За серокафтаниками Языкова шел полк Лопухина в красных кафтанах и желтых сапогах. Зипуны солдат этого полка были того же цвета что и кафтаны, не такие как у Языкова. Над строем подобно тростнику колыхались бердыши, и отражали солнечные лучи от начищенных металлических поверхностей.
Рядом со своим полком гарцевал на черном жеребце сам полковник Лопухин. Он одет в красный кафтан своего полка, ворот которого искусно отделан золотом и жемчугом, и петлицы были из золотого шнура. Шапка полковника с соболиным мехом и на её передней части красовалась золотая эмблема в виде короны.
Затем двигались другие стрелецкие полки с серых, синих и зеленых кафтанах. На солнце также ярко блестели бердыши и фитильные ружья. Это был стандартный набор оружия русского стрельца. Бердыш использовался как древковое холодное оружие и как подпорка при стрельбе для ружья. Кроме этого каждый стрелец имел и саблю.
За стрельцами выступили солдатские полки. Или еще их называли полки «нового строя». Это были солдаты, обученные по европейской методе, и офицерами в них были в основном иностранцы. За пикинерами, солдатами вооруженными пиками, следовали мушкетеры, солдаты с мушкетами.
За ними шел наряд, артиллерия русской армии. За нарядом двигался большой обоз, а за обозом шли слободские казаки, несколько донских станиц и рейтарский немецкий полк.
Боярин Шереметев держался в седле хорошо. Сказывалась долголетняя служба в кавалерии. За ним следовал его штаб
***
Князь Юрий Барятинский взглядом провожал Шереметева и произнес, обращаясь к стрелецкому голове Лобанову:
Такой командующий армию эту похоронит. Мало нам Хованского.
Шереметев воин добрый, князь, возразил Лобанов. Он не чета Хованскому. Опыт его велик. Знаешь, в скольких кампаниях он участие брал?
И что с того? Отчего же он Хованскому войско доверил?
Про то тебе должно быть известно, князь. По роду его! Хованскому ту армию было должно доверить. Он по знатности подходил. А не то, кто из воевод стал бы под него? Сам посуди, князь.
Давно пора отменить это, когда командующего по знатности рода назначают. Но, поди, скажи сие Шереметеву! Сразу на тебя руками замашет. Нельзя скажет рушить древнее благочестие. То от предков повелось! А коли времена изменились? Коли воевать так больше не можно как предки воевали?
Сам про то много думаю, князь, ответил Лобанов. Но, то в воле государевой, а не в нашей с тобой.
Оно так, но государю советники также много чего могут присоветовать. Но не советуют. А здесь кровь русская реками льется. То Пожарский свою армию погубил, то Хованский.
Князь Пожарский мученическую смерть принял. Не забоялся в лицо хана поганого плюнуть. Про то не забывай, князь Юрий.
И что с того? Разве вернет это вдовам мужей?
Барятинский отвернулся от головы
3
Под Чудновом: ставка крымского хана.
Хан крымский и повелитель многих кочевых орд, потомок Чингисхана, Мехмед IV Гирей снова был на войне с гяурами. Султанские послы заставили его сунуть ногу в стремя боевого коня.
В громадном шелковом шатре, разделенном на несколько покоев, хан отдыхал со своим другом Селим-беем. Они играли в шахматы, и пили шербет. Хан проигрывал, и Селим уже стал жалеть, что не поддался Гирею.
Я снова проиграл, мой Селим! хан оттолкнул от себя доску, и часть фигур попадала с неё.
Разум моего повелителя был занят не игрой. Думы тревожат его, ответил Селим-бей.
Да, ты прав. Думы. Они просто разрывают мне голову. Мои мурзы уже порядком устали от этой войны.
Это известно всякому, мой повелитель. Но тебя никто не винит. Все знают, что мы здесь по воле султана. Наши мурзы и салтаны любят походы и набеги, но они не жалуют больших и долгих войн.
Мы теряем воинов на просторах этой дикой Сарматии, Селим. И мы уже сражаемся не за себя. Наша задача была ослабить Войско Запорожское и Речь Посполиту. Это уже сделано. Но теперь мы ввязались в большую войну с Москвой.
Но и нам не так выгодно, чтобы Московский царь усилился за счет Украинских земель, мой повелитель. Разве нет?
Это так. Но пусть себе дерутся поляки с московитами. Пусть украинские полковники рвут глотки друг другу как шакалы. То нам выгодно. Но сейчас мы сражаемся за интересы султана. А он не спешил нам помочь.
