снаружи. Часы над камином сообщали, что сейчас семь часовдолжно быть утра. Она не могла проваляться в отключке до темноты.
Как они вытащили меня из моей квартиры? спросила она, хотя могла догадаться, что похитители вынесли ее через раздвижные двери на террасу.
Ты оглушила шокером моего друга.
Ты ожидал, что я пожму ему руку после того, как он огрел меня по темечку? За лодыжки протащил по моему ковру?
Раздался тихий смех.
Рио, Рио, как мне с тобой поступить.
Ты натянешь мешок мне на голову, отстегнешь от этого стула и вернешь меня в мою квартиру. Я официально займу место Мики, впрочем, в его штаб-квартире я работать не стану, отвратное место.
Так уверена, что я отпущу тебя.
Да. Потому что иначе у тебя выпадет два элемента с вершины пищевой цепи. И кем ты нас заменишь?
Это моя проблема, не твоя.
Ятвое решение.
Последовала длинная пауза, и Рио выпрямилась, насколько могла, на стуле.
Так что?
Рука опустилась на ее плечо, и Рио дернулась. Когда Моцарт сжал хватку, боль стрельнула вдоль руки.
Как мне с тобой поступить, произнес он мрачно.
Рио закрыла глаза, вспоминая судорожный телефонный звонок, который получила прямо перед встречей с поставщиком.
Ладно, пробормотала она. Пофиг. Я убила Мики, и мне совсем не жаль.
Зачем солгала?
Рио натянула веревки вокруг запястий.
Я же здесь не гостья, верно? И судя по тому, что мне известно о твоем финансовом положении, ты можешь позволить себе заменить этот чудесный мраморный пол, если его зальют кровью. Значит, трудоемкая уборка не помешает тебе всадить мне в лоб пулю.
Последовала долгая пауза.
Рио, я ненавижу лжецов. Охренеть как ненавижу.
Перед ее лицом возникла черно-белая фотография, и она мгновенно узнала этот снимок. Его сделали с расстояния во время ее выпускного из академии ФБР, на тайной церемонии, где было запрещено вести видео и тем более фотосъемку.
Ее лицо было моложе и круглее, но эта улыбка? Больше ее никто не видел.
К счастью для себя, пробормотал Моцарт, у меня есть друзья повсюду.
Так вот как она умрет, подумала Рио.
С тех пор как она обнаружила тело своего брата на полу его спальни, Рио гадала, какой будет ее смерть. Погибнет ли она в автокатастрофе или от болезни. Будет ли ее смерть мучительной или пройдет в тумане обезболивающих препаратов? Будет ли она быстрой или медленной.
На часть этих вопросов она получит ответ сегодня. Очень скоро.
Странно, она вспомнила о пожилой паре, которая вышла из травмпункта прошлой ночью, мужчина и женщина помогали друг другу не просто выйти из здания, но шли бок о бок к главному финалу.
Офицер Эрнандес-Герреро, как мне с тобой поступить.
Рио закрыла глаза и начала беззвучно молиться. Принимая все во внимание, этот вопрос был риторическим
Предплечье пронзил острый укол иглы, и она резко опустила взгляд вправо.
Игла для подкожных инъекций торчала из ее бицепса, и она охнула, пытаясь покрутить конечностью, чтобы избавить от инородного тела. Но разве могла она
Все замедлилось, не просто функции ее теладыхание, сердечный ритм, мыслительные процессыно и окружающая действительность, весь мир тянулся как патока.
Перед тем как лишиться сознания, Рио увидела антикварные золотые часы, с причудливыми завитками и красивыми римскими цифрами им самое место в спальне принцессы.
А потом она перестала что-либо чувствовать и осознавать.
Глава 11
Вечером, как только тьма позволила покинуть удушливую клетку санатория, Люкан материализовался в центре Колдвелла. Он принял форму на крыше клуба, рядом с которым встретил ту женщину. И собрав свою телесную форму из молекул, Люкан подошвами ботинок ощутил громкие басы под собой, а в ветре уловил запахи людей, стоявших в очереди у входа.
Люкан взял переносной телефон, который ему вручили. Ответа от Рио все еще не было.
Он звонил ей четыре раза с момента их встречи.
Хотя женщина сказала, что они встретятся снова, у него не было ни времени, ни места встречи. Он появился здесь потому что разве были другие варианты?
Она умерла днем от внутренних повреждений? Ее убили?
Уволили старым-криминальным способом, сразу в могилу?
Подойдя к линии крыши, Люкан посмотрел вниз. Переулок был пуст, ничего кроме разбросанного мусора, машины, припаркованной на обочине, ряда мусорных контейнеров, недавно опустошенных каким-то лентяем или тунеядцемкрышки и грязные мусорные пасти открыты. Когда ветер сменил направление, температура стала откровенно холодной, несвойственное сезону тепло растворилось, зима снова расправила крылья.