Он подошел вплотную к ловушке, мимоходом разглядывая черные оперенья стрел, воткнувшихся в снег. Задрал голову. Высоковато. Отследил взглядом канат, но тот был спрятан, сливался с корой деревьевне разглядеть.
Сейчас я тебя освобожу, громко и четко сказал он, но мне тебя не видно, как и не видно, за что крепится эта шмакова сеть. Погоди-ка
Ингрэм, мало веря в успех, нацелил рогатку на ловушку и прикрыл глаза.
Ну же, взмолился он. Пожалуйста.
Рогатка дрогнула в его руках, потянула вперед. Ингрэм открыл глаза. Даже зная, что и где примерно искать, он с трудом обнаружил две, нет, три. Четыре. Пять?.. Руки опустились. Он не представлял, как пройдет мимо этих смертоносных ловушек и останется в живых.
Ну что там? нетерпеливо окликнул его Ороро.
Кажется, нашел, но здесь еще несколько ловушек, упавшим голосом ответил Ингрэм. Они такие незаметные, что я не знаю, как их обойти.
Он посмотрел на свои рукиони мелко дрожали. Он весь взмок от холодного пота. Должен быть выход. Чем больше проходит времени, тем хуже для Ороро, он там кровью, должно быть, истекает, а Ингрэм ничем не может ему помочь.
Тогда не ходи туда, после недолгого молчания строгим, недавно приобретенным взрослым голосом велел Ороро. Я сейчас что-нибудь придумаю.
Что? Что ты придумаешь?! растерянно вскричал Ингрэм. Ты чудом выжил, я даже не знаю, как сильно ты ранен!
Ингрэм, негромко, но веско сказал Ороро. Все хорошо. Я сейчас кое-что колдую, тебе лучше отойти.
Ингрэм осторожно, шаг в след, отступил. Схлопнувшаяся сеть засветилась изнутри слабым фиолетовым светом, но и только.
Так нечестно! с досадой взвыл Ороро и задергался. Почему не получается?! Может, попробуешь мечом эту шмакову сеть разрезать?
Ингрэм взглядом оценил, насколько плотно ловушка облепила Ороро.
Я не стану резать эту ловушку, твердо сказал он. Я могу ранить тебя и сделать еще хуже. Чем дольше мы спорим, тем больше проходит времени. Я пройду мимо ловушек и освобожу тебя.
Нет! Если наступишь на ловушку, в тебя полетят стрелы, и тогда я уж точно останусь здесь висеть! Ты всего лишь пустой человечишко! Ты даже не такой сильный и быстрый, как я! Ты просто глупо помрешь!
Ороро закопошился, задергался, что-то еще говорил, но Ингрэм не слушал. Он уверенно направил рогатку вперед, сосредоточился, зажмурился на мгновение и шагнул вперед, ожидая знакомый свист стрел и следующую за ней боль, и в то же время зная, что этого не случится, пока он крепко держится за нагревшиеся концы волшебной рогатки. Она ни разу за все это время не подводила его, не подвела и сейчас. Не слушая все нарастающие и угрожающие протесты Ороро, Ингрэм подобрался к нужному дереву, благополучно миновав все ловушки. Он не видел ничего похожего на рычаг или веревку, но рогатка преданно указывала на это дерево. Ингрэм встал вплотную, пристально вгляделся и, наконец, увидел небольшую магическую метку.
Ингрэм! Ингрэм! надрывался Ороро. Что там?! Где ты?! Скажи что-нибудь!
Я нашел, отозвался Ингрэм. Положил на всякий случай руку на метку, чтоб не потерять. Это рисунок, что-то вроде магических символов. Что с ним сделать?
Зачеркни!
И все?
Да!
Ингрэм достал нож и вычертил широкую линию, пересекающую метку. Посмотрел на по-прежнему висящую над землей ловушку. Перечеркнул еще раз. И еще. Сеть-ловушка дрогнула, рассыпалась. Со стоном растянулся на земле Ороро. Из его подрагивающего крыла торчала стрела. Ингрэм, наступая на свои же следы, поспешил к нему, на ходу пряча рогатку за пазуху. Ороро тоненько жалобно скулил, глаза его опухли от слез, лицо кривилось в подступающих рыданиях. Увидев Ингрэма, он попытался встать, но не смог. Протянул ручонки с самым несчастным видом, и Ингрэм приобнял его, помогая сесть поудобней. Всхлипывающий Ороро, дрожа, уткнулся ему в грудь.
Все, все, успокаивающе сказал Ингрэм и, аккуратно похлопав его по спине и основаниям крыльев, отстранил. Соберись, строго велел он. Дома будешь реветь, а сейчас не будем тратить время. Хорошо?