Султан не вникает в дела государства. В Стамбуле правит великий визирь Мехмед Кепрюлю.
Знаю, хан взял пиалу и отхлебнул шербета. И даже знаю, что Кепрюлю уже подыскал мне замену. Этого проходимца Чобан-Гирея. Хотя он такой же Гирей, как и последний раб в Бахчисарае. Слишком много они унижают Крым!
Мы не можем, открыто восстать против османов, мой повелитель, но стоит действовать хитростью.
Хороша хитрость, горько усмехнулся хан. Мы идем в битву и скоро сотни правоверных устелют своими телами степи Сарматии. А где те самые алаи (полки) спахиев, и янычарские орта (роты янычаров), которые нам обещал султан? Их нет. Падишах бережет своих солдат. Ему нужно, чтобы и мы ослабли в этой войне. Чем Крым слабее, чем он будет сговорчивее.
Нам стоит разбить урусов Шеремет-паши, мой повелитель. Это выгодно и нам. А затем стоит подтолкнуть поляков к перемирию. А если Речь Посполитая подпишет перемирие, то и мы сможем уйти в Крым.
И поляки пойдут на перемирие, если мы победим? Чарнецкий рвется в бой после своих побед. Особенно после победы над армией Хованского.
Но в Варшаве и Кракове многие сенаторы ждут мира. Стоит послать к ним тайных послов с подарками. Особенно нам может помочь в том сенатор Моршинский, главный подскарбий Речи Посполитой.
Ты уже наладил с ним связь? хан посмотрел на своего друга.
Мог ли я решиться на то без ведома моего повелителя?
Тогда не медли более. Действуй.
Это возможно только после победы нашей над армией Шеремета-паши.
В этой победе нет никакого сомнения, мой Селим. Шеремет горяч и смел. Он чем-то сродни князю Пожарскому, которого мы разгромили под Конотопом. Мы заманим его в ловушку. Думаешь, зачем я разбил здесь лагерь? Поляки отогнали Шеремета от Любара. И они ринется на нас.
Но мы окажемся в клещах если поляки не подойдут к нам на помощь. Разве нет?
Это только в том случае, если молодой Хмельницкий выступит к Шеремету-паше на помощь! Но этого не случится. Поляки уверили меня, что Юрий Хмельницкий не тронется с места.
Не станет помогать, но и не станет мешать?
Уже тем, что он просто не поможет урусам, он окажет мне услугу. Так что в моей победе над урусами я уверен. И после этого Юрий переметнется к королю, как это сделал до него гетман Выговский. Нам удалось вбить между гяурами клин. И они еще не скоро поймут, как их обманули.
Умелая дипломатическая победа стоит не менее чем победа на поле брани, произнес Селим-бей.
Но нам стоит подумать, чтобы османы не обманули нас, хан снова отхлебнул шербета из пиалы. Как максимально использовать плоды нашей будущей победы?
Разгром армии Шереметева даст нам господство на Юге Сарматии вплоть до самого Киева! И если мы сделаем это без помощи султана, то сможем заключить союз с Речью Посполитой. И к этому союзу мы принудим и гетмана Хмельницкого.
Хан улыбнулся. Селим понял его тайные замыслы.
И мы пойдем на мир с Москвой. Царь устал от войны и примет его. И тогда султан в Стамбуле должен будет задуматься и начать считаться со мной. Ведь и королю и гетману нужны сабли против урусов и османов. Им этот союз выгоден. А взамен они отдадут нам все земли вплоть до Киева!
Мой повелитель, мечтает о возрождении великого Крымского государства?
Пока эти мечтытайна. Я доверил это лишь тебе, мой Селим. И если все произойдет именно так, то не зря мои воины гибли на просторах дикой Сарматии.
Но к тому же стремился и погибший Мюрад Гирей.
Хан только усмехнулся в ответ
Глава 10Опасная Игра. (Сентябрь, 1660 год).
1
Стамбул: Столица империи Османов.
У мечети Сулеймание-джами.
К величественной мечети Сулеймание-джами в районе Вефа всегда стекалось много народа. И в этот час в толпе появились двое старых знакомцев. Это были Федор Мятелев и Василий Ржев. Никакой охраны с ними не было. Одеты они были как слуги знатных христианских господ, не то послов, не то богатых купцов.
Видал, какая храмина? Мятелев с восхищением смотрел на здание мечети.
