Иди к Мэриэльв беспамятстве пробормотал он. Должна помочь веди себя хорошо
Хватит, перестань, ты не умрешь, и мне не придется никуда идти, понял меня?!
все будет хорошо, с тобой все будет хорошоИнгрэм дернул уголками губ и потерял сознание.
Я не хочу уходить ни в какую деревню, ни к какой старой Мэриэль, процедил Ороро. Поэтому тебе нельзя умирать! Ты обещал найти мне Дверь! Не смей так просто нарушать свое слово!
Он подхватил Ингрэма под мышки и потащил в дом, то и дело спотыкаясь и роняя его в снег. Ингрэм не проснулся и не возмутился, хотя Ороро в злых слезах отчасти на это надеялся. Пыхтя и ругаясь сквозь слезы, он втащил тяжеленного Ингрэма в дом, снял с него и с себя заснеженные сапоги и плащи, доволок Ингрэма до середины комнаты и отодвинул подальше стол и стулья. Рассеянно потер замерзшие руки, думая, думая, шмак побери, что же делать. Подбежал к разбросанным в постели книгам, достал учебник с магическими формулами, затем подскреб железным прутом несколько угольков из очага и, обжигая пальцы и лихорадочно вспоминая и бормоча уроки сестры себе под нос и сверяясь с формулами, принялся чертить вокруг Ингрэма круг-основу, а внутри неепентаграмму, в которую идеально уместил Ингрэма. Вывел на каждой грани символы стихийной магии, а в каждом из пяти угловформулы других пентаграмм. Тут Ороро уже замедлился, потому что увиденные когда-то магические формулы сестры немного стерлись из памяти, и он не был полностью уверен в том, что правильно все делает.
Мы, тэйверы, не можем применять магию исцеления, отчетливей пробормотал он. Ему подспудно казалось, что если в доме воцарится тишина, Ингрэм умрет. Поэтому сделаю по-другому, как однажды сделала сестра.
Уруре всегда была интересна магия исцеления. Ороро помнил по ее рассказам, как она, будучи ребенком, сильно расстроилась из-за того, что не могла вылечить нянюшку-пустую, которая сильно порезала свою руку. Они, тэйверы, по своей сущности тяготели к темноте, а магия исцеления относилась к светлости. Немудрено, что известнейшими целителями становились шэйеры. Однако Уруру это не остановило. Она взялась изучать эту наукуда не одна, а с другими тэйверами, которые тоже были в этом заинтересованы. Она добилась хороших результатов, хитроумными способами обходя принятые магические формулы исцеления. К примеру, эта формула относилась к магии извлечения, но сестра немного переделала ее, и однажды спасла пустого слугу от отравления. Случившееся в тот день накрепко отпечаталось в памяти Ороро, и сейчас он был безмерно этому благодарен. Он переживал, что не хватит магических сил, что он неверно что-то запомнил, что у него ничего не получится, но разве был у него другой выход?
Закончив, Ороро встал на коленях возле Ингрэма, внутри пентаграммы. Сосредоточился. Большая пентаграмма со всеми своими символами засветилась фиолетовым светом. В тот же миг маленькие сложные пентаграммы на ее вершинах вспыхнули черным огнем. Ороро прижал ладонь к груди Ингрэма, резко с силой надавил своей магией. Тело Ингрэма повисло в воздухе, выгнулось, засветилось изнутри, даже кожа стала просвечивать, и Ороро разглядел, как бегают по венам вместе с кровью темные сгустки. Он поморщился от усилий, стараясь сделать все правильно.
Ошибка была недопустима. Вряд ли Мэриэль, не раз при нем проклинавшая тэйверов, согласится помочь ему, вряд ли она знает лес так же хорошо, как Ингрэм. Ороро понимал, что в одиночку не справитсяне найдет Дверь, а значит, не попадет в Нижний мир, не отыщет сестру. В один день он просто отчается, опустит крылья и раскроет себя. Если его сразу не убьют, то лишь для того, чтобы вскрыть и узнать, почему он выжил после проклятия.
Он с отчаянием оглядел большую пентаграммуее фиолетовое свечение начало ослабевать. Ингрэм тоже переставал просвечивать и постепенно опускался на пол. Ороро, начиная паниковать, напрягся и сосредоточился, как только мог, но его сил было недостаточно.