Ороро усердно закивал, глядя во все глаза. Ингрэм внимательно оглядел его и занялся стрелой. Зазубренный наконечник был серебряным, древкоиз прочного черного дерева и тоже с зазубринами. Подумав, Ингрэм крепко ухватился за него и, стараясь лишний раз не дергать, попытался сломать. Древко не поддавалось. Пришлось взяться за нож и орудовать им. Он подточил дерево достаточно, чтобы можно было переломить древко у основания раны. Оставшуюся половину стрелы Ингрэм медленно потянул со спины, придерживая Ороро за раненное крыло. Зазубренная стрела не поддаваласьнакрепко застряла в плотном сплетении жил. Ороро стоически все это терпел. Его черная кровь капала на белый, истоптанный снег. Ингрэм шумно вздохнул и резко с силой дернул стрелу на себя. Ороро громко коротко взвыл. Ингрэм разжал руку, выронил стрелу. От ее крючковатых зазубрин раненная ладонь кровоточила, и он запоздало с досадой вспомнил о рукавицах, но некогда было об этом думать. Он быстро расстегнулся, снял меховую накидку, безрукавку, рубашку. Трясясь от холода, наспех нацепил на себя безрукавку и принялся разрывать рубашку на полосы. Разглядывая разодранную меховую накидку Ороро, из-под которой так вовремя выпростались спасительные крылья, Ингрэм осторожно прижал к ране сложенный в несколько раз кусок разорванной рубашки.
Сложи левое крыло, велел он. А теперь осторожно правое, так, я держу, давай.
Крылья сложились, пропитанный черной кровью лоскут утонул в складках. Ингрэм осторожно перевязал крылья длинной полосой рубашки.
Больше нигде не ранило?
Ороро, шмыгая носом, отрицательно помотал головой. Из-под прорех на одежде сзади виднелась серая кожа, покрытая пупырышками от холода, крылья совсем замерзли и стали жесткими. Ингрэм чуть присел и велел:
Забирайся мне на спину и накройся моей накидкой. Нужно быстрее добраться домой и заняться твоей раной.
Ороро серьезно кивнул и вскарабкался ему на спину. Притаившаяся в кармане жилетки рогатка упиралась в ребро, идти с Ороро на спине по мокрому снегу было трудно, но от пережитого ужаса Ингрэм дороги не замечал.
Дома он заставил Ороро выпить одну из горьких лечебных настоек и тщательно осмотрел рану.
Да нормально все, протестовал Ороро, с опаской косясь на приготовленную нитку с иголкой. Кровь идти перестала, рана напоминала ожог с круглой, сильно расширившейся дырой, сквозь которую можно было спокойно смотреть, как через лишенную дна кружку. Оно перестало увеличиваться. Не надо меня зашивать. Я в порядке, правда, чего ты так суетишься?
Помолчи и не двигайся, перебил Ингрэм, прикладывая примочку из трав, которые останавливали кровотечение. По крайней мере, у людей.
Ороро закатил глаза, но послушно присмирел, пока Ингрэм решал, что будет делать с раной. В итоге дырку пришлось оставитьслишком уж была большой, чтобы подсоединить противоположные края, которые распухли и кровоточили при малейшем касании.
Ты сестру увидел? спросил он. То, что хотел увидеть больше всего?
Да. Это было нечестно, пробормотал Ороро. Я так обрадовался, что позабыл обо всем на свете, а ведь ты предупреждал, не мчаться впереди тебя. Прости меня, я так глупо себя повел.
Ловушка и впрямь была нечестной, задумчиво согласился Ингрэм.
Это была одна из ловушек против уркасов и людей, посмевших бежать. Их придумал Гет для господина Дарэро. Ингрэм помнил его рассуждения о специальных черных стрелах, которые мешали бы магу сколдовать заклинание и выбраться из ловушки, и о приманке, против которой никто не устоял бы.
Скорее всего Ороро и впрямь полукровкабудь он тэйвером, ловушка не сработала бы на него. Значит, в его крови есть доля уркаса. И, как и королева Хэйла, Ороро, должно быть, был тем самым редким полукровкой, что внешностью пошел лишь в одного родителя, и рассудок его не подвергся ужасным последствиям порочного кровосмешения.
Ну а ты что увидел? полюбопытствовал тем временем Ороро.
Ингрэм растерялся.
Ничего.
Ороро удивленно посмотрел на него и тут же отвел взгляд. Ингрэм нахмурился. Он уже хотел было спросить, что это значит, как Ороро вдруг сказал:
Ты меня по имени назвал. Не думал, что ты его запомнил. Если бы не это, я не успел бы среагировать, кусая губы, признался он. Ты спас меня. Спасибо.