Изрядное строение, согласился Ржев.
Рядом с ними оказался высокий мусульманин-водонос в старой чалме.
В первый раз смотрите на мечеть? спросил он.
Да.
Мечеть эта имеет 136 окон. Купол в высоту 53 метра! гордостью произнес незнакомец. Вам гяурам не дано создавать такую красоту.
С чего это ты взял, что у нас нет красивых храмов? стал закипать Мятелев.
Такого нет. Такое может создавать лишь правоверный. Нет бога кроме Аллаха!
С этими словами одетый в рваный халат водонос отошел от них с гордым видом султана. Хотя мечеть действительно была возведена великолепными мастерами своего дела. И все жители Стамбула могли ей гордиться. Она принадлежала не падишаху, но всем правоверным мусульманам империи.
Ты чуть не сорвался, Федор. Сколь раз тебе говорено держи язык за зубами! с укоризной произнес Ржев.
А что я сказал? обиделся Федор.
Ты готов был назвать наш храм, коим мы могли бы гордиться. Разве нет?
Наши соборы не хуже ихних! Один Василий Блаженный чего стоит! Тоже красота такая, что глаз не отвести.
Вот и сорвалось бы с языка и все сразу бы поняли кто мы и откуда.
Дак я ж не сказал!
Но мог сказать.
Да это рвань какая-то подзаборная. Ты что каждого водоноса станешь бояться?
Он может быть соглядатаем. Бостанджи-баши часто использует вот таких как соглядатаев.
Этак, своей тени станешь бояться.
И нужно бояться тени, Федор. Мы с тобой ходим по острию ножа.
Федор ничего не ответил. Он понимал, что Ржев прав. Нужно уметь держать язык за зубами.
А, знаешь ли, Федор, уже другим тоном сказал Ржев, что во дворе этой мечети на кладбище похоронена сама султанша Роксолана жена султана Сулеймана?
Да? Не знал того. Но про самую Роксолану слыхал. Простая девушка из Украины стала женой султана.
Любимой женой, Федор. Больше того она стала матерью следующего султана и вмешивалась в управление империей. А такое здесь бывает редко.
Наши бабы многое могут, Вася.
А вон и тот, кого мы должны были встретить здесь. Смотри.
Где?
Да вот прямо смотри. Перед тобой же.
К ним шел турок в одеянии простого ремесленника-каменщика в грязно-белой чалме. Мятелев с трудом узнал в нем Минку Иванова.
Это же сам Минка! Я больше месяца не видал его. Ну и глаз у тебя, Вася. Я нипочем бы просто так не признал его.
Бывший раб приблизился к ним.
Минка! Здравствуй.
Здравствуй, Федор. Но говори тише.
Это я с радости.
Еще не обасурманился? вместо приветствия спросил его Ржев.
Ты, дворянин говори, а не заговаривайся. Я веры отцов не меняю. А одет так токмо для того чтобы никто не опознал меня. Сами знаете, что служу большому господину.
Мы пришли сюда по его же приказу.
Я знаю. Дауд-бей передаёт вам привет и спрашивает, готовы ли вы?
Мы давно готовы. Уже месяц ждем его приказа. И вчера нам было велено явиться к этой мечети, ответил Федор. Вот мы и здесь.
Дауд-бей приблизился к великому визиру слишком близко. И потому не желает, чтобы его людей здесь знали. Соглядатаи уже следят за ним.
Еще бы! Он ввязался в опасную игру. Но ближе к делу, друг Минка. Что нам делать?
Помочь Дауду. Его жизнь на волоске, прошептал Минка. И сейчас выходит, что лишь вы сможете его спасти. Хорошо, что он дал вам полную свободу, и никто вас вместе не видел.
А что случилось? спросил Ржев. Что могло произойти? Ведь великий визирь милостиво его принял.
Поначалу так и было. Но сейчас над самими визиром нависла гроза. Мехмед Кепрюлю может впасть в немилость.
Это была новость для Василия Ржева. Если Кепрюлю падет то его пост, очевидно, займет Ибрагим-паша. Тогда Дауду придется туго и вслед за ним беды догонят и Ржева.
Идите за мной, приказал им Минка.
И они пошли. Федор понял, что их ждут новые опасности и приключения
2
Стамбул: Дворец пушечных ворот.
Султанский дворец Топкапу или Дворец пушечных ворот, был расположен на мысе стрелки Босфора и Золотого Рога в районе Султанет рядом с собором Святой Софии.
