Юрген просит подойти одного из юношей.
Возьми гитару и спой свою любимую песню. Остальные пусть послушают.
Парень поет. Поет неплохо, но не слишком выразительно. Когда он умолкает, лейтенант берет гитару и поет ту же самую песню. Ребята не сводят с него глаз. Это помогает Юргену освободиться от гнетущих мыслей, обрести душевное спокойствие.
Ну, что скажете? спрашивает он.
Вы поете лучше, отвечает одна из девушек.
А если точнее? настаивает лейтенант.
Но ребята путаются, пока у кого-то не слетает с языка слово «дикция». Вот тогда Юрген и объясняет, для чего нужны занятия по речи.
Если вы нам поможете, мы эту премудрость одолеем, уверяют его ребята.
Солнце уже касается неровного гребня леса, когда они выходят из школы. Юрген провожает Ингрид до поселка.
Знаете, говорит она, вряд ли я возьмусь за постановку речи у ребят. Я даже не представляла, что это такая непростая вещь
Юрген настроен более игриво:
Но ноты-то вы хотя бы знаете?
Лучше спросите, что такое песня и кто такой Шуберт, иронизирует Ингрид.
Почему именно Шуберт?
Потому что это мой любимый композитор.
Что ж, это аргумент. Но почему вы избрали хоровое пение, а не кружок рисования или что-либо другое, что вам нравится?
Ингрид не спешит с ответом, задумчиво смотрит на лейтенанта и наконец спрашивает:
А вы бы не взяли на себя уроки речи?
Что же тогда останется вам?
Мне хочется, чтобы наша группа имела успех. Вот об этом я и позабочусь, чтобы вы потом не разочаровались. Видите, кое-что остается и для меня
Недалеко от ее дома они прощаются. Ингрид хочет сказать что-то, но передумывает и быстро уходит.
Май протекает в напряженной работе. Юрген окончательно приходит в себя: никто ни о чем его не спрашивает и ни на что не намекает, и ему даже неловко становится перед Лило за свои пустые страхи.
Как-то днем они встречаются на улице. Лило широко улыбается, подает ему руку:
Не забудь, послезавтра у тебя доклад в школе. Прихвати гитару.
А это зачем?
Прихвати. Может, кому-то приятнее слушать твое пение, а не доклады. Будь здоров!
Но Юрген ее удерживает:
Нам надо поговорить
У меня дома?
Он смущается:
Нет, где-нибудь
После твоего доклада? В школе или по дороге в поселок?
В классной комнате тесно. Собралось много учащихся и преподавателей, явилась и вся группа Ингрид. Пришлось принести дополнительно стулья.
Юрген начинает читать по конспекту, но вскоре переключается на импровизацию: рассказывает о жизни пограничников, о провокациях, с которыми им приходится иметь дело, о сложностях воинской службы и ее романтике, о высокой ответственности пограничника перед родиной.
А потом кто-то требует:
Спойте, пожалуйста!
И все поддерживают это требование.
Юрген запеваетвначале солдатские песни, затем популярные. Ему подпевают несмело, вполголоса, а затем и хором. Расстаются все в приподнятом настроении. Юрген, как договорились, провожает Лило до поселка. Он покусывает травинку и отмалчивается, но потом негромко говорит:
Спасибо тебе!
За что?
За то, что не разболтала.
Она удивлена:
За кого же ты меня принимаешь? Только честно.
За красивую женщину. Очень красивую
Она громко смеется:
Ну, уважил! А я-то думала, что ты считаешь меня перезревшей бабенкой, которая неравнодушна к молодым мужчинам. Если бы ты сказал: «Спасибо, мне с тобой было так хорошо!»в сердце бы не осталось занозы.
Занозы?
Мне тоже надо поблагодарить тебя за то, что ты не прихвастнул быстрой победой? Или обо мне говорят так плохо, что уже никто ничему не удивляется?
К чему было поощрять меня, если ты теперь обо мне так думаешь? спрашивает уязвленный Юрген.
А что я такого сделала? возражает Лило. Я не скрывала, что ты мне нравишься. Если бы ты не поднял меня на руки, ничего бы не случилось. Может, я жила бы надеждой, но это уж мое дело.
Когда они подходят к околице, Юрген останавливается:
Позволь мне исправить ошибку. Спасибо, мне с тобой было так хорошо! И он смущенно опускает взор.