Ингрэм досадливо почесал затылок и спросил то, над чем раздумывал по дороге домой:
Я видел на войне, как вы, тэйверы, иногда использовали некое заклинание в виде метки на руке, благодаря которому могли призвать другого тэйвера к себе, хотя тот находился совсем в другом месте. Тебе случаем не известно, как его колдуют?
Конечно, я знаю, тут же важно отозвался Ороро, это метка призыва, я видел, как сестра заключала ее со своим другом. Ух и ругалась же она, когда меня заметила! Велела никому об этом заклинании не рассказыватьэто только наше колдовство. Мы его недавно только придумали, и нечестно будет, если другие народы узнают, как его делать. Я и тебе не сказал бы, но это ведь ты, к тому же ты пустой.
Ингрэм прикусил губу и серьезно кивнул.
Оно, наверное, слишком сложное, чтобы ты мог его сколдовать?
Я могу! возмутился Ороро.
Хорошо. Если получится сотворить это заклинание, на поиски Двери я могу идти один и просто призвать тебя, когда найду нужную.
Ороро так и вытаращился на него.
В первый раз эта мысль посетила Ингрэма еще несколько месяцев назад, когда они пересекали реку вброд, и Ороро, в очередной раз поскользнувшись на камне, шлепнулся в воду, вымок насквозь и чуть не разревелся. Была бы метка призыва, Ингрэм оставил бы его дома, а сам спокойно, не отвлекаясь на него, искал Дверь. Добирался бы до них быстро, не дожидаясь, пока Ороро проберется следом через кусты, заберется на горку, пересечет речку Дело пошло бы куда быстрее, и как знать, может, среди Дверей, которые исчезали прежде, чем они до них добирались, были и те, что вели в Нижний мир?
Во второй разнесколько дней назад, после того, как прочитал письмо Хорея и узнал, что сюда в поисках предполагаемого убийцы могут заявиться Ищейки. Если они придут к их дому, Ороро еще успеет где-нибудь спрятаться, но если они столкнутся с ними в деревне или в лесу, то сбежать не получится. Ему будет безопасней оставаться дома, пока Ищейки не уйдут.
И вот сегоднябыл бы один, прошел бы мимо ловушки без последствий, но он взял Ороро с собой, и вот теперь большая круглая дыра будет уродовать его крыло всю жизнь,
Метка призыва создается на основе клятвы, а клятвы даются на крови и на условиях, которые нельзя нарушить без последствий, ты ведь знаешь это? помолчав, спросил тем временем Ороро и уставился с прищуром.
Ингрэм кивнул и пожал плечом. Терять ему все равно было нечего, а Ороро следовало как можно быстрее отправить в Нижний мир ради его же безопасности.
Так будет проще и быстрее, привел он первый аргумент. Ты замедляешь нас в пути
Ороро недовольно засопел.
вдобавок от Хорея пришли дурные вести. Несколько людей пропали, он думает, что это дело рук убийцы. Если снова кто-то пропадет, он призовет Ищеек, и те обойдут каждый дом, каждый уголок в наших краях. Они могут обнаружить тебя.
Ороро сильно побледнел.
Я уверен, что с меткой призыва мы найдем нужную Дверь и отправим тебя в Нижний мир прежде, чем они будут здесь, не бойся, приободрил его Ингрэм.
Я не боюсь, проворчал Ороро.
Да-да, посмеивался Ингрэм, убирая лекарства и аккуратно складывая бинты в шкатулку. Проверил перевязанное крыло Ороро и, не удержавшись, взъерошил его волосы.
А вот и нет! не отступал Ороро, негодующе зафыркав. И ты поступил очень глупо!
Что? не понял Ингрэм.
Ороро насупился.
Я же сказал разрезать ловушку, зачем ты пошел к той метке? Глупый дурак! У тебя ведь нет крыльев, и никакой защиты тоже не было, а человеческое тело слабое и совсем не прочное. Ороро нервно стискивал свои пальцы.
Не могу поверить, усмехнулся Ингрэм. Я благополучно прошел мимо всех ловушек и спас тебя, и ты теперь говоришь мне, что я сделал неправильно и что я слабак?
Ты не слабак, возразил Ороро. Но там были ловушки! Если бы ты хоть на шажок оступился, стрелы полетели бы в тебя и превратили в решето! Всего один маленький неверный шаг и
Ороро покусал губы, растерянно глядя на него. Лучше бы злился, чем так очевидно беспокоилсяот этого Ингрэму становилось неловко и стыдно, но в то же время приятно.