Этот дворец был построен по приказу султана Мухаммеда Завоевателя, на развалинах старого дворца византийских императоров. При последующих султанах дворец расширялся и постепенно превратился в целый город.
Дауд-бей до сих пор не мог изучить всех этих бесчисленных переходов, парков, беседок. Но его проводник паша Сулейман все здесь знал отлично. Они прошли в оплетенную плющом беседку и опустились на шелковые подушки.
Скоро он придет, заговорщицким тоном произнес Сулейман. Здесь нас никто не сможет подслушать, почтенный Дауд. Этот сектор дворца контролируют мои слуги. Это стоит мне много золота, но я не жалею о нем.
Дауд понял намек и вытащил из своего пояса туго набитый золотыми динарами кошель. Сулейман быстро схватил его и спрятал за пазуху.
Благодарю тебя, Дауд. Ты меня отлично понял. Тропинки во дворце падишаха стоит усыпать золотом.
За золотом дело не станет, почтенный Сулейман-паша. Но мне необходима помощь. Иначе, сам знаешь, что меня ждет в Стамбуле.
Взлеты и падения при дворе светлейшего падишаха полумира бывают внезапными. Я вот уже три года состою в скромной должности хранителя султанского попугая. А ты быстро взлетел высоко и стал вторым человеком после великого визиря.
Если я сумею удержаться на своем месте, то ты, Сулейман-паша, получишь более выгодную должность.
Пусть все будет, так как ты хочешь, Дауд-бей. Но великий визирь, твой покровитель, хоть и большой человек в империи, но он не султан. И против воли Мухаммеда IV он не пойдет если что. А султана уже настроили против тебя.
Но кто? Я хочу знать своего врага! вскричал Дауд-бей.
Не стоит так повышать голос, почтенный бей. Хоть нас здесь никто и не может слышать, но все равно не нужно кричать. А твоих врагов много, бей. Это все кто завидует твоему возвышению. Они не так умны, как ты, но не желают, чтобы ты их обошел. Больше того, они в тайне мечтают, сменить и самого великого визиря.
А кто будет вместо него?
Ибрагим-паша претендует на эту должность. Сам, понимаешь, почтенный Дауд, что наш султан не интересуется государственными делами. Он на охоте или в гареме с одалисками. И правит империей визир Кепрюлю. Но султан может сменить его у руля империи. А за Ибрагим-пашой стоят многие придворные.
И они могут нанести Кепрюлю удар через меня.
Да. И в этом случае великий визирь откажется от тебя, почтенный Дауд-бей. Сам понимаешь, хоть ты и дорог ему, но своя голова дороже.
Вдали послышался шум. Это были шаги человека, что шел по дорожке среди цветов со стороны фонтана. Сулейман-паша посмотрел туда и сказал:
А вот и тот, кого мы ждем, почтенный Дауд-бей.
К ним приблизился молодой человек в шелковом халате и чалме. На вид это был не осман, а принявший ислам европеец. Он почтительно поклонился, произнес приветствие и получил разрешение войти и сесть рядом.
Ты еще не знаешь нового баш-дефтедара империи Мустафара? Он молод, но великий визирь верит ему.
Сулейман представил чиновника Дауд-бею. Дауд не видел его, но много слышал о его талантах. Это был венецианец по рождению и в прошлом купец, захваченный в плен берберскими пиратами. Его продали в Стамбул, и его купил сам Мехмед Кепрюлю. Он быстро освоился на новом месте и принял ислам. И вот он баш-дефтедар османской империи. Иными словами главный казначей султана.
Я слышал о талантах Дауд-бея.
И я слышал о тебе, эфенди Мустафар. Ты отлично разбираешься в налогах и умеешь придумывать новые. Мало кто может сейчас придумать, что можно еще обложить. Но ты это умеешь, эфенди.
Я нашел деньги на окончание строительства Новой мечети и средства на благоустройство дворца. Тот, кто занимал пост баш-дефтедара до меня, так повышал «Десятую деньгу», что её стали называть «Третей деньгой». И это вызвало восстания во многих бейликах империи.
Мне известно это, почтенный Мустафар. Ты умный человек. С умными людьми всегда приятно иметь дело, Дауд-бей сделал комплимент новому знакомцу.
Это если ты сам умный, с улыбкой произнес Сулейман. На дураков это не распространяется. А во дворце падишаха дураков хватает.