Она протягивает ему руку:
Завтра вся деревня будет знать о твоем успехе в школе и никто при этом не будет задаваться вопросом, почему ты проводил меня. Всего хорошего!
12
Подводятся итоги соревнования. Отделение Майерса по-прежнему на первом месте, но два других наступают ему на пятки. Особенно трудно приходится Барлаху, он напрягает все силы, потому что успех ему крайне необходим.
Старшина Глезер со дня объяснения с лейтенантом ведет себя необычно: он немногословен и замкнут не только по отношению к командиру взвода, но и по отношению к солдатам. Он начисто забыл те выражения и словечки, которыми еще вчера пересыпал свою речь, и даже пытается освободиться от диалекта.
Рошаль первым замечает эту перемену в поведении старшины и делится своими наблюдениями с Юргеном. Замечает ее и Кантер. Как-то вечером он спрашивает Юргена:
Что у тебя произошло с Глезером? Вы что, рассорились?
Я предложил ему избрать другой тон в разговоре с солдатами, вот он и отмалчивается. Ничего, пусть помучается, быстрее поумнеет.
Однако, поразмыслив, Юрген приходит к другому заключению: отношения с людьми складываются у него иначе, чем он предполагал. Много забот доставляет ему и отделение Рошаля, особенно знаменитая троицаМосс, Вагнер и Цвайкант. На первый взгляд кажется, что они только и ждут, как бы сцепиться друг с другом, а на самом деле их водой не разольешь.
После памятного теста Цвайкант старается изо всех сил, однако по-прежнему не упускает возможности «осветить» тот или иной вопрос, поэтому прозвище, придуманное Моссом, приклеивается к нему прочно. Никто не вкладывает в него ничего оскорбительного, скорее, в нем звучит добрая ирония. А Мосс прямо-таки влюблен в Философа (так он его называет) и в любой момент готов прийти ему на помощь.
12 июняДень учителя. Пасмурно, ветер стремительно гонит по небу тучи. В этот день ученики буквально засыпают своих наставников цветами, причем каждый стремится преподнести самый красивый букет. Директор школы Герман Шперлинг после второго урока приглашает всех в общий зал, подчеркнуто официально поздравляет с Днем учителя и вручает премии и подарки.
Уважаемые коллеги, говорит он, на этот раз мы не сумеем выехать на лоно природы все вместе, потому что выявились некоторые разногласия: одни за коллективный отдых, другие за индивидуальный.
В свое время Герман Шперлинг принял соломоново решение: один год проводить праздник всем вместе, другойкто как захочет. И вот сегодня он выставляет отличный коньяк, а для дамвино и ликер. В такой обстановке все чувствуют себя уютно, делятся воспоминаниями, рассказывают интересные случаи из жизни.
Ингрид смотрит на часыуже около четырех. Директор Шперлинг замечает ее взгляд и поднимается для того, чтобы сказать несколько слов в заключение:
Приглашаю всех желающих провести вечер в нашем ресторанчике «У липы» вместе с коллегами из соседних школ. Столики уже заказаны.
У дверей своего дома стоит Ирена Холлер, прижимая к груди гвоздики, а Юпп еле удерживает в руках огромную охапку садовых цветов.
Заходи. Пойдем выпьем за праздничек, приглашает он.
Через полчаса у Ингрид от выпитого вина приятно шумит в голове.
Вижу, тебе уже хочется танцевать с лейтенантом, не так ли?
С лейтенантом? Почему с лейтенантом?
Он был здесь. С цветами и со свертком.
Что он сказал? Он вернется? непроизвольно спрашивает Ингрид, и Юпп Холлер истолковывает это по-своему:
Он придет У тебя неплохой вкус.
Чепуху ты говоришь. Я и знаю-то только о нем, что он поет и как его зовут Ингрид встает и прощается.
Постой! Вот цветы, которые он просил передать. Я поставил их в ведро с водой, чтобы они лучше сохранились.
Букет, что и говорить, пестрый: маргаритки, гвоздики, левкои, георгины, а меж ними одна роза, словно королева в толпе своих подданных.