«Нет, нет, вернись, я же ничего еще не сделал! Я не попаду к своим, я не выживу, если ты умрешь! Если ты умрешь, я»
Ороро распахнул глаза. Уставился на безвольного Ингрэма, который вдруг замер на расстоянии двух пальцев от пола. Все мысли оборвались, кроме одной, оглушительно ужаснойИнгрэма больше не будет. Он не обернется к Ороро, не улыбнется, не взъерошит волосы и не скажет «отличная работа, ты молодец». Он притащился сюда из деревни, потратив последние силы, ради него. Столько всего сделал ради него, а Ороро только и сумел, что наорать в ответ и думать только о себе.
Ороро беззвучно открыл ротслова душили, но он не мог их из себя выдавить, да и что бы он сказал? Попросил прощения? Ингрэм все равно не услышит. Он умирает. Его больше не будет. Он никогда больше
По щекам покатились слезы. Внутри словно что-то треснуло и оборвалось. Крылья, не удержавшись, распахнулись, болезненно вдруг проросли острые ногти на пальцах, вспарывая кожу, что-то во рту дернулось, на краткое мгновение заныла челюсть, заболели все зубы, и от них вдруг стало тесно во рту. Брызнула кровь на поцарапанном языке, но это были пустяки. Нахлынула неожиданная мощная сила, охватила каждый кусочек тела, но нельзя было терять ни капли времени и задумываться, что происходит. Ороро опомнился, прижал обе ладони к груди Ингрэма. Задребезжала посуда, затряслись стены, весь мир задергался-зазвенел. Магическая сила неожиданно бешено рванула. От усилий взять ее под контроль и одновременно сосредоточить на единственно-важной задаче Ороро закричал. С него градом катился пот, налипла к телу взмокшая одежда, тяжело до дурноты колотилось сердце, кольнул страх, что не справитсяконтроль стекал из-под пальцев, как теплая вода. Ингрэма снова приподняло в воздух и охватило фиолетовым сиянием. Он хрипло дышал, будто ему не хватало воздуха. Тело его дрожало так мелко, что очертания смазывались перед глазами. Ороро чувствовал ладонями, как быстро бьется его сердце, и испугался, что оно может не выдержать, и тогда Ингрэм точно Ороро резко осек свои мысли. Нет. Ингрэм не умрет. Он не позволит.
Разбушевавшаяся магия вдруг угомонилась, в тот же миг Ороро неожиданно понял, что нужно сделать. Что может сделать. Он уверенно закрыл глаза, позволяя своей пробудившейся силе вести его.
Позже, обдумывая свои действия, он понял, что действовал, как сказала бы сестра, на инстинктах. Просто чудо, что у него все получилось.
Мир словно замедлился. Ороро чутко прислушался, уловил болезнь, ее прозрачные темные сгустки. Ощутил их движение и дыхание. Шевельнул ладонью, призвал, медленно повел от груди к свесившейся вниз руке Ингрэма. Открыл глаза. Было странно темно, даже огня в очаге или тлеющих углей не было видно. Лишь ярко горели пентаграммы, да светилось тело Ингрэма. Ороро запретил себе отвлекаться. Не теряя концентрации, прокусил запястье Ингрэма длинными клыками, от которых и было тесно во рту. Ощутил вкус его крови, замер.
Он был голоден.
Он с усилием заставил себя разжать клыки. Из ранки покатилась светящаяся кровь, и в этом фиолетовом свете Ороро видел в ней темные сгустки. Оглядел Ингрэма, проверилони все сосредоточилась на его руке и выходили вместе с кровью, которая через некоторое время переставала светиться.
Ороро пускал Ингрэму кровь до тех пор, пока не вывел всю болезнь. Медленно ослабил магическую хватку, опустил Ингрэма на пол. Боясь отвести от него взгляд, разорвал когтями полы своей домашней рубашки и плотно замотал укус. Ингрэм совсем побелел, кожа под запавшими глазами почернела, скулы обострились, обветренные губы посинели, он был холодный, замерзший, но он был жив. Слишком много крови пришлось пустить, но другого выхода не было, напомнил себе Ороро.
Приободренный успехом, он осторожно потащил Ингрэма под мышки к своей постели, поближе к очагу. Огонь в нем продолжал гореть. Ороро удивленно припомнил, что не заметил его света, когда открыл глаза, но не стал об этом задумываться. Накрыл Ингрэма одеялами, добавил в очаг дров, прибрал наведенный беспорядок, хорошенько оттер формулы и кровь с пола, то и дело подбегая к Ингрэму проверить. Закончив с уборкой, устроился возле него, взял его холодные руки в свои и принялся растиратьтак сам Ингрэм делал, когда руки Ороро сильно замерзли, а на следующий день купил ему удобные теплые перчатки.