Прошли те времена, когда Ороро принимал его помощь как должное и злился, когда Ингрэм ему не подчинялся. Правда, и теперь злился, но по совсем другим причинам. Впрочем, это не отменяло того факта, что действия Ороро были продиктованы в первую очередь заботой о себетэйверенок был достаточно смышлен, чтобы понимать, что один пропадет, но, действительно, мог ли он, Ингрэм, когда-то подумать, что один из высшего народа будет так переживать за какого-то жалкого человечишку?
Но тут Ороро открыл рот и раздраженно выдал:
Порой мне кажется, что ты специально бросаешься в опасности с головой. Совсем себя не бережешь, будто умереть скорее хочешь. Разве это нормально для живых существ? Немудрено, что ты ничего не увидел в той ловушке.
Чувство умиления и гордости разом исчезло, будто никогда и не было. Ингрэм чувствовал, что меняется в лице резко и бесповоротно. Слова Ороро зацепили и распахнули дверь в мрачном подвале памяти, куда он затолкал свою прошлую жизнь, чтобы забыть. Он попытался на чем-нибудь сосредоточиться. Руки дрожали, пока он собирал назад разобранную шкатулку своей матери со швейными принадлежностями. С поразительной ясностью он вдруг вспомнил, как однажды совсем юным мальчишкой зашивал серьезную рану Гетатот порезался, когда вырезал для него деревянное оружие. Крови было много, от нее скользили и не слушались пальцы, Ингрэм отчаянно боялся, и руки ужасно тряслись, но Гет улыбался и подбадривал, будто бы не было ему ни капельки больно.
Ингрэм уронил нитки, куда-то затерялась иголка. Он в сердцах вскочил, заметался, не помня, где оставил меховую накидку. Другие мысли, другие воспоминания стремительно переполняли его разум. Все здесьв доменапоминало о них. Их призраки были всюдув сундуке матери, в накидке отца, в окне, у которого любила сидеть по вечерам сестра и смотреть на Зелу и Зельду, в чердаке, куда они с Гетом частенько забирались поглазеть в его умные книги, на звезды, да поиграть с инструментами, в посуде, столах, стульяхИнгрэм помнил, где и как была сделана или куплена каждая вещь в этом старом доме.
Лучше бы не помнил.
Воздух вдруг показался спертым, дышать стало трудно, глаза жгло от слез, которых не было.
Если хочешь попасть в Нижний мир и найти сестру, не своим голосом сказал он, быстро натягивая зимние сапоги, подумай над моим предложением о метке призыва.
Увидел, что накидка отца валялась позади стула, на котором он сидел, но даже сделать шаг назад, вернуться и одеться не мог. Не хватало воздуха, не хватало сил. Он судорожно нащупал ручку двери, резко вцепился в нее, будто утопал.
Один я справлюсь быстрее.
Ингрэм, встревоженно позвал Ороро. Ты чего? Ты куда?
Ингрэм не ответил. Хлопнул дверью, проваливаясь из теплого дома в мерзлую ночь. Жадно хватая ртом воздух, добрел до калитки, оперся о нее, уставился в лес. Наконец, смог отдышаться. Водоворот воспоминаний швырял его разум от одного памятного момента к другому. Отчетливые, яркие, они представали перед мысленным взором, будто наяву. Ингрэм обреченно прикрыл глаза, сдаваясь, с силой прикусил нижнюю губу. Его затрясло. Он медленно опустился на колени, цепляясь онемевшими от холода пальцами за деревянные решетки калитки, вжался в нее лбом, бездумно уставился во тьму леса.
Они все ждали его.
«Ты идешь?»
«Когда ты придешь?»
«Тебя только ждем!»
Сестра звонко рассмеялась, любовно вытирая только что вымытую посуду светлым полотенцем. Мать ласково улыбалась рядом с ней в знакомом до боли переднике с вышитыми цветами. Когда Ингрэм в тот роковой день добежал домой и немного оправился от увиденного, собрал ее разбросанные по двору оторванные пальцы в этот передник, чтобы после сжечь с другими останками.
«Ну же, Ингрэм!»
Там, среди двух склонившихся друг к другу розовых цинтий на зеленой траве танцевала она. Босая, стройная, в легком платье. Ее длинные волосы блестели на солнце, стекали по голым округлым плечам к тонкой талии. Ее смех звучал так ясно, словно наяву. Он ощутил запах ее волос, тепло ее тела. Она улыбалась, нежно лаская его лицо невесомыми холодными пальцами. От ее касаний щеки становились мокрыми. Ингрэм боялся шевельнуться, боялся вздохнуть.