Ингрид забирает цветы и взбегает по лестнице к себе. Она наливает воду в любимую вазу и ставит цветы. Потом подходит к зеркалу и долго вглядывается в свое отражение. Ингрид ждет Юргена до тех пор, пока не начинает темнеть. Дважды кто-то открывает дверь дома. Дважды она срывается с места, на ходу бросив беглый взгляд в зеркало, но нет, это не Юрген. Она долго стоит у темного окна. Почему же он не идет? Ингрид выбирает из букета самую красивую маргаритку и гадает на ней, обрывая губами лепестки. Ей кажется, что она снова девочка, школьница
Часы бьют десять. Ингрид ложится в постель, но сон долго не приходит к ней.
13
Юрген, конечно, догадывается, что Ингрид ждет его, но идти к ней еще раз, к тому же вечером, не решается. В девятнадцать десять раздается сигнал тревоги, а четверть часа спустя рота на машинах покидает городок.
Солнце прячется за перистыми облаками. Когда его лучи прорываются сквозь них, ландшафт накрывают причудливые тени. Машины оставляют за собой шлейфы пыли, и ветер сносит их в поле. Разложив на коленях карту, Юрген изучает маршрут. Рота совершает моторизованный марш-бросок, в конце которого предстоит провести разведку района сосредоточения и занять его. А ночью будут проведены пограничные учения.
Боевые учения проводятся и во время марша: следование в противогазах, спешивание, поражение воздушных и наземных целей. Все это элементы начальной военной подготовки, овладеть которыми в совершенстве должен каждый молодой солдат. Прыгая с автомашин на ходу, некоторые из них еще недостаточно расторопны. Особенно рядовой Цвайкант. Он падает и набивает себе огромный синяк, который отливает всеми цветами радуги.
Дается новая вводная: самолеты «противника» атакуют колонну на бреющем полете. Это означает, что надо мгновенно покинуть машины и найти укрытие.
Цвайканта команда застает в тот самый момент, когда он снимает каску, чтобы вытереть с головы и с лица пот. Он нахлобучивает каску и прыгает с машины, но при этом цепляется каблуком за борт. Тело его неестественно прогибается, каска с грохотом скачет по булыжнику, а сам Цвайкант летит наискосок через дорогу и обхватывает руками молодой бук.
Вот это класс! кричит Мосс, в восторге хлопая себя по ляжкам. Ты еще никогда не развивал такую скорость, Светильник. У тебя сзади что, ракета?
Включил четвертую скорость и забыл, где тормоза, отпускает шутку другой солдат.
Юрген выпрыгивает из кабины:
Что происходит? Что за смех? Все в укрытие!
Солдаты мгновенно исчезают за кустами и деревьями, на дороге остается лишь Цвайкант. Он потирает лоб и ищет глазами свою каску.
Рядовой Цвайкант, в укрытие! командует лейтенант.
Минуточку, отвечает Философ. Где же моя каска? Теоретически она не могла далеко укатиться.
В этот момент раздается сигнал отбоя. Цвайкант находит каску в канаве.
Что за представление вы тут устроили? отчитывает его лейтенант.
Философ морщит лоб и невозмутимо отвечает:
С вашего разрешения, представления я не устраивал. Позвольте мне осветить этот вопрос. Причина моего, если так можно выразиться, неконтролируемого бега состоит в действии основного закона Ньютона и закона инерции, вернее, одной из его разновидностей. Он гласит: если сумма всех воздействующих на тело сил составляет ноль, то оно находится в состоянии покоя или прямолинейного движения. В данном случае оно привело меня к этому буку. Я даже предположить не мог, что прыжок с этой до смешного малой высоты придаст мне такое ускорение.
Юрген едва сдерживает смех. Он кивает на огромный синяк Цвайканта и советует:
Подержите под холодной водой или приложите сырую луковицу. А в следующий раз, если вам снова захочется поэкспериментировать с законами Ньютона, советую снимать каску перед прыжком В машину!
Солдаты занимают свои места.
Счастье, Светильник, что на твоем пути попалось дерево, ехидничает Мосс, иначе бы ты до сих пор продолжал свое прямолинейное движение.
До района сосредоточения уже недалеко. Солдатам предстоит отработать его разведку, занятие и охранение. Стемнело. На небе между облаками проглядывает луна, кое-где мерцают звезды. Барлах работает добросовестно. Сейчас он показывает солдатам, как следует ставить палатку, как укрываться от дождя, как маскироваться.
Взвод назначается в охранение. Юрген отдает приказ, и командиры ведут свои отделения к границам района сосредоточения. Лейтенант и Глезер идут сзади. Неожиданно перед ними вырастает Мюльхайм. Они даже не слышали, как он подошел. Юрген хочет догнать свой взвод, но капитан удерживает его. Он приказывает передать командование Глезеру. Капитан и лейтенант присаживаются.