От пережитого Ороро начало запоздало потряхивать. Глаза опять защипало от слез, теперь уже облегчения. Уж теперь-то Ингрэм не умрет, шмыгнув носом, думал он. Скоро проснется и все будет по-прежнему.
Он сжал руку Ингрэма и нечаянно царапнул одним из когтей. Выступила кровь. Ее аппетитный запах Ороро ощутил так ярко, что зазвенело в голове. Ужасно вдруг захотелось есть, аж выросшие клыки зудели. Его тянуло наклониться и слизнуть кровь так же неумолимо, как он сам вытаскивал пойманную рыбу из воды. Немножечко. Чуточку. Всего капельку. Ороро слизнул задрожавшим языком. От голода в голове все помутилось, перед глазами заплясала красная паутина. Бестолковыми торопливыми пальцами он начал развязывать повязку на запястье Ингрэма. Нетерпеливо подергал когтями, разорвал, уставился на укус, опомнился.
Что же это он собрался тут с Ингрэмом сделать?.. Он же эдак помрет от потери крови, и так вон сколько ее потерял!
Ороро попытался снова замотать его руку, как заметил краешком глаза бьющуюся венку на его шее и вдруг представил, как резко брызнет кровь на язык, как ее будет много, одуряюще вкусной, ароматной, как она наполнит его рот, утолит невыносимый голод
Ороро моргнул, очнулся и вдруг понял, что тычется носом в шею Ингрэма. Обнаружил, что схватил его за волосы и наклонил голову, чтоб удобней было кусать, и окаменел от ужаса.
Что что происходит? Что он делает, когда успел и почему этого не заметил?! Что если, когда моргнет в следующий раз, увидит себя измазанного в крови, как в тот вечер со злополучным козленком? Вот только кровь будет Ингрэма, а сам Ингрэм в таком случае будет
Ошарашенный Ороро резко вскочил, широко распахнув глаза на всякий случай и не дыша.
Это запах крови сводил его с ума. Сегодня он перетрудился, использовал слишком много магии, да еще какой-то не такой. Она была слишком могущественной для такого маленького тэйвера, каким был Ороро, и он это знал. Не могли тэйверы его возраста использовать такие сложные магические формулы, даже взрослой сестре они удавались через раз. Он сам пошел на это будучи неуверенным, что получится. Он должен был спасти Ингрэма и не знал другого способа это сделать.
И вот теперь сам же пытался его убить.
Губы Ороро задрожали. Он порывисто отвернулся и стремглав помчался вон из дома, захлопнув за собой дверь.
Он бежал в лес, в снежную бурю, прочь, прочь, прочь, как можно дальше от Ингрэма и его деревни. Он бежал так сильно и быстро, как только мог, и не заметил, в какой момент полетел. Чем дальше он бежал, тем яростнее становился Голод. Он все нарастал и нарастал, а мир вокруг то и дело вспыхивал красным цветом, как если бы Ороро с закрытыми глазами посмотрел на солнце. Он видел все необычайно четко, несмотря на то, что еще была ночь. Он слышал каждый шорох далеко вокруг, различал запахи так отчетливо, будто бы откупоривал маленькие флакончики, в которые те были заключены, и подносил к носу. Ему казалось, что он не успевает за своим телом. Вот и услышав чьи-то голоса, он сначала замедлился, опустился ниже, двинулся в их сторону, и лишь потом до его замутненного разума едва донося смысл услышанных слов:
Матушка рассердится, если узнает.
Ничего она не узнает, идем быстрее.
Ороро отдаленно, словно эхо, рассердился на себя за то, что даже не заметил, когда прекратился снег, и сквозь растекающиеся тучи мрачно выглянула красная луна Зед. Он не знал, где находится, но это было неважноглавное подальше от Ингрэма, пока он собой не владеет.
Луиса, подожди, я не успеваю, Луиса! заныл один из голосов.
Упомянутая Луиса со смешком бросилась в темень леса.
Догоняй, быстрее! Морозный цвет зацветает лишь зимой в ночь полной Зед, мы не можем упустить такой шанс! Без него не сварить любовного зелья, ты же еще хочешь влюбить в себя Мори?
Не нужен мне никакой Мори! Подожди же, ай! Девушка оступилась с тропы и провалилась в снег по колени. Ну, шмак, да как же так!
Все мысли Ороро вдруг резко притупились. Голод накрыл с головой, как тяжелым одеялом. Ороро молча наблюдал словно со стороны, как незаметно приблизился к девушке, коротким быстрым движением толкнул ее так, что она упала, и тут же прыгнул ей на спину. Захлопал крыльями, пытаясь удержать равновесие на неожиданно сильно сопротивляющейся жертве. Пережал ее рот почерневшей, искривленной когтистой рукой, процарапывая на лице глубокие борозды. Шумно втянул носом аромат крови. Девушка мычала в руку, кусалась, но он не замечал. Одним могучим взмахом нетерпеливых крыльев сорвался с места вместе со своей добычей. Только и взметнулась следом морозная крошка, снежная пыль.
Дневники Гета
Брожу я по деревне и невольно слушаю праздные сплетни о господах тэйверах. Дивлюсь насколько глупыми порой бывают существа, которые в обычное время кажутся умными и рассудительными.
Поначалу я беспокоился, что подобный склад ума, подобная двойственность и неспособность смотреть трезвым взглядом на факты, поразит и разум моего брата, но к счастью он достаточно тверд рассудком и не поддается глупым суевериям, заполонившим деревню. Мы много времени проводим в беседах, по правде, сейчас он единственный мой собеседник. Не равный моему уму (чьи бурные воображения начинают беспокоить даже меня, ибо зачастую не поддаются контролю, пожалуй, так чувствует себя человек, попавший в стремнину), но, по крайней мере, искренне пытающийся постигнуть мою суть. Мне нравится жадность любопытства в его глазах, его внимание льстит, его рассуждения и вопросы заставляют мой ум работать, искать ответы, право же, давненько я не размышлял так много об обыденности, и эта сторона жизни в своем роде тоже представляет свой особенный интерес.
Но вернемся к тэйверам. Самый смешной слух, который я здесь слышалэто якобы что тэйверы поедают друг друга и других разумных существ.
Мне известно, что на Севере царит культ, в основе которого лежит почитание высших народови туда вхожи те существа, что проходят через особый ритуал, включающий в себя поедание частей тела тэйвера или шэйера, чтобы приблизиться к ним путем испытания плотью.
Но чтобы тэйверы и шэйеры были способны на подобную ересь? Разве что для создания новых заклинаний, пожалуй, для них это имело бы смысл, а также для выживания, случись им попасть в особо опасную обстановку, но, полагаю, последний элемент характерен для всех разумных существ (помимо тех, кто предпочтет скорее умереть, нежели отведать плоть другого разумного существа).
Ох, забыл упомянуть о причинах блуждания этих глупых сплетенв нашей деревне пополнение, и местные жители спешат поделиться с новичками тем, что, по их мнению, обязаны знать тэйверовы холопы.
Сейчас Северное побережье Востока раздирают тэйверы и шэйеры в очередной потасовке. Тэйверы глубоко убеждены в том, что шэйерам вполне достаточно для комфортного существования одного лишь Верхнего мира, потому они хотят забрать себе земли Востока. Шэйеры не согласны с этим и отстаивают свои территории. В итоге страдает мирное население, в числе которыхмои хорошие знакомые.
С разрешения нашего господина Дарэро я помог переехать сюда нескольким семьям. Я выступил своего рода посредником, заступником и поручился своим именем, что все пройдет гладко, хотя знал бы кто, скольких головных болей мне это стоило!
Начать с того, что прежде мне пришлось убеждать будущих переселенцев в целесообразности переезда, и что быть холопом у господина Дарэро это лучше, чем служение клану шэйеровсвобод столько же, а покровительства и защиты больше. Разве допустил бы уважающий себя тэйвер, чтобы его холопы попали под удар врагов? Нет, нет, не смейте даже усомниться в чести господина тэйвера (в особенности, если знаете условия заключенного между ним и его людьми договора) (договор обычно заключается между господином и представителями холоповстарейшинами)
После мне пришлось убеждать господина Дарэро, что этим он не навлечет никакой беды в эти края. Поскольку мы давно знаем друг друга, эта часть моего плана прошла легче ожидаемого. Он даже был столь любезен, что написал мне разрешение на проход через постоянные Двери с десятью спутниками за раз. Конечно, это заняло несколько дней, и здоровье мое несколько пошатнулось, но мои знакомые и их семьи теперь в безопасности, и это греет мне душу. Забавно, что после этого появилось больше желающих покинуть те края и устремиться заселять новыебуквально несколько часов назад получил я эти известия от Юкимины, которая поддерживает связь со своими подружками и обменивается с ними новостями.