Ну, как успехи? Уже привыкли?
Юрген отвечает сдержанно: он еще не может понять, зачем пришел капитан, к тому же столь неожиданно.
Как обстоят дела с певческой группой?
Понемногу продвигаются, но нужно время.
Вы меня неправильно поняли. Я имею в виду нашу певческую группу, солдатскую. Или вы забыли о ней?
Нет, Юрген не забыл, но не отнесся серьезно к предложению капитана. Он смущается и ищет оправдания:
Пока группа разучит хотя бы одну песню, выйдет срок службы, и солдаты разъедутся.
Значит, вы даже не попытались? прерывает его капитан.
Я спрашивал в нашем взводе, но никто не проявил желания. А желание и способностизалог успеха. Если они у кого-то есть, пусть поет в школьном хоре. Мне кажется, было бы неплохо, если бы солдаты и члены Союза свободной немецкой молодежи пели вместе.
Капитан молчит, а потом спрашивает:
Когда будет готов план работы ротного клуба?
Если ничего не случится, к концу недели.
Мюльхайм согласно кивает и ошарашивает Юргена своим следующим вопросом: не знакома ли ему журналистка Эш? Она добилась разрешения штаба на посещение роты, чтобы по заданию редакции написать репортаж о жизни и боевой учебе в Борнхютте. Послезавтра приезжает.
Юрген совсем сбит с толку:
Эш Марион Она моя Мы хотим пожениться вскоре Неужели она приезжает?
Да, подтверждает капитан, и Юргену кажется, что он улыбается. Вот теперь мне ясно, почему она настаивала именно на Борнхютте.
Нам хотелось бы сюда перебраться Вот она и едет, чтобы посмотреть, как здесь живут, продолжает Юрген и чувствует, как радость переполняет его.
У меня приказ позаботиться о гостье, говорит капитан. Вы должны помочь мне. На день приезда передайте взвод старшине Глезеру.
Есть!
Мюльхайм делает несколько шагов, потом возвращается, тихо говорит:
И еще, вам надо наладить отношения с Глезером. Два члена партии, а сцепились, как школьники. Вы должны работать рука об руку, а не соперничать.
Верно, но
Никаких «но». Займитесь взводом!
Есть!
Сержант Рошаль направляется со своим отделением к месту, которое ему выделено для занятий. Отделение выходит к опушке леса. Здесь предстоит организовать «охрану государственной границы». Сразу за лесом расстилаются поля. Хлеба поднялись уже по колено. В нескольких сотнях метров расположено село. Его присутствие выдают мерцающие в темноте многочисленные огни.
Рошаль выставляет пограничные посты, объявляет им приказ на «охрану государственной границы» и уводит оставшуюся часть отделения вдоль опушки на юг.
Цвайкант и Мосс маскируются под огромной пихтой, размашистые ветви которой почти достигают земли. Философ назначен старшим. Позже старшим станет Мосс.
Как твой синяк? шепотом спрашивает Мосс.
Побаливает.
Да, сразу он не пройдет. Одного моего приятеля угораздило врезаться головой в металлическую дверь, так синяк четыре недели держался. Вначале он был красным, потом синим, а под конец стал совсем зеленым, как у тебя под правым глазом.
Все это пустяки, отзывается Цвайкант. Интенсивность окраски синяка зависит от силы удара и многих других факторов Но меня куда больше мучает жажда. Наверное, это от рыбы, что давали на ужин.
Мосс соглашается:
У меня еще в машине начало пучить живот. И пить хочется Вот бы сейчас чего-нибудь холодненького
За чем же дело стало? Вон, у самой окраины села пивная
Мосс слегка приподнимается:
Пивная? Где? Дай-ка бинокль!
Цвайкант передает ему бинокль. Мосс смотрит в него и вздыхает:
До чего привлекательно! Как родник в пустыне Как думаешь, сколько до нее?
Метров четыреста, не больше.
Я пробегаю километр за четыре минуты, прикидывает Мосс. Плюс минута на покупку. И обращается к Цвайканту:Светильник, я мигом.
Что ты задумал?
Я мигом. Принесу чего-нибудь попить.
Философ не без издевки замечает:
Если бы я не знал, как ты обычно шутишь Не дразни